“Офицер, попечению которого вверен конвой, должен
считать его защиту своей самой важной задачей.
При выполнении ее следует
проявлять предельную
бдительность, чтобы не быть застигнутым врасплох
и
быть готовым к защите в случае нападения врага”.
Уставы и инструкции Королевского Флота
от 1806 года
Глава XIX. Успех в Атлантике и Арктике
В начале 1944 в Северной Атлантике находилось около 20 германских подводных лодок, еще около 10 патрулировали возле Азорских островов. Однако Дениц приказал последним переключиться на атаки конвоев на меридиональных маршрутах возле Гибралтара во взаимодействии с самолетами Люфтваффе из западной Франции, что сразу привело к росту потерь лодок. В середине января Дениц смело передвинул лодки из Северной Атлантики в район Западных Подходов, надеясь нанести мощный удар по району интенсивного судоходства возле Северного пролива. [435] Дальние бомбардировщики Люфтваффе также должны были помогать этим лодкам. Немцы верили, что им удалось наладить эффективное взаимодействие флота и авиации. Однако события быстро показали, что такие надежды были плохо обоснованы. В первую очередь следует сказать, что Центр слежения за подводными лодками, как часто бывало и ранее, вовремя предупредил о намерениях врага. Во-вторых, эскортные группы были быстро переведены в угрожаемую зону, чтобы усилить сопровождение конвоев. В-третьих, Береговое Командование перебросило много бомбардировщиков с южных баз, где они патрулировали над Бискайским заливом, на аэродромы Северной Ирландии. Через несколько дней подводные лодки, начавшие перемещаться на восток, встретили теплый прием. 28 января самолеты Берегового Командования потопили 2 лодки. На следующий день 5 шлюпов 2-й эскортной группы капитана 1 ранга Уокера прибыли на место событий. Это предвещало трудные деньки для субмарин. Там же находились и эскортные авианосцы “Найрана” и “Активити”, готовые помочь эскортным кораблям. Первый успех пришел 31 января, когда Асдик шлюпа “Уайлд Гус” установил контакт. Цель была подана на блюдечке “Стерлингу” Уокера, который быстро потопил U-592. После этого командир группы продолжил патрулирование, но до 7 февраля новых происшествий не было. В этот день группа Уокера присоединилась к идущему в Англию конвою из Гибралтара. Было известно, что германская авиация следит за ним. После наступления темноты “Уайлд Гус” сообщил еще об одном контакте, и “Вудпеккер” сбросил серию из 22 глубинных бомб. Уокер передал ему: “Пойдите и полюбуйтесь, что вы натворили”. Выяснилось, что это были обломки U-762. На следующее утро бдительный “Кайт” обнаружил неизвестный объект на расстоянии 10 миль. Он подошел на дальность действия Асдика и установил контакт. Тут же к нему присоединились остальные шлюпы, но противник оказался коварным и выпустил по преследователям [436] акустическую торпеду. Лодка выдержала несколько смертоносных атак, но усилия Уокера и его людей не остались без вознаграждения. После 8 часов почти непрерывных атак, затратив 266 глубинных бомб, они все-таки уничтожили U-238. Конвой спокойно продолжил свой путь, а шлюпы возобновили патрулирование. Рано утром 11 февраля “Уайлд Гус” сообщил, что снова установил контакт с подводной лодкой. Он провел атаку вместе с “Вудпеккером”, и на поверхности появились несомненные свидетельства успеха. Шлюпы уничтожили U-424. Эти тяжелые бои шли в 300 милях западнее Ирландии, а чуть дальше на север 10 февраля самолеты эскортного авианосца “Фенчер” обнаружили и потопили U-666. Этой же ночью оснащенный прожектором Ли “Веллингтон” тяжело повредил U-283, и экипаж затопил лодку. Однако эскортные силы не получили передышки. Дениц еще не знал, какие серьезные потери понесли лодки, но уже ощущал некоторую тревогу и передвинул лодки дальше к западу. 