ГЛАВА 7

ПРЕДЕЛЬНОЕ НАПРЯЖЕНИЕ

Суббота 24 мая — вторник 27 мая

Авианосец «Формидебл» отстаивался в Александрии в течение печальных дней 20 — 23 мая. Со времени прихода на Средиземное море он почти непрерывно участвовал в различных операциях, помог провести 2 конвоя, потом были бой у Матапана, обстрел Триполи, эвакуация анг­личан из Греции. Его 826-я и 829-я эскадрильи торпедо­носцев сильно поредели, а 803-я и 806-я эскадрильи ис­требителей были практически уничтожены. Потеряв свою авиагруппу, авианосец стал одним из самых бесполез­ных кораблей флота.

К субботе 24 мая, Дню Империи, были приведены в божеское состояние 12 кое-как залатанных «Фулмаров», хотя надежность некоторых из них оставалась более чем сомнительной. Новости, поступающие на «Формидебл», были достаточно грустными, и каждый день они стано­вились все тяжелее. Мы знали, что германские войска вторглись на Крит, что Люфтваффе господствуют над Эгейским морем и Киренаикой. Мы знали, что наши корабли не имеют воздушного прикрытия и вынуждены полагаться только на свои зенитки и способность манев­рировать на большой скорости. Возле нас живым свидетелем последних событий стоял тяжело поврежденный «Уорспайт». Мы также знали о гибели «Джюно», «Грей­хаунда», «Глостера», «Фиджи», «Келли», «Кашмира». Мы подозревали, что многие из наших старых товарищей, с которыми мы вместе служили, погибли. Оставалось лишь надеяться, что экипажи потопленных кораблей спаслись. Но мы были потрясены невероятной новостью, что «Худ» потоплен хмурым утром германским линкором «Бисмарк» в Северной Атлантике. Могучий «Худ», любимец всего Королевского Флота, большой, быстроходный, мощный. Это был символ британского морского могущества в двад­цатые годы.

На рассвете 24 мая все корабли, находившиеся в море, вернулись в Александрию, если не считать «Киплинга», «Ягуара» и «Дифендера». Эти эсминцы выгрузили в бух­те Суда боеприпасы и сейчас тоже возвращались. Мин­ный заградитель «Эбдиел» (капитан 1 ранга достопоч­тенный Э. Плейделл-Бовери) направлялся в бухту Суда, имея на борту подразделения коммандос и 80 тонн гру­зов. Существовавший ранее план высадить коммандос на юго-западном берегу Крита с эсминцев «Айсис», «Хироу» и «Низам» пришлось отменить из-за сильного волнения.

Каннингхэм отлично знал о длительном напряжении, с которым действовали его корабли, об упадке духа, ко­торый вызывали тяжелые потери. Сырая погода и низкие тучи еще больше усложняли положение. Однако адмирал передал общий приказ по флоту, который возродил на­дежды и усилил боевой дух.

«Армия едва держит позиции против постоянно уве­личивающихся сил парашютистов. Мы НЕ оставим ее. Чего бы это ни стоило нам, мы должны высадить свои подкрепления и помешать противнику использовать море. Есть признаки того, что ресурсы врага напряжены до предела. Мы можем и должны превозмочь их. ТЕРПИТЕ ДО КОНЦА».

При таких обстоятельствах мы были рады услышать, что «Формидебл» выходит в море. Все признаки указы­вали на то, что это произойдет сегодня, и операция будет молниеносной. Это была самая лучшая новость за пос­ледние дни, заполненные бессмысленными учениями у пом-помов на якоре в порту. Накануне выхода подня­лась песчаная буря, это поставило под угрозу посадку на корабль драгоценных самолетов, поэтому выход был отложен.

