“Битва за Атлантику была доминирующим фактором в
течение
всей войны. Ни на миг мы не должны забывать, что все
происходящее в других местах в конечном счете зависело
от ее исхода”.
У. С. Черчилль,
“Вторая Мировая война”, том 6
Глава XXII. Атлантика и Арктика. 1 июня — 31 декабря 1944
Когда началось вторжение в Нормандию, Флот Метрополии проводил диверсионные операции у Норвежского побережья, а также следил за германскими базами на случай, если противник решит послать свои крупные корабли в Ла Манш. В то время мы полагали, что “Шеер”, “Лютцов”, “Хиппер”, “Принц Ойген”, 4 легких крейсера и несколько эсминцев и миноносцев могут выйти в море. Сегодня мы знаем, что эта оценка реальной силы германского флота оказалась сильно завышенной, и на самом деле боеспособность сохранили лишь немногие корабли. [489] 14 июня адмирал сэр Генри Мур, заместитель командующего Флотом Метрополии, занял пост командующего, сменив сэра Брюса Фрэзера, который должен был принять командование Британским Тихоокеанским Флотом, создающимся в Индийском океане. Первой проблемой нового главнокомандующего стало возобновление проводки арктических конвоев, которые в марте были приостановлены, так как все наличные силы были привлечены к участию в операции “Нептун”. Мы уже знали, что “Тирпиц”, стоящий в Альтен-фиорде, уже почти завершил ремонт повреждений, полученных во время налета авианосных самолетов 3 апреля. Поэтому адмирал Мур считал необходимым нейтрализовать его перед тем, как возобновить движение на арктическом маршруте. 14 июля он вышел из Скапа Флоу с главными силами флота, а через 3 дня 45 торпедоносцев “Барракуда” в сопровождении 50 истребителей стартовали с авианосцев “Формидебл”, “Индефетигебл” и “Фьюриес”. К несчастью, противник узнал о приближении самолетов, и когда они оказались над целью, линкор был укрыт дымзавесой. Бомбить пришлось вслепую, и попаданий не было. Густой туман сорвал вторую атаку. Главный вывод, который был сделан из этого провала, был таков: нам нужны гораздо более скоростные самолеты, если мы намереваемся захватить линкор врасплох. Однако Воздушные Силы Флота таких самолетов не имели, а “Москито” КВВС, которые отвечали этому требованию, использовались для сопровождения стратегических бомбардировщиков во время налетов на Германию. Генерал Эйзенхауэр отказался освободить их от этой обязанности.
Немцы отправили в море группу подводных лодок, чтобы перехватить авианосцы Флота Метрополии, когда те возвращались после неудачной атаки “Тирпица”. Однако мы обнаружили эту завесу, и дальние бомбардировщики Берегового Командования потопили 3 лодки и повредили еще несколько в период с 17 по 19 июля. Однако эти успехи, хотя и были очень приятными, не устранили [490] необходимости придать конвоям сильное охранение и сопровождение. Мы знали, что на севере еще находится около 30 субмарин, нельзя было забывать и о линкоре в Альтен-фиорде. Поэтому, когда 15 августа в море вышел конвой JW-59, состоящий из 33 торговых судов, его сопровождали 18 эскортных кораблей и 2 эскортных авианосца. Адмирал Мур тоже вышел в море с главными силами флота, чтобы прикрыть конвой и одновременно еще раз попытаться атаковать “Тирпиц”. Первая атака 22 августа была сорвана низкой облачностью. Однако через 2 дня была совершена новая попытка. На сей раз, самолеты добились некоторой внезапности. К несчастью, единственная тяжелая бомба, попавшая в линкор просто идеально, не взорвалась, хотя пробила 8 палуб. “Индефетигебл” и “Формидебл” остались у берегов Норвегии, чтобы дождаться, пока улучшится погода. Через 5 дней шторм утих, а туман рассеялся. Однако 29 июля самолеты нашли “Тирпиц” совершенно закрытым дымовой завесой. Бомбежка вслепую опять не дала результатов. Отсутствие каких-либо результатов во время этих атак было сильным разочарованием для летчиков, особенно потому, что им приходилось действовать в отвратительных погодных условиях. Однако истина заключалась в том, что британский торпедоносец “Барракуда” был недостаточно хорошим самолетом для решения сложных задач.