17 февраля появились подозрения, что 2 вышедших из Англии конвоя попали в опасное положение, и на помощь им были посланы 3 эскортные группы. На следующий день фрегат “Спей” из состава 10-й эскортной группы обнаружил и потопил U-406. Утром 19 февраля “Вудпеккер” и “Стерлинг” обнаружили на поверхности и взорвали U-264. Но вечером германские субмарины все-таки сумели нанести ответный удар эскортным кораблям, которые так им насолили. Акустическая торпеда, выпущенная U-764, оторвала корму “Вудпеккера”. Почти неделю товарищи пытались буксировать поврежденный шлюп, но 27 февраля он перевернулся возле островов Силли. Это была первая потеря, которую понесла группа Уокера за 4 года почти непрерывных боев. И она стала завершением нашей самой успешной операции против подводных лодок за всю войну. За те 27 дней, которые 2-я эскортная группа находилась в море, ее 5 шлюпов потопили 6 вражеских подводных лодок. Другие корабли и самолеты Берегового Командования уничтожили [437] еще 5 лодок. За это время через зону ответственности Командования Западных Подходов прошли 12 конвоев, которые не потеряли ни одного судна. Капитан 1 ранга Уокер и его люди встретили горячий прием, когда 25 февраля вернулись в Ливерпуль. Деницу оставалось только жалеть, что он решился нанести удар там, где раньше была одна из самых уязвимых наших точек. Однако он совсем не собирался сдаваться. В конце февраля он совершил новую попытку организовать заправку лодок в море возле Азорских островов, чтобы возобновить операции в более удаленных водах. Однако американские эскортные авианосцы, о которых мы говорили ранее, все еще патрулировали этот район. Поэтому в марте и апреле они потопили не меньше 5 подводных лодок и в конце концов поймали и “дойную корову” U-488. Эти успехи значительно ослабили активность противника у берегов Западной Африки и в Индийском океане, куда направлялись уничтоженные лодки. Однако мы еще не смогли полностью устранить подводную угрозу. Хотя Дениц перебросил много лодок в район Западных Подходов, часть лодок осталась в открытом океане для атаки конвоев. Но теперь британские и канадские эскортные группы имели достаточно кораблей и опыта, чтобы защитить своих подопечных. В феврале они потопили U-91 и U-358. Последняя была уничтожена в ходе самой продолжительной атаки за всю войну. 4 фрегата 1-й эскортной группы поддерживали контакт и проводили атаки в течение 38 часов, пока не добились успеха, хотя прижатый к стене противник сумел потопить акустической торпедой фрегат “Гудд”. В марте была проведена еще одна затяжная атака продолжительностью 30 часов, когда 6 февраля канадская эскортная группа С2 уничтожила U-744. После этого Дениц перевел уцелевшие лодки из средней части океана на север. Однако попытка оторваться от поисковых групп провалилась. Через несколько дней были потоплены еще 2 подводные лодки, а рано утром 15 февраля шлюпы Уокера и летчики эскортного авианосца “Виндекс” [438] отправили на дно U-653. Наконец Дениц признал поражение и вывел свои лодки из центральной Атлантики, исключая несколько единиц, которые действовали очень маленькими группами на большом расстоянии друг от друга. Он отменил все операции против конвоев и сообщил Гитлеру, что не возобновит их, пока не появятся лодки новых проектов. С января по март 1944 Атлантику пересекли 3360 судов в составе 105 конвоев, при этом было потоплено всего 3 судна. За эти более чем скромные успехи противник заплатил 29 подводными лодками. Далее, в апреле мы обнаружили и уничтожили еще 6 лодок, оставшихся в Атлантике. После этого Дениц запретил все активные действия. 1 мая во всей северной части океана осталось всего 5 вражеских лодок, и эскортные корабли быстро избавились и от них. Таким образом, эскортные силы союзников одержали третью решительную победу в ходе Битвы за Атлантику, как раз в тех водах, где в 1940 — 42 годах подводные асы наслаждались “счастливыми деньками”.
