НОВЫЕ КОРАБЛИ

Самым главным из кораблей этой эпохи, вне всякого сомнения, является Его Величества Корабль «Дредноут». Детище адмирала сэра Джона Фишера примечательно во многих отношениях. Прежде всего потому, что это был первый корабль нового поколения линкоров. Его назва­ние стало именем нарицательным и превратилось в на­звание целого класса кораблей. Вообще во всей истории военного кораблестроения лишь 2 корабля могут этим похвастаться: построенный в период Гражданской вой­ны в США «Монитор» и «Дредноут». Однако мало кто знает, что американцы могли присвоить себе честь стать родоначальниками и этого класса кораблей, которые могли называться «Мичиганами».

Каковы же отличительные черты дредноутов, которые позволяют говорить о создании нового класса кораблей? Русско-японская война показала, что эскадренный бро­неносец, который являлся становым хребтом всех воен­ных флотов, достаточно плохо приспособлен для эскад­ренного боя. Его основная ударная сила — 305-мм орудия были слишком малочисленны (не более 4 стволов на ко­рабль). Второй калибр — как правило, это были 152-мм орудия — не мог причинить серьезного вреда кораблям противника. В Цусимском сражении русские броненосцы выдержали огромное количество попаданий средних и мелких снарядов, тогда как реальные разрушения были следствием попаданий лишь тяжелых «чемоданов», как их называли русские офицеры. Третий калибр — орудия 76 мм, который продолжали рассматривать как средство нанесения повреждений крупным кораблям, превратился в средство отражения атак миноносцев. А мелкокалиберные скорострелки, которыми были утыканы все свобод­ные мостики и марсы броненосцев, как-то неожиданно оказались не более чем архитектурным излишеством.

Из полученного опыта следовало сделать выводы, и они были сделаны. Правда, каждый из флотов интерпре­тировал опыт русско-японской войны по-своему, что мы еще увидим. Однако один вывод был одинаков у всех — следует резко повысить огневую мощь линейного кораб­ля. Такие попытки делались и ранее, но все построенные корабли оказались не слишком удачными. В том же 1905 году в состав Королевского Флота вошли броненосцы типа «Кинг Эдвард VII», вооруженные вдобавок к 305-мм ору­диям еще и 4 орудиями калибра 234 мм, установленны­ми в броневых башнях. Англичане всегда являлись зако­нодателями моды в области строительства линкоров, и пример подали заразительный. С лихорадочной поспеш­ностью все флоты начали обзаводиться броненосцами данного типа, названного переходным броненосцем, или полудредноутом. Сказав «А», следовало сказать «Б», и на британских стапелях были заложены корпуса броне­носцев типа «Лорд Нельсон», которые в качестве второ­го калибра имели уже 10 — 234-мм орудий. Все остальные флоты дружно прозрели и с криком: «А я раньше всех знал!» немедленно заложили то же самое. Так появились «Дантон» (Франция), «Радецкий» (Австрия), «Аки» (Япо­ния). Немного в стороне оказались США, Россия и Ита­лия, которые предпочли резко усилить среднюю артил­лерию, установив на своих броненосцах большое коли­чество 203-мм орудий. Но так или иначе, повысить огне­вую мощь броненосцев стремились все. И лишь Германия пошла не в ногу, она холодно игнорировала британские изыски. Адмирал фон Тирпиц предпочитал делать соб­ственные ошибки, а не повторять чужие.

Поэтому нельзя говорить, что «Дредноут» стал под­линной революцией в области строительства линейных кораблей. К нему приближались долго и не спеша. Наверное, последним толчком стали учебные стрельбы 1904 - 05 годов, проведенные английским флотом. До сих пор 234-мм орудие пользовалось любовью британских моряков, и дей­ствительно было неплохой артиллерийской системой. Но выяснилось, что действенность огня 234-мм орудия чуть ли не в 10 раз меньше, чем 305-мм. Зато корректировать стрельбу главного калибра всплески этих орудий мешали изрядно. Про средний калибр уже никто не говорил. Сразу вспомнили написанную еще в 1903 году статью итальян­ского инженера Витторио Куниберти «Идеальный броне­носец для британского флота». Вспомнили отвергнутое, как слишком радикальное, предложение адмирала Мэя построить броненосец с 12 орудиями калибра 305 мм. И вспомнили идею Фишера «All-big-gun» — корабля, кото­рый будет нести самые тяжелые из крупных и самые лег­кие из мелких орудий. Так появился проект «Дредноута». Проект во многом противоречивый и ущербный. Чего стоит линейно-ромбическое расположение башен «для сосредо­точения максимального огня по носу». Но ведь корабль-то предназначался для линейного боя в составе кильватер­ной колонны, а не для самостоятельных смелых рейдов {1}!

