Прежде чем начать рассказ о великих танковых командирах всех времен, мы должны вернуться в те далекие дни, когда в начале Первой Мировой войны были созданы первые боеспособные бронированные машины. В то время существовала небольшая группа людей, чьи способности и воображение позволили им разглядеть потенциал танка и начать борьбу за создание танковых подразделений, несмотря на скептицизм и предубеждения, которые сопровождают рождение каждой принципиально новой системы оружия. Это были Эрнест Суинтон в Великобритании и Жан-Батист Эстьенн во Франции. Они стали «отцами» танковых войск в своих странах. Хотя эти люди не командовали танками в бою, их заслуги таковы, что просто нельзя обойтись без упоминания о них.
С самых древних времен человек искал более действенное оружие, которое защитит его самого и уничтожит врага. Каждое новое оружие – дубина, копье, лук и стрелы, первые мушкеты – впервые появившись в бою, казалось непобедимым. Каждое новое оружие внушало больший страх, чем его предшественник. И сегодня мы достигли запредельного ужаса, создав оружие массового уничтожения – ядерное, бактериологическое, химическое – способное истребить все человечество, если найдется безумец, который рискнет применить его.
Все новые системы оружия приводили к переменам на поле боя. Однако, возможно, ни одно из них не было таким эффективным, как танк. Эта машина постоянно развивалась и совершенствовалась все 75 лет своей истории. Однако остались постоянными 3 основные ее характеристики – огневая мощь, защита и мобильность. Говоря попросту, танк – это способ доставить защищенное оружие на поле боя, куда это потребуется.
Самыми древними предшественниками танка считаются военные колесницы. Он появились в халдейском городе Ур примерно за 3500 лет до Рождества Христова. В «Книге судей» говорится о «железных колесницах»: «И был господином Иуда. И взял он во владение холмы, но не мог победить жителей равнин, так как они имели колесницы из железа». Другим возможными прародителями танка были боевые слоны в броне, которых использовал Ганнибал. В начале XV века гуситы в Богемии применяли боевые повозки. Леонардо да Винчи спроектировал военную машину. Но только в ХХ веке стало возможно создание самоходной машины с броневой защитой для экипажа и оружия, способной передвигаться по любой местности. Двигатель внутреннего сгорания, современные методы изготовления броневых плит и гусеничный движитель привели к созданию танка.
Тем не менее, эти нововведения не сразу сошлись вместе, что позволило бы изобретательному уму увидеть новую странную машину, названную «танком». Причину дала Первая Мировая война. После первой битвы на Ипре в 1914 на Западном Фронте началась позиционная борьба. Ни одна сторона не могла наступать, так как оборонительные позиции противника были слишком прочны. Артиллерийский снаряд, пулеметная пуля, проволочное заграждение, протянувшие на много миль окопы заставили войска остановиться. Неподвижный фронт протянулся от бельгийского побережья до Швейцарии. Пока не будут найдены средства защиты атакующих от вражеского огня, средства преодоления проволочных заграждений, любая атака была обречена на провал, сопровождающийся чудовищными потерями.
Первые изобретатели Перед Первой Мировой войной уже существовали чертежи странных машин, предложенных военным министерствам Англии и Франции. Но все они были отвергнуты или, в лучшем случае, положены под сукно. В Австрии проект Motorgeschutz (механизированной пушки) отвергнут потому, что не мог преодолеть патенты на сельскохозяйственные трактора! Самый интересный из этих эксцентричных проектов был предложен английским властям австралийским инженером Ланселотом до Моле. Он имел потрясающее сходство с проектом первого настоящего танка, однако де Моле не получил признания, как изобретатель этой боевой машины.
Уже существовали бронированные боевые машины. Автомобили с прикрученными на болтах броневыми листами, применялись Британией и Бельгией. Королевская Морская Воздушная Служба использовала их для спасения сбитых пилотов и охраны аэродромов. Бельгийские броневики сопровождали кавалерию во время набегов. Эти машины убедили командира КМВС капитана 1 ранга Мюррея Сьютера в ценности брони. Он предложил Уинстону Черчиллю, тогда Первому Лорду Адмиралтейства, создать гусеничную боевую машину на основе трактора «Диплок». Другой офицер морской авиации, флайт-коммандер Хетерингтон, предложил аналогичную машину. Однако в движение ее приводили 3 чудовищных колеса диаметром 40 футов, а не гусеницы. Сухопутные линкоры Pedrail и Big Wheel тоже были инициативой флота. Армия имела свои собственные идеи. Самыми прогрессивными были предложения офицера корпуса Королевских Инженеров подполковника Эрнеста Д. Суинтона . Он предложил использовать бронированный американский сельскохозяйственный трактор «Холт» как средство передвижения по пересеченной местности.
Эрнест Суинтон родился 21 октября 1868 в Майсоре, Бангалур. Он был четвертым сыном в большой семье (6 сыновей и 3 дочери). Его отец был гражданским судьей в Мадрасе. Суинтон 17 февраля 1888 закончил Королевскую Военную Академию в Вулвиче четвертым на своем курсе. Он был направлен в корпус Королевских Инженеров и послан в Чатам. Проведя 2 года в военно-инженерной школе и изучив свою профессию, Суинтон отправился в Индию. Он служил там, пока не вернулся в Чатам помощников инструктора, отвечающим за обучение саперным работам (наведению мостов, подрывному делу) молодых кавалерийских офицеров. После начала Бурской войны, Суинтон был направлен в Южную Африку. В 1900 он был награжден Орденом за выдающиеся заслуги, когда командовал иррегулярным подразделением, 1 железнодорожным саперным полком. Суинтон был способным, наблюдательным и грамотным солдатом. Его превосходное маленькое тактическое руководство «Оборона течения Даффера» считалось в те дни классическим. Все новопроизведенные субалтерны должны были его прочитать. За ней последовала серия рассказов о будущей войне, собранных в 1909 в книгу «Зеленая кривая». Именно тогда он подобрал себе псевдоним «Оле-Лукойе», который потом использовал всю жизнь. В 1906 он стал старшим инструктором Королевской Военной Академии. Затем Суинтон 3 года работал в исторической секции Комитета Имперской Обороны и писал официальную историю русско-японской войны. За эту работу он получил золотую медаль Чесни и в октябре 1913 стал помощником секретаря Комитета Имперской Обороны. В начале войны Суинтон был назначен заместителем начальника отдела железнодорожного транспорта.