Утром в воскресенье 25 мая «Формидебл» (Капитан 1 ранга Э.У. ла Т. Биссет, флаг контр-адмирала Д.У. Бойда.) соединил­ся с линкорами, образовав Соединение А под коман­дой вице-адмирала Г.Д. Придхэм-Уиппела. Истребитель­ные и торпедоносные эскадрильи прибыли на корабль прошлым вечером. Эскадра теперь состояла из линкоров «Куин Элизабет» (флагман Придхэм-Уиппела), «Барэм», авианосца «Формидебл», эсминцев «Джервис», «Янус», «Кандагар», «Нубиэн», «Хэсти», «Хируорд», «Вояджер», «Вендетта».

Так как имелись признаки подготовки противником высадки морского десанта в бухте Сития на северо-вос­точном побережье Крита, большая группа кораблей по­кинула Александрию 24 мая в 8.00. В нее входили крейсе­ра «Аякс» (капитан 1 ранга Э.Д.Б. МакКарти, командир соединения), «Дидо» и эсминцы «Империал», «Кимбер­ли», «Хотспур». Пройдя через пролив Касо и далее на север вдоль побережья в течение воскресной ночи, со­единение никого не нашло и еще до наступления рассве­та 25 мая отошло обратно на юг через пролив Касо. На следующую ночь вылазка была повторена, опять без ре­зультата.

Вечером 25 мая вслед за уходом Соединения А в море отправился «Гленрой», имея на борту 800 солдат, кото­рых следовало высадить на Крите. Каннингхэм был по­лон решимости использовать каждый шанс помочь британской армии на Крите. «Гленрой» сопровождали крей­сер ПВО «Ковентри» и эсминцы «Стюарт» и «Ягуар». На борту транспорта находился батальон Собственного ЕВ Королевы полка, который планировалось высадить в Тимбаки. В первой половине дня 26 мая вражеские са­молеты-разведчики несколько раз атаковали соедине­ние. В 18.20 оно подверглось сильной атаке пикировщи­ков и пулеметному обстрелу с самолетов. 1 самолет был сбит, 1 поврежден. На «Гленрое» имелись жертвы, ко­рабль получил легкие повреждения от близких разрывов, 3 десантных баржи вышли из строя. Гораздо хуже было то, что загорелись канистры с бензином на верхней па­лубе. Это было очень опасно для корабля с десантом на борту. Однако корабль развернулся по ветру, и пожар уда­лось взять под контроль. Еще одна десантная баржа поле­тела за борт, но в 19.50 транспорт лег на прежний курс. Через час «Гленрой» был атакован торпедоносцами. Все торпеды прошли мимо, но теперь соединение на 3 часа отставало от графика. Количество десантных барж сокра­тилось на треть. Прибой у берега обещал нелегкую вы­садку. Поэтому, как только стало ясно, что высадить вой­ска до рассвета не удастся, было принято решение отме­нить операцию, хотя сделали это крайне неохотно. Ко­рабли вернулись в Александрию. Снова армия не получи­ла отчаянно нужных подкреплений и грузов.

Хотя стало понятно, что шансы тихоходных транспор­тов очень малы, была сделана еще одна попытка. Конвой AN-31 (2 транспорта в сопровождении шлюпа «Окленд») вышел из Александрии в понедельник 26 мая в 5.00. Од­нако на следующий день он был отозван обратно.

Как только вечером 25 мая «Эбдиел» вернулся в Алек­сандрию, он снова начал погрузку. На сей раз он забрал 400 человек коммандос бригадного генерала Р.Э. Лейкока и 100 тонн грузов. Рано утром 26 мая заградитель снова вышел в море вместе с эсминцами «Низам» и «Хироу», которые тоже имели войска на борту. Они благополучно прибыли в бухту Суда ночью в понедельник и успешно выгрузили 750 солдат и грузы. После этого «Эбдиел» при­нял 950 раненых и персонала, больше не нужного на острове. Еще до рассвета во вторник соединение отпра­вилось обратно в Александрию. В проливе Касо оно подверглось ожесточенной бомбардировке, которая длилась с рассвета до 11.30. Повреждений не было, кроме близ­кого разрыва у борта «Хироу» в 7.00, который снизил скорость эсминца до 28 узлов.