Теперь мы должны ненадолго обратиться к событиям в Бискайском заливе и на северном маршруте подводных лодок вокруг Шотландии, которые происходили как раз в то время, когда эскортные силы наносили противнику сокрушительные удары. В начале 1944 германские подводные лодки получили новые приемники радиолокационного излучения, которые могли обнаруживать работу наших 10-см радаров. Это дало им относительную безопасность от атак наших самолетов. Из 116 лодок, которые пересекли Бискайский залив в январе и феврале, самолеты Берегового Командования потопили только 2. После этого КВВС начали проводить рейды вблизи вражеского побережья в надежде, что “Москито”, вооруженные новыми 6-фн пушками, сумеют добиться успеха против идущих в надводном положении лодок. Но в марте такое произошло только один раз. В этом же месяце Дениц получил приказ держать в портах западной Франции в готовности 40 подводных лодок — на случай, если [439] начнется форсирование Ла Манша. В это время подводные лодки с норвежских баз проходили севернее Шотландии в подводном положении, поэтому патрульные самолеты установили мало контактов и не потопили ни одной лодки. В целом итоги деятельности воздушных патрулей на маршрутах выхода германских лодок в океан в первые 5 месяцев 1944 были разочаровывающими. Однако к началу мая лед на Балтике растаял, и множество лодок начали переход из Германии в Норвегию. Мы сразу переключили внимание воздушных патрулей на этот маршрут. С 16 мая по 7 июня наши самолеты потопили 7 подводных лодок, а еще 4 вынудили повернуть назад. Это был прекрасный результат, но мы испытывали частичное неудовлетворение, так как все лодки, оснащенные шноркелем, кроме одной, благополучно прорвались. В мае 1944 завершилось так называемое “Наступление в Бискайском заливе”, так как кардинальным образом изменилась обстановка вокруг Британских островов. Патрулирование авиации над Бискайским заливом началось в 1941 и сначала велось малыми силами. В следующем году оно уже потребовало от нас значительных усилий. Наша авиация потопила 50 германских субмарин и повредила еще 56, однако за время воздушного наступления в заливе его пересекли не меньше 2425 подводных лодок. Более того, половина всех успехов пришлась на короткий период (1 мая — 2 августа 1943), когда Дениц приказал лодкам следовать в надводном положении и отбивать атаки самолетов зенитной артиллерией. В ходе операции мы потеряли примерно 350 самолетов. Рассматривая итоги войны в целом, следует прямо сказать, что воздушное прикрытие конвоев оказалось более эффективным, чем патрулирование, и менее дорогостоящим. За всю войну мы потеряли только 70 самолетов воздушного прикрытия конвоев, и они потратили гораздо меньше летных часов на уничтожение одной лодки. Этот урок представляется очень важным. И сейчас еще в британском командовании, а также в ряде других стран, особенно в Америке [440] и Японии, сохраняется тенденция недооценивать выгоды сопровождения конвоев, особенно в плане эффективности уничтожения вражеских рейдеров. Они преувеличивают преимущества охоты и патрулирования. Однако Мэхен еще полвека назад провозгласил постулат: “Действенность системы конвоев, когда она правильно организована и применяется, состоит в том, что она приносит больше успехов, чем охота за отдельными рейдерами. Этот процесс, как бы тщательно его ни готовили, все еще напоминает поиски иголки в стоге сена”. И этот постулат был еще раз полностью подтвержден в обеих мировых войнах, в особенности действиями кораблей и самолетов сопровождения конвоев во Второй Мировой войне.
В начале 1944, когда происходило все описанное выше, Дениц решил усилить свою средиземноморскую флотилию, которая понесла тяжелые потери. С января по март он отправил на Средиземное море 12 подводных лодок, и 9 из них благополучно прорвались через Гибралтарский пролив. С точки зрения союзников, такое нельзя было терпеть. Мы усилили свои корабельные и воздушные патрули и начали применять изобретенные американцами авиационные магнитодетекторы, с помощью которых самолет мог обнаружить погрузившуюся лодку. Эти меры в значительной степени компенсировали плохие условия использования гидроакустики в Гибралтарском проливе. В мае его сумела форсировать только 1 лодка, и столкнувшийся с ростом потерь Дениц отменил посылку новых подкреплений. С сентября 1941 по май 1944 он отправил на Средиземное море 95 подводных лодок. 62 из них благополучно прибыли на новый театр, но отличная работа эскортных кораблей союзников сорвала усилия немцев. Численность средиземноморской флотилии ни разу не превысила 26 единиц. Как мы отмечали, в первые дни германские подводные лодки нанесли нам ряд серьезных ударов и всегда оставались гораздо более серьезной угрозой, чем многочисленные итальянские субмарины. Однако [441] остается сомнительным, извлек ли противник выгоду из того, что увел такие значительные силы с главного театра военных действий в Атлантике.