В качестве члена Имперского Комитета Обороны он был послан в сентябре 1914 во Францию, как военный корреспондент. В своей автобиографии Суинтон так описывает этот период:
Так как я находился на
фронте, вся информация, которую я собирал – из официальных донесений, из
госпиталей и других источников – постоянно подчеркивала тот факт, что главная
сила оборонительных позиций противника, не считая артиллерии, кроется в умелом
сочетании пулеметов и проволочных заграждений. Все это время я ломал голову над
поисками противоядия. Через две недели у меня четко выкристаллизовалась идея
бронированной машины. Она должна быть самоходной, иметь противопульную броню,
вооружение, способное подавить вражеские пулеметы. Машина должна пересекать
местность, несмотря на окопы, проламывать заграждения и взбираться на эскарпы.
Но трудность
заключалась в том, чтобы найти машину, которая удовлетворяла бы всем этим
условиям, особенно последним трем.
Суинтон рассказывает, как он размышлял над этой проблемой, стоя возле маяка Кале, и к нему пришло решение.
Идея молнией сверкнула
у меня в голове. Американский гусеничный трактор в Антверпене! Я вспомнил его
хваленые характеристики. Если эта сельскохозяйственная машина действительно
может делать все, что ей приписываю, почему бы ее не переоборудовать и
приспособить для наших требований? Ключом к проблеме был гусеничный трактор!
Однако Суинтону и другим его современникам легко было родить идею. Она оставалась бы неизвестной и не опробованной, если бы не попала в поле зрения одного человека, Первого Лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля. Он быстро оценил важность предложения и выделил 70000 фунтов из фондов Адмиралтейства на испытания и доработку совершенно сухопутной машины. Был создан Комитет Сухопутных Кораблей под председательством Теннисона д’Эйнкерта, начальника отдела кораблестроения Адмиралтейства. В состав комитета вошел такой замечательный человек, как Уильям Триттон, исполнительный директор фирмы «Уильям Фостер и сыновья», Линкольн. Эта фирма в конечном итоге и построила первые танки. В комитет также вошли лейтенанты Уолтер Гордон Уилсон и Альберт Стерн. Основой их работы стал меморандум «Потребность в уничтожителе пулеметов», который Суинтон передал Ставку Верховного Командования во Франции. Он давал такое описание предложенного оружия:
Эти машины должны быть
бензиновыми тракторами на гусеницах. Машины этого типа могут двигаться со
скоростью 4 миль в час по гладкой местности, преодолевать канавы шириной до 4
футов, спускать и взбираться по откосам более широких рвов, переползать через
баррикады. Построить такие трактора возможно. Они должны быть забронированы
пластинами закаленной стали, способными противостоять германским бронебойным
пулям с сердечником. Их следует вооружить по крайней мере 2 пулеметами Максима
и 2-фн скорострельным орудием.
Маленький Вилли Спроектированный Уильямом Триттоном и Уолтером Гордоном Уилсоном «Маленький Вилли» или «Машина Триттона», как его еще называли, был спроектирован и построен в период со 2 августа по 8 сентября 1915. Он весил около 18 тонн и должен был иметь башню с 2-фн пушкой. Однако она не была установлена. На испытания машина получила фальшивую башню, чтобы весовая нагрузка соответствовала истинной. «Маленький Вилли» был спроектирован до того, как комитет по сухопутным кораблям получил спецификацию Суинтона. На испытаниях выяснилось, что он страдает от ряда недостатков, в основном связанных с траками. Испытания не произвели впечатления на «Оле-Лукойе», ла и секретность, по его мнению, соблюдалась не слишком строго. Поэтому он испытал огромное облегчение, когда его пригласили в соседнее здание, где за плотно закрытыми дверями он увидел почти законченный полномасштабный макет более крупной гусеничной машины, специально спроектированной по его спецификации. Позднее Суинтон писал:
Хоть я и был инженером, мне понадобилось время,
чтобы полностью оценить увиденное. Самыми бросающимися в глаза чертами были
странная ромбическая форма и задранный нос. Гусеничная лента проходила вокруг
корпуса, вместо того, чтобы быть спрятанной под ним. Это была достаточно
неуклюжая выдумка, однако она обещала решить самую трудную проблему – улучшить
способность взбираться по склону и преодолевать широкие окопы. Я понял, что
передо мной стоит, пусть пока в дереве, действительное воплощение моей идеи и
реализация моих требований. Обед в поезде на обратном пути в Лондон доставил
мне большую радость.
Большой Вилли Деревянная модель, которую видел Суинтон, была «Большим Вилли». Ее такнже называли Его Величества Сухопутным Кораблем «Семиножка» или, более чувственно, «Мать», хотя «она» была совершенно «мужским» танком, вооруженным двумя 6-фн пушками в бортовых спонсонах. «Женские» танки должны были нести только пулеметы. Как объяснял Суинтон, «Семиножка», которая стала «Матерью» была прототипом танка Mark I, появившегося на поле боя в 1916».