А теперь вернемся в Америку. Проект «Мичигана» был составлен раньше, чем проект «Дредноута». Американ­ский конгресс утвердил постройку двух таких кораблей раньше англичан. Но в начале века Соединенные Штаты представляли собой сонное захолустье со своим темпом жизни. В результате «Мичиган» был заложен на 2 месяца позже «Дредноута», а вошел в строй и вовсе на 3 года позже. Все лавры первооткрывателей достались британ­цам, и в частности адмиралу Фишеру. Для ускорения по­стройки он приказал уже готовые башни броненосцев «Лорд Нельсон» и «Агамемнон» установить на «Дредноу­те». Линкор был заложен 2 октября 1905 года и вышел на приемные испытания 3 октября 1906 года.

«Дредноут» стал первым крупным кораблем, на кото­ром в качестве двигателя была установлена не паровая машина, а турбина. «Дредноут» стал единственным из британских линкоров, не сделавшим ни одного выстрела по врагу. «Дредноут» оказался единственным британским линкором, не получившим систему центральной навод­ки орудий главного калибра. В то же время он оказался единственным из британских линкоров, в одиночку по­топившим корабль противника. Да еще какого противни­ка! 8 марта 1915 года под форштевень «Дредноута» попа­ла германская подводная лодка U-29 капитан-лейтенан­та Отто Веддингена, злого гения Королевского Флота, потопившего 4 британских крейсера. И под занавес — «Дредноут» оказался единственным из британских лин­коров, выведенным из состава действующего флота еще до окончания Первой Мировой войны.

Постройка «Дредноута» еще не стала революцией в области морской войны. Частенько говорят, что после появления нового класса кораблей все существующие броненосцы мгновенно устарели. Ерунда! Один дредноут не мог противостоять флоту броненосцев. Первая Миро­вой война это ясно доказала, в частности русский Чер­номорский флот вполне успешно нейтрализовал актив­ность линейного крейсера «Гебен». Броненосец как класс устарел лишь тогда, когда появился флот дредноутов. И все основные морские державы спешно приступили к строительству флота дредноутов, хотя каждая руковод­ствовалась при этом своими собственными соображени­ями. Началась гонка морских вооружений, которая, меж­ду прочим, стала одним из поводов к началу Первой Ми­ровой войны. Но вот что оказалось совершенно неожи­данным: строили все страны один и тот же корабль, но получились линкоры настолько разные, что даже непо­нятно, как их объединять в единый класс.

Англичане, не мудрствуя лукаво, построили океанский броненосец. Они увеличили водоизмещение, улучшили мореходность, усилили вооружение, Немцы двинулись в направлении чуть ли не противоположном. В гордом и со­вершенно фальшивом названии германского флота пери­ода Первой Мировой войны пропущено только одно сло­во. Если его добавить, все становится на свои места. Адмирал фон Тирпиц построил Флот Открытого <Северного> Моря. Его кораблям не хватало дальности плавания, да и мореходностью они тоже не отличались. Зато их проектировали для боя на относительно небольших дистанциях, ведь условия видимости в пределах Северного моря не предполагают возможности артиллерийской дуэли на дистанциях более 100 кабельтов. Чаще всего горизонт еще уже. Отсюда малый (по линкорным меркам) калибр орудий - ведь на малых дистанциях легкий снаряд с высокой начальной скоростью обладает достаточно высокой бронепробиваемостью, а меткость таких орудий при настильной траектории выше. Специфически немецкой чертой было более толстое бронирование. Однако здесь преимущество немцев не столь велико, как принято думать - как-то неявно подразумевается, что броня любого изготовителя имеет примерно одно качество. А уж прославленный Крупп, как и жена Цезаря, выше любых подозрений. Увы и увы. Послевоенные исследования и опыты показали, что броня фирмы Виккерс в этот период была лучшей в мире. Более того, по прочности английская броня равной тол­щины примерно на 10 - 15% превосходила немецкую.