Если говорить о действиях подводных лодок на отдаленных театрах, то в начале 1944 они сумели добиться каких-то успехов лишь в Индийском океане. С января по март 1944 вражеские субмарины потопили 29 торговых судов водоизмещением 188000 тонн. То было значительное достижение, учитывая небольшое число лодок. В Индийском океане никогда не действовало более 6 германских и 3 — 4 японских подводных лодок. Все это заставило Адмиралтейство потребовать от командующего Восточным флотом прекратить этот разбой, выслав поисково-ударные группы, а не пытаясь организовать конвойную систему. Это абсолютно противоречило нашему опыту на других театрах. Однако к маю все германские лодки были отведены в Пенанг, а 7 уцелевших лодок из состава новой группы, отправленной Деницем, еще не прибыли. Наступила небольшая передышка. К середине года были организованы новые конвои, появились дополнительные корабли и самолеты, и адмирал Сомервилл взял контроль над ситуацией в свои руки. За первые 5 месяцев 1944 в Индийском океане британскими кораблями и самолетами были уничтожены 3 германские и 2 японские подводные лодки.
Пока наши противолодочные силы очищали от вражеских субмарин Атлантику, Адмиралтейство и американское министерство ВМФ начали готовить увеличение перевозок в восточном направлении, так как сейчас шло сосредоточение американских войск в Англии для предстоящей высадки на континенте. Гигантские лайнеры (“Куин Мэри”, “Куин Элизабет” и остальные) регулярно курсировали между Нью-Йорком и Клайдом, совершая рейсы по 2 раза в месяц. Они перевозили до 15000 американских солдат за один рейс. Но технику, вооружение, припасы приходилось доставлять обычными конвоями. В ходе переговоров между двумя основными морскими [442] державами система конвоев была пересмотрена. Трансатлантические конвои были разделены на 3 категории по скорости — тихоходные, средние, быстроходные. Это позволяло сэкономить тоннаж, так как не было необходимости привязывать суда с высокой скоростью (9 и более узлов) к тихоходным 7-узловым конвоям. Кроме того, это позволило сократить размеры конвоев, которые грозили разрастись до потери управляемости. Мы уже знали, что при нормальном прикрытии большой конвой безопаснее мелкого, но были вынуждены ограничивать их размеры, чтобы избежать столкновений ночью и в плохую видимость. В Атлантике предельная численность конвоя равнялась 80 судам. Реорганизация в марте 1944 позволила держать численность конвоев значительно ниже этой цифры, что привело к увеличению количества самих конвоев. Однако следует помнить, что в это же время велась подготовка высадки в Нормандии, для чего было выделено большое число эскортных кораблей. Мы могли позволить себе такое лишь потому, что с верфей Америки и Британии поступало все больше и больше новых кораблей. Особенно значительными были поставки по Ленд-лизу из Соединенных Штатов.
Теперь обратимся к действиям Флота Метрополии в этот период. В начале 1944 ситуация на северном театре изменилась коренным образом. “Шарнхорст” был потоплен, а “Тирпиц” выведен из строя. Поэтому у адмирала сэра Брюса Фрэзера не возникало серьезных возражений против проводки арктических конвоев. В Норвегии еще находилось 25 — 30 германских подводных лодок, но силы Люфтваффе были значительно ослаблены. Флот Метрополии теперь имел большое число эсминцев. Эскортные авианосцы, наконец, появились в таком количестве, что любой из конвоев мог наслаждаться неслыханной ранее роскошью — собственным воздушным прикрытием. Первый конвой в Россию был отправлен в январе 2 группами — JW-56A и JW-56B. Общая их численность равнялась 36 торговым судам. Первая часть попала в необычайно [443] сильный шторм, и подводные лодки потопили 3 судна. Лидер флотилии “Харди” был тяжело поврежден акустической торпедой, и его пришлось затопить. Обратный конвой RA-56 (37 судов) благополучно прибыл в британские порты.