Пока продолжались эти отчаянные усилия по достав­ке подкреплений на остров, дух войск на Крите оставал­ся достаточно высоким, несмотря на острую нехватку боеприпасов, кончающееся продовольствие и нехватку медикаментов. На флоте возродился оптимизм, особен­но на «Формидебле», когда стало известно, что намече­на бомбардировка аэродрома Скарпанто.

Соединение А Придхэм-Уиппела шло на северо-за­пад со скоростью 21 узел. В понедельник 26 мая в 2.00 метеорологи авианосца выдали прогноз силы и направ­ления ветра. Инструктаж пилотов начался в 3.00. Погода была прекрасной, а видимость хорошей. В 3.30 «Форми­дебл» развернулся против ветра и поднял ударную груп­пу из 4 «Альбакоров». Авианосец находился в 100 милях на SSW от Скарпанто. Соединение под командой капи­тан-лейтенанта Дж. Сонта было очень маленьким по срав­нению с 2 эскадрильями торпедоносцев, имевшихся на «Формидебле» всего месяц назад в бою у Матапана. Из 8 «Альбакоров», выделенных для атаки, 2 не смогли взле­теть, а еще 2 вернулись на авианосец из-за неполадок.

В 4.30 были подняты 4 истребителя «Фулмар». Они имели большую скорость и должны были прибыть к цели на рассвете. Аэродром Скарпанто находился вне преде­лов досягаемости самолетов КВВС из Египта, поэтому противник считал себя застрахованным от атак. Он про­сто забыл о существовании ВСФ и возможности стреми­тельных ударов, которую давал авианосец. Была достиг­нута полнейшая внезапность, несколько самолетов CR.42 и Ju-87 были повреждены или уничтожены. Слишком малые силы, выделенные для атаки, значительно умень­шили ее результаты.

Самолеты «Формидебла» благополучно вернулись на корабль в 7.00, и теперь мы ожидали возмездия. В информационном центре только что вернувшиеся пилоты до­ложили результаты атаки. Естественно, они беспокоились, как «Формидебл» сумеет выбраться из осиного гнезда, которое они так успешно разворошили. Крейсера капи­тана 1 ранга МакКарти «Аякс» и «Дидо» должны были вскоре встретиться с нами, так как они уже выходили из пролива Касо, завершив ночное патрулирование у бухты Сития. Его эсминцы «Империал», «Кимберли» и «Хотс­пур» ушли в Александрию, их сменили «Нэпир», «Кель­вин» и «Джакел».

После соединения с эскадрой МакКарти Придхэм-Уиппел пошел на юг. Теперь он имел мощный флот, состоящий из 1 авианосца, 2 линкоров, 2 крейсеров и 13 эсминцев. Если бы только авианосец имел все штат­ные истребители! Но у нас осталось всего 4 исправных самолета.

По мере того, как увеличивалось расстояние от Скар­панто, мы приближались к германским аэродромам в Северной Африке. Мы вошли в «Бомбовую Аллею», и вскоре на экранах радаров показались приближающиеся самолеты. Использование истребителей в те дни было трудным делом, особенно когда их оставалось так мало. Если вы поднимете их слишком поздно, они не успеют набрать высоту, и вражеские бомбардировщики атакуют практически без помех. Если вы поднимете их слишком рано, атаку можно задержать, а истребители израсходу­ют топливо. В это утро истребители «Формидебла» совер­шили 24 вылета, имели 20 стычек с противником, в ходе которых сбили 3 пикировщика и 1 повредили. Был поте­рян 1 «Фулмар».

В 13.20, когда мы находились в 120 милях от пролива Касо, на экране радара со стороны африканского берега появилось соединение примерно из 20 пикировщиков. Они были встречены заградительным огнем всего флота, который шел в разомкнутом строю, что позволяло кораб­лям свободно маневрировать при уклонении от атак. Небо заполнили белые и коричневые клубки разрывов. Зазуб­ренные стальные осколки полетели в море подобно ужас­ному граду. Мы вертелись на максимальной скорости, но грохот орудий и треск пом-помов заглушал все осталь­ные корабельные шумы.

