ГЛАВА 9

ФЛОТ СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ

Среда 28 мая — четверг 29 мая

Несмотря на тяжелые потери и многочисленные по­вреждения, накапливающиеся поломки и отсутствие вре­мени для ремонта, корабли Каннингхэма были готовы приступить к решению главной задачи — эвакуации войск с Крита в Александрию. По оценкам штаба флота, сле­довало вывезти около 22000 человек. Однако германские подкрепления продолжали прибывать, давление против­ника на позиции англичан усиливалось, и поэтому пер­спективы спасения выглядели не слишком хорошими. Главным фактором была скорость. Требовалось точно знать, где можно принимать на корабли отступающие войска и в каком количестве. Каннингхэм не имел связи с Критом в период отступления из бухты Суда. Начиная с 21.00 27 мая, когда был покинут узел связи, до полу­дня 28 мая, когда Морзе прибыл в пещеру возле Сфа­кии, радиосвязи не было. Однако перед уходом Морзе отправил последнюю радиограмму, давая примерную оценку ожидавших эвакуации войск в Гераклионе на се­верном побережье и в Сфакии, Плаке и Тимбаки на южном. Теперь, когда организованное сопротивление на суше прекратилось, можно было ожидать, что Люфтваффе переключатся на корабли в море. Исключая короткий период действий «Формидебла» против аэродрома Скар­панто, флот совершенно не имел истребительного при­крытия. Однако теперь КВВС обещали кое-что сделать, хотя их самолеты могли появляться очень редко из-за большого расстояния. Полковник авиации К.Р.Б. Пелли был временно прикомандирован к штабу Каннингхэма, чтобы координировать действия истребителей и флота. К штабу флота был прикомандирован и армейский офицер связи — генерал-майор Дж.Ф. Эветтс. Каннингхэм очень высоко оценил тесное взаимодействие, налаженное бла­годаря усилиям этих офицеров.

Планом предусматривалось проводить погрузку войск в течение 3 часов после полуночи. В этом случае у кораб­лей оставалось 4 часа темноты до этого периода и после него, чтобы днем оказаться как можно дальше от вра­жеских воздушных баз. Войска из района бухты Суда дол­жны были отступать в Сфакию. Войска из Гераклиона предполагалось грузить прямо в этом порту. Войска из Ретимо могли легко отступить в Плаку, где их ждали бы корабли. Однако радиосвязи с гарнизоном Ретимо не было, поэтому он вообще не получил известия об эваку­ации. В четверг 29 мая самолет КВВС полетел в Ретимо и сбросил написанную на сленге записку с приказом от­ходить в Плаку. Немцы, подобрав ее, ничего бы не поня­ли. Однако ее вообще никто не подобрал. Войска подпол­ковника И.Р. Кэмпбелла продолжали оборонять аэродром до пятницы 30 мая, когда у них кончилось продоволь­ствие и боеприпасы. После этого они были вынуждены капитулировать. Из 1000 человек гарнизона Ретимо 160 погибли, 140 сумели скрыться, а 700 сдались, так и не узнав, что спасение находилось всего в 10 милях к югу.

В Сфакии предстояла сложная погрузка с единствен­ного крохотного галечного пляжа. Это было совершенно ясно и Фрейбергу, и Морзе, которые сидели в своем пещерном штабе. Одной из главных задач начальника уча­стка погрузки является контроль движения войск между районом посадки и районом сосредоточения. Это требует оперативной надежной связи. А связь между районом пля­жа и вершиной обрыва могли поддерживать только пе­шие ординарцы, а такое путешествие отнимало у них 2 часа. Извилистая горная дорога завершалась на вершине 500-футового обрыва. Вниз на пляж и к маленькой рыба­чьей деревушке вела только козья тропа. Пляж имел дли­ну 200 ярдов и ширину 20 ярдов, что не позволяло сосре­доточить на нем много солдат. В дневное время войска должны были укрываться от самолетов-разведчиков и на плато, и на пляже. Однако они должны были находиться в полной готовности к погрузке, как только ночью пер­вая шлюпка с кораблей ткнется в берег. Как долго это будет тянуться, прежде чем наступающие немцы захва­тят пляж, зависело от решимости и отваги арьергарда. Значение фактора времени стремительно росло. Людей мучили голод и жажда, поэтому число «стучащихся в ворота» росло. Но главной задачей немцев, судя по все­му, был захват Гераклиона, мужественный гарнизон ко­торого по-прежнему удерживал аэродром.

Что касается кораблей, проводивших эвакуацию, то Каннингхэм отметил, что они участвовали в боях 2 ме­сяца без перерыва. Количество кораблей сократилось, а машины начали сдавать. Офицеры и матросы находи­лись на грани полного истощения, физического и мо­рального.

В среду 28 мая в 6.00, менее чем через 24 часа после принятия решения об эвакуации и за час или два до того, как Морзе установил радиосвязь со штабом флота, 3 крей­сера и 6 эсминцев вышли из Александрии в Гераклион. Это было Соединение В адмирала Роулингса, который держал флаг на «Орионе». Вместе с ним были крейсера «Аякс» и «Дидо» и эсминцы «Дикой», «Джакел», «Импе­риал», «Хотспур», «Кимберли», «Хируорд». Они должны были забрать все 4000 человек гарнизона Гераклиона.

Через 2 часа еще 4 эсминца вышли из Александрии, чтобы доставить в Сфакию дополнительные шлюпки, которые облегчили бы посадку войск с пляжа Сфакии. На эсминцах также находилось легкое оружие и продук­ты для тех войск, которые не будут эвакуированы этой ночью. Это Соединение С капитана 1 ранга С.Г.Т. Арлисса состояло из «Нэпира», «Низама», «Кельвина» и «Кан­дагара».