«Мать» была построена в 1916 и в тайне доставлена по железной дороге в поместье маркиза Солсбери для испытаний. Здесь Суинтон и флайт-коммандер Хетерингтон, еще один член Комитета по сухопутным кораблям, строили полосу препятствий, которая должна была помочь новорожденному показать, на что он способен. Испытания прошли 2 февраля 1916 в присутствии представителей кабинета министров, Адмиралтейства, и Ставки Верховного Командования. Суинтон вспоминал:
Среда, 2 февраля.
Великий день официальных испытаний. Было сделано все, что в человеческих силах,
чтобы гарантировать машину от поломок. Это меня особенно беспокоило, так как
ставка была слишком велика… На демонстрации присутствовали лорд Китченер,
мистер Бальфур, мистер Ллойд-Джордж, мистер МакКенна, члены совета
Адмиралтейства, генерал Робертсон и несколько старших офицеров из военного
министерства, которые помогали в постройке «Матери». И последние по счету, но
не по важности – представители Генерального Штаба.
Испытания завершились огромным успехом. «Мать» показала себя во всем блеске. На большую часть наблюдателей это произвело впечатление, особенно на представителей Ставки, которых Суинтон назвал потенциальными покупателями. Они согласились с рекомендациями главнокомандующего фельдмаршала графа Хейга, что следует построить несколько машин. Следующей важной персоной, которая посетила демонстрацию «Матери», стал король Георг V. Эти испытания прошли 8 февраля. На короля танк произвел огромное впечатление, и он даже лично поздравил водителя.
Радость переполняла Суинтона. Первоначальный заказ на 40 машин по его настоянию был увеличен до 100. Позднее, на заседании Комитета по сухопутным кораблям, он и подполковник Дэйли-Джонс, который был помощником начальника комитета, придумали название «танк». «На первых порах машины очертаниями напоминали ящики, поэтому кое-кто считал, что лучше назвать их ящиками или контейнерами. Мы со своей стороны предложили контейнер – коробку – резервуар – цистерну. Однако выбрано односложное слово «танк». Его было легко запомнить и произнести. Этой ночью в отчете о заседании комитета слово «танк» впервые было использовано в совершенно новом смысле».
Первый танковый экипаж Через несколько дней после того, как был размещен заказ на первые 100 танков, генерал сэр У.Д. Берд, занимавший пост начальника штаба в военном министерстве, сообщил Суинтону, что Совет Армии выбрал возлагает на него обязанность сформировать и принять под свою команду «Танковое подразделение». По словам Суинтона «последующие 8 месяцев оказались самым напряженным и трудным периодом в моей жизни». Тем не менее, он преодолел все трудности, и 16 февраля 1916 ферма Сибирь (!) возле лагеря Бизли в Суррее была выбрана для формирования нового подразделения. Выбор был не случайным. Это место находилось недалеко от депо и учебного центра автомобильных пулеметных войск. Они были созданы в конце 1914, чтобы увеличить пулеметную мощь пехотных дивизий добавлением к ней мотоциклов и автомобилей, оснащенных пулеметами Виккерс. Окопная война сделала эти специализированные и хорошо обученные части бесполезными, поэтому часть прекрасных солдат-механиков была сразу переведена в «Секцию бронеавтомобилей автомобильных пулеметных войск». Такое название получило танковое подразделение в целях секретности. Командир автомобильных пулеметных частей подполковник Р.У. Брэдли и еще 7 старших офицеров в начале марта 1916 были переведены в танкисты.
Чуть раньше Суинтон написал меморандум, который озаглавил «Заметки по использованию танков». В нем он изложил основные принципы использования танков. Копию он послал в Ставку Верховного Командования во Францию, однако ее проигнорировали. Это привело к ненужной гибели танков и экипажей, когда пришло время бросить их в бой. Его «танкистские уловки» остаются актуальными и сегодня. Они написаны простым и ясным языком, понятным любому солдату.
ТАНКОВЫЕ УЛОВКИ
Помни свой приказ
Стреляй быстро
Стреляй низко. Промах, который засыплет врагу глаза пылью, лучше промаха, который просвистит над ухом
Стреляй хитро
Стреляй по противникам, когда они протирают глаза. Экономь боеприпасы и не убивай человека по три раза
Помни, что окопы глубоки и извилисты, следи за углами
Следи за ходом боя и танками соседей
Следи за пехотой, которой помогаешь
Сохраняй свое место в линии
Стреляй по вражеским пулеметам и мелким пушкам, убивай их первым из своей 6-фн
Ты их не увидишь, если они хитро замаскированы
Ты должен выслеживать их по косвенным признакам: звуку, пыли, дыму
Тень на бруствере
Дыра в стене, стогу, куче земли, поленице, груде кирпича
Они расположены, как правло, чтобы стрелять во фланг, вдоль проволоки
Один 6-фн снаряд, попавший в амбразуру пулеметного гнезда, прикончит его
Используй 6-фн бережно, не стреляй только чтобы создать шум
Никогда не наводи пулемет, даже разряженный, на свою пехоту, а 6-фн на другой танк
Именно разряженные орудия убивают друзей идиота
Не обращай внимания на жару
Не обращай внимания на шум
Не обращай внимания на пыль
Благодари своих товарищей из пехоты
Благодари Бога, что ты защищен от пуль и можешь помочь пехоте, которая этой защиты не имеет
Первые 100 водителей и первые механики для ремонта прибыли из 711 роты армейского вспомогательного корпуса. Они обслуживали тракторные роты во Франции и осадные батареи Королевской крепостной Артиллерии. Значительную помощь в вербовке рабочих на машиностроительных заводах оказал издатель журнала «Мотоцикл» Джеффри Смит. Однако требовалось гораздо больше людей, особенно офицеров. Поэтому Суинтон и Брэдли отправились в поездку по офицерским школам, разыскивая подходящих людей. Остальных попытались соблазнить приказом военного министерства, помеченным «Строго секретно и конфиденциально». Это приказ приглашал добровольцев на «исключительно рискованную и опасную работу секретного характера».