Пока авианосцы проводили свои атаки “Тирпица”, конвой JW-59 и обратный конвой
RA-59 совершили относительно легкие переходы. Оба прибыли в пункты назначения
без потерь. Шлюп “Кайт” из состава 2-й эскортной группы капитана 1 ранга
Уокера
Тем временем, Комитет Начальников Штабов лихорадочно искал способы выбраться из тупика, в который мы попали из-за неспособности ВСФ уничтожить “Тирпиц”. Это вынуждало нас держать в отечественных водах 2 эскадренных авианосца, которые требовались на Дальнем Востоке. Наконец, было решено испробовать в деле бомбардировщики “Ланкастер”, которые могли нести бомбы весом 12000 фн. 11 сентября 39 тяжелых бомбардировщиков перелетели на русский аэродром вблизи Архангельска. Однако состояние этого аэродрома было настолько отвратительным, что 6 самолетов были безнадежно повреждены при посадке. Заправка самолетов тоже оказалась жуткой проблемой. Только 25 сентября 28 самолетов были подготовлены к вылету. Они нанесли удар в тот же день. Несмотря на плотную дымзавесу, бомбардировщики добились 1 прямого попадания и 2 близких разрывов. “Тирпиц” получил такие повреждения, что его уже нельзя было отремонтировать в Норвегии. Поэтому немцы перевели его в Тросе, где он должен был действовать в качестве плавучей батареи, если флот вторжения союзников появится у берегов Норвегии. Таким образом, “Тирпиц” был, наконец, выдавлен с опасной позиции, откуда он угрожал мурманским конвоям. Вскоре после этого “Формидебл” и “Индефетигебл” отправились на Дальний Восток через Средиземное море.
Тем временем, значительно активизировались операции против вражеского судоходства у берегов Норвегии. Мы реально осознали, что это единственный маршрут, по которому немцы могут снабжать свои сухопутные силы в северной Финляндии и вывозить железную руду из Нарвика. Значение этого маршрута еще более [492] возросло после того, как Швеция отказалась разрешить немцам вывозить руду через свои порты в Ботническом заливе. К операциям были привлечены самолеты ВСФ, бомбардировщики Берегового Командования, подводные лодки Флота Метрополии, торпедные катера с норвежскими экипажами. 11 сентября сверхмалая подводная лодка Х-24, которую на буксире провели через Северное море, проникла в гавань Бергена и потопила большой плавучий док. Она осталась незамеченной, выбралась из гавани и встретилась со своей подводной лодкой-буксировщиком, после чего обе благополучно вернулись домой.
В ноябре давление на каботажное судоходство противника еще более усилилось, так как крейсерско-миноносное соединение из состава Флота Метрополии совершило набег в норвежские воды. Возле маяка Листер в ходе жаркого ночного боя были потоплены 2 из 4 транспортов и 5 из 6 кораблей сопровождения одного из конвоев. Хотя полностью остановить судоходство к концу года нам не удалось, потери противника резко возросли. Это создало серьезные проблемы при эвакуации немецких войск из Финляндии. Армия в северной Норвегии была отрезана от источников снабжения, а поток железной руды из Нарвика в Германию практически иссяк.
20 октября в Россию отправился конвой JW-61, состоящий из 29 торговых судов. Через 10 дней из Кольского залива двумя частями вышел обратный конвой. На сей раз, кроме сил сопровождения, конвои прикрывали 2 группы поддержки и 3 эскортных авианосца. Германские лодки, которые теперь ожидали конвои ближе к входу в Кольский залив, были просто сметены в сторону. Все торговые суда благополучно прибыли по назначению. Не была потоплена ни одна лодка противника, что, несомненно, объясняется исключительно плохими гидроакустическими условиями. Следующий конвой (JW-61A) состоял всего из 2 крупных лайнеров, которые доставили домой 11000 бывших русских военнопленных, освобожденных [494] нашими армиями во время наступления в Западной Европе. Все они прибыли домой.
