ГЛАВА 11

КРИЗИС СНАБЖЕНИЯ У РОММЕЛЯ

Муссолини вернулся в Италию 20 июля, разочарован­ный несостоявшимся триумфальным въездом в Каир, в который он уверовал, глядя на стремительное продви­жение Роммеля. Радужные надежды, которые питало ко­мандование войск Оси в начале месяца, сильно потуск­нели. Сам Роммель в длинном донесении германскому Верховному Командованию указал на возможность не­удачи. Его потери в боях под Эль-Аламейном обескрови­ли армию, численность подразделений не превышала 30% штатного состава. Пополнения были плохо обучены. Роммелю требовались серьезные подкрепления, чтобы пре­дотвратить британское наступление. Как уже говори­лось ранее, он получил войска, предназначавшиеся для операции «Геркулес».

Кроме всего прочего, Роммеля начала тревожить си­туация со снабжением. Людей можно было перевозить в Африку на самолетах, и с июля по август именно таким образом туда были доставлены 36 500 человек. Но танки, бронемашины, орудия, автомобили и топливо доставлялись по морю стремительно тающим ита­льянским торговым флотом. Уже в конце июля все до­ставленное помогло Роммелю лишь компенсировать потери, создать резерв он не мог. И это при том, что в июле в Африку было доставлено максимальное коли­чество грузов, а потери составили всего 6%. Роммель все поставил на одну карту и проиграл. Теперь насту­пало время расплачиваться.

Армии обоих противников были измучены и обес­кровлены долгими тяжелыми боями в ужасных условиях летней жары в пустыне. Люди страдали от укусов мириадов насекомых и мучились от жажды. Их секли песчаные бури, они жарились в бронированных каст­рюлях танков. Кожу покрывали ожоги и язвы... Поэто­му не удивительно, что моральный дух солдат быстро падал. Обеим сторонам был нужен отдых, прежде чем кто-либо решит снопа перейти в наступление. Август 1942 года принес передышку в боях в Северной Афри­ке. Но эту передышку англичане использовали гораздо лучше Роммеля.

Чтобы возобновить наступление, требовалось попол­нить потрепанные части, привести в порядок технику, накопить достаточное количество топлива и боеприпа­сов. Коммуникации англичан были относительно безо­пасными, и Великобритания начала получать технику и вооружение из Америки. Поэтому единственное, что тре­бовалось англичанам — время, чтобы привезти все это по маршруту длиной 14 000 миль вокруг мыса Доброй Надежды. На Окинлека постоянно давили, требуя нача­ла наступления, однако он назвал самым ранним сро­ком начало сентября. Перспективы Роммеля были го­раздо менее благоприятными. Его единственный шанс заключался в том, чтобы нанести удар первым, до того как конвои с войсками и техникой для 8-й армии при­будут в Суэц. Чтобы провести перегруппировку войск перед наступлением, ему требовались лунные ночи, поэтому Роммель был вынужден выбрать вторую поло­вину августа. Но для этого ему требовалось больше при­пасов, а ведь именно в это время англичане возобнови­ли удары по итальянским конвоям.

Грузы, поступившие в Африку, подвергались даль­нейшему уничтожению по пути к линии фронта. Роммель отмечал:

«С конца июля КВВС перенесли главную тяжесть своих операций на наши коммуникации между африканскими портами и линией фронта. Они обстрелива­ют наши транспортные колонны и топят одну баржу за другой. Ни один корабль, стоящий в гавани Бардии или Мерса-Матруха, а часто даже и в Тобруке, не на­ходится в безопасности от атак британских бомбарди­ровщиков. В прибрежных водах также действуют бри­танские корабли».

