Глава 17. Воздушная война на истощение

Одним из самых могущественных противников, которых встретил японский флот в изнурительной борьбе за Гуадалканал, было наше собственное невежество. Флот не подозревал о многочисленных опасностях, которые могут возникнуть в результате боев за Гуадалканал и соседние острова. Японцы пренебрегли строительством воздушных баз на отрезке длиной 560 морских миль от Рабаула до Гуадалканала. Прежде чем многомесячная борьба завершилась нашим поражением, нехватка баз превратилась в серьезную угрозу, не менее страшную, чем американские воздушные атаки.

Экипажи наших маленьких бомбардировщиков были вынуждены действовать на пределе дальности полета. Очень часто такие бомбардировщики, вылетевшие из Рабаула, не возвращались, так как у них кончалось топливо. Такие невероятные полеты, примечательные свой дальностью, какой совершил Сакаи Сабуро, следует считать правилом, а не исключением.

Экипажи бомбардировщиков скоро были настолько измотаны полетами, что невозвращение стало совершенно обычным явлением. Мы явно не могли поддерживать давление [215] на противника, даже бросив в горнило боев самых опытных и лучших пилотов.

Средние бомбардировщики и «Зеро», базирующиеся в Рабауле, имели достаточную дальность полета, чтобы атаковать американцев на юге Соломоновых островов. Однако для пикировщиков «Вэл» такие полеты превращались в борьбу за выживание. За 2 дня после высадки американцев мы потеряли 18 «Вэлов», причем ни один не был сбит противником. Они все израсходовали топливо и разбились, пытаясь вернуться в Рабаул.

Это ужасно осложнило ситуацию. В начале вторжения наши истребители «Зеро» почти во всех отношениях превосходили американские самолеты, с которыми имели дело. Однако их боевую эффективность неумолимо подтачивало напряжение и усталость, которые испытывали пилоты, проводившие много часов в узких кабинах. Сокращение эффективности наших воздушных атак привело наших командиров на грань безумия. Они годами работали, чтобы добиться наивысшей боеспособности своих соединений, только для того, чтобы те пали жертвами стратегической слепоты.

Если бы Япония имела хотя бы одну пятую американской способности строить воздушные базы, кампания на Гуадалканале закончилась бы прямо противоположно. Если бы мы имели такие авиабазы, то смогли бы наносить американцам удары во много раз сильнее. Одной из ужаснейших ошибок Японии в Тихоокеанской войне была наша неспособность тщательно изучить такие предметы, как снабжение и инженерное обеспечение наших ВВС.

Воздушные подразделения, превосходившие врага, были развалены плохим аэродромным обслуживанием. Этот фактор действовал в пользу врага чуть ли не более эффективно, чем американские воздушные налеты.

Вскоре после вторжения на Гуадалканал начали поступать требования улучшить характеристики «Зеро» — улучшить маневренность и увеличить дальность полета. [216]

Сопротивление американцев в воздухе нарастало, и вражеские истребители постоянно улучшали свои данные.

«Зеро» Модель 1-1 имел размах крыльев 39' 5". Модели 2-1 и 2-2 имели те же размеры, однако у них складывались консоли крыльев, чтобы обеспечить хранение самолетов на борту авианосца. «Зеро» Модель 3-2 (также известная как «Хэп» или «Хэмп») имел квадратные законцовки крыльев и размах крыла 36' 2". Самая новая модель «Зеро» 5-2 сохранила эти размеры, но крылья у него были закругленными.

Первая фаза боев на суше, на море и в воздухе закончилась через 3 дня после высадки. Несмотря на подавляющее преимущество в кораблях, мы не только не сумели помешать противнику успешно высадиться на острове, но также потеряли способность наносить мощные воздушные удары по нему. В первые 3 дня мы потеряли по различным причинам 42 самолета. Кроме того, много самолетов разбилось при аварийных посадках, а еще больше были тяжело повреждены.

Несмотря на качественное превосходство наших истребителей, боевая эффективность японской морской авиации немедленно сократилась более чем в 2 раза. Самолеты, способные долететь из Рабаула до американских позиций и вернуться, быстро погибли. Оставшиеся самолеты принадлежали к типу «на один вылет», что еще больше сократило наши силы.

Только 21 августа, когда армейская группа Итики начала первое наступление с целью отбить аэродром на , Гуадалканале, наша морская авиация смогла возобновить удары по противнику. Мы получили столь необходимые пополнения авианосной и базовой авиации и приготовились начать длительное воздушное наступление.

Но боги войны решили иначе. Хотя аэродром Бука на северной оконечности острова Бугенвилль был готов для использования нашими истребителями и бомбардировщиками 27 августа, плохая погода серьезно помешала воздушным операциям. Много раз «Зеро», взлетев в отвратительную [218] погоду и проделав долгий путь до Гуадалканала, обнаруживали там еще более скверные погодные условия. Им приходилось возвращаться, не встретив противника.