Адмирал Фрэзер решил, что улучшение обстановки позволяет вернуться к прежней практике отправки одного крупного конвоя каждые 5 недель. 20 февраля в Россию отправился конвой JW-57, который состоял из 42 торговых судов. Немцы, разозленные провалом атак против январских конвоев, решили добиться громкого успеха и бросили в бой все силы. Но большинство козырей было у нас на руках, и противник добился только одного успеха — был потоплен эсминец “Махратта”. Ни одно торговое судно не пострадало, зато мы уничтожили 2 подводные лодки. Обратный конвой RA-57 (31 судно) вышел из Кольского залива 2 марта в сопровождении эскортного авианосца “Чейсер”, пришедшего с конвоем JW-57. Несмотря на очень сильную волну и постоянные снежные заряды, вооруженные ракетами “Суордфиши” поработали просто отлично. В ходе операции были потоплены 3 подводные лодки, и погибло только 1 торговое судно. Следующему конвою были приданы 2 эскортных авианосца и 2 эскортные группы (в том числе группа Уокера) кроме обычных сил сопровождения. JW-58 состоял из 49 торговых судов и был самым крупным конвоем, прошедшим по этому маршруту. Противник предпринял еще одну решительную атаку, но опять подводные лодки оказались в меньшинстве. Истребители и самолеты ПЛО с авианосцев “Активити” и “Трэккер” сделали свое дело отлично. Истребители сбили много германских самолетов-разведчиков, а “Суордфиши” отлично взаимодействовали с эскортными кораблями. Потопив U-961, капитан 1 ранга Уокер довел свой личный счет до 14 подводных лодок. Еще 3 лодки были уничтожены другими кораблями и самолетами прикрытия конвоя. Только одно судно в самом начале перехода было сильно [444] повреждено льдами и вернулось в Британию. Все остальные благополучно прибыли в Кольский залив со своим ценным грузом. Как обычно, германские лодки выпустили огромное количество акустических торпед. Противник сделал просто фантастическое заявление о своих успехах. Якобы были точно потоплены 9 эсминцев и еще 4 потоплены “вероятно”. Но количество подводных лодок, не вернувшихся после этой операции, показало командованию, что успех был более чем сомнительным.
Перед выходом конвоя JW-58 наша разведка сообщила, что “Тирпиц” скоро закончит ремонт повреждений, полученных во время атаки миджетов в сентябре прошлого года. Поэтому Адмиралтейство решило нанести еще один удар, пока германский линкор еще не полностью боеспособен. На сей раз было решено использовать максимально возможные силы авианосной авиации и провести атаку во время перехода конвоя. 30 марта флот адмирала Фрэзера покинул Скапа Флоу двумя эскадрами. Первая состояла из линкоров “Дьюк оф Йорк” (флагман), “Энсон”, эскадренного авианосца “Викториес”, 1 крейсера и 5 эсминцев. Вторая состояла из старого авианосца “Фьюриес”, 4 эскортных авианосцев и 3 крейсеров. Атакой “Тирпица” должен был руководить заместитель командующего вице-адмирал сэр Генри Мур. Для этого каждый из эскадренных авианосцев имел на борту группу из 21 бомбардировщика “Барракуда”. 40 истребителей, часть которых планировалось поднять с эскортных авианосцев, должны были прикрывать обе ударные группы. Основой плана была внезапность. Мы знали, что противник получив предупреждение, приведет в готовность зенитные батареи и истребители, а цель к моменту подхода бомбардировщиков будет полностью укрыта дымзавесой. Пока флот шел на северо-восток к Полярному Кругу, погода была исключительно хорошей. Также выяснилось, что сопровождение конвоя спокойно отбивает все атаки, а потому помощь главных сил флота не нужна! Поэтому адмирал Фрэзер решил использовать редкую в этих широтах [445] благоприятную возможность и передвинул время атаки “Тирпица” на 24 часа вперед. Это означало, что эскортным авианосцам придется серьезно напрячь свои машины, чтобы выйти в точку рандеву к назначенному времени. Однако во второй половине дня 20 апреля Флот Метрополии сосредоточился в точке взлета самолетов в 120 милях западнее Альтен-фиорда. 