Несмотря на призывы к Commando Supremo и обеща­ния итальянцев, в августе запасы армии Роммеля сокра­тились. О накоплении резервов речь уже и не шла. В это время фельдмаршал писал:

«Тот факт, что германские части в составе Танковой Армии с 1 по 20 августа израсходовали вдвое больше припасов, чем было доставлено в Африку за этот же пе­риод, лучше всего характеризует положение. В конце этого периода германским частям не хватало 16 000 солдат, 210 танков и 175 бронетранспортеров, а также, по са­мым минимальным оценкам, 1500 других автомобилей. Если бы не захватили большие британские склады в Мармарике и западном Египте, мы вообще не смогли бы держаться. Пищевые пайки настолько скудны и малы, что нас тошнит при одном их виде. Положение с топли­вом и боеприпасами тяжелое, как всегда, и нам приходится прибегать к строжайшей экономии. Нам часто при­ходится не отвечать на огонь противника только для того, чтобы сберечь боеприпасы. Зато английская артиллерия часами обстреливает наши войска, страдающие от жары и лишений».

Роммель заявил, что самым правильным решением будет стратегическое отступление, по крайней мере, к египетской границе. Англичане получили бы лишь не­сколько десятков миль бесплодной пустыни и тоже начали бы страдать от растянутых коммуникаций. Однако ни Гитлер, ни Муссолини и слышать не желали об этом.

В таком положении у Роммеля просто не оставалось выбора. Он должен был начать наступление и победить — или смириться с неизбежным поражением. Поэтому не удивительно, что здоровье Лиса Пустыни пошатнулось. У Роммеля открылась язва желудка, поэтому 22 августа он попросил Верховное Командование сменить его до начала наступления, чтобы он смог начать лечиться. Ему ответили, что других опытных танковых командиров просто нет. Вдобавок Гитлер предложил передать вер­ховное командование войсками в Африке Кессельрингу, поэтому Роммель ответил, что чувствует себя дос­таточно хорошо, чтобы руководить операцией при ус­ловии постоянного врачебного наблюдения. Но после ее завершения он должен вылететь в Германию для ле­чения.

Зато англичане использовали передышку, чтобы про­извести перемены в верховном командовании. В начале августа Черчилль побывал в Каире перед встречей со Ста­линым в Москве. Он пришел к заключению, что требу­ются решительные и глубокие перемены, чтобы вдох­нуть бодрость и наступательный дух в армию. В результате главнокомандующим был назначен генерал сэр Гарольд Александер, который сменил генерала Окинлека. Коман­дование 8-й армией принял генерал-лейтенант Бернард Монтгомери.

Эти два генерала сразу попытались поднять мораль­ный дух войск, вселить в солдат уверенность и энтузиазм. Насколько они в этом преуспели, уже говорилось не раз. Мы лишь процитируем телеграмму Черчилля Военному Кабинету от 21 августа , после того как он провел 2 дня в 8-й армии по пути в Москву.

«Произошло полное изменение атмосферы. Господ­ствуют высочайшее рвение и активность. Наша армия жаждет сразиться с врагом, если тот атакует, и я удов­летворен тем, что мы имеем энергичных, уверенных, решительных людей в командовании, которые работа­ют совместно, как прекрасная команда, под руководством военных лидеров высочайших военных дарова­ний».

Так выглядела армия, которую Роммель собирался атаковать, хотя ему самому сейчас остро не хватало пре­жней уверенности и огня. Его больше не манил Суэцкий канал. Он был вынужден писать: «Из-за общей нехватки припасов мы планируем нанести 8-й армии на позициях под Аламейном короткий сокрушительный удар и захва­тить территорию вокруг Александрии и Каира».

Но чтобы начать даже это менее честолюбивое на­ступление в конце августа, требовалось доставить в Ливию 6000 тонн топлива и 2500 тонн боеприпасов в пе­риод с 25 по 30 августа. Commando Supremo отправило 7 транспортов с 10 000 тонн топлива: половина для Тан­ковой Армии, половина для Люфтваффе. За ними долж­ны были последовать другие суда. Только 3 транспорта прорвались в Тобрук, доставив 1500 тонн топлива. «Огаден» (водоизмещение 4553 тонны) и «Леричи» (6070 тонн) были потоплены подводной лодкой «Порпойс» лейтенанта Л.У.Э. Беннингтона. Он совершал первый боевой поход после долгого периода перевозок бензина и припасов на Мальту. Бомбардировщики с Мальты южнее Пантеллерии повредили «Росолино Пило» (8325 тонн). Для уничтожение транспорта была направлена подводная лодка «Юнайтед» лейтенанта Т.Э. Барлоу. «Пило» взорвался с такой силой, что 12-футовый кусок стального шпангоута был заброшен на лодку, находя­щуюся на поверхности. Он повредил мостик и рулевое управление, поэтому лодка была вынуждена спешно вернуться для ремонта. Наконец, «Бофайтеры» 227-й эскадрильи перехватили танкер «Сан Андреа» (5000 тонн) и потопили его. Вместе с ним пошли на дно 2400 тонн бензина для Танковой Армии.

