Появление камикадзэ

На Средиземном море американские эсминцы столкнулись с человекоуправляемыми торпедами. На Тихом океане они столкнулись со сверхмалыми подводными лодками, которые несли заряд взрывчатки и могли использоваться как торпеды. Теперь, в последние месяцы Тихоокеанской войны, они встретились со смертоносными самолетами-камикадзэ, реактивными человекоуправляемыми бомбами «Ока». Это дьявольское оружие, в котором человек добровольно становился частью адской машины, показывает степень варварства и отчаяния японского военного командования, которое решилось использовать такие средства. Камикадзэ и «Ока» доставили американскому флоту много неприятностей в конце Второй Мировой войны.
Когда адмирал Тоёда приказал 2-му Флоту адмирала Куриты повернуть назад и следовать к заливу Лейте, он сформулировал приказ так:

«Атаковать с верой в божественное провидение».

Роль божественного провидения в данном случае должен был исполнить Корпус специальных атак Императорского Флота. Только что выработанная программа камикадзэ предусматривала массовое использование атак самоубийц и самолетов камикадзэ. В переводе с японского «камикадзэ» означает «Божественный ветер».
Но если Курита полагался на помощь «Божественного ветра» при прорыве к Лейте, он обманывал себя. Обещанный ветер так и не превратился во всесокрушающий ураган. Корпус специальных атак просто еще не был готов. Пилоты, спешно набранные на авианосцах Одзавы и среди личного состава воздушного флота адмирала Ониси, базирующегося в Маниле, еще не были готовы безоговорочно пожертвовать жизнью. Десятки японских пилотов завербовались в корпус камикадзэ, но даже пилоту-самоубийце требуется специальная подготовка и обучение. Более того, японцам просто не хватило специальных самолетов для самоубийц, чтобы оказать более действенную помощь Курите. Благодаря успехам американских подводных лодок в борьбе с японским танкерным флотом, японцам не хватало бензина. Поэтому в битве за Лейте американцы ощутили только первый порыв «Божественного ветра».
Тем не менее, атаки камикадзэ в заливе Лейте стали зловещим предзнаменованием. До конца года на дно залива Ормок после ударов камикадзэ пошли эсминцы «Мэхен» и «Рейд», эсминец-транспорт «Уорд». Эскортный авианосец «Оммани Бей» и 3 тральщика были потоплены ими у берегов Миндоро. Множество кораблей, в том числе линкоры «Нью Мексико», «Калифорния», «Миссисипи» получили повреждения от врезавшихся в них японских самолетов. Поэтому было ясно, что в будущем следует ожидать еще более мощных атак самоубийц.
И действительно, в начале 1945 года кампания камикадзэ только набирала обороты. В январе угроза продолжала нарастать. Авианосец «Тикондерога» и эсминец «Мэддокс», действуя в составе Оперативного Соединения 38 у берегов Формозы, были тяжело повреждены в результате атак самоубийц. Всего за первые 3 месяца кампании 121 камикадзэ врезался в корабли союзников, кроме того, 53 самолета повредили корабли близкими падениями.
Демократические государства категорически отрицают покушения на жизнь, честь и достоинство личности. Ни Соединенные Штаты, ни любая другая цивилизованная нация не может выступить инициатором массовых самоубийств, требовать от своих защитников сознательно пожертвовать собой. Но японских пилотов камикадзэ не только убеждали покончить самоубийством, им предоставляли все возможности сделать это. Самолет, предназначенный для вылета, начинялся взрывчаткой. Если выпадала возможность, сбрасывались обычные бомбы или торпеды, но, кроме того, самолет должен был врезаться в цель, если получится – пикируя с высоты. Камикадзэ было рекомендовано действовать группами, чтобы повысить эффективность атак.
Поэтому самолет камикадзэ превращался в огромную летающую бомбу, в которой пилот служил системой управления. «Ока» (американцы называли их «бака» – «дурак» по-японски) еще больше походил на снаряд. Эта крылатая ракета с реактивным двигателем несла 1135 фунтов взрывчатки. Подобно германским планирующим бомбам, «Оку» доставлял к месту пуска самолет-носитель, обычно средний бомбардировщик. Но фашистская планирующая бомба была радиоуправляемым механическим роботом, тогда как японская «Ока» управлялась человеческим роботом, который направлял ракету на цель. После того как бомба отделялась от самолета, для нее уже не было обратной дороги. Впереди пилота ждала только смерть.
Поэтому пилоты камикадзэ и бомб «Ока» были вынуждены искать смерть, как и другие военнослужащие Корпуса специальных атак – пилоты взрывающихся катеров, экипажи сверхмалых подводных лодок, водители человеко-торпед.