Американцы совершенно хладнокровно относились к обвинениям в малой скорости своих дредноутов. «Мы собираемся сражаться, а не удирать от Противника». Ло­гично, хотя не очень понятно, как навязать бой более быстроходному противнику. Зато американский флот первым начал использовать новую систему бронирования, так называемую «все или ничего». Англичане и немцы пытались забронировать по возможности максимальную площадь борта, дифференцируя толщину брони в зависимости от важности прикрываемого отсека. Американ­цы защитили жизненно важные части корабля (маши­ны, погреба) броней максимальной толщины, ничего не выделив для менее важных отсеков. Вероятно идея была простой. Под шквал средних снарядов линкор не попадет, а тяжелый снаряд броня толщины 100 мм все равно не остановит. Если рассчитывать на дуэль линкоров, то следует проектировать защиту против единичных попаданий крупных снарядов. При этом американцы сразу начали располагать башни главного калибра только в ди­аметральной плоскости, до чего не сразу дошли даже про­свещенные мореплаватели.

Совершенно специфический корабль спроектировали русские. При первом взгляде на «достижение технической мысли» в виде линкора «Севастополь» он производит впе­чатление. Особенно, если сравнить его с «Дредноутом», построенным в 1906 году. Но если сравнить «Севастополь» с построенным практически день в день «Эмперор оф Индиа», то картина будет совсем иной. Какие явные минусы имеет проект русского дредноута? Низкий борт — и как следствие, отвратительная мореходность, недостаточная даже для Балтики. Эти корабли хорошо плавали только в пределах Маркизовой лужи. Малый калибр тяжелых ору­дий. Отсутствие системы центральной наводки. Малая тол­щина брони. Все знают, что британские линейные крей­сера были бронированы плохо. Толщина пояса на «Куин Мэри» равнялась всего лишь 229 мм, и это было очень мало. Зато «Севастополь» с его 225 мм был забронирован просто отлично. Русские кораблестроители слишком бук­вально восприняли уроки Цусимы и построили дредноут, совершенно неуязвимый для огня среднекалиберных ско­рострелок. В целом проект «Севастополя» больше всего напоминает бронированную самоходную артиллерийскую баржу. Впрочем, для боя на центральной минно-артиллерийской позиции иного и не требовалось{2}.

Малый калибр орудий «Севастополя» здесь тоже упо­мянут непроста. После первого припадка кораблестрои­тельной лихорадки примерно в 1910 году началась гонка калибров. 305-мм орудия уже не удовлетворяли никого, англичане перешли на 343-мм орудия. Американцы и японцы ответили калибром 356 мм. Талантливый аван­тюрист Уинстон Черчилль сыграл ва-банк и вооружил линкоры типа «Куин Элизабет» 381-мм орудиями. Эти корабли уже носили титул «супердредноутов». Но никто почему-то не решился сказать, что они моментально сде­лали устаревшими сами классические дредноуты. Ведь у какого-нибудь «Нассау» или «Делавэра» в бою против «Уорспайта» или «Фусо» шансов было гораздо меньше, чем у броненосца в бою с «Дредноутом». Дальше — боль­ше. На чертежных досках уже появились проекты линко­ров с 406-мм орудиями, англичане спускают легкий ли­нейный крейсер «Фьюриес» с орудиями калибра 457 мм. Слава богу, война закончилась, и военно-морская гонка взяла перерыв.

Другим не менее противоречивым классом военных кораблей стали линейные крейсера. Дело в том, что еще лет 10 назад класс броненосных крейсеров совершенно отчетливо распался на 2 ветви. Первая — это океанские крейсера, такие, как русские «Громобой» и «Россия» и британские «Кресси» и «Гуд Хоуп». Высокий борт, хоро­шая мореходность, большая дальность плавания и до­вольно скромное вооружение. Справиться с рейдером, в роли которого будет выступать, скорее всего, вспомога­тельный крейсер, эти корабли могли без проблем. Другая ветвь — это семейство японских броненосных крейсеров, итальянские крейсера, британский «Уорриор» и ряд дру­гих. Их отличает мощное бронирование, сильное воору­жение и ограниченный радиус действия. Они предназна­чаются для участия в эскадренном бою и должны иметь возможность сражаться с броненосцами. Недаром в ита­льянском флоте эти корабли и числятся как броненосцы 2-го класса. Однако их главный калибр гораздо меньше, чем у броненосцев — всего лишь 203 - 210 мм против 305 мм, а это означает, что снаряд крейсера весит в 3 раза меньше, чем снаряд броненосца.