Все планы Роммеля оказались под угрозой. В ответ на обращение к Кессельрингу он получил обещание отпра­вить новые танкеры под сильным эскортом. Кессельринг пообещал выделить Танковой Армии часть припасов со складов Люфтваффе, а в случае необходимости органи­зовать воздушный мост для их доставки. И все равно ата­ка была слишком рискованной. Роммель писал:

«Прежде всего, было совершенно ясно, что если мы не начнем действовать во время полнолуния, наше наступле­ние провалится, еще не начавшись. В надежде, что обеща­ния будут выполнены, и, располагая заверениями марша­ла Кессельринга, что в случае необходимости он будет доставлять по воздуху 500 тонн бензина в день, я отдал приказ начать наступление в ночь с 30 на 31 августа».

В таком не слишком бодром настроении полуболь­ной Лис Пустыни начал битву у Алам-эль-Хайфы. План Роммеля был смелым и простым. Он снова решил ис­пользовать излюбленный прием — широкий обходный маневр. Танковые дивизии Роммеля получили приказ за 7 ночных часов пройти 30 миль по неразведанной, за­минированной территории, чтобы на рассвете быть го­товыми нанести удар на север по тылам британской ар­мии. Чтобы этот смелый маневр удался, требовалась вне­запность.

Но в этом отношении план был обречен с самого на­чала. Монтгомери сразу предсказал, что противник будет действовать именно так, и приказал сильно укрепить хребет Алам-эль-Хайфа, идущий с востока на запад. Эта позиция давала возможность разбить Танковую Армию. Таким образом, даже если бы все пошло по плану, Роммель был бы вынужден ввязаться в бой, в котором вес преимущества были бы у противника.

Но во время марша Танковая Армия сразу выбилась из графика. Ей мешали минные поля, бездорожье и воз­душные атаки, которым немецкие танки подвергались еще до выхода на исходные позиции. К рассвету Роммель уже засомневался, стоит ли продолжать операцию. Гене­рал Фриц Байерлейн, который в этот момент командо­вал Африканским Корпусом вместо генерала Неринга, тяжело раненного ночью, заявил:

«Лис Пустыни не потерял своего чутья, его неимовер­но развитое шестое чувство всегда подсказывало наилуч­ший выход. Как только он понял, что не может захватить противника врасплох, он захотел отменить атаку. Я лично несу ответственность за то, что убедил Роммеля разрешить мне продолжать наступление на Алам-эль-Хайфу».

Последовавшая атака не принесла успеха, так как ан­гличане тщательно выбрали позицию и хорошо ее укре­пили. К наступлению ночи германские танковые диви­зии прочно завязли южнее хребта и уже начали испыты­вать нехватку топлива. С наступлением темноты самолеты КВВС, которым днем мешала песчаная буря, поднялись в воздух, чтобы атаковать транспортные колонны Ром­меля. «Альбакоры» 821-й и 826-й эскадрилий ВСФ ис­пользовали осветительные ракеты, чтобы позволить бом­бардировщикам нанести удар. Немецкие потери оказа­лись очень серьезными, моральный дух германских сол­дат и их боеспособность были подорваны постоянными бомбардировками и недосыпанием.

