«DER TAG»

 

Офицеры в кают-компаниях германских кораблей ча­стенько провозглашали тост за «День», когда им при­ведется встретиться в бою с британским флотом. О чу­довищной силе Гранд Флита они предпочитали не вспо­минать, ведь человеку всегда свойственно надеяться на чудо. Адмиралы смотрели на перспективы такого боя более трезво, чем пылкие лейтенанты, и Шеер про­должал надеяться на то, что ему удастся уничтожить какую-нибудь эскадру британских линкоров, не встре­тившись с главными силами противника. Первые вы­лазки к английским берегам завершились относитель­но благополучно. Потеря «Блюхера» мало что изменила в балансе сил на Северном море. Но кое-какие выводы германский командующий сделал. Обстрел Лоустофта мог привести лишь к столкновению с отрядом Тэрвитта, поэтому в следующий раз мишенью для линейных крейсеров Хиппера должен был стать расположенный севернее Сандерленд. Но при это Шеер сформулиро­вал два обязательных условия для проведения подоб­ной операции. Первое — цеппелины должны провести разведку и точно установить, что Джеллико не вышел в море. Второе — несколько подводных лодок, которые сейчас были перенацелены на «чисто военные зада­чи», должны были поставить мины перед английскими портами и постараться атаковать выходящие в море британские корабли.

Обстрел был назначен на 17 мая. В море были отправ­лены 17 подводных лодок, из которых 10 должны были занять позиции перед Скапа Флоу, Кромарти и Ферт-оф-Фортом. Однако Шеер неожиданно узнал, что ремонт «Зейдлица» не удается завершить к намеченному сроку. Отозвать лодки он уже не мог. Вдобавок выяснилось, что нескольким кораблям 3-й эскадры линкоров тоже требу­ется ремонт, поэтому операция была отложена до 23 мая. Но машины «Зейдлица» оказались ненадежными, и опе­рация была еще раз отсрочена, теперь до 31 мая. Шеер не хотел отправлять Хиппера всего лишь с 4 линейными крейсерами. Новой отсрочки быть не могло, так как 1 июня подводные лодки должны были возвращаться.

Задача германских лодок оказалась сложнее, чем можно было представить. U-74, один из подводных минных заградителей, был потоплен англичанами. U-75 поста­вила заграждение северо-западнее Оркнейских островов, которое не помешало действиям Гранд Флита, но все-таки дорого обошлось англичанам. 5 июня на нем подорвался броненосный крейсер «Хэмпшир», на котором следовал в Россию Китченер. Маршал погиб. UB-27 сумела пробраться в залив Ферт-оф-Форт, но там запута­лась в противолодочных сетях. Лодке понадобились целые сутки, чтобы вырваться на свободу, и атаковать линейные крейсера она не смогла. В результате лишь 4 лодки находились на позициях, когда Гранд Флит вы­шел в море. Они успеха не добились. Сильные ветры помешали Шееру использовать цеппелины. Таким обра­зом, немецкий план начал рушиться с первых шагов, но Шеер операцию не отменил.

31 мая 1-я Разведывательная Группа, состоящая из 5 линейных крейсеров под командованием Хиппера, в 2.00 покинула Яде. Ее сопровождали 2-я Разведывательная Группа контр-адмирала Бедикера (4 легких крейсера), а также 2-я, 6-я и 9-я флотилии эсминцев под командо­ванием коммодора Гейнриха, находившегося на легком крейсере «Регенсбург». В 2.30 мимо плавучего маяка Яде прошли 7 линкоров 3-й эскадры контр-адмирала Бенке. За ними последовал сам Шеер, державший флаг на «Фридрихе дер Гроссе». Флагман сопровождали 8 лин­коров 1-й эскадры вице-адмирала Шмидта, а также 6 броненосцев 2-й эскадры контр-адмирала Мауве. Хотя эти корабли уже не имели серьезной боевой ценности и лишь связывали более быстроходные дредноуты, Шеер все-таки взял их с собой. Перечисленные 3 эскадры лин­коров сопровождала 4-я Разведывательная Группа ком­модора Рейтера (5 легких крейсеров), а также коммодор Михельсен на легком крейсере «Росток». Он командо­вал 1-й, 3-й, 5-й и 7-й флотилиями эсминцев, насчи­тывающими 31 вымпел. К 8.00 Линейный Флот Шеера находился в 50 милях за кормой линейных крейсеров Хиппера. Они миновали траверз Гельголанда и поверну­ли на север по протраленному фарватеру к плавучему маяку Хорнс-риф. Для кораблей погода была прекрас­ной, но 3-балльный ветер был слишком силен для хруп­ких цеппелинов.