И тогда сэр Джон Фишер выдвигает очередную рево­люционную идею. Вслед за «Дредноутом» он строит «Инвинсибл» — корабль, который не сразу удается класси­фицировать. Он имеет приличную скорость 25 узлов, во­оружен 305-мм орудиями, но вот броня... Она имеет тол­щину всего лишь 152 мм, то есть даже меньше, чем у большинства броненосных крейсеров. «Яичная скорлупа, вооруженная тяжелыми молотками», — так характеризо­вали эти корабли язвительные журналисты. А вот как на­звать их официально, не знал никто.

Приклеившийся к ним ярлык «линейные крейсера» про­тиворечил самой первоначальной концепции Фишера. Эти корабли не предназначались для линейного боя. Фишер рассматривал «Инвинсибл» как некий универсальный бое­вой корабль. Однако ничто не ново под луной. Историки предпочли забыть о довольно многочисленном подклассе военных кораблей конца прошлого века. Мы говорим об эльсвикских крейсерах, точнее, о той их группе, которая была вооружена крупными орудиями. Они одно время так­же считались универсальными кораблями, способными решать любые задачи. В своей книге «Рассуждения по воп­росам морской тактики» адмирал Макаров тоже отдал дань этому поветрию. Он даже предвосхитил ошибку британ­ских адмиралов, приписав своим безбронным крейсерам способность сражаться в одной линии с броненосцами. Чем мог закончиться такой эксперимент с участием, напри­мер, чилийского крейсера «Эсмеральда» (2500 тонн, 2 — 254 мм; будущий японский «Идзуми»), представить легко. На создании универсального броненосного крейсера на­стаивал французский адмирал Фурнье, со статьями кото­рого был знаком Фишер. Он полагал, что новые корабли, используя превосходство в калибре орудий и новые систе­мы управления огнем, будут просто расстреливать против­ника издали, не подвергая себя никакой опасности. Между прочим, после закладки одного «Дредноута» Фишер зало­жил сразу три крейсера типа «Инвинсибл».

Британский комитет по созданию «all-big-gun» кораб­лей определил задачи нового крейсера следующим об­разом:

1. Ведение разведки боем.

2. Поддержка действий малых крейсеров.

3. Самостоятельные действия по защите торгового су­доходства и уничтожение вражеских рейдеров.

4. Прикрытие развертывания главных сил флота.

5. Преследование разбитого противника, уничтожение поврежденных кораблей.

Как мы видим, линейного боя здесь нет и в помине. Перед нами стандартный набор задач океанского броне­носного крейсера. Немного позднее появилось добавле­ние: «Образовать легкую эскадру для поддержки линей­ных кораблей во время сражения... Тревожить корабли, находящиеся в голове или хвосте колонны противника».

Постройка «Инвинсибла» сопровождалась неслыхан­ной для того времени секретностью. Истинные тактико-технические данные кораблей долгое время оставались неизвестны. Фишер инициировал «утечку информации» о строительстве для британского флота крейсеров, воо­руженных 234-мм орудиями. Простодушные немцы клю­нули на удочку и для борьбы с ними спроектировали «Блюхер», который являлся сильно уменьшенным лин­кором «Нассау» с 210-мм орудиями. Как проклинал Тирпиц «коварный Альбион», когда выяснилось, что «Инвинсибл» вооружен 305-мм орудиями! Что делать с не­счастным «Блюхером» немцы просто не знали, недаром его сначала заткнули на Балтику. Попытка присоединить этот корабль к линейным крейсерам Первой Разведыва­тельной Группы закончилась тем, чем и должна была закончиться. В бою на Доггер-банке «Блюхер» погиб с большей частью экипажа.

Однако на этом хитрые британцы не успокоились. Если мы откроем известнейший и авторитетнейший ежегод­ник Джейна, то с изумлением прочитаем, что поясная броня «Инвинсибла» имела толщину 178 мм, а башенная — даже 254 мм. Не менее фантастические данные приведены и в графе «Скорость». Все 3 корабля якобы превысили 28 уз­лов. Еще более внушительно выглядели следующие се­рии линейных крейсеров. Но выдумка обернулась против самих же хитрецов. Немцы попались еще раз, поверив завышенным характеристикам. И тогда Тирпиц начал строить свои собственные линейные крейсера. Германские корабли были скорее «линейными», чем «крейсера­ми». В качестве вторых им явно не хватало дальности пла­вания. Хотя на фоне британских кораблей немецкие ока­зались явно недовооруженными, они выглядели более сбалансированными, чем их будущие противники. Одна­ко малый калибр орудий был общей бедой германского флота, а не только линейных крейсеров.