В течение 23 дней, с 21 августа по 12 сентября, как раз перед началом первого генерального наступления подразделения Кавагути на Гуадалканале, наши наземные силы получали воздушную поддержку только 10 дней. Ужасные погодные условия, встреченные во время перелета, сорвали первые 4 удара бомбардировщиков. Все оставшееся время погода была такой отвратительной, что самолеты не могли даже оторваться от земли.

Войска на фронте могли только бессильно проклинать сплошную стену дождя и густые туманы. В это время наши бомбардировщики просто тонули в грязи на аэродромах. За 23 дня, когда воздушная поддержка была особенно необходима, «Зеро» совершили 237 вылетов, базовые бомбардировщики — только 312 вылетов.

В таких условиях мы не могли помешать вражеским истребителям и бомбардировщикам наносить удары по нашим линиям снабжения. Наши коммуникации подвергались сильнейшим бомбовым ударам и обстрелам с воздуха. Действия вражеской авиации оказались решающими. Мы не смогли перевезти даже минимальное количество боеприпасов и продовольствия, затребованное армией на Гуадалканале. Первое генеральное наступление армии провалилось.

Во время кампании на Гуадалканале численное превосходство противника в самолетах было настолько велико, что его не могли уравновесить даже великолепные летные характеристики «Зеро». В ходе боев в очередной раз американские истребители не смогли соперничать с «Зеро» в подвижности. Однако противник использовал свое колоссальное преимущество в способности быстро строить аэродромы и налаживать их нормальное снабжение. [219]

На 24 сентября, спустя месяц после начала ожесточенных воздушных боев, силы нашей морской авиации на этом театре были следующими:

Истребители	«Зеро» 2-1	«Зеро» 3-2	Пилоты
Авиакорпус Тайнань	9	0	39
6-й авиакорпус	12	13	30
3-й авиакорпус	20	0	27
Авиакорпус Каноя	9	0	9
2-й авиакорпус	0	16	14
ВСЕГО	50	29	119

Базовые бомбардировщики	Имеется	Исправные	Экипажи
Авиакорпус Кисарадзу	21	15	23
Авиакорпус Мисава	15	12	23
Авиакорпус Такао	20	19	20
Авиакорпус Каноя	23	16	18
ВСЕГО	79	62	84

Нормальная численность этих подразделений равнялась 232 истребителям и 180 бомбардировщикам (примерно поровну «Бетти» и «Нелл»). Таким образом, мы имели всего 34% штатной численности истребителей и 44% штатной численности бомбардировщиков.

Однако положение на Гуадалканале требовало действовать, и армия запланировала новое генеральное наступление на конец октября. Возобновились налеты на позиции противника на острове. «Зеро» совершили 480 вылетов, 307 вылетов сделали бомбардировщики за время с 28 сентября по 25 октября. Атаки проводились отважно и решительно, однако наша авиация не смогла нанести противнику решающий удар. [220]

Ночью 23 октября флот бросил в бой группу поддержки в составе линкоров «Конго» и «Харуна». Эти 2 корабля подошли к занятому противником побережью и очень успешно обстреляли вражеский аэродром, уничтожив много самолетов и разрушив часть сооружений. Несмотря на это, второе генеральное наступление армии, начатое ночью 24 октября, разбилось о яростное сопротивление защитников аэродрома.

Через 2 дня наши авианосцы нанесли противнику сильный удар в бою у островов Санта-Крус. Несмотря на понесенные потери, положение противника осталось прочным. Отбить Гуадалканал теперь казалось еще сложнее, чем раньше.

Наши воздушные силы в районе Рабаула постоянно получали подкрепления из Японии, однако погибло слишком много самолетов, брошенных в бой, поэтому все усилия оказались напрасными. К 28 октября, после еще одного месяца кровопролитных боев, в составе 6 авиакорпусов осталось всего 30 «Зеро» и 66 бомбардировщиков. Наши летчики сражались отчаянно, однако не могли остановить захлестывающую нас волну вражеской мощи.

С начала операции по обратному захвату Гуадалканала, которую начало подразделение Итики 21 августа, до окончания второго генерального наступления армии потери обеих сторон в воздушных боях были следующими:

Уничтожено 340 вражеских самолетов, еще 69 вероятно уничтожено, всего 409. Наша морская авиация потеряла 78 «Зеро», 42 базовых бомбардировщика и еще 54 самолета других типов, всего 174.