В апреле и мае 1916 после того, как были испробованы различные формы организации, было решено создать 6 рот (от «А» до «F»), каждая по 25 танков. Для этого требовалось 150 танков, из которых половина была бы самцами, половина самками. Штат роты состоял из 28 офицеров и 255 рядовых. Общая численность «Тяжелой секции пулеметного корпуса» составляла 184 офицера и 1610 рядовых.
В июне 1916 эти 6 рот были переведены из Бизли в имение лорда Иво в Эльведен возле Тетфорда. Там проводились тренировки на нескольких имеющихся тяжелых танках Mark I.
Франция Тем временем главный союзник Великобритании Франция также начала эксперименты с бронированными гусеничными машинами. Французы тоже использовали бронеавтомобили. Первый был построен фирмой «Сосьете Шаррон-Жиро» в 1902. Они также пытались использовать невооруженные тракторы для прорыва проволочных заграждений. Однако французы не приступали к разработке танков, пока полковник Жан-Батист Эстьенн, который присутствовал на испытаниях гусеничного трактора «Холт», использованного англичанами для буксировки артиллерийских орудий, не предложил планы создания сухопутного броненосца – a cuirasse terrestre – гусеничной бронированной машины, вооруженной пушкой и пулеметами. Несмотря на всеобщее безразличие, которое встречали первые танковые энтузиасты, Эстьенн сумел добиться поддержки главнокомандующего французской армией генерала Жоффра. В декабре 1915 он получил разрешение изложить свои идеи инженерам завода «Шнейдер» в Крезо. Там и родился танк, названный «Шнейдер». Благодаря энергии Эстьенна, первоначальный заказ на 400 танков «Шнейдер» был размещен в феврале 1916. В апреле последовал новый заказ еще на 400 танков. Его дали «Компани де Форж д’Омкур». Это был совершенно иной проект, названный «Сен-Шамон». Его спроектировал полковник Римайло. Однако он был совсем не так хорош, как танк Шнейдера. Как и «Шнейдер» он был безбашенным и был вооружен 75-мм пушкой. Весил «Сен-Шамон» 23 тонны против 13,5 тонн «Шнейдера» и приводился в движение бензоэлектрическим двигателем. Фрацузская армия сделала первый заказ на танки в сентябре 1916, сразу после того, как англичане использовали свои танки на Сомме.
Тем временем французы, как и англичане, занялись созданием подразделений для использования нового оружия. Полковник Эстьенн был произведен в бригадные генералы и назначен командиром Artillerie d’Assault (штурмовой артиллерии), как назвали новые войска. Это название давало ключ к предполагаемому методу использования французами своих танков. Они намеревались превратить их в мобильное средство огневой поддержки. Танки были сведены в groupes по 4 батареи. 4 или 4 groupes образовывали groupement. Более высоких структур не было, и руководство внутри groupement было чисто административным. К сожалению, следует отметить, что и сами танки были плохо спроектированы и страдали от множества механических дефектов. Тем не менее, были созданы учебные центры в Марли, Керкотте и Шампле. Поэтому к апрелю 1917 проводили обучение 10 grouppes – 9 на танках «Шнейдер», 1 – на танках «Сен-Шамон».
Эстьенн также требовал создания простого, легкого, надежного малого танка, который можно будет легко производить. Этот танк должен был наступать впереди пехоты, как ранее делали застрельщики. Они также должны были оказывать непосредственную огневую поддержку пехоте и развивать успех, действуя самостоятельно. Предложения Эстьена встретили резкое сопротивление, но «Папа» Эстьен снова взял верх. Заводам был выдан заказ на 1000 двухместных танков «Рено», весящих около 6 тонн. На этих танках впервые появилась вращающаяся башня. Хотя она не имела привода, ее можно было вращать на шаровом погоне вручную и фиксировать в любой желаемой позиции. FT-17, как назвали этот легкий танк, оказался очень удачной машиной. Его строили в различных вариантах: радиотанк, самоходное 75-мм орудие. Фирма Рено произвела большое количество этих машин. После успешного контрудара в Шато-Тьери, где эти маленькие танки показали себя исключительно хорошо, их начали строить со скоростью батальон в неделю. После войны танк был скопирован американцами, итальянцами, русскими.
Соединенные Штаты Америки Американцы, которые вступили в войну позднее остальных держав Антанты, использовали в боях британские тяжелые и французские легкие танки. Однако они имели и доморощенные проекты, хотя ими всерьез не занимался никто. Можно вспомнить танк «75» компании «Лучшие тракторы CL», безумный «Танк-скелет» и даже «Паровой танк», созданный корпусом инженеров американской армии в 1918. В это время настоящий «отец американских танковых войск», Эдна Р. Чаффи, еще не появился на сцене.