Долгое время британский флот шел впереди всех ос­тальных в области создания систем управления огнем. От­метчик Скотта, калькулятор Дюмареска, столик Дрейера, прибор Поллена произвели настоящую революцию в этой области, и потому существование «Инвинсибла» в какой-то степени было оправданным. В бою у Фолкленд­ских островов эти крейсера были использованы полнос­тью в соответствии с тактическим обоснованием проекта. Однако никто из британских адмиралов не стал искать ответ на вопрос: а что будут делать эти картонные крейсе­ра после того, как противник создаст свою собственную систему управления огнем? Ведь конструкторы сразу пред­упреждали, что толстую палубную броню установить бу­дет просто невозможно. Тем более, что перед счастливы­ми обладателями кораблей нового класса сразу замаячила масса соблазнов, самый опасный из которых предугадал контролер Адмиралтейства адмирал Мэй. «Адмирал, име­ющий в составе своего флота крейсера типа «Инвинсибл», без сомнения, решит поставить их в боевую линию, где их сравнительно слабая защита принесет вред, а высокая ско­рость не будет иметь значения». Действительно, привязан­ный к колонне линкоров «Инвинсибл» прямо противоре­чил постулату Фишера «Скорость — лучшая броня».

Но Джеки Фишера понесло, и остановиться он уже не мог. Новые линейные крейсера должны были иметь вооружение из 381-мм орудий и поясную броню всего 152 мм, что было шагом назад даже по сравнению с 229 мм «Лайона». Наверное, немцы были не так уж неправы, когда заподозрили Фишера в сумасшествии. Вернее было бы предположить обычный старческий маразм, когда он приказал строить свои знаменитые «легкие линейные крейсера». Ведь 457-мм орудия «Фьюриеса» прошли в пакете с 76-мм поясной броней! После Ютландского боя англичанам пришлось спешно перепроектировать уже заложенные линейные крейсера типа «Худ», слишком явно проявилась слабость бронирования британских крей­серов. А в результате этим «белым слонам» адмирала Фишера сами же британские моряки дали весьма свое­образные прозвища: «Courageous» — «Outrageous» (От­важный — Скандальный), «Furious» ~ «Spurious» (Разъ­яренный — Фальшивый). Столь же непочтительно отзы­вались они и о «Ринауне» с «Рипалсом»{3}.

Может возникнуть вопрос: почему же британский флот строил корабли такой сомнительной боевой ценности? Ответ был дан еще много лет назад, причем человеком, в компетентности которого сомневаться не приходится, а именно — бывшим начальником отдела кораблестроения Адмиралтейства сэром Уильямом Уайтом. Подобные со­мнения возникали и раньше в отношении каких-то ко­раблей или их отдельных характеристик. Например, в бою у Коронеля англичанам аукнулось расположение орудий на батарейной палубе, то есть на небольшой высоте над ватерлинией. Волна заливала орудийные порты и мешала вести огонь. Ушедшего в отставку Уайта еще задолго до начала войны спросили, почему на крейсерах, предназ­наченных для действий в океане, орудия постоянно раз­мещаются на батарейной палубе, хотя недостатки такого размещения выявились немедленно на первых же кораб­лях. И сэр Уильям честно ответил: «Я не знаю, почему. Традиция такая». И в ходе войны пришлось англичанам эти орудия переставлять на верхнюю палубу, чтобы крей­сера могли использовать всю свою артиллерию.