После того, как было сожжено множество грузови­ков, самой большой головной болью Роммеля стали бен­зовозы. Оказалась нарушенной не только система заправ­ки танков, но и поток топлива через Средиземное море оказался гораздо слабее, чем ему требовалось. Он писал:

«К утру 1 сентября я был вынужден отказаться от любой попытки дать генеральное сражение в ближайшее время. Следовало избегать любых крупных передвижений моторизованных частей. Самое большое, что мы могли себе позволить — мелкие тактические атаки с ограни­ченными целями. В рамках такого решения 1 сентября Африканский Корпус атаковал силами одной 15-й тан­ковой дивизии. Уничтожив несколько британских тяже­лых танков, главные силы дивизии сумели выйти в рай­он южнее высоты 132 (вершина хребта Алам-эль-Хайфа), где у них почти кончилось топливо. Поэтому они были вынуждены прекратить даже это тактическое на­ступление».

Еще больше усугубляли трудности Танковой Армии постоянные атаки множества британских самолетов, ко­торые длились круглые сутки. Немцы понесли тяжелые потери, вся пустыня была усеяна горящими машинами.

Колесо судьбы описало полный круг. Минули те дни, когда британские армия и флот страдали от атак ужасных пикировщиков Ju-87. Роммель был вынужден записать: «Ни капли обещанного топлива не поступило в Африку. Этим вечером у Танковой Армии осталось бензина всего на 1 заправку, даже при строжайшей экономии. Можно лишь надеяться, что перевозки вскоре возобновятся».

На следующий день Роммель признал провал наступ­ления, скомандовав частичный отход на запад от бри­танских минных полей. Попытка англичан заминировать проходы в минных полях позади германских войск сто­ила им больших потерь. Битва у Алам-эль-Хайфы завер­шилась.

Даже если учесть склонность разбитого генерала жа­ловаться на всякие обстоятельства, мешавшие ему, сле­дует прямо сказать, что главной причиной поражения Роммеля стали удары британских авиации и флота по коммуникациям врага через Средиземное море и вдоль побережья к линии фронта. Потери Оси в людях и техни­ке оказались меньше, чем у англичан, если не считать самолетов. Однако теперь англичане могли не опасаться нового наступления на хорошо подготовленные позиции. Бомбардировками из строя было выведено совсем немного германских танков, несмотря на то, что впервые были использованы «Харрикейны IID», предназначенные именно для охоты за танками. Но с другой стороны, были сожжены сотни грузовиков, многие из которых везли драгоценный бензин. Войска Роммеля были прикованы к месту круглосуточными атаками КВВС на местности, где отсутствовали любые укрытия. Кроме того, танковые дивизии израсходовали последние запасы топлива.

Роммель был потрясен и ошарашен неожиданно про­явившимся господством Королевских ВВС над полем боя в Северной Африке. Он сам с трудом спасся во время воздушной атаки. Однако он все-таки сделал упор на раз­гром своих транспортных колонн.

«Тот, кто господствует в воздухе, получает возмож­ность наносить вражеским колоннам со снабжением та­кие потери, что вскоре противник будет ощущать се­рьезную нехватку. Гарантированная доставка припасов исключительно важна. Без нее армия становится непод­вижной и неспособной сражаться».

Там, где коммуникации частично проходят по морю, разумеется, такое же значение имеет господство на море, вне зависимости от того, как оно реализовано: корабля­ми, самолетами или подводными лодками.

Когда Роммель понял, что в Африку поступает такое количество топлива, которого не хватит даже для такти­ческого наступления, это вынудило его отойти. На такое решение повлияло известие, что 2 сентября торпедонос­цы «Бофорт» потопили танкер «Пиччи Фассио» и повре­дили «Абруцци». По заявлению генерала Вестфаля, имен­но обещание прибытия этих судов заставило Роммеля против собственного желания начать наступление. 4 сен­тября совместной атакой самолетов и подводных лодок были потоплены еще 2 судна — «Бьянчи» и «Падена».