Американцы просто не были готовы к такому повороту событий. Американская разведка, опираясь на западные представления о морали и западный подход к проблеме, не сумела предсказать ураган «Божественного ветра», который обрушился на американский флот вторжения у берегов Окинавы. К концу марта 1945 года специальный корпус «Кикусуй» был готов к бою и жаждал его. Сотни пилотов-камикадзэ, десятки операторов «Ока», подводники-самоубийцы были готовы начать наступление, которое превратит моря вокруг Окинавы в ад для американцев. Японское Верховное Командование было полно решимости удержать остров любой ценой. Императорская ставка решала, что Окинава станет местом «Последней битвы». Императорские армия, авиация и флот – все должны были принять в ней участие. Окинаву предполагалось удержать, нанося мощные удары с моря и воздуха как раз в том районе, где Ямамото когда-то намеревался разгромить американский флот. Впрочем, Императорский Флот представлял сейчас лишь жалкое подобие самого себя, а японская авиация была прикована к земле нехваткой топлива. Однако бензина для полета в одну сторону еще хватало.
Поэтому в небесах вокруг Окинавы появилось множество камикадзэ. С точки зрения флота, операция «Айсберг» – высадка на Окинаву – стала историей борьбы эсминцев и эскортных миноносцев, которые оказались в эпицентре урагана «Божественного ветра». 40 процентов американских кораблей, потопленных возле Окинавы, были эсминцами. Примерно 40 процентов из 368 американских кораблей всех классов, поврежденных возле Окинавы, были эсминцами и эскортными миноносцами. Нигде и никогда за всё время войны эсминцы не подвергались столь мощным ударам, как во время наступления камикадзэ у Окинавы. И в том, что «Асйберг» не растаял в огненном дыхании «Божественного ветра», огромная заслуга принадлежит маленьким серым кораблям, которые называли «мальчишками» или «жестянками». Они вели битву против фанатиков-самоубийц, битву, равной которой нет в анналах военной истории. Ведь сам Уинстон Черчилль назвал ее «самой напряженной и знаменитой в военной истории». Острова Нансей (которые также называют Рюкю) похожи на позвоночный столб между Формозой и Кюсю, то есть собственно Японией. Прорыв через острова Нансей означал, что будут перерезаны японские коммуникации, идущие на Формозу, последний крупный бастион на юге. Одновременно союзники получили бы контроль над Восточно-Китайским морем. Кроме того, бомбардировщики союзников теперь могли бы совершать налеты на Токио.
Но, планируя захват Нансей Сёто, союзники рассчитывали получить не только базы для бомбардировщиков и место заправки кораблей. Это был исходный плацдарм для будущей высадки в самой Японии. Союзникам требовалась база для решающего наступления, место, где можно собрать корабли, сосредоточить войска, где будут построены многочисленные аэродромы, с которых авиация будет прикрывать десант. Такой базой являлась Окинава.
Окинава расположена на полпути между Формозой и Кюсю и является крупнейшим из 55 островов Нансей. По форме она напоминает гигантскую саламандру. Остров имеет длину около 60 миль, максимальную ширину 18 миль, но самая узкая часть, которая связывает северную и южную части острова, имеет ширину всего 2 мили. Хотя побережье Окинавы прикрыто коралловыми рифами, остров ничуть не напоминает атоллы тропической части Тихого океана. Гористая северная часть густо поросла лесами. Холмистая южная часть покрыта рисовыми полями.
С точки зрения стратегии, Окинава для Японии – это то же самое, что Куба для юго-восточных районов Соединенных Штатов. Это бастион внутреннего оборонительного периметра Японии. Остров весьма удобен для строительства укреплений. В северной части орудия легко укрыть под покровом леса, а на юге спрятать в оврагах и ущельях. Два больших аэродрома – Йонтан и Кадена – расположены в глубине территории в нескольких милях севернее Нахи. Остров был весь изрыт пещерами и тоннелями, усеян бункерами и дотами, его прибрежные воды были засыпаны минами.
Разведка союзников крупно недооценила оборонительную силу Окинавы. Союзники отлично знали, что Императорский Флот «стоит на одной ноге». Его авианосные силы можно было не принимать в расчет. Но разведка сильно промахнулась, оценивая сухопутные силы на Окинаве. Генерал Мицуру Усидзима имел более 120000 человек с достаточным количеством артиллерии. Кроме того, разведка союзников не приняла во внимание программу «Кикусуй».
Впрочем, все понимали, что эта кампания не станет приятным пикником. Японский флот все-таки мог оказать определенное противодействие, но главную проблему представляла базирующаяся в Японии авиация. Было решено перед высадкой на остров постараться ликвидировать эту угрозу.