Перед третьим генеральным наступлением, которое должно было выкинуть американцев с Гуадалканала, воздушная война покатилась под откос, и не было никакой надежды исправить ситуацию. Мы не могли обеспечить наши авиационные базовые подразделения достаточным количеством самолетов, чтобы иметь в первой линии не менее 160 самолетов. Хотя мы предпринимали [221] самые отчаянные меры, чтобы восстановить нашу воздушную мощь, они приносили мало пользы.

Почти нет сомнений, что, если бы наши авиационные части получили надежную поддержку путем строительства новых аэродромов и их надлежащего снабжения, мы смогли бы уничтожить гораздо больше вражеских кораблей и самолетов и даже повлиять на исход боев на острове в свою пользу. Однако ситуация постоянно ухудшалась, так как японским строительным частям все время что-то мешало, и строительство новых аэродромов неизменно откладывалось. Только 6 сентября 1942 года флот сумел ввести в действие ОДНУ новую авиабазу в Буине, на южной оконечности острова Бугенвилль, который лежал между Рабаулом и Гуадалканалом.

Третье генеральное наступление армии с целью отбить Гуадалканал постигла та же самая участь, что и 2 предыдущие попытки. 6 месяцев ожесточенной борьбы, в ходе которой мы потеряли сотни самолетов, много кораблей и тысячи солдат, израсходовали множество ценных припасов, закончились ничем. 7 февраля 1943 года последний японский солдат покинул Гуадалканал.

Для наших сухопутных и морских сил сразу после эвакуации Гуадалканала наступил период относительного затишья. Серьезных боев не было, что позволило нам провести перегруппировку сил и подбросить подкрепления. Однако морская авиация не получила передышки, так как пришлось начать крупномасштабное воздушное наступление.

Сначала была серия крупных воздушных атак, названная «Операцией I-GO». Ее провели в середине апреля. Стратегической воздушной кампанией лично руководил главнокомандующий Объединенного Флота адмирал Ямамото Исороку.

Базовая авиация, которой командовал вице-адмирал Кусака Джинити, насчитывала 190 самолетов. К участию в операции были привлечены еще и 160 авианосных самолетов, которыми командовал вице-адмирал [222] Одзава Дзисабуро. 350 самолетов, участвовавших в «Операции I-GO», представляли значительно большую силу, чем было брошено первоначально против американцев, высадившихся на Гуадалканале. Однако это было значительно меньше, чем соединение Нагумо обрушило на Пирл-Харбор.

Воздушные атаки были направлены против Гуадалканала и юго-восточной части Новой Гвинеи. В частности, были нанесены удары по Порт-Морсби, бухте Оро и бухте Милн. 4 мощных воздушных налета вроде бы достигли своей цели — уничтожения вражеской авиации и наземных сооружений. Однако во время этой операции случилось большое несчастье.

В® время инспекционной поездки на фронт 18 апреля погиб адмирал Ямамото. Его бомбардировщик, который сопровождали 12 истребителей, возле юго-западной оконечности Бугенвилля был атакован истребителями Р-38 «Лайтнинг» из состава американской XIII воздушной армии. Эта операция была специально спланирована и проведена американскими ВВС. Смерть адмирала стала тяжелым ударом для японцев.

Теперь всем нашим военным лидерам стало ясно, что исход любой битвы, где бы она ни разыгрывалась — на суше, на море или в воздухе — зависит от способности наших истребителей установить контроль в воздухе. В результате и армейские, и флотские командиры начали неизменно требовать воздушную поддержку, чтобы прикрыть себя от ударов противника с воздуха.

Концепцию воздушной войны проще всего представить себе, вообразив столкновение 2 огромных воздушных флотов, ядро которых составляют истребители. Истребители должны превосходить аналогичные самолеты противника по летным характеристикам. Кроме того, следует предпринять все возможные усилия, чтобы добиться численного превосходства, так как даже один лишний истребитель может решить исход крупной воздушной битвы. [224]

К тому времени, когда началась «Операция I-GO», уже стало ясно, что все довоенные прогнозы относительно столкновения с Соединенными Штатами и Великобританией воплотились в реальность. Заявления многих японских военных и промышленных руководителей, что «война против Соединенных Штатов и Великобритании очень легко может превратиться в затяжную борьбу с минимальными шансами на победу для нации с такими ограниченными ресурсами, как у Японии», теперь стали жуткой реальностью. В кампании на Гуадалканале неспособность нашего флота возместить потери «Зеро» стала очевидной. В результате эта слабость нашей авиации становилась повсеместной по мере хода войны. Пополнять истребительные подразделения на всех фронтах становилось все труднее, довести их численность до требуемой командирами так и не удавалось. Японии не хватало и новых истребителей, чтобы заменить «Зеро». В итоге наша воздушная мощь начала приходить в упадок, тогда как противник наращивал свои силы ужасающими темпами.