Теперь мы могли видеть стаю Ju-87 в чистом голубом небе, ярко обрисованную лучами солнца. Они уже нача­ли заходить в пике, не обращая внимания на наши зе­нитки. Конечно, их целью был авианосец. Капитан ко­мандовал: «Право на борт!.. Лево на борт!..» Авианосец немедленно откликался, ложась на правый борт, когда поворачивал влево и через несколько секунд наоборот. Но все мы на мостике могли видеть неумолимо прибли­жающиеся самолеты противника. И потом мы услыша­ли свист бомб. Фонтан грязной воды взлетел справа по носу на высоту 80 футов. Через 5 секунд новый, еще выше и еще ближе. Миллионы брызг искрились на сол­нце, как бриллианты. Затем еще 2 близких разрыва. Мы продолжали вертеться. А затем попадание. Сразу в носо­вой части по правому борту начался пожар. Бомба попа­ла в одну из 4,5" башен. Взрыв разорвал обшивку. Море было спокойным, а корпус ниже ватерлинии остался цел, поэтому в огромную дыру мы приняли совсем не­много воды. Стрельба с кораблей продолжалась, а бом­бардировщики продолжали пикировать. Последовали еще несколько близких разрывов, а потом страшный удар потряс «Формидебл». Корма словно подпрыгнула. 1000-фн бомба прошла сквозь правый кормовой спонсон 4,5" орудий и взорвалась на правой раковине. Трудно опи­сать свои ощущения, когда корма корабля подскочила вверх и опустилась обратно в воду. Весь корабль задро­жал. С мрачным удовлетворением мы поняли, что испы­тали то же самое, что и множество наших кораблей в последние 6 дней.

Внезапно атака завершилась. Бомбардировщики уле­тели. Пилоты уверенно заявили, что потопили авиа­носец и эсминец. «Нубиэн» получил попадание бом­бы, которая оторвала корму и уничтожила кормовые орудия.

Пожары на «Формидебле» были взяты под контроль. Водонепроницаемые переборки изолировали 7 отсеков, имеющих пробоины в обшивке. Одна катапульта была по­вреждена, но мы сумели поднять 2 «Фулмара». Полеты истребителей продолжались до темноты, когда мы поки­нули Соединение А и отправились в Александрию под прикрытием 4 эсминцев. «Нубиэн» тоже отделился от эс­кадры. В сопровождении «Джакела» он сумел вернуться в Александрию своим ходом, управляясь машинами, так как потерял руль.

Терпеть это? Каковы теперь были наши чувства? В об­мен на уничтожение пары вражеских самолетов и нич­тожные повреждения аэродрома Скарпанто «Формидебл» был выведен из строя на несколько месяцев. 10 человек погибли, у нас осталось всего 6 исправных самолетов. Единственный авианосец в Восточном Средиземномо­рье теперь стал полностью бесполезен. Прошло очень много времени, прежде чем пришла замена.

Каннингхэм получил известие о повреждении «Фор­мидебла» и «Нубиэна», когда писал ответ Комитету на­чальников штабов на его сообщение от 25 мая, которое адмирал назвал «исключительно бесполезным». По мне­нию начальства, флот должен был идти на любой риск, чтобы помешать доставке противником подкреплений на Крит. Каннингхэм ответил:

«Не страх понести потери, а необходимость избегать потерь, которые ослабят флот, не дав соизмеримых ре­зультатов, является определяющим фактором операций в Эгейском море. Насколько я знаю, противник мало чего добился, пытаясь перебросить подкрепления на Крит морем.

Урок последних 3 дней, когда были потоплены 2 крейсера и 4 эсминца, а 1 линкор, 2 крейсера и 4 эсминца тяжело повреждены, показывает, что потери именно та­ковы. Контроль над морем в Восточном Средиземномо­рье после еще одного такого урока сохранить не удастся».