В результате была запланирована серия бомбардировок аэродромов в Японии, а также авиастроительных заводов. Прежде чем начать эти налеты, было необходимо получить базу достаточно близко к Японии, чтобы истребители могли сопровождать бомбардировщики «Сверхкрепость». В качестве такой базы был выбран остров Иводзима в группе островов Волкано. Он находился в 750 милях к югу от Хонсю. Поэтому захват Иводзимы стал первым шагом операции «Айсберг». В конце января 1945 года адмирал флота Нимиц перенес свою штаб-квартиру из Пирл-Харбора на Гуам, чтобы руководить операцией. Высадка на Иводзиму была назначена на вторую половину февраля. Для американской публики Иводзима означает гору Сурибати и морскую пехоту. Но драматический захват горы Сурибати и водружение знамени стали лишь эпизодом затяжной, кровавой борьбы. Позади остались жестокие бои, а впереди были не менее жестокие. И морских пехотинцев следовало доставить к острову, высадить там, поддерживать и снабжать.
Отсюда становится ясно, что перед флотом стояла тяжелая задача. Высадка на Иводзиму стала одной из крупнейших десантных операций Тихоокеанской войны. Для захвата острова были собраны 110000 солдат под командованием генерал-лейтенанта Холланда Смита. Флот вторжения, которым командовал адмирал Р.Э. Спрюэнс, насчитывал более 1000 кораблей. Вице-адмирал Тэрнер, ветеран всех десантных операций, командовал 495 кораблями десантного соединения, которое должно было доставить и высадить десант. Соединение поддержки, которым командовал контр-адмирал У.Г.П. Блэнди, состояло из 6 линкоров, 8 эскортных авианосцев, 5 крейсеров, 20 эсминцев, 9 эскортных миноносцев, группы тральщиков и канонерок. Быстроходное авианосное соединение вице-адмирала Митчера возглавляло наступление. Оно насчитывало 118 кораблей: 17 авианосцев, 8 линкоров, 16 крейсеров и 77 эсминцев.
Задолго до высадки небольшой остров (5 на 2,5 мили) стал мишенью налетов американских бомбардировщиков. День за днем в течение многих недель базовые и авианосные самолеты, в том числе В-29, молотили Иводзиму. К 15 февраля на остров были сброшены 7300 тонн бомб. Кроме того, масса взрывчатки и стали обрушилась на остров из корабельных орудий Спрюэнса.
Но маленький вулканический остров состоял из прочной массы лавы и гранита. Берег был покрыт массой черного вулканического пепла, выброшенного из жерла вулкана Сурибати, когда тот еще действовал. В этих грудах пепла бомбы и снаряды тонули без следа.
Когда начинались воздушные налеты, японский гарнизон укрывался в лабиринте пещер и тоннелей. Несмотря на ежедневные бомбежки, оборонительные сооружения почти не пострадали, оба аэродрома действовали, и продолжалось строительство третьего. Когда началась высадка, гарнизон Иводзимы состоял из 20000 солдат, и эти японцы были полны решимости сражаться до последнего.
Разумеется, судьба Иводзимы была предрешена. Так как американский 5-й Флот полностью господствовал на море, спастись с острова после начала вторжения было невозможно. И перед японским генералом Курибаяси встала неразрешимая проблема снабжения гарнизона. Блокада, установленная американскими подводными лодками, привела к тому, что гарнизон был вынужден перейти на сокращенные пайки. Поэтому американцы могли просто дождаться, пока хранилища Иводзимы опустеют.
Однако Спрюэнс не имел столько времени. Высадка на Окинаву должна была начаться 1 апреля, а высадку на Иводзиму назначили на 19 февраля, то есть в его распоряжении имелись всего 5 недель. Поэтому к маленькому острову направилась армада из 1000 кораблей, на которых находились 110000 человек десанта.
Во время предварительных бомбардировок и обстрелов американские эсминцы работали круглыми сутками. Они должны были спасать сбитых летчиков, которые садились на воду. Вместе с тяжелыми кораблями они обстреливали Иводзиму и соседние острова. Они поддерживали блокаду, установленную подводными лодками, проводя поиск японских кораблей. Эсминцы появились в районе Иводзимы уже в начале января, чтобы готовить большую десантную операцию.
5 января эсминцы «Данлоп», «Фаннинг», «Каммингс», «Эллет», «Роу», «Дэвид У. Тэйлор» находились у островов Волкано, чтобы обстрелять побережья. Эсминцы под командованием капитана 1 ранга Г.П. Смита, командира ЭЭМ-4, возглавляли оперативную группу, в которую также входили крейсера «Честер», «Пенсакола» и «Солт Лейк Сити». Соединение, которым командовал контр-адмирал А.Э. Смит, посетило Титидзиму, Хахадзиму и Иводзиму, обстреливая японские корабли и береговые сооружения.
Во время обстрела Титидзимы «Дэвид У. Тэйлор» (капитан 2 ранга У.Г. Йонсен) подорвался на японской мине. Взрывом затопило носовые отсеки, 4 человека утонули, корабль был вынужден выйти из боя. «Фаннинг» (капитан 2 ранга Дж.Ч. Бентли) получил попадание снаряда. Оба эсминца были отправлены на Сайпан. Оттуда «Тэйлор» ушел домой на ремонт.
Эсминец «Хейвуд Л. Эдвардс» (капитан 2 ранга Э.Л. Шеферд) в феврале после обстрела острова вернулся с интересным рассказом. Вот выдержка из боевого донесения:

«Во время одного короткого обстрела японский корректировщик начал работать на частоте, которая почти совпадала с частотой наших корректировщиков. Он кричал: «Немного правее! Чуть дальше!» К счастью, он говорил с совершенно ужасным акцентом, да и частота немного отличалась от нашей».

Сопротивление становилось все жестче по мере приближения даты высадки. 17 января эсминец «Лейтце» обеспечивал работу тральщиков, прочесывающих подходы к восточному берегу. Затем он сам подошел к берегу, чтобы высадить команду боевых пловцов-подрывников. Прикрывая их, эсминец открыл огонь по берегу, но сам получил попадание с батареи, замаскированной на склоне Сурибати.
Вражеский снаряд калибром около 100 мм ударил в первую трубу с правого борта и распорол ее. Осколки снаряда хлестнули по мостику, серьезно ранив командира «Лейтце» капитана 2 ранга Б.Э. Роббинса. В носовом перегрузочном отделении 40-мм снарядов вспыхнул серьезный пожар.
Приняв командование, старший помощник лейтенант Л. Грабовский приказал продолжать стрельбу и подошел еще ближе к берегу, чтобы подавить эту батарею. Тем временем артиллеристы 3 класса Юджин Балинский и Уоррен Г. Гурвелл протащили по палубе пожарные шланги, открыли люк горящего погреба и погасили огонь, который мог вызвать роковой взрыв. Когда пламя погасло, они выкинули несколько раскаленных патронов за борт. Корабль продолжал действовать у берегов Иводзимы до вечера 18 января, когда вместе с линкором «Нью Йорк» ушел на Улити.
Ночью 17/18 февраля 3 эсминца провели рейд в сторону Японии с целью поиска вражеских транспортов. В операции участвовали «Ингрэхэм» (капитан 2 ранга Дж.Ф. Харпер) под брейд-вымпелом командира ДЭМ-120 капитана 2 ранга Дж.К. Цама, «Бартон» (капитан 2 ранга Э.Б. Декстер) и «Моэл» (капитан 2 ранга У.М. Фостер).
Вечером 16 февраля с двумя эсминцами случилась неприятность, когда они шли в составе Оперативной Группы 38. Группа маневрировала слишком быстро, когда на «Ингрэхэме» вышла из строя УКВ-радиостанция. Эсминец не получил приказа перейти на зигзаг, в результате его протаранил эсминец «Бартон». Столкновение привело к небольшим повреждениям, вызвало мелкие пожары, но все это было быстро отремонтировано. Жертв, к счастью, не было.
На следующий вечер 3 эсминца отделились от ОС 38 и отправились к Сайпану. Развернувшись строем фронта, они сначала пошли к Иводзиме. Примерно в 21.15 эсминцы установили радиолокационный контакт с 2 японскими кораблями. Через несколько минут американские артиллеристы открыли огонь. Японцы бросились наутек, эсминцы погнались за ними. Сократив дистанцию до 1300 ярдов, эсминцы открыли беглый огонь по одному из транспортов, который быстро взорвался и затонул с оглушительным грохотом. Затем была потоплена вторая цель, оказавшаяся патрульным катером. Рано утром 18 февраля эсминцы поймали еще один транспорт, который также взорвался и затонул. В 04.00 «Ингрэхэм», «Бартон» и «Моэл» полным ходом двинулись на юг, чтобы уйти от ответного удара японских самолетов. 2 торговых судна и патрульный катер наверняка сообщили по радио о нападении.
Пробивать бреши в линии дозоров вдоль берегов Японии всегда было рискованным занятием. 18 февраля и другие эсминцы Оперативного Соединения 38 столкнулись с японскими сторожевиками. Примерно в 05.30 эсминцы «Портерфилд» (капитан-лейтенант Д.У. Вульцен) под брейд-вымпелом командира ЭЭМ-55 капитана 1 ранга Э.Э. Джаррела и «Каллахэн» (капитан 2 ранга Ч.М. Бертхолф) совместными усилиями уничтожили сторожевик водоизмещением около 100 тонн. Под огнем 40-мм автоматов японский корабль превратился в обломки раньше, чем успел сделать хоть один ответный выстрел. Из воды были выужены 8 японских моряков.
Некоторые японские сторожевики оказывали более упорное сопротивление, чем те, об уничтожении которых мы рассказали. Рано утром 26 февраля возле острова Торисима 2 эсминца из состава ОС 38 столкнулись с таким упрямцем. Это были «Портерфилд» и «Стокхэм» (капитан 2 ранга М.Г. Джонсон), которые сопровождали крейсер «Пасадена». Артиллеристам сильно мешали дождь и качка. Так как вражеский корабль возник прямо в центре охранения оперативной группы, 3 корабля, которые пошли на сближение с японцем, не могли использовать главный калибр. Им пришлось ограничиться стрельбой из 40-мм автоматов. Попавшийся противник яростно отстреливался. На «Пасадене» оказались ранены 12 человек, а на «Портерфилде» был убит молодой энсайн. Снаряды крейсера и эсминцев разнесли японский корабль на куски, и «Стокхэм» остановился, чтобы расстрелять обломки. Как видите, даже мелкая стычка может дорого обойтись. «Портерфилд» получил повреждения, которые вынудили его уйти на Улити для ремонта.
К рассвету 19 февраля транспорты Тэрнера подошли к побережью Иводзимы. Корабли развернулись в линию вдоль юго-западного побережья острова напротив участков высадки. На рассвете корабли огневой поддержки открыли огонь. Орудийный огонь, минометный огонь, ракетный огонь обрушились на побережье огненной лавиной, которая была более горячей, чем когда-то лава вулкана Сурибати. Свой вклад внесли прилетевшие бомбардировщики. В 09.00 обстрел закончился, и десантные суда двинулись к берегу. Первая волна десанта почти не встретила сопротивления, но самое худшее было еще впереди.