(Среднемесячное производство «Зеро» с апреля 1942 по июнь 1945 года составило 221 самолет, даже учитывая совместные мощности заводов Мицубиси и Накадзима.)

Серьезным недостатком, вскрытым во время кампании на Гуадалканале, стала неспособность армии координировать действия своей авиации с усилиями морской авиации. Армия должна была взять на себя хотя бы половину самолето-вылетов. К несчастью, такая пропорция никогда не была достигнута, в основном благодаря тому, что главные операции проводились в отдаленных районах океана.

В конечном итоге флотские «Зеро», которые были созданы для действий с авианосцев и первоначально были расписаны по дивизиям авианосцев, были вынуждены работать всюду и за всех, причем их число постоянно сокращалось. Полеты гидросамолетов-разведчиков и наблюдательных самолетов «Пит» превратились в настоящее самоубийство. От наших пилотов требовались [225] сверхчеловеческие усилия, так как «Зеро» не хватало. Качественное превосходство морских самолетов больше не могло компенсировать количественную нехватку.

В июне 1943 года союзники возобновили свое воздушное наступление с Соломоновых островов и Новой Гвинеи. Флот бросил в эту решительную битву сотни истребителей «Зеро» и базовых бомбардировщиков «Бетти», чтобы попытаться сломить вражескую воздушную мощь. Однако бои с базовой авиацией только увеличили нагрузку на наш флот.

Наши позиции постепенно ухудшались по мере того, как американская авиация неумолимо захватывала доминирующую позицию. Как много наших «дальновидных» военных лидеров теперь открыто сожалели, что авиация армии и флота не слита в единые силы, напоминающие американские!

Эта задача оказалась для наших командных структур совершенно непосильной. Неспособность японцев эффективно использовать свою авиацию стоила нам Гилбертовых островов. Этот бастион попал в руки врага в ноябре 1943 года. По той же самой причине — нехватка морской авиации — в феврале 1944 года мы потеряли ключевые пункты на Маршалловых островах. Эти потери поставили под серьезную угрозу наш военный потенциал на всем Тихоокеанском театре.

Эффективность непрерывных вражеских воздушных ударов превращала проигранные битвы в настоящие трагедии. Чтобы предотвратить окончательную гибель наших сил в районе Рабаула, адмирал Кога Минэити, новый главнокомандующий Объединенным Флотом, неохотно приказал всей морской авиации покинуть Рабаул, единственную передовую авиабазу в юго-западной части Тихого океана, которая преграждала путь наступающему противнику. 20 февраля 1944 года наше подразделение (Окумии) последним эвакуировалось с острова. Там остались только сухопутные части. [226]

Это поочередное оставление авиабаз можно считать только крупной катастрофой. Каждая брошенная авиабаза означала еще один шаг противника вперед, к сердцу Японии, еще один ключевой пункт, откуда начнут действовать вражеские дальние бомбардировщики. Каждая потерянная авиабаза означала захват американцами наземных сооружений и потерю нами возможности сопротивляться наступлению противника. Более того, поспешные приказы оставить передовые аэродромы часто приводили к потере многочисленного наземного персонала. Высококвалифицированный персонал, годами оттачивавший свое умение, бросался на произвол судьбы, хотя предпринимались отчаянные усилия, чтобы вывезти этих людей с помощью самолетов и подводных лодок. Таким образом мы теряли возможность нормального обеспечения дальнейших воздушных операций. Эти потери становились все более очевидными по мере усиления давления противника.

Отсутствие этих бесценных механиков и обслуживающего персонала больно ударило по нашим операциям. Обслуживание самолетов катастрофически ухудшилось. Пришлось спешно готовить механиков по сокращенным программам, которые никак не соответствовали поставленным задачам. Наши и без того огромные трудности еще больше усугублялись тем, что неопытные механики были вынуждены работать с самолетами, которые были выпущены на заводах в авральном порядке. Слишком часто наши летчики становились жертвами вражеского огня из-за того, что в решительный момент боя отказывала какая-то важная деталь самолета.

Мы попали в заколдованный круг проблем, которые не имели решения. Нехватка новых истребителей означала, что мы были вынуждены посылать в бой наших лучших пилотов на изношенных и поврежденных самолетах. Их шансы уцелеть в столкновении с противником, чьи силы росли с каждым днем, сокращались точно с такой же скоростью. [227]

Вражеские атаки и наши собственные недостатки постепенно подтачивали нашу боеспособность. Американцы получили свободу рук, они могли навязывать бой, где хотели и когда хотели. Хотя флот все еще располагал двумя чудовищными линкорами «Ямато» и «Мусаси», каждый из которых был вооружен 9 — 18" орудиями, мы были вынуждены тщательно сберегать свои силы для решающих боев.

Охотники превратились в дичь. [228]