Каннингхэм сказал, что вражеские подкрепления, доставленные по морю, пока не оказали влияния. Вой­ска и снабжения противник доставлял по воздуху, чему англичане помешать не могли. Зрелище колонн Ju-52, спокойно летящих на Крит, тяжело било по британс­ким солдатам.

Адмирал также подчеркивал, что люди и корабли были близки к полному истощению, дойдя до пределов вы­носливости. С конца февраля, когда было решено послать британские войска в Грецию, они действовали без пере­дышки.

Он объяснил, что не имеет разведывательных самоле­тов, как ему было обещано ранее. Единственным спосо­бом избежать потерь было держать корабли как можно дальше от острова, выдвигая их на перехват только после отправки конвоев противника.

На следующее утро, 27 мая, флот понес новые потери. На рассвете Соединение А Придхэм-Уиппела, состоящее из линкоров «Куин Элизабет» и «Барэм», эсминцев «Джер­вис», «Янус», «Кельвин», «Нэпир», «Кандагар» и «Хэс­ти», находилось в 250 милях на SO от пролива Касо. Эс­кадра шла на северо-запад, только что отправив крейсера «Аякс» и «Дидо» в Александрию. «Гленрой» с сопровожде­нием находился к северо-западу от Соединения А и воз­вращался в Александрию после отмены высадки подкреп­лений в Тимбаки. В проливе Касо находились «Эбдиел», «Хироу», «Низам», тоже шедшие в Александрию из бухты Суда. Где-то между ними шел конвой AN-31, который вскоре отозвали, отменив его поход на Крит.

На рассвете Придхэм-Уиппел пошел к проливу Касо, чтобы прикрыть отход «Эбдиела». В 8.59 Соединение А было атаковано 15 пикировщиками Ju-87, зашедшими со стороны солнца. «Барэм» получил попадание в башню «Y», 2 отсека булей были затоплены близкими разрыва­ми. 2 самолета были сбиты, а 1 поврежден. На «Барэме» начались пожары, которые быстро стали очень сильны­ми. Линкору пришлось повернуть против ветра, даже после этого понадобилось 2 часа, чтобы потушить огонь.

27 мая в 12.30 Каннингхэм приказал Соединению А возвращаться в Александрию.

Тем временем на Крите продолжались ожесточенные бои. Давление немцев нарастало с каждым днем. Генерал Рингель, командир 5-й горно-егерской дивизии, был назначен командиром боевой группы «Вест». Его войска в течение 24 мая готовили новое генеральное наступле­ние на восток, чтобы прорвать новую британскую ли­нию обороны, которая пересекала остров с юга на север через деревню Галатас, примерно в 3 милях западнее Кании.

У Рингеля теперь имелось 15000 солдат, минометы и поддержка с воздуха. К полудню 25 мая немцы захватили Галатас, прорвали фронт, который занимали всего 6000 новозеландцев, австралийцев и греков, которые уже не­сколько дней повергались мощным воздушным налетам. Положение было восстановлено блестящей штыковой атакой, которой командовал полковник Г.К. Киппенбергер из 10-й новозеландской бригады. Деревня была отби­та 2 ротами пехоты и 2 легкими танками 3 гусарского полка. Это позволило обороняющимся получить неболь­шую передышку и отойти на более сильную позицию, готовясь к новым атакам. Это действительно было «пре­дельное напряжение». Несмотря на постоянные воздуш­ные атаки и нехватку подкреплений защитники сража­лись решительно и отважно. Было совершено много слав­ных дел. Можно назвать имена двоих кавалеров Креста Виктории — второго лейтенанта К.У. Апхэма из 20-й но­возеландской бригады и сержанта Э.К. Халма из 23-го новозеландского батальона.

Генерал Фрейберг описывает контратаку Киппенбергера как «одно из самых замечательных событий в обороне Крита». Однако в этот же день он пришел к заключению, что падение Крита — только вопрос времени. В понедель­ник ситуация в районе бухты Суда резко ухудшилась. Воз­душные атаки продолжались непрерывно, и немцы сумели прорваться на южном фланге. Фрейберг послал радиограм­му генералу Уэйвеллу, сообщая, что войска в западном секторе достигли предела выносливости после 7 дней не­прерывных бомбежек и боев. Управление войсками было крайне затруднено из-за нарушения линий связи, однако если будет принято решение начать эвакуацию немедлен­но, то удастся спасти часть войск, а может быть и все.