Оно началось, когда десантные баржи прошли полосу прибоя и коснулись берега, покрытого мягким вулканическим пеплом. Солдаты спрыгивали на берег и тут же по колено тонули в этот пепле. Колеса амфибий беспомощно прокручивались, гусеничные транспортеры также буксовали на месте. На побережье началась толкучка. Но, чтобы не ломать график операции, десантные баржи вынуждены были сразу отойти от берега, чтобы уступить место второй волне, оставив десант барахтаться в пепле.
К счастью для морских пехотинцев, предварительный обстрел берега подавил японские батареи и деморализовал артиллеристов на участках высадки. Пока десантники барахтались на засыпанном пеплом берегу, эсминцы и другие корабли Соединения поддержки адмирала Блэнди поставили огневую завесу, передвигая ее с шагом 200 ярдов вглубь острова. Подвижная огневая завеса на время помешала вражеским артиллеристам, пока бульдозеры расчищали дорогу сквозь груды пепла. В конце концов, кризис на кромке воды удалось преодолеть.
К наступлению ночи на берегу были уже 40000 морских пехотинцев. Они начали наступать в направлении южного аэродрома, но обнаружили, что Иводзима превращена в настоящее скопище бункеров, дотов и ловушек. Продвижение на 50 ярдов потребовало от морской пехоты таких жертв, что Тарава по сравнению с этим была пикником.
Флот у берега в это время тоже не сидел без дела. Корабли огневой поддержки обстреливали цели по заказу десанта, авианосные самолеты бомбили японские орудийные позиции. Японская авиация попыталась оказать помощь генералу Курибаяси, но это получилось скорее эффектно, чем эффективно. 21 февраля группа из 50 японских самолетов «отчаянно» атаковала силы вторжения. 5 камикадзэ врезались в авианосец «Саратога», разворотив ему полетную палубу. В ангаре вспыхнул пожар, 110 человек были убиты, 1890 ранены. Страшно изуродованная «Сара» покинула поле боя и отправилась через весь Тихий океан в Штаты на ремонт. Во время той же атаки эскортный авианосец «Бисмарк Си» был поражен пилотом-самоубийцей. На корабле начался пожар, который привел к взрыву запаса торпед. Выдержать это было невозможно, авианосец перевернулся и затонул. Во время этой катастрофы погибли 347 офицеров и матросов. Получили попадания авианосец «Лунга Пойнт» и транспорт «Кеокук». 21 февраля стало самым тяжелым днем для флота во время боев за Иводзиму.
Но за исключением отражения воздушных атак и обстрелов берега других занятий для эсминцев у Иводзимы не нашлось. Действуя в качестве спасательных кораблей, они вытащили из воды нескольких сбитых пилотов. Действия эсминца «Грегори» (капитан 2 ранга Б. МакКандлесс) являются совершенно типичными. В 09.00 эсминец получил приказ полным ходом идти на помощь 3 летчикам с «Энтерпрайза», которые болтались в море в резиновой лодке. Море было подернуто туманом, и хотя к поискам присоединились 4 самолета, лодка была обнаружена лишь во второй половине дня. К этому времени погода улучшилась, и японские батареи на Титидзиме заметили «Грегори». Когда залп лег в 100 метрах от эсминца, тот поставил дымовую завесу и ушел прочь. Дрейфующие летчики были замечены самолетом в 14.02, а «Грегори» подобрал их через 40 минут. «Мы имели привычку недооценивать японскую артиллерию. Мы заметили только одну «живую» батарею на Титидзиме, но там могли быть и другие», – писал капитан 2 ранга МакКандлесс.
Эсминцы «Колхаун» и «Терри» тоже столкнулись с «живыми» батареями. «Колхаун» под командованием капитана 2 ранга Г.Р. Уилсона был одним из эсминцев, сопровождавших транспортный флот Тэрнера. После 19 февраля он действовал как корабль радиолокационного дозора, занимался огневой поддержкой, развлекался стрельбой по самолетам. Во второй половине дня 27 февраля эсминец закончил стрельбы по заказам морских пехотинцев и попытался сняться с якоря и дать ход. Но якорь застрял, и это привело к тому, что эсминец столкнулся одновременно с войсковым транспортом и сухогрузом. После столкновений в борту «Колхауна» осталась большая пробоина. Экипаж временно заделал ее, пока корабль стоял у мыса Татива. Но утром 1 марта, когда корабль находился там, японские береговые батареи проснулись и обстреляли его. Прежде чем «Колхаун» успел дать ход, снаряд попал во вторую трубу. Его осколки ударили по торпедному аппарату и взорвали воздушный баллон одной из торпед. Этот взрыв вызвал серьезные повреждения. 16 человек были ранены, причем один из них смертельно. Ни один корабль не должен был пренебрежительно относиться к японским батареям, тем более такой хрупкий, как эсминец.
Эсминец «Терри» (капитан 2 ранга У.Б. Мур) также серьезно пострадал от огня береговой артиллерии у Иводзимы. Во время высадки десанта он входил в состав Оперативного Соединения 54 контр-адмирала Б.Дж. Роджерса, которое вело обстрел берега. Рано утром 1 марта «Терри» едва увернулся от атаки японского торпедоносца. Противник, невидимый в темноте, сбросил «рыбку», которая прошла всего в 50 ярдах от корабля. На восходе «Терри» направился на свою дозорную позицию у северного побережья Иводзимы. Примерно в 07.20 его внезапно обстреляла хорошо замаскированная 152-мм батарея, которая добилась накрытия первым же залпом. «Терри» дал ход 27 узлов и постарался поскорее выйти из-под огня. Его артиллеристы сразу начали стрелять по вспышкам. В 07.28 эсминец получил попадание в правый борт над машинным отделением. Взрыв разбил правую турбину и повредил рулевое управление. 11 человек были убиты и 19 ранены этим снарядом.
К вечеру 3 марта раны «Терри» были «перевязаны», и он смог присоединиться к конвою, уходящему на Сайпан. Касаясь перевязки раненых, командир эсминца писал в своем рапорте:

«Особого упоминания заслуживает квалифицированная первая помощь, оказанная раненым другими членами экипажа. Это отметил и наш врач, и другие медики, посетившие эсминец. Когда раненого приносили к врачу, выяснялось, что кровотечение остановлено, морфин введен, и повязки наложены очень умело. Эта высокая эффективность была достигнута многочасовыми тренировками по оказанию первой помощи, которые проводились экипажем. В результате они спасли жизнь людям».

Но потери эсминцев были ничтожными по сравнению с жертвами морской пехоты. К 26 марта корпус морской пехоты потерял 21000 человек, в том числе 4900 убитыми. К этому времени остров был захвачен, но Иводзима обошлась «кожаным воротникам» исключительно дорого. Для сравнения напомним, что на Тараве потери составили 8,6 %, тогда как на Иводзиме они достигли 32,6 %. Японские потери на Иводзиме были близки к 100 процентам. Когда завершилась зачистка острова, весь гарнизон был уничтожен. Пленных было взято только 200 человек, все остальные погибли.
Теперь американские «Сверхкрепости» начали полеты с острова. Вскоре Токио стал мишенью для налетов с использованием зажигательных бомб, которые превратили японскую столицу в огромное пепелище. С одной стороны, союзники получили важную базу, с другой – устранили фланговую угрозу Окинаве. Можно было спокойно начинать операцию «Айсберг».
В конце марта 1945 года 5-й Флот двинулся к архипелагу Нансей Сёто. В марте Оперативное Соединение 58 покинуло Улити, чтобы провести серию воздушных налетов на острова собственно Японии. Эти удары должны были расчистить небо над силами вторжения у Окинавы и отвлечь внимание японцев от этого острова. Подойдя к острову Кюсю, Митчер отправил свои самолеты громить императорские аэродромы. Американские пилоты превращали в груды развалин одну авиабазу за другой. Были потоплены несколько японских кораблей, которые пытались укрыться во Внутреннем море.
19 марта в 07.00 японские бомбардировщики нанесли ответный удар. Они перехватили соединение Митчера в 50 милях от берега Кюсю и сумели всадить две 500-фн бомбы в авианосец «Франклин», как раз в тот момент, когда его самолеты были готовы к взлету. Одна бомба пробила полетную палубу и взорвалась в ангаре. Самолеты «Франклина» вспыхнули, как бенгальские огни. Начали взрываться бомбы и ракеты. Взрывами были повреждены линии бензопроводов, и 40000 галлонов высокооктанового бензина вылились в пламя. Взорвались погреба. В считанные минуты корабль превратился в доменную печь.
Эсминцы «Хикокс», «Хант», «Маршалл», «Тинги» и «Миллер» вместе с крейсером «Санта Фе» остались помогать авианосцу. В 08.00 «Миллер» (капитан-лейтенант Д.Л. Джонсон) подошел к борту горящего авианосца, чтобы снять адмиралов Дэвидсона и Богана и их штаб и переправить их на авианосец «Хэнкок». Пока «Тинги» охранял авианосец, остальные корабли ходили вокруг, подбирая из воды моряков, которые прыгнули туда, спасаясь от огня.
Хотя положение «Франклина» ухудшалось с каждой минутой, его командир капитан 1 ранга Л.Э. Герес отверг предложение оставить корабль. Крейсер «Санта Фе» подошел к авианосцу, чтобы помочь бороться с пожарами, но Герес приказал ему отойти после того, как несколько моряков авианосца без приказа сбежали на крейсер.
В 11.30 эсминец «Хикокс» получил приказ подойти к корме «Франклина», чтобы спасти людей, отрезанных там огнем. Этот эсминец был флагманом ДЭМ-104, которым командовал капитан 2 ранга П.Л. Хай. Миноносники проделали свою работу ювелирно. Капитан 2 ранга Дж.Г. Вессон аккуратно провел корабль сквозь дым, и его форштевень коснулся кормы авианосца.
Приведем выдержки из боевого донесения:

«Форштевень коснулся кормы под спонсоном 40-мм автоматов, чтобы позволить людям перепрыгнуть с «Франклина» на «Хикокс». Удалось завести трос из клюза «Хикокса» на «Франклин», чтобы удержать нос эсминца на месте. Потом были заведены тросы со спонсона к орудийной установке № 1 «Хикокса», чтобы по ним передавать носилки. В 11.45 «Хикокс» начал поливать из шлангов кормовую часть ангарной палубы «Франклина» и сумел сбить пламя. На «Франклине» происходили многочисленные взрывы, судя по всему, это взрывались боеприпасы. В 12.15 все люди с кормы «Франклина» перешли на эсминец. Были переправлены 2 носилок и еще 16 человек. Отданы швартовы. Пожары на авианосце кажутся взятыми под контроль».

Во второй половине дня на сцене появился эсминец «Миллер», который подошел к борту «Франклина», чтобы снять раненых и помочь в борьбе с огнем. В это время прилетели японские бомбардировщики, однако их отогнали истребители. Спасательные работы продолжались. «Хант», «Тинги» и другие эсминцы вытаскивали из воды моряков авианосца. Все эсминцы спасли 850 человек. Эсминец «Маршалл», которым командовал капитан 2 ранга Дж.Д. МакКинни, один подобрал 212 человек.
К вечеру пожары на авианосце были почти потушены, взрывы утихли, и крейсер «Питтсбург» взял обгорелый корабль на буксир. И флот, и американскую общественность потряс рассказ о спасении «Франклина» – как его буксировали до Улити, потом он пошел в Пирл-Харбор и своим ходом добрался до Нью-Йорка, чтобы стать на капитальный ремонт. Но это была печальная история, ведь на «Франклине» погибли 832 человека.
Боевое донесение «Хикокса» упоминает несколько интересных моментов:

«Пока «Хикокс» стоял в том месте, где плавали моряки, была сделана попытка использовать туманный горн, чтобы сообщить людям, которых мы еще не подобрали, что мы их видим и спасем. Он должны были потихоньку плыть к эсминцу, но не расходовать все силы до конца. Мы полагаем, что эта мера помогла некоторым морякам сэкономить силы, так как они перестали кричать и махать руками и уже не пытались плыть к эсминцу как можно быстрее.
Это еще раз показывает, что если моряки вынуждены покинуть свой корабль, должны приложить все силы, чтобы собраться большими группами, так как в этом случае их шансы на спасение резко возрастают. Не считая моральной поддержки, которую они оказывают друг другу, их можно заметить с гораздо большего расстояния, а их совместный крик и свист получается гораздо более громким».