3 апреля к 4.00 все приготовления были завершены. Через полчаса, как только солнце поднялось над спокойным морем, первая ударная группа в сопровождении истребителей направилась к цели. Вскоре за ней последовала вторая волна. Только 2 самолета были вынуждены вернуться из-за неисправностей. Это была прекрасная характеристика качества работы механиков в трудных арктических условиях. Адмирал Биссет, который командовал эскадрой “Фьюриеса”, отозвался о старте самой большой ударной группы самолетов Королевского Флота как о “прекрасном зрелище”. Около 5.30 первая группа бомбардировщиков спикировала на цель. Истребители в это время обстреливали зенитные орудия “Тирпица” и береговых батарей из пулеметов. Внезапность была полная, и противник почти не оказал сопротивления. Атака бомбардировщиков была отлично скоординирована, и через минуту все завершилось. Из тела раненного титана вверх вздымались языки пламени и клубы дыма. Теперь мы знаем, что он получил не менее 9 попаданий, в том числе одно или два 1600-фн бронебойными бомбами. Одна такая бомба легла под самым бортом “Тирпица”. Через полчаса появилась вторая волна. Как и ожидалось, фиорд был закрыт плотной дым-завесой, а зенитный огонь противника был гораздо сильнее. Снова атака была проведена очень быстро, и система защиты с ней не справилась. Было получено еще 5 попаданий. На борту “Тирпица”, который уже готовился выйти в море, воцарился хаос. Погибло более 400 человек экипажа. Однако ни одна из бомб не пробила главной броневой палубы, которая прикрывала жизненно важные части корабля. Возможно, это произошло потому, [446] что пилоты “Барракуд” пикировали ниже, чем следовало. Но в любом случае надо признать, что ВСФ вряд ли смогли бы потопить линкор имеющимся оружием. Однако самолеты вывели его из строя еще на 3 месяца.
К 8.00 вся ударная авиагруппа, кроме 2 “Барракуд” и 1 истребителя, благополучно села на палубы авианосцев. Адмирал Мур отошел в море, чтобы подготовиться к повторной атаке на следующий день. Однако, рассмотрев рапорты пилотов, он решил, что “Тирпиц” поврежден серьезнее, чем это было на самом деле, и отменил атаку. На следующую ночь погода ухудшилась, и 6 апреля флот вернулся в Скапа Флоу. Первый Морской Лорд тем временем потребовал от командующего Флотом Метрополии как можно скорее повторить атаку, хотя авианосные самолеты и не могли потопить линкор. Однако сэр Эндрю Каннингхэм был не тем человеком, который упускал возможность нанести противнику лишний удар. Он считал первостепенной задачей вывести линкор из строя на как можно более долгий срок. Но командующий флотом полагал, что добиться еще чего-нибудь не удастся, так как пытаться захватить противника врасплох во второй раз бесполезно. Обмен депешами между Лондоном и флагманским кораблем флота накалил обстановку. Адмирал Фрэзер полагал, что решающее слово должно принадлежать командующему флотом. Но в конце концов он согласился повторить операцию, как только погода позволит это. 21 апреля адмирал Мур снова вышел в море примерно с теми же силами, что и в первый раз. Но погода была значительно хуже. Проболтавшись в Баренцевом море, пока позволяли запасы топлива, он приказал самолетам атаковать торговые суда противника у берегов Норвегии. Самолеты сделали это с большим успехом, и флот вернулся в базу.