Россия Русские разработали несколько замечательных проектов. Можно упомянуть гусеничную бронированную машину, спроектированную в 1911 – 15 Дмитрием Ивановичем Менделеевым. К сожалению, она даже не покинула чертежную доску. Другим проектом был «Вездеход» инженера Пороховщикова, который застрял на стадии деревянного макета. Русские проявляли большой интерес к бронеавтомобилям, но их подлинное превращение в танковую нацию произошло только после прихода к власти большевиков в 20-х, 30-х годах.
Италия Итальянцы тоже начали строить бронеавтомобили уже в 1907, но в годы первой Мировой войны проявляли мало интереса к танкам. Хотя, если говорить честно, на их театре военных действий местность была мало пригодна для использования бронированных машин, так как была слишком гористой. Их первый танк, «Фиат-2000», был спроектирован в 1916 – 17, а прототип был построен в следующем году. Вместо того, чтобы строить собственные танки, итальянцы решили закупить французские FT-17 и «Шнейдеры», но лишь несколько машин было получено до перемирия. В результате, итальянцы решили строить собственную версию удачного FT-17.
Германия Как и итальянцы, немцы сначала не проявляли интереса к танкам, но строили хорошие бронеавтомобили. Их единственным достижением в годы первой Мировой войны стал танк A7V Sturmpanzer, спроектированный Иозефом Воллмером в 1917. Было построено около 20 этих похожих на комод, неуклюжих машин, однако они участвовали в боях. Большую часть немецких танков составляли захваченные у англичан Mark IV и несколько Mark V. Их перевооружили 57-мм немецкими пушками (самцы) и пулеметами MG08 (самки).
Канада Хотя Канада создала свой маленький танковый корпус только в 1918, следует упомянуть бригадного генерала Раймонда Брютинеля, учитывая его работы в области тактики бронетанковых войск. Брютинель родился во Франции в 1872 и эмигрировал в Канаду до Первой Мировой войны. Он работал на угольных и автомобильных предприятиях Эдмонтона. После начала войны он сформировал 1 канадскую автомобильную пулеметную бригаду. Она имела грузовики с экипажем из 6 человек, вооруженные 2 пулеметами Виккерс с водяным охлаждением. Брютинель со своим подразделением прибыл в Англию в октябре 1914, а потом в 1915 – во Францию. Там он занялся тактическим обучением подразделений, имеющих броневики и мотоциклы, которые поддерживала легкая артиллерия. Таким образом, он в некоторой степени предугадал создание моторизованных дивизий. Мобильность таких подразделений была продемонстрирована, когда его бригада за 1 день прошла 100 миль, а на следующий вступила в бой. Бригада остановила наступление немцев и помогла британской 5 Армии. Но бригада потеряла 75% состава, у нее остался только 1 автомобиль. Брютинель получил множество британских и французских орденов, в том числе Орден Бани и Орден Почетного легиона. Он умер в 1964.
13 августа 1916 первое подразделение британских танков отправилось во Францию. Экипажи отплыли из Саутгемптона, а сами танки – из Эйвонмута, так как в Саутгемптоне не оказалось кранов, способных погрузить их на транспорт. По железной дороге танки были доставлены на фронт. Большое наступление на Сомме началось 1 июля и привело к ужасным потерям. Англичане только в первый день потеряли более 60000 человек, из них 20000 убитыми. Хейг, обеспокоенный растущей критикой, отчаянно искал решение и решил использовать танки, чтобы преодолеть свои трудности. Несмотря на то, что танков было слишком мало, и они не имели боевого опыта, Хейг не стал слушать аргументы Суинтона. «19 августа я побывал с коротким визитом в передовой ставке в Бокене. Сэр Дуглас встретил меня и отметил на карте сектор, где предложил атаковать танками. Он даже не стал вдаваться в обсуждение причин использования их в такое время». Визиты Суинтона во Францию никогда не кончались хорошо. Везде он встречал странную смесь удивленного терпения и пренебрежительного скептицизма со стороны старших офицеров. Другие наоборот истово верили, что танк – это панацея от всех бед, и предлагали задачи, которые танкисты решить не могли. Но всюду танк рассматривали, как любопытную новую игрушку, и несчастная Тяжелая Секция увязла в бесконечной серии демонстраций. Это полностью сорвало подготовку к бою, у экипажей не оставалось времени на сон и еду. Они с трудом приводили в порядок свои танки.
Первый бой Утро 15 сентября 1916 было прекрасным, хотя над землей стелился тонкий слой тумана. Атака была назначена на 6.20, но танкам пришлось начать движение задолго до этого, чтобы выйти на исходный рубеж к назначенному времени.
Планировалось перед началом главной атаки ликвидировать маленький узел сопротивления между Жинши и Дельвиль Вуд, где немцы занимали окоп, названный "Аллея хмеля". Для этого были выделены 3 танка, но к несчастью один сломался, а второй застрял, выдвигаясь на исходный рубеж. Поэтому лишь танк D1 капитана Г.У. Мортимора в 5.15 двинулся на противника. Через 15 минут за ним последовали 2 роты 6 Собственного Короля Йоркширского полка легкой пехоты. Они стали первыми пехотными частями, взаимодействовавшими с танками в бою. Мортимор и йоркширцы успешно захватили траншею, но при этом D1 был выведен из строя снарядом, разбившим его рулевое колесо. Место отважного боя D1 позднее было выбрано для возведения мемориала Танкового корпуса.
Так как танки были распределены по всему фронту, наступали они, фактически, по одиночке. Однако их воздействие на ход боя было колоссальным. Возможно, наибольшую известность приобрели действия танка D17 (Диннакен) 3 взвода роты "D", которым командовал лейтенант Хэсти. Британская пресса восторженно расписывала "прогулку по центральной улице
Флера, пока британская пехота приветствовала его криками радости". Немецкий военный корреспондент дал еще более драматическое описание происшедшего.