Капитан 2 ранга Вессон также отметил, что его экипаж впервые использовал защитный крем от ожогов, которым моряки намазывали руки и лица. Результаты получились хорошими.
Какими бы маленькими ни казались эти детали на общей панораме военных действий, они представляют особый интерес для моряков эсминцев. Ведь в боях у Окинавы им очень пригодился опыт борьбы с пожарами и спасательных работ. Операция «Айсберг» началась в конце марта 1945 года. 24 марта линкоры Оперативного Соединения 58 под командованием вице-адмирала У.Э. Ли подвергли юго-восточный берег Окинавы сокрушительной бомбардировке, пока тральщики прочесывали прибрежные воды. Эти действия были уловкой, чтобы заставить противника перебросить войска с западного побережья, которое и было выбрано для высадки десанта.
За 6 дней до начала вторжения передовое соединение под командованием контр-адмирала И.Н. Киланда появилось у южной оконечности Окинавы, чтобы захватить острова Керама Ретто и Кейсе, лежащие к западу от Нахи. Расположенные не далее чем в 20 милях от Окинавы, Керама Ретто обеспечили бы флоту прекрасную базу для гидросамолетов и закрытую якорную стоянку, которая во многом помогла бы флоту вторжения.
Корабли Киланда доставили к островам 77-ю пехотную дивизию. Местный гарнизон был захвачен врасплох. Японцы спрятались в своих норах среди холмов и оставались там, как колония луговых собачек. Это полностью развязало руки американцам. Но захват островов Керама Ретто все-таки не был легкой работой. Утром долетел очередной порыв «Божественного ветра». Его дыхание опалило эсминец «Кимберли», который стал первым эсминцем, пострадавшим в ходе операции «Айсберг».
26 марта в 06.15 «Кимберли» (капитан 2 ранга Дж.Д. Уайтфилд) следовал на свою дозорную позицию недалеко от Керама Ретто. Наблюдатели заметили в утренних сумерках 2 «Вэла», которые летели к зоне стоянки транспортов. Эсминец открыл огонь по самолетам, и те повернули прочь. Капитан 2 ранга Уайтфилд приказал прекратить огонь. Далее процитируем его рапорт:

«Почти одновременно с приказом прекратить огонь один из «Вэлов» повернул в нашу сторону и пошел на сближение, двигаясь практически встречным курсом. Мы немедленно открыли огонь и положили руль право на борт, чтобы ввести в действие все орудия. В это время перед группой управления огнем встала сложная задача, так как ВИП была очень велика, а японский пилот еще больше усложнил задачу, применяя различные маневры. Он менял высоту, следовал змейкой, сбрасывал скорость, качался с крыла на крыло. Однако самолет продолжал сближение, описывая круг. Он явно собирался атаковать нас с кормы.
Когда дистанция сократилась до 4000 ярдов, открыли огонь все 40-мм автоматы. Самолет заложил крутой вираж вправо, намереваясь выйти нам точно за корму. Он был буквально окружен разрывами 127-мм снарядов и трассами 40-мм автоматов. Когда дистанция сократилась до 1500 ярдов при относительном пеленге 175°, самолет выровнялся и пошел прямо, держа высоту 150 футов, время от времени скользя на крыло.
Теперь могли стрелять только кормовые орудия, и каждый выстрел 127-мм установок сбивал с ног расчеты 20-мм автоматов. Несмотря на эти проблемы, когда «Вэл» пролетал над кормой, расчеты 20-мм автоматов расстреляли по полной обойме. Самолет сейчас летел на высоте 100 футов и, судя по всему, целился в мостик. 40-мм автоматы № 3 и № 5 продолжали стрелять. Как раз, когда самолет находился над 40-мм автоматом № 5, он потерял управление и рухнул вертикально, упав между 127-мм установками № 3 и № 4. Он врезался прямо в продолжающую стрелять 40-мм установку № 5».

Сила взрыва и характер повреждений показывали, что самолет, скорее всего, нес 200-фн бомбу с взрывателем мгновенного действия. В своем рапорте капитан 2 ранга Уайтфилд так описывает повреждения:

«Экипаж корабля сократился на 18 %. Два 127-мм орудия вышли из строя, одна 40-мм установка просто исчезла, эффективность 20-мм установок снизилась на 30 % минимум, так как вышли из строя прицелы Mark 14. Были уничтожены запасные части к радарам и системе управления огнем. 2 бомбомета и 5 стеллажей для их зарядки были выведены из строя. Уничтожена система управления дымогенераторами и пневмосистема. Пробиты 2 цистерны с машинным маслом».

В своем рапорте Уайтфилд отмечал, что «Вэл» не сумел поразить жизненно важные части корабля только благодаря отваге и меткости артиллеристов, которые сбили приближающийся самолет. Пожары были потушены уже через 5 минут после взрыва, что делает честь аварийной партии. Уже через полминуты после того, как камикадзэ врезался в эсминец, уцелевшие орудия «Кимберли» снова открыли огонь, обстреливая второй «Вэл».
На корабле погибли 4 человека, еще 57 были ранены. Потери могли оказаться выше, если бы не меры, принятые экипажем. Капитан 2 ранга Уайтфилд писал:

«Между старпомом и стармехом было заключено соглашение, по которому старпом должен был сообщить стармеху, если кораблю грозит атака камикадзэ, чтобы старший механик мог отключить все машинные вентиляторы. Позднее старший механик говорил, что он будет отключать вентиляторы, как только услышит выстрелы 20-мм автоматов, не дожидаясь сообщения старшего помощника. В результате шахты вентиляторов были надежно перекрыты, что спасло личный состав от серьезных ожогов, так как вентиляторы могли засосать пламя вниз».