Остальным конвоям повезло больше. Несмотря на посто­янные атаки с воздуха и из-под воды, они все-таки до­бирались до цели. Например, утром 6 сентября в море вышел конвой из 4 судов, которые сопровождали не мень­ше 12 эсминцев. Днем его прикрывали с воздуха 7 Ju-88, 5 Макки-200 и 1 Кант Z.506. «Бофорты» с Мальты сумели прорваться сквозь воздушное прикрытие и торпедирова­ли транспорт «Манара». Хотя он не затонул, его пришлось отбуксировать в Грецию. Когда на следующий день кон­вой атаковала подводная лодка «Ультиматум», преждев­ременный взрыв торпеды предупредил итальянцев. Они уклонились от остальных торпед, но и «Ультиматум» су­мела уклониться от контратаки эсминцев. Весь день и всю ночь самолеты пытались остановить конвой — днем аме­риканские «Либерейторы», ночью торпедоносцы КВВС, однако они лишь повредили 1 эсминец близкими разры­вами бомб.

8 сентября Роммель писал:

«Ситуация со снабжением превратилась в кризис, в основному потому, что отправленные припасы никак не могут достичь цели. За первые 8 месяцев 1942 года мы получили примерно 120000 тонн, только 40 % наших минимальных потребностей. Все больше и больше судов гибнет, все меньше и меньше выделяют итальянцы для перевозок в Африку. Количество потопленных кораблей постоянно растет. С февраля до конца июля противник потопил 10 кораблей. С конца июля до середины октяб­ря — 20».

Таким образом, командующий Танковой Армией не­вольно признал значение морской мощи. А ведь после своей ослепительной победы под Тобруком он закрыл глаза на этот фактор. Теперь Роммель обнаружил, что попался в сети, которые сам же и расставил, когда по­требовал отложить захват Мальты. «На совести Мальты находятся жизни многих тысяч германских и итальянских солдат», — написал он. Гораздо правильнее будет возложить гибель этих солдат на совесть тех, кто не су­мел организовать вторжение на Мальту — прежде всего на итальянское верховное командование в первые меся­цы войны, а потом на Гитлера и германское верховное командование. Но в самый роковой момент после Тобру­ка в этом был виноват и сам Роммель.

Несмотря на обещания Кавальере и Commando Supremo, ситуация со снабжением в сентябре улучшилась совер­шенно незначительно. В африканских портах разгрузилось больше транспортов, и потери сократились до 20%. Од­нако Роммель обнаружил, что большая часть доставлен­ного предназначена итальянской дивизии, расквартиро­ванной в Киренаике. Вдобавок итальянцы просто захва­тили изрядную часть остального, и Танковая Армия по­чти ничего не получила. Африканскому Корпусу теперь не хватало даже продовольствия, что сказывалось на здо­ровье солдат.

Еще больше усложняло проблему появление у союз­ников тяжелых бомбардировщиков. Они начали постоян­ные дневные налеты на порты Северной Африки под сильным истребительным прикрытием. Эти налеты были гораздо более эффективны, чем ночные беспокоящие удары. 23 сентября во время атаки в Бенгази был уничто­жен транспорт с боеприпасами. Его взрыв разрушил глав­ный причал в порту.

25 сентября по приказу Гитлера Роммель вылетел в Германию для лечения. Генерал Штумме, прибывший с русского фронта, должен был в его отсутствие испол­нять обязанности командующего. И в Риме, и в ставке Гитлера Роммель пытался убедить вождей в необходимо­сти решить проблему снабжения. Но в «Волчьем Логове» он окунулся в «атмосферу чрезвычайной уверенности». Гитлер заверил его, что данная проблема будет решена в ближайшие недели использованием большого количества самоходных паромов Зибеля. Фюрер продемонстрировал сводки, показывающие быстрый рост производства вооружений. Он пообещал Роммелю отправить в Африку бригаду новейших реактивных минометов и 40 тяжелых танков «Тигр». За ними должны были последовать несколь­ко подразделений штурмовых орудий.