Тем временем, Бомбардировочное Командование решило покончить с “Тирпицем”.
Однако следующая попытка, которую совершили 38 “Ланкастеров”, вылетевших 29
октября с английских аэродромов, дала только 1 близкий разрыв. Плохая погода
помешала продолжению операции. 12 ноября погода улучшилась, и 32 “Ланкастера”
снова отправились в полет. В районе цели они встретили отличную погоду.
Германское командование отметило, что имела место “целая серия промахов и
несчастного стечения обстоятельств”. В результате цель не была укрыта
дымзавесой, а германские истребители отсутствовали. Условия для бомбометания
оказались почти идеальными. Бомбардировщики добились 3 попаданий 12000-фн
бомбами, несколько бомб разорвались рядом с целью. Линкор перевернулся вверх
дном, и почти 1000 человек экипажа попали в ловушку. Следует все-таки помнить,
что именно действия Королевского Флота привели к тому, что он был выведен из
Альтен-фиорда, что в конечном счете позволило уничтожить линкор. Неспособность
авиации флота решить ту задачу, для которой ее, собственно, создавали,
проистекала из общего пренебрежения корабельной авиацией перед войной. В этом
отчасти повинно и руководство флота. Хотя германский линкор лишь один раз
использовал свою артиллерию
Вскоре после уничтожения “Тирпица” в путь отправилась последняя пара арктических конвоев (JW-62 и RA-62, состоящие из 32 и 28 транспортов соответственно). Как ни странно, они встретили больше трудностей, [495] чем их предшественники, так как в Норвегию вернулась часть базовых торпедоносцев Люфтваффе. Однако сопровождение конвоев было достаточно сильным, чтобы отразить угрозу с воздуха и из-под воды. Ни один транспорт не был потоплен, зато погибли 2 подводные лодки. Так завершилась очень удачная фаза арктической эпопеи. Во второй половине 1944 все 159 транспортов, отправленных в Россию, добрались до цели и доставили огромное количество военных грузов, так нужных нашему союзнику. Из 100 транспортов в составе обратных конвоев были потоплены только 2. За свои попытки сорвать это движение противник заплатил 9 потопленными подводными лодками. Еще несколько лодок были повреждены. Опыт арктических конвоев подтвердил то, что мы уже узнали во время Битвы за Атлантику — хорошо организованный конвой в сопровождении сильной группы эскортных кораблей и малых авианосцев обеспечивает высокую степень безопасности торговым судам. Он также предоставляет превосходную возможность наносить мощные ответные удары противнику, который осмелится напасть на него.
Как мы уже говорили, с начала июля и почти до конца августа основные усилия
подводных лодок были направлены на срыв перевозок через Ла Манш, однако немцы
мало в этом преуспели. Однако Дениц был не таков, чтобы совершенно забыть про
отдаленные воды. Поэтому в июне он отправил несколько лодок патрулировать у
восточных берегов Канады, к Западной Африке и в Карибское море. 4 больших
подводных крейсера были отправлены в Индийский океан вместе с последней
уцелевшей “дойной коровой” (U-490), которая должна была действовать в качестве
их судна снабжения. Однако все подводные лодки, пройдя через центральную
Атлантику, попадали в клещи американских подвижных авианосных групп, которые мы
уже упоминали в этом обзоре. Действуя на основе точных разведывательных данных,
которые мы теперь могли предоставить в распоряжение [496]
наших противолодочных сил, они наносили противнику тяжелые удары. С июня по
сентябрь они потопили 7 немецких и 1 японскую подводные лодки, в том числе один
из упомянутых крейсеров и драгоценную “дойную корову”. Эти исключительно удачные
результаты, а также предыдущие успехи американских эскортных авианосцев привели
к ошибочному заключению относительно тактики противолодочных сил, которое
оказалось исключительно долгоживущим. Американцы решили, что их поисково-ударные
группы в качестве противолодочного оружия более эффективны, чем корабельное и
авиационное прикрытие конвоев. Однако истина заключалась в том, что все их