В общем, «Кимберли» хорошо показал себя в бою против камикадзэ, но все-таки во второй половине дня 31 марта он был вынужден уйти на Улити для ремонта. Вместе с ним ушел эсминец «О’Брайен», который стал второй жертвой камикадзэ.
«О’Брайен» (капитан 2 ранга Аутербридж) получил попадание на следующий день после высадки на Керама Ретто. И корабль, и капитан были закаленными ветеранами, а часть матросов воевала буквально с первого дня войны. Но камикадзэ возле Керама Ретто стал самым трудным противником из всех, что встречал до сих пор эсминец.
27 марта в 05.45 «О’Брайен» получил приказ покинуть Керама Ретто и следовать на соединение с 3-й Группой огневой поддержки у Окинавы. В 06.18 пришло предупреждение, что приближаются вражеские самолеты. Все моряки разошлись по боевым постам. Примерно через 5 минут над головой появились самолеты, летевшие в разомкнутом строю. Часть из них оказалась американскими, но затем от группы отделился пикировщик, который бросился вниз на эсминец. Аутербридж приказал положить право руля, и корабль открыл огонь из 40-мм и 20-мм автоматов. Самолет врезался в воду рядом с кораблем справа по корме.
В 06.24 второй самолет атаковал «О’Брайен» и врезался в левый борт чуть выше главной палубы позади первой трубы. Судя по всему, он нес 500-фн бомбу, потому что взрывом корабль положило на борт. Развороченная надстройка сразу вспыхнула. Радар немедленно вышел из строя, был разбит УКВ-передатчик. 40-мм спаренная установка правого борта была разбита, а левая – снесена напрочь. Корабельный сонар вышел из строя, так же как оба поста управления торпедной стрельбой. БИЦ оказался парализован. 50 человек команды были убиты, еще 76 были ранены. Только фантастическая работа аварийной партии позволила локализовать пожары в надстройке, и «О’Брайен» сохранил ход.
31 марта помятый эсминец вместе с «Кимберли» отправился на Улити. В своем рапорте командир ЭЭМ-6 капитан 1 ранга Б.Р. Харрисон отмечал: «Этот рапорт снова подчеркивает тот факт, что наблюдатели должны постоянно быть настороже. Даже если рядом замечены свои самолеты, это совсем не гарантирует то, что здесь нет самоубийц. Чем раньше будут замечены вражеские самолеты, тем выше шансы отразить их атаку».
Полоумные самоубийцы повредили еще двух «маленьких мальчишек» у Керама Ретто. Это были эскортный миноносец «Формен» (капитан-лейтенант У.Дж. Гэри) под брейд-вымпелом командира ДЭМЭ-40 капитана 2 ранга Ф.У. Хауза и эсминец «Портерфилд» (капитан 2 ранга Д.У. Вульцен). «Портерфилд» избежал больших неприятностей, когда камикадзэ, нацелившийся на мостик, только срезал антенну радара SC. «Формену» повезло еще больше. Вместе с эскортным миноносцем «Уиттер» он прикрывал крейсер «Индианаполис», который обстреливал берег в 5 милях севернее Керама Ретто. В 06.23 корабли были атакованы 2 вражескими самолетами. Оба камикадзэ были сбиты, но до этого один самолет вошел в пологое пике и бросился на «Формен». Попадание казалось неизбежным, но самолет лишь царапнул по правой скуле миноносца и снес леера. Коса смерти буквально прошлась по щеке «Формена».
Возле Керама Ретто был поврежден еще один эсминец. Утром 27 марта «Мюррей» (капитан 2 ранга П.Л. Де Вос) был атакован торпедоносцем «Джилл», который неожиданно выскочил из низкого облака всего в 3000 ярдов от эсминца. Командир немедленно приказал дать полный вперед, и эсминец полетел, как стрела. Артиллеристы открыли огонь по самолету из 40-мм автоматов. В 200 ярдах от корабля пилот сбросил торпеду. Капитан 2 ранга Де Вос приказал положить лево руля, чтобы уклониться от нее и от самолета заодно. «Джилл» пролетел в считанных дюймах над кораблем и врезался в воду в 200 ярдах по левому траверзу. Но торпеда попала в цель. Она ударила с такой силой, что проткнула эсминец, словно иголка картонную коробку, и взорвалась уже в воде слева по борту. Судя по всему, она была сброшена слишком близко, и взрыватель не успел стать на боевой взвод.
Но удача покинула одного из матросов «Мюррея», который был убит, и еще четверых, получивших ранения. Сам эсминец отделался легко. Аварийная партия быстро заделала пробоины в корпусе, и корабль оставался на своем посту, пока в 07.30 не был сменен.
Первые порывы «Божественного ветра», которые ударили по американцам у Керама Ретто, вскоре превратились в настоящий шторм. Однако первый миноносец, погибший в ходе операции «Айсберг», стал жертвой подводного оружия. Эсминец «Халлиган» (капитан 2 ранга Э.Т. Грейс) входил во 2-ю Группу огневой поддержки, действовавшую у юго-западного побережья Окинавы. Группа обстреливала побережье Окинавы и прикрывала тральщики, расчищавшие прибрежные воды.
В сумерках 26 марта «Халлиган» получил приказ занять ночную дозорную позицию недалеко от берега. Тральщики продолжали очищать от мин воды между Керама Ретто и Окинавой, и всем кораблям был дан строжайший приказ избегать непротраленых участков. Но судьба подстерегла «Халлиган», когда он следовал на указанное ему место. В 18.35 чудовищный взрыв наполовину выбросил эсминец из воды. В небо взлетел столб огня, осветивший все вокруг. Люди и обломки палубных устройств полетели в воду, корпус корабля был расколот силой взрыва. На нижних палубах все погибли практически мгновенно, многие утонули, когда море захлестнуло тонущий корабль.
«Халлиган» ушел под воду так быстро, что унес с собой почти половину команды. Исключая двух энсайнов, погибли все офицеры корабля, в том числе и командир. Уцелели только 166 человек.
Взрыв, который погубил «Халлиган», мог быть вызван торпедой подводной лодки, дрейфующей миной – точно это выяснить так и не удалось. Все говорит за то, что это была якорная мина, потому что район, через который шел корабль, не был обозначен на карте как протраленный.
Неизвестным осталось, почему эсминец пошел в опасный район. Была ли это навигационная ошибка? Командир хотел что-то проверить? Кто-то неправильно понял приказ? Ответ мы так и не узнаем, так как все офицеры, которые могли что-то рассказать, погибли.