Но Роммеля не убедили эти пылкие заверения. В то время, когда он находился в «Волчьем Логове», конвой из 2 новейших итальянских судов был остановлен у по­бережья Греции. Быстроходные транспорты «Франческо Барбаро» и «Унионе» 26 сентября вышли в Тобрук в со­провождении 6 эсминцев. Но в очередной раз повтори­лись неприятные события. На следующий день конвой был обнаружен самолетом-разведчиком, который навел на него подводную лодку «Амбра». Одна из торпед попа­ла в «Барбаро», и судно потеряло ход. Эсминец потащил его на буксире в Наварин, пока остальные охотились за подводной лодкой. В сумерках лейтенант Мэйдон сумел провести вторую атаку. «Барбаро» пошел на дно вместе с 547 тоннами бензина, 21 танком, 151 автомобилем и 1217 тоннами боеприпасов. Тем временем летчики начали охоту за вторым транспортом. Вскоре после полуночи «Унио­не» получил попадание торпеды. Транспорт погрузился носом до самого флагштока, и экипаж остался на судне только по приказу командира эскорта. Был заведен бук­сир, и, в конце концов, «Унионе» добрался до Наварина. В подобных обстоятельствах это можно считать достиже­нием. Но 3562 тонны бензина и 192 автомобиля в Африку не прибыли.

В начале октября Кессельринг завершил приготовле­ния к выполнению приказа Гитлера ослабить или пара­лизовать Мальту. Но для этого ему пришлось забрать часть авиации из Северной Африки, что еще больше усилило локальное превосходство Королевских ВВС в Киренаике. Он собрал более 300 германских и итальянских бомбар­дировщиков. Для отражения этой угрозы Мальта распо­лагала 100 «Спитфайрами» и 13 «Бофайтерами».

Они нанесли атакующим такие тяжелые потери в ходе 9-дневной битвы, что Кессельрингу пришлось каждый день увеличивать число истребителей, сопровождающих бомбардировщики. Один налет, например, был прове­ден 14 бомбардировщиками под прикрытием 98 истреби­телей. 16 октября воздушные бои продолжались с 9 утра до самого заката. Вражеские бомбардировщики соверши­ли около 200 вылетов. Иногда до 90 самолетов вели бой чуть севернее острова. К 19 октября примерно 70 герман­ских и итальянских бомбардировщиков были сбиты. Анг­личане потеряли 30 «Спитфайров», но 17 пилотов были спасены. Кессельринг был вынужден признать свое по­ражение и запретил вылеты двухмоторных бомбардиров­щиков.

Главной целью немцев был аэродром Лука, но ни разу он не был выведен из строя более, чем на полчаса. Удар­ная мощь острова не пострадала, что продемонстрирова­ли эскадрильи ВСФ. В разгар воздушного блица торпедо­носцы потопили 3 вражеских транспорта в Сицилийском проливе, 2 из них входили в важный конвой. Несмотря на все усилия, Люфтваффе не смогли помешать мальтийс­кой авиации и подводным лодкам. В результате их совмес­тных усилий конвой был почти полностью уничтожен, уцелели только 1 транспорт и поврежденный танкер.

В октябре уровень потерь на ливийском маршруте под­скочил до 40%. Из 32 000 тонн грузов, отправленных Роммелю, прибыли только 20 000 тонн. Из 10 000 тонн топ­лива в Северную Африку попало менее 4000 тонн. Танко­вая Армия по-прежнему испытывала острейшую нехват­ку во всем. И в то же время британская 8-я армия про­должала наращивать свое уже большое превосходство в людях, танках и самолетах. Генерал Монтгомери намере­вался уничтожить Африканский Корпус одним ударом, а потому мог позволить себе немного подождать.

В это время в Атлантике находилось большое количе­ство конвоев, собранных в условиях величайшей секрет­ности в портах Америки и Великобритании. Американцы направлялись к Касабланке, англичане — к Гибралтарскому проливу. В портах формировались и грузились конвои из более быстроходных судов. Примерно 70000 солдат вместе с оружием, техникой и боеприпасами готови­лись высадиться в Северной Африке. 8 ноября внезап­ным ударом они должны были захватить порты Касаб­ланка, Оран и Алжир, после чего планировалась оккупа­ция Французского Марокко, Алжира и Туниса.

23 октября Монтгомери мог с удовлетворением ска­зать, что подготовка завершена. В 21.40 вся артиллерия 8-й армии, примерно 1000 орудий, открыла огонь. Началась битва у Эль-Аламейна.