Утром 15 сентября немецкие дозоры,
укрывшиеся в своих окопах, напряженно
вглядывались в туман и вытягивали шеи. Но
кровь застыла у них в жилах. Два таинственных монстра ползли к ним через
воронки. Оцепеневшие, словно ударило землетрясение, солдаты терли глаза,
пораженные появлением странных созданий... они испуганно таращились, не в силах
шевельнуться. Монстры медленно приближались, грохоча и раскачиваясь. Медленно,
но
приближались. Ничто не могло их
остановить. Казалось, ими движут сверхъестественные силы. Кто-то в окопах
сказал: "Дьявол идет". И эта фраза с быстротой молнии разлетелась по
окопам.
Британская пресса заходилась в экстазе, называя танки "Механическими монстрами" и всячески расхваливая их. Но точка зрения военных на происшедшее была несколько иной, и оценки были неоднозначными. Некоторые старшие офицеры, которым следовало бы лучше знать предмет, облили танки презрением и говорили только об их недостатках. К счастью, Хейг высоко
оценил то, что они сделали, и тепло поблагодарил Суинтона и Стерна, когда те 17 сентября посетили его штаб. Согласно рассказу Стерна об этой встрече, Хейг сказал, что «где наступают танки, мы захватываем намеченные цели, а где их нет – мы не двигаемся и ничего не
захватываем».
Он хотел построить как можно больше танков, поэтому были заказаны еще 100
танков Mark I, чтобы фабрики не простаивали, пока разрабатываются чертежи более
крупных, улучшенных танков. Хейг хотел заказать 1000 таких машин.
Эллис принимает командование После этого начался период расширения, который завершился превращением Тяжелой Секции в 9 батальонов. 4 батальона были сформированы во Франции из 12 существующих танковых рот, а 5 батальонов были сформированы в Англии на базе расквартированных там 2 рот. Произошли перемены и в верхах. Верховная Ставка решила, что командовать Тяжелой Секцией во Франции должен офицер, имеющий опыт боев на Западном Фронте и имеющий хорошие отношения со Ставкой. Ни подполковник Бру, который привел Тяжелую Секцию во Францию, ни сменивший его подполковник Брэдли не устраивали Верховную Ставку, возможно потому, что они слишком часто спорили по вопросу, что их танки могут сделать, а чего не могут. Поэтому Суинтон выбрал еще одного бывшего сапера подполковника Хью Джеймисона Эллиса, который имел некоторое представление о новых системах оружия. Не так давно Хейг дал ему задание изучить вопрос о применении танков. По словам Суинтона Эллис был «первоклассным офицером, который превосходно ладил со Ставкой, знал там всех и вся. Несмотря на то, что он так же мало знал о танках, как два его предшественника о последних тактических приемах во Франции, я выбрал его, так как не видел никого лучше».
Эллис родился 17 апреля 1880. Он поступил в Корпус Королевских Инженеров 25 июня 1899. Он участвовал в боях во время Бурской войны. В начале 1914 Эллис имел чин капитана. В 1914 он в составе штаба попал во Францию и выполнял различные задания, пока Суинтон не выбрал его командиром Тяжелой Секции во Франции.
Таким образом, 15 сентября 1916 на сцену вышел следующий великий танковый командир. Эллис получил звание полковника и стал командиром Тяжелой Секции во Франции. Его штаб ютился в крошечной хижине в деревне Бокенэ. Сам штаб состоял всего из 4 офицеров: заместителя командира бригады капитана Г. Ле К. Мартеля, квартирмейстера капитана Т.Дж. Узиелли, начальника штаба капитана Дж.Г. Тэппера и начальника разведки капитана Ф.Э. Хотблэка. Одни из первых решений Эллиса был перевод штаба в Бермикур, маленькую деревню возле Сен-Поля, где штаб и находился до конца войны. Сам штаб вырос, в его штате появился еще один «великий», «Бони» Фуллер, великий танковый командир от бога. Многие считали его подлинным мозгом нового корпуса. Стефен Фут в своей книге «Три жизни» так описывает Фуллера:
Для обеспечения успеха
действий танков тактика значила не меньше бензина. Фуллер ее создал. Перед
началом атаки следовало иметь план. Фуллер его разрабатывал. После атаки
следовало извлечь уроки из успеха или неудачи. И нужно добавить, что, хоть это
и печально, в случае с танками приходилось вести постоянную войну против
апатии, глупости и недальновидности верховного командования. Фуллер сумел
выиграть эту войну.
Несмотря на то, что Тяжелая Секция теперь стала отдельной частью, со своими собственными бригадами и батальонами, военное министерство упрямо продолжало унижать новый род войск. Эллис был произведен в бригадные генералы только в мае 1917, хотя к этому времени он командовал двумя полными танковыми бригадами и формировал штаб третьей, так как готовился получить из Англии свежие батальоны. Под командой Эллиса находились 10 батальонов, когда он получил звание генерал-майора. Долгое время его командиры бригад имели звания полковника, и уступали любому пехотному бригадиру, с которым им приходилось работать. «Кроме пятна на Корпусе и его офицерах, это намеренное пренебрежение приводило к серьезным неудобствам. В первые дни существования Танковому Корпусу требовалась власть, чтобы преодолевать неизбежные трудности». Автор этой цитаты, капитан Д.Г. Браун, в своей книге «Танки в бою» приводит характерное описание отношения военного министерства к расширению нового корпуса:
К несчастью, отношение
чиновников к расширению корпуса было отмечено духом неудовольствия и зависти.