Так как “Тирпиц” остался на плаву, уничтожение большого числа торговых судов у берегов Норвегии не могло компенсировать это. Однако рейды нашего флота весной 1944 к скалистым берегам Норвегии преследовали и другую [447] цель. Нам удалось ввести противника в заблуждение относительно наших стратегических намерений. Немцы предположили, что готовится высадка в Норвегии, и потому держали там большое количество кораблей, самолетов и солдат. Это было слишком далеко от Нормандии, где союзники действительно собирались нанести удар. Таким образом, кроме попыток прекратить доставку в Германию норвежской железной руды из Нарвика и отрезать германские войска на севере Норвегии от источников снабжения, у нас были и другие основания оказывать постоянное давление на противника в этом районе. Наши действия развивались по 4 направлениям. Прежде всего, это были авианосные самолеты Флота Метрополии; во-вторых, ударные самолеты Берегового Командования; в-третьих, подводные лодки. Наконец, хорошо показали себя торпедные катера, многие из которых имели норвежские экипажи. Они отстаивались в многочисленных бухточках и заливчиках, дожидаясь подхода конвоя. 14 апреля, в промежутке между успешной и сорвавшейся атаками “Тирпица”, сверхмалая подводная лодка Х-24 проникла в гавань Бергена, пытаясь уничтожить большой плавучий док, находящийся там. Хотя на самом деле миджету удалось уничтожить большое грузовое судно, а не док, эта отважная атака доставила немцам много неприятностей. Постоянная активность норвежского сопротивления вызывала у оккупантов не меньшую тревогу. Потом мы узнали, что наши действия у берегов Норвегии не только привели к большим потерям в торговых судах, но и ввели противника в серьезное заблуждение. Мы даже не надеялись, что сам Гитлер решит, что вторжение союзников в Норвегию просто неизбежно. Поэтому по его приказанию в этой стране дислоцировались большие силы. Группа из более чем 30 подводных лодок постоянно находилась в Бергене.
После успешной проводки в апреле конвоя JW-58, когда в Россию было доставлено большое количество важнейших военных грузов, наступила небольшая пауза. [448]
Флот начал готовиться к высадке в Нормандии. В мае мы привели домой из
Мурманска большой конвой из 45 пустых судов. Во время этого перехода опытные
летчики “Фенчера” потопили еще 3 германские подводные лодки. Третья фаза борьбы
на арктических коммуникациях завершилась победой эскортных кораблей. Из 276
судов, проследовавших в составе конвоев в обе стороны, были потоплены всего 4,
зато бомбардировщики и подводные лодки противника понесли тяжелые потери. Мы
уничтожили 13 германских субмарин. В мае Флот Метрополии предпринял еще 2
попытки атаковать “Тирпиц”, но обе были сорваны плохой погодой. После этого наше
внимание переключилось на узкую акваторию Ла Манша, где нам требовалось
установить прочное господство как можно раньше, чтобы спокойно готовить высадку
в Нормандии. Для решения стратегических задач в Ла Манше и прилегающих водах мы
задействовали много кораблей и самолетов. Ударная авиация Берегового
Командования проводила постоянные рейды у берегов Голландии и северной Германии,
атакуя торговые суда. Торпедные и артиллерийские катера наших Прибрежных Сил по
ночам выходили к вражеским берегам. Они имели множество стычек с германскими
торпедными катерами и сильным прикрытием прибрежных конвоев противника. Минные
заградители ставили заграждения в бухте Сены, чтобы помешать кораблям противника
прорваться к планируемым местам стоянки транспортов с десантом. Наши подводные
лодки постоянно патрулировали в Бискайском заливе, чтобы перерезать морские
коммуникации между оккупированной Францией и Испанией. Мы также сформировали
Западный Патруль из эсминцев, которые действовали, как правило, при поддержке
крейсеров. Его целью было отражение атак германских “мореходных миноносцев”
Так как господство на море по самой своей природе не может быть абсолютным до окончательной победы, противник еще сумел нанести нам пару тяжелых ударов, атаковав наше судоходство у южных берегов Англии. Самые тяжелые потери мы понесли 28 апреля, когда торпедные катера потопили 2 LCT во время учений по форсированию пролива. Но к середине мая 1944 наши морские и воздушные силы добились такого превосходства, что риск во время самой крупной в истории десантной операции был сведен к минимуму. Хотя сначала командование испытывало определенное беспокойство, к началу июня общим чувством стала уверенность в успехе. По крайней мере, личный состав Королевского Флота и КВВС и их товарищи из американского флота знали, что со своей стороны они сделали все возможное для достижения успеха. [450]