Впрочем, хватит о линкорах. Поговорим немного о других классах кораблей, ведь воевали и они. Следующи­ми на очереди стоят крейсера. С ними дело обстоит го­раздо проще. Никаких революционных переворотов в этом классе кораблей не произошло, они плавно эволюционировали. Паровые машины сменились турбинами, тихо отмерли орудийные казематы, а коллекция разнообраз­ных калибров усохла до нескольких палубных 152-мм ору­дий, желательно расположенных в диаметральной плос­кости корабля. При этом англичане и немцы в ходе вой­ны перевооружили по новым стандартам все старые ко­рабли, какие можно было. Причем выбор именно такого калибра объясняется предельно просто. Эти снаряды ве­сили около 45 кг, то есть их еще можно было подавать к орудиям вручную без особых проблем. Между прочим, столь же прозаически объясняется и переход японцев на калибр 140 мм. Низкорослым японцам нормальные евро­пейские снаряды оказались не по плечу. Зато российские крейсера типа «Светлана» на фоне общих тенденций раз­вития класса крейсеров выглядят некими пришельцами из прошлого вроде бронтозавров. Переход к более мелким 130-мм орудиям, да еще расположенным частично в казе­матах побортно, разумным объяснениям не поддается.

Столь же гладко проходила эволюция эскадренных ми­ноносцев, хотя и здесь каждый флот получил свой соб­ственный результат. Англичане больший упор сделали на артиллерийское вооружение этих кораблей, полагая, что они будут заниматься отражением атак вражеских эсмин­цев. Зато немцы, как раз наоборот, усилили торпедное во­оружение в ущерб артиллерии. Например, если вспомнить знаменитый бой «Новика» с 2 новейшими германскими эсминцами V-99 и V-100, то сразу следует сказать, что рус­ский корабль по артиллерийской мощи превосходил обоих своих противников вместе взятых. В книге «Эскадренный миноносец «Новик», посвященной этому действительно прекрасному кораблю, написана заведомая ложь. Герман­ские эсминцы во время боя 17 августа 1915 года были во­оружены 4 орудиями 88 мм каждый. 105-мм орудия они получили только в ходе модернизации в следующем году.

Вообще с германскими эсминцами связано много за­блуждений. Долгое время критики утверждали, что гер­манские эсминцы превосходят своих британских противников во всех отношениях. Казалось, что с этим нельзя спорить, особенно когда выяснилось, что немцы строят самые крупные эсминцы в мире. Но послевоенные испы­тания вскрыли совершенно противоположное. Почти во всех отношениях британские эсминцы оказались более боеспособными. Действительно, немцы создали типы S-113 и V-116, вооруженные 4 — 150-мм орудиями. Одна­ко эти корабли имели слишком большой верхний вес, ненадежные машины и отвратительную мореходность. По­хоже, пристрастие немцев к тяжелым орудиям происте­кало от нехватки легких крейсеров. Однако полученные гибриды были лишены достоинств обоих классов, зато сочетали все их недостатки.

Недостатком 150-мм орудий было резкое увеличение верхнего веса, снижающее остойчивость. Вдобавок слиш­ком тяжелые боеприпасы затрудняли заряжание. Главным преимуществом более мелких германских эсминцев было их 105-мм орудие, которое оказалось значительно легче британских 102-мм и имело больший угол возвышения. Однако это преимущество сводилось на нет малой высо­той борта всех германских эсминцев.

После долгих испытаний в 1919 году начальник ко­раблестроительного отдела смог сообщить, что возвы­шенные орудия британских эсминцев типа «V» делают их во всех отношениях превосходящими германские эс­минцы. Приведем рапорт командира «Вивиена» капита­на 2 ранга Ингленда, сделанный в июне 1919 года, кото­рый показывает, что это означало на практике:

«Я сопровождал В-98 (1374 тонны) в море для пере­возки почты из Германии. (Мы должны были доставить письма на интернированные в Скапа германские кораб­ли.) Ветер был 6 — 7 баллов SO, сильное волнение. Я опробовал разные скорости от 10 до 20 узлов. Оказалось, что, двигаясь против ветра со скоростью 15 узлов, немец чувствует себя очень плохо по сравнению с моим кораб­лем, так как принимает много воды. Настолько много, что, прибыв в точку встречи, я долгое время не мог найти ходовой режим, который облегчил бы его положение.

Я полагаю, что он не мог сражаться на такой скоро­сти, хотя мой собственный корабль не испытывал ника­ких трудностей, кроме орудия № 1. Верхний мостик «Вивиена» оставался совершенно сухим, и я не видел необ­ходимости надевать дождевик».