Это характерно для любых действий педантов из правительства, когда им
приходится принимать новинку против своей воли. Казалось, что в Уайтхолле
царила, негласная уверенность, что любое обещающее предприятие следует держать
в узде, не позволяя ему взрослеть и развиваться.
Отставка Суинтона Тем временем дома, в Англии, имели место драматические перемены. Тем временем, военное министерство решило, что Эллиса нужно оставить командовать во Франции, зато Суинтона нужно дома заменить бригадным генералом Гор-Эшли. Суинтон должен был вернуться к своим старым обязанностям в секретариате военного кабинета. Суинтон, естественно, был взбешен таким решением. Он написал в своей автобиографии:
Я думал, что лучше всего пойти прямо к начальнику Имперского Генерального Штаба, которому я рассказал обо всем, что слышал. Спросил, правда ли это, а если да, то каковы причины. Генерал Робертсон ответил, что Франция хочет значительно увеличить Тяжелую Секцию, а меня не считают человеком, способным на это... Когда я шел по коридорам военного министерства, то чувствовал, что у меня отняли моего ребенка.
Суинтон был слишком джентльменом, чтобы даже в автобиографии выразить свои истинные чувства по поводу такого скандального отстранения. Поэтому предоставим слово другому танкисту, капитану Д.Г. Брауну, чтобы он рассказал о настроениях внутри корпуса.
Кто-то сказал (или по крайней мере так об этом рассказывают сплетни): «Смотрите, еще один из этих проклятых саперов! Что это такое?! Всю войну ведут Королевские Инженеры и артиллеристы вроде этого. Мы должны от него избавиться!» И от него избавились... Явился пехотный бригадир, который отличился в первые месяцы войны, однако понятия не имел о танках. Он прибыл в Тетфорд, чтобы принять командование и крепко нас порадовал своей первой речью. Он открыто заявил, что прислан подтянуть дисциплину в нашем корпусе, что танки его не интересуют вообще, и он не желает их видеть.
«С этого момента я ушел в тень до осени 1934. Через 20 лет после того, как я начал формировать танковые войска, я снова вернулся к ним. меня назначили одним из трех полковников-комендантов Королевского танкового Корпуса», — пишет Суинтон в своей автобиографии «Над моим плечом». «Оле-Лукойе» вернулся к своей блудной овечке. «Особенно меня тронул теплый приме со стороны тех, кого я знал с первых дней нового рода войск». Суинтон умер в 1951. он успел еще несколько лет вести курс военной истории в Оксфордском университете. «И его успокоило сознание того, что он наконец был признан отцом танковых войск».
Британские операции Эллис и Тяжелая Секция получили не слишком много времени, чтобы отреагировать на изменения, происшедшие дома, в том числе перевод из Тетфорда в лагерь Бовингтон в Дорсете. Этот лагерь стал «танковым домом» в ноябре 1916 и остается таковым по сей день. Во Франции продолжались бои на Сомме. Танки играли ту роль: какую им позволяли: ведь их по-прежнему использовали мелкими группами. Во многих случаях они выигрывали бои. Вот один пример. 1 октября 1916 западнее Флера 2 танка помогли 141 бригаде: когда та застряла вблизи от немецких окопов. Танки в одиночку подошли к окопам, ведя огонь из пушек. Противник был так напуган: что начал массами сдаваться в плен. 141 бригада сумела захватить намеченную цель и продвинулась к Окур Л’Аббай. Попытки передвигаться по жидкой грязи, в которую превратился фронт в начале зимы, стали настоящей пыткой. Зимние дожди были такими сильными, что офицеры были вынуждены идти впереди танков с жердями, промеряя глубину болота. Многие офицеры танкового корпуса теперь ходили с кривыми жердями вместо щегольских стеков.
В январе 1917 была сформирована первая танковая бригада, состоящая из батальонов «С» и «D». Через месяц из батальонов «А» и «В» была сформирована 2 бригада. В конце апреля: после прибытия во Францию батальона «Е», родилась 3 танковая бригада. Эллис был всюду, где это требовалось. В самые критические моменты формирования частей он приобрел большое влияние на бригады. Как писал Фуллер, «он вдохнул в корпус высокий боевой дух и гордость за свои войска. Эти чувства крепли от победы к победе».
Новые танки В марте/апреле 1917 в производство был запущен тяжелый танк Mark IV. Он имел множество усовершенствований по сравнению с предыдущими моделями. Это был самый массовый британский танк. Всего было построено 1220 таких машин. Он имелл уменьшенные спонсоны, которые вообще можно было убирать внутрь корпуса для перевозки по железной дороге, вместо того, чтобы снимать их и везти отдельно. Они имел бронированный бензобак на 60 галлонов внутри корпуса между хвостовыми секциями. Его броня была утолщена, чтобы отражать пули германских противотанковых ружей. Длинные 6-фн пушки (40 калибров) были заменены укороченными (23 калибра). Это уменьшало опасность повредить пушку о деревья и здания. Танк имел специальные перекладины, которые можно было цепями крепить на траках. Это позволяло танку не проваливаться в грязь.
Первый бой французских танков Танковые силы, которые сформировал Эстьенн, впервые вступили в бой в Берри-ан-Бак на реке Эне 16 апреля 1917, через 8 месяцев после Флера. 132 «Шнейдера» в составе 8 рот были сведены в 2 колонны. Западная называлась Группой Шобе, а восточная Группой Боссю по имени их командиров. Целью операции был захват Шмен де Дам при атаке французской 5 Армии. Танкам пришлось совершить длинный марш, выдвигаясь в район боя. Часть пути колонны прошли при свете дня. Немецкие самолеты обнаружили их, и вскоре после этого начался артиллерийский обстрел. Часть пути вдобавок простреливалась германской артиллерией прямой наводкой. Эти факторы привели к тяжелым потерям танков еще во время развертывания.