Фрейберг был полон решимости удерживать бухту Суда как можно дольше, чтобы можно было обеспечить прием кораблей с подкреплениями. «Эбдиел», «Хироу» и «Ни­зам» должны были прибыть примерно в полночь. Он от­дал приказ начинать запланированное отступление в Сфа­кию на южном побережье 27 мая. Фрейберг планировал перегруппировать войска, чтобы удержать бухту Суда и район юго-западнее Кании. В арьергард генерал-майора Э.К. Уэстона, состоявший из морских пехотинцев и войск АНЗАК, должны были влиться коммандос, доставленные в бухту Суда. Значительные задержки в передаче приказов привели к путанице и неправильному истолкованию. А в результате фронт у Кании рухнул. Задачей арьергарда ста­ло удерживать немцев как можно дольше, чтобы позво­лить войскам пересечь остров и достичь Сфакии.

Поздно ночью 26 мая Уэйвелл ответил Фрейбергу, советуя ему держаться сколько еще возможно. Он пере­дал телеграмму премьер-министра:

«Победа на Крите особенно важна. Держитесь, как только можно».

Но уже было слишком поздно. В тот же день главноко­мандующие всех 3 видов вооруженных сил, Каннингхэм, Уэйвелл и Теддер, встретились с генералом Блейми(Генерал сэр Томас Блейми, командующий австралийскими войс­ками на Среднем Востоке) и мистером Фрезером(Достопочтенный Питер Фрезер, премьер-министр Новой Зеландии), которых сильно волновала судьба солдат АНЗАК, так блестяще сражавшихся на Крите. Те­перь предстояла эвакуация. Можно ли успеть вывезти вой­ска, или капитуляция неизбежна? Каннингхэм твердо за­явил: «Несмотря на любой риск, несмотря на любые по­тери, уцелевшие корабли флота сделают все возможное для вывоза солдат». Однако он предупредил Уэйвелла, что воздушные налеты могут вызвать тяжелые потери. Чтобы спасти людей, может оказаться лучше разрешить им капитулировать. Теддер обещал всю возможную по­мощь со стороны сил КВВС на Среднем Востоке.

В понедельник 26 мая гайлендеры Аргайла и Сатер­ленда, высадившиеся неделю назад в Тимбаки, вместе с 2 танками Mark.I сумели прорваться на соединение с британским войсками, державшими оборону в районе Гераклиона. Там уже полегли тысячи немецких парашю­тистов, и гарнизон все еще держался. Эти войска входи­ли в состав первоначального гарнизона Крита и были лучше оснащены, чем имперские войска, защищавшие район Малеме — Суда, так как те были всего месяц назад эвакуированы из Греции. Однако позиции в Ге­раклионе были непригодны к обороне и эти бои не ока­зывали никакого влияния на события в 50 или 60 милях к западу от города. Крушение обороны было только воп­росом времени.

В Ретимо немцы тоже мало чего добились. Однако 26 мая оборонительные позиции были прорваны, солдатам не хватало продовольствия и боеприпасов. Фрейберг сде­лал несколько попыток сообщить полковнику И.Р. Кэмпбеллу о ситуации на западе и приказать ему отходить на юг к бухте Плака. Однако это не удалось.

Только одна ободряющая новость пришла в Александ­рию во вторник 27 мая. Германский линкор «Бисмарк», потопивший «Худ» 3 дня назад, сам был уничтожен. В ходе длительной операции он был выслежен британскими кораблями. История знает много примеров, когда дичь ускользала сквозь самую густую сеть, однако «Бисмарк» был перехвачен и заплатил по счетам. Это было особен­но радостно слышать после тяжелых потерь, понесенных Средиземноморским флотом, и перед лицом неизбеж­ной потери Крита.