Из рапорта командира «Вивиена» можно понять, что на британском эсминце размещались орудия, торпед­ные аппараты и личный состав, гораздо выше ватерли­нии, поэтому он должен был в бою вести себя гораздо лучше. Даже более мелкие корабли типа «S» превосходи­ли германские корабли соответствующего тоннажа. Можно пойти дальше. Эсминцы «модифицированный W» вполне могли поспорить с легкими крейсерами типа «Аретуза». Их 120-мм орудия и торпедные аппараты могли исполь­зоваться в такую погоду, которая полностью сводила на нет преимущество 152-мм орудий крейсера, так как «Аре­туза», несмотря на свои 4000 тонн водоизмещения, имел малую остойчивость и малую высоту борта.

Этот пример показывает, что не следует полагаться на бумажные справочные книги. Гораздо более важны реальные характеристики корабля.

Приятно выделяются на общем фоне русские эсмин­цы типа «Новик», позволим уж себе назвать собиратель­но весьма разнородную группу кораблей. Мощное артил­лерийское и торпедное вооружение делало их сильней­шими в мире кораблями своего класса. Понадобилось более 5 лет, чтобы с английских стапелей сошли знаме­нитые «V и W», которые превзошли русские корабли. Но 5 лет, особенно военных лет, в кораблестроении — это целая эпоха.

Резкий рывок вперед за годы войны совершили под­водные лодки, которые из экстравагантной причудливой игрушки превратились в реальную боевую силу. Внуши­телен список потопленных ими кораблей. Однако, что делать с этим оружием, не знали толком даже немцы. Впрочем, причудливые зигзаги конструкторской мысли показали, что подводная лодка как класс военного ко­рабля еще не закончила формироваться. Торпеда стала ее главным оружием, хотя часть лодок было бы справедли­вее назвать «ныряющими орудиями». Это относится к гер­манским подводным крейсерам (уже название ясно го­ворит само за себя) и особенно к британским подвод­ным мониторам типа «М». Вооружить лодку линкорным орудием 305 мм — до такого нужно было додуматься!

Вдобавок адмиралы по-прежнему не желали отказать­ся от идеи эскадренной лодки, предназначенной для со­вместных действий с главными силами флота. Несколько таких попыток завершились провалом, и все-таки англи­чане построили серию лодок типа «К» с паровыми тур­бинами, чтобы только позволить им угнаться за линко­рами. Понадобилась знаменитая «битва у острова Мэй» 31 января 1918 года, чтобы доказать ошибочность этой концепции. В этот день эскадра линейных крейсеров по­пыталась провести учения совместно с группой этих ло­док. В тумане строй смешался, последовала серия столк­новений, которые оказались роковыми для лодок К-17 и К-22. Еще несколько кораблей были повреждены, и от идеи включать подводные лодки в состав эскадр линко­ров англичане отказались.

В ходе войны родились несколько новых классов ко­раблей, например, мониторы и эскортные корабли. При этом мониторы появились почти по недоразумению. Гре­ция после Балканских войн решила усилить свой флот и заказала фирме Крупна линейный корабль. Но при этом планировалось вооружить его 356-мм орудиями амери­канской фирмы Бетлхэм (Вифлеем). Американцы со сво­ей работой справились, но тут началась Первая Мировая война, и президент фирмы Бетлхэм Чарльз Шваб ока­зался обладателем лично ему совершенно ненужных ору­дийных башен. В ноябре 1914 года он предложил их бри­танскому Адмиралтейству. Англичанам требовалось нечто, способное обстреливать немецкие позиции на побережье Бельгии, поэтому Фишер и Черчилль ухватились за пред­ложение. А дальше получилось, как в студенческом анек­доте про китайский язык. «А что, завтра сдавать?» Тре­тий Морской Лорд контр-адмирал Тюдор приказал на­чальнику отдела кораблестроения Адмиралтейства Юс­тасу д'Эйнкерту

«немедленно спроектировать 2 бронированных монитора, чтобы построить их в течение 4 месяцев. Каждый должен иметь 2 — 356-мм орудия. Осадка 3 метра. Скорость 10 узлов. Бронированная боевая рубка. Броневая палуба».

С началом войны кораблестроительный отдел был за­вален работой, и проектирование было поручено моло­дому помощнику конструктора Чарльзу С. Лилликрэпу. То есть, британские мониторы оказались чем-то вроде дипломной работы неопытного студентика... Так стоит ли после этого удивляться их странным характеристикам?

В общем, история военного кораблестроения в период Первой Мировой войны может послужить темой отдель­ной большой книги. Поэтому мы прервем наш рассказ, чтобы рассмотреть другие аспекты морской войны.