успехи были следствием точных разведывательных данных, которые мы передавали
американцам. Без этого американские поисково-ударные группы в 1944 были бы не
более эффективны, чем наши собственные 4 года назад. Рассматривая всю войну в
целом неизбежно приходишь к заключению, что силы сопровождения конвоев, а также
корабли и самолеты, присланные им на помощь, достигли наибольших успехов в
борьбе с подводными лодками
С июня по август 1944 единственным театром, где подводные лодки добились определенных успехов, был Индийский океан. Там обычно патрулировали 4-5 немецких и 2 японские подводные лодки. Они потопили 17 торговых судов водоизмещением более 100000 тонн. Мы сумели в ответ потопить только 1 немецкую и 1 японскую лодки. Эти неудовлетворительные результаты были вызваны уже упомянутыми причинами — Восточный флот просто не имел достаточного количества эскортных кораблей, [497] чтобы хорошо защитить судоходство, и нам было очень трудно организовать систему конвоев на этом обширном отдаленном театре. Однако осенью успехи противника стремительно пошли на убыль, в основном потому, что посланные из Германии подкрепления понесли тяжелые потери во время перехода через Атлантику. Уничтожение “дойной коровы” поставило крест на рейдах германских подводных лодок в Индийский океан. В октябре немцы приказали всем лодкам, способным совершить дальний переход, не позднее января 1945 отправляться в Европу. Однако 4 из них были уничтожены во время обратного перехода. 3 лодки сумели добраться до Германии, а еще 4 остались на Дальнем Востоке и были переданы японцам. Так закончилась кампания, в ходе которой относительно небольшое число подводных лодок противника нанесло нам значительные потери, особенно осенью 1942 и в начале 1944. Главным уроком действий германских субмарин в Индийском океане было осознание того, каким уязвимым было наше судоходство даже для единичных атак на отдаленном театре, где трудно организовать систему конвоев. На всех остальных театрах в 1944 подводные лодки не причиняли нам особых хлопот. Однако осенью 1944 оснащенные шноркелем лодки появились в заливе Св. Лаврентия и возле Галифакса. Они потопили несколько судов и сумели оторваться от преследовавших их канадских и американских кораблей и самолетов. Однако теперь противник уже не мог держать большое количество лодок на океанском театре. Хотя их спорадические вылазки заставляли нас сохранять систему конвоев, а наша неспособность уничтожить противника вызывала раздражение, фактом оставалось то, что подводные лодки были выбиты с океанских просторов.
Мы уже упоминали, что с августа по октябрь 1944 немцы успешно перевели свои
лодки из портов Бискайского залива в Норвегию. После завершения передислокации
наступила короткая передышка, пока немцы приводили [498] в
порядок норвежские базы. Однако осенью вражеские лодки начали постоянно выходить
через Северное море вокруг Шотландии в наши прибрежные воды. Противник решил,
что после поражения в Атлантике на Западных Подходах его единственный шанс
заключается в использовании оснащенных шноркелем лодок в наших прибрежных водах.
Хотя мы усилили воздушные патрули в северных водах, подводные лодки совершали
переход в подводном положении, и самолеты редко обнаруживали их. Таким образом,
в октябре северным маршрутом прошли 49 подводных лодок, и мы смогли только
повредить 1 из них. В декабре 50 лодок прошли тем же путем, и ни одна не была
замечена. Береговое Командование совершило колоссальное число самолето-вылетов,
что привело к тому, что летчики начали все чаще принимать китов за лодки. Мелкие
водовороты, достаточно обычные в этих водах, летчики принимали за выхлопы из
шноркеля. Множество глубинных бомб было высыпано на эти ложные цели. Мы пришли к
тому, что все сообщения самолетов о замеченных подводных лодках с сентября 1944
и до конца войны считались сомнительными. В действительности было замечено лишь
несколько подводных лодок, и только 1 была атакована