Походы этих двух соединений, выполнявших свои бла­городные задачи, прошли совсем по-разному. Возмож­но, немцев просто взбесило ожесточенное сопротивле­ние защитников Гераклиона. Арлисс прибыл в Сфакию без происшествий и начал погрузку 29 мая в 0.30. К 3.00 эсминцы забрали 700 человек и выгрузили 15000 пайков. Среди пассажиров «Нэпира» оказались 3 женщины, 1 китаец, 2 ребенка и 1 собака. В 5.45 Арлисс затребовал истребители прикрытия. Тем не менее в 9.00 соединение было атаковано 4 бомбардировщиками Ju-88. Несколько бомб разорвались рядом с «Низамом», вызвав легкие повреждения, хотя скорость не снизилась. В 9.40 был за­мечен сбитый вражеский самолет, возможно, это по­явились истребители КВВС. 29 мая в 17.00 Соединение С вошло в гавань Александрии с первой группой спа­сенных с Крита солдат. Его радостно приветствовали, но пока еще не было новостей о приходе Соединения В из Гераклиона.

Предполагалось, что из Гераклиона будут вывезены за один рейс 4000 человек. Это определило размер Со­единения В. Покинув Александрию, Роулингс на боль­шой скорости пошел к проливу Касо. До 17.00 28 мая не происходило ничего. Но когда эскадра оказалась пример­но в 90 милях от острова Скарпанто, началась серия атак горизонтальных бомбардировщиков, пикировщиков, тор­педоносцев. Эти атаки продолжались до заката. В 19.28 бомба разорвалась вблизи «Империала» (капитан-лейте­нант К.А. де В. Киткат). Видимых повреждений не оказа­лось, хотя на самом деле пострадала рулевая машина эс­минца, что позднее повлияло на ход операции. В 20.10 близкий разрыв вызвал на «Аяксе» некоторые повреждения и жертвы, о чем было сообщено адмиралу. Он при­казал крейсеру возвращаться в Александрию. Последую­щий осмотр показал, что повреждения были не так серь­езны, как показалось на первый взгляд, и крейсер мог оставаться в составе Соединения В. Следовало отправить назад «Империал», а не «Аякс». Однако Роулингс ничего не подозревал, и его поступки были продиктованы же­ланием не связывать себя подранком, который задержи­вал бы всю эскадру.

Соединение В прибыло в Гераклион 28 мая в 23.30. Эсминцы немедленно вошли в гавань и встали борт о борт у главного причала, чтобы забрать выделенное ко­личество солдат и передать их на крейсера, оставшиеся на рейде. Роулингс потом вспоминал великолепную орга­низацию погрузки, которой добился морской комендант Гераклиона капитан 1 ранга М.Г.С. МакДональд. 29 мая в 3.20 весь гарнизон Гераклиона, примерно 4000 человек, был погружен. Это было выполнено в полной темноте, враг ничего не заподозрил. Арьергард должен был удер­живать позиции до последнего момента, а потом идти на корабли маленькими группами. Единственным негодую­щим солдатом оказался командир гарнизона бригадный генерал Б.Г. Чеппел, который заявил, что выиграл эту битву. Может и так, хотя немцы назначили на вторую половину дня 29 мая мощный удар с целью захвата аэро­дрома Гераклиона. Эвакуация была проведена очень вов­ремя. Однако впереди еще было долгое путешествие в Александрию. Погрузка заняла почти 4 часа, а после 3.00 счет шел на минуты. Пролив Касо кораблям следовало пройти до рассвета.

В 3.20 эскадра вышла в море, быстро развив ско­рость 29 узлов. Большая часть солдат спала, несмотря на страшную тесноту в кубриках. Давку можно легко представить, если напомнить, что «Орион» теперь нес 1100 человек, кроме своих 550 человек команды. Эс­минцы приняли по 300 солдат, не считая собственной команды в 150 человек.

Эскадра в 3.45 уже взяла курс на пролив Касо, как отказало рулевое управление «Империала». Потеряв уп­равление, эсминец едва не столкнулся с «Кимберли» и 2 крейсерами. Роулингсу пришлось принять срочное ре­шение. Он мог ожидать, пока команда «Империала» уточ­нит повреждение и исправит его, подвергнув опасности всю эскадру и 4000 солдат на борту кораблей. Можно было оставить эсминец, сняв команду и солдат. Роулингс выбрал второе и передал прожектором приказ «Хотспуру» (капитан-лейтенант К.П.Ф. Браун): «Снять экипаж и потопить «Империал». Одновременно по эскадре был передан приказ: «Следовать в Александрию». Каннинг­хэм позднее говорил, что это решение нельзя оспари­вать, однако разумнее было бы снять только солдат, оставив экипаж чинить поломку. Это оставляло шанс спасти эсминец.

На «Хотспуре» решили, что адмирал предоставил их собственной участи. Передача войск отняла еще один драгоценный час. С наступлением рассвета эсминец ока­жется один в проливе Касо, всего в 30 милях от вражес­кого аэродрома на Скарпанто. Офицеры и матросы «Хотспура» и «Империала» поняли, насколько сложным яв­ляется их положение. Если Роулингс сохраняет прежнюю скорость 30 узлов, то каждые 10 минут его эскадра уда­ляется на 5 миль. «Хотспур» подошел к борту «Империа­ла». Были заведены все имеющиеся сходни. Большая часть солдат была разбужена и стояла на верхней палубе. Эки­паж «Империала» даже наш