Из 8 рот 5 были приданы 32 корпусу, который должен был нанести удар между Эной и Мьеттой. Остальные 3 роты вместе с 5 корпусом наступали западнее Мьетты. Танки 32 корпуса встретили множество препятствий – заблокированные дороги и плохо сколоченные мостки над германскими окопами. Немцы после Флера расширили окопы, и «Шнейдеры» не могли перебраться через них самостоятельно.
Атакующие силы 32 корпуса захватили намеченные рубежи, но подверглись сильному обстрелу противника и были вынуждены отойти. Из 82 танков поддержки 31 был уничтожен артиллерией, а 13 погибли по другим причинам. Общие потери составили 44 танка, 26 офицеров и 103 рядовых были убиты и ранены.
Группа поддержки 5 корпуса потеряла 8 танков сразу, как только они во время марша попали в болото. Артиллерийский огонь, корректируемый с воздуха, вызвал новые проблемы, поэтому танкам пришлось увеличить скорость, оставив пехоту позади. Совершенно понятно, что недостаток тренировки и плохое взаимодействие с пехотой привели к тяжелым потерям. Из 50 танков были потеряны 32. 26 танков уничтожила артиллерия. Погибли 7 офицеров и 44 рядовых.
Таким образом, французы потеряли 76 «Шнейдеров». 57 танков уничтожила немецкая артиллерия. После этого немцы пришли к заключению, что танки – не слишком эффективное оружие, поэтому не следует отвлекаться на их строительство. Впоследствии они пожалели об этом решении. На самом деле главной причиной таких высоких потерь была уязвимость топливных баков «Шнейдера». Да и сами танки не могли противостоять новой германской противотанковой пуле марки «К». То же самое относилось и к британским танкам Mark I, хотя там более толстая броня решала часть проблем.
В этом бою погиб командир группы штурмовой артиллерии Луис-Мари-Идельфонс Боссю. Он был одним из первых французских танковых героев, имел Орден Почетного Легиона, Военный Крест (с 7 благодарностями) и Крест Св. Анны.
Пока учились новые экипажи, Ставка Верховного Командования занималась планированием нового наступления. К несчастью, прошедшее время ничему штабистов не научило, и они снова решили использовать танки мелкими группами, размазав их по всему полю боя. Это мешало реализовать истинный потенциал нового оружия. Эллис и его штаб делали все возможное, чтобы убедить высших командиров в ошибочности такой тактики, но не преуспели. Однако их воодушевило известие, что король утвердил реорганизацию Тяжелой Секции в корпус. 28 июля 1917 начал свое существование Танковый Корпус. Появилась новая кокарда с эмблемой танковых войск, которую придумал Суинтон, и которую до сих пор носили, как некий объединяющий символ.
Случай сыграл свою роль в выборе цветов для нового корпуса. Эллис и Хардресс-Ллойд (командир 3 танковой бригады) нашли лишь очень ограниченный выбор материала, когда посетили мастерскую местного портного. Они выбрали коричневый, красный и зеленый. Эту комбинацию Фуллер позднее расшифровал так: «Из грязи через кровь на зеленые луга по ту сторону». Девиз корпуса «Не страшусь ничего» родился тогда же. Предложенный Суинтоном вариант «Не боюсь ничего» был отвергнут, так как Королевский Флот уже использовал его в качестве названия класса кораблей.
Духу нового корпуса был нанесен страшный удар, когда генерал-майор сэр Джон Каппер, назначенный генеральным директором танковых войск в мае 1917, сообщил Эллису, что расширение Танкового Корпуса отложено. Причиной были названы тяжелые потери, понесенные в боях на Сомме. К счастью, Хейг понял опасность, которую несет такое решение новому корпусу, и согласился дать танкам последний шанс показать себя. Корпус должен был сам выбрать время и место операции, сам ее спланировать и провести. Предложение таило в себя много яда, но Эллис принял вызов.
Первый Крест Виктории Тем временем, Танковый Корпус получил свой первый Крест Виктории. Капитан Клемент Робертсон из батальона «А» стал первым танкистом, получившим высший британский орден. Мы приведем представление к награде.
С 30 сентября по 4 октября этот офицер без перерыва работал под плотным огнем, готовя маршруты для своих танков при наступлении на Рейтель. Он закончил это ночью 3 октября 1917 и сразу повел танки на исходный рубеж атаки. Марш благополучно завершился 4 октября в 3.00, а в 6.00 он повел танки в атаку. Местность была очень плохой, изрытой воронками, а дорожное полотно было уничтожено на протяжении 500 ярдов. Капитан Робертсон, сознавая риск для танков потерять дорогу, продолжал вести их пешком. Кроме сильного артиллерийского обстрела, на него был направлен плотный пулеметный и винтовочный огонь. Капитан Робертсон знал, что такие действия будут стоить ему жизни, однако он сознательно продолжал вести свои танки далеко впереди пехоты. Он тщательно и терпеливо вел их к намеченной цели. Когда они уже вышли к дороге, Робертсон был убит пулей, пробившей ему голову. Однако его задача была выполнена, и танки впоследствии обеспечили успех атаки. Своим исключительно смелым поведением капитан Робертсон обеспечил успех танков, намеренно пожертвовав при этом жизнью.
До перемирия еще 3 танкиста были награждены Крестами Виктории.