 

А сейчас посмотрим, что в это время делали англичане. На третьей неделе мая 3-я эскадра линейных крейсеров контр-адмирала Худа ушла из Розайта в Скапа Флоу для проведения артиллерийских учений. На ее место была от­правлена 5-я эскадра линкоров контр-адмирала Эван-Томаса. Быстроходные линкоры типа «Куин Элизабет» мог­ли действовать в составе Флота Линейных Крейсеров, не связывая Битти. Но для нетерпеливого адмирала они все-таки были слишком тихоходны, и он намеревался при первой же возможности вернуть линкоры Джеллико{34}.

Сам командующий Гранд Флитом на начало июня за­планировал операцию, аналогичную той, что начал Шеер. 2 июня 2 эскадры британских легких крейсеров должны были совершить рейд в Каттегат. Предполагалось, что это вынудит Флот Открытого Моря выйти в открытое море, где его будет ждать Гранд Флит. Однако Адмиралтейство отметило повышенную активность германских подводных лодок в Северном море и сделало правильный вывод, что немцы что-то затевают. Комната 40 подтвердила эти опа­сения, расшифровав приказы Шеера. 30 мая она передала: «Вражеские силы могут выйти в море». Гарвичские Силы получили приказ вернуться в гавань, а в полдень Джелли­ко было отправлено предупреждение. 3-я эскадра линко­ров, базирующаяся в устье Темзы, получила приказ раз­водить пары и приготовиться к выходу в море на следую­щее утро. В 17.40 Адмиралтейство отправило сообщение Джеллико и Битти: «Немцы наметили какую-то опера­цию, выходят через Хорнс-риф. Вы должны сосредото­читься к востоку от Долгих Сороковых (Район примерно в 60 милях к востоку от побережья Шотландии) в готовности к любой встрече». Поэтому Линейный Флот получил при­каз приготовиться к выходу из Скала Флоу и Кромарти. Битти отдал своим линейным крейсерам приказ: «Развес­ти пары, приготовиться дать 22 узла, сообщить по готов­ности». Через четверть часа Джеллико узнал, что Гарвичские Силы и 3-я эскадра линкоров не выйдут в море, покан е прояснится ситуация. Однако Тэрвитт получил приказ 31 мая находиться в часовой готовности к выходу. В 20.15 Битти получил инструкции Джеллико. 31 мая Флот Ли­нейных Крейсеров должен был выйти в точку в 100 милях от Хорнс-рифа к 14.00. В это же время Линейный Флот должен занять позицию в 65 милях севернее. Если до 14.00 не будет новых сообщений, то Битти должен идти на се­вер на соединение с Джеллико, который в свою очередь будет двигаться на юг к Хорнс-рифу.

В 21.30 «Лайон» вывел в море линейные крейсера: 1-я эскадра контр-адмирала Брока (3 корабля) и 2-я эскадра контр-адмирала Пакенхэма (2 корабля). Вместе с ними вышла 5-я эскадра линкоров (4 корабля), 1-я, 2-я и 3-я эскадры легких крейсеров (каждая по 4 корабля) коммо­доров Александер-Синклера и Гуденафа и контр-адми­рала Нэпира соответственно. Их сопровождали 1-я, 9-я, 10-я и 13-я флотилии эсминцев, которые насчитывали в общей сложности 2 легких крейсера и 27 эсминцев. Битти прихватил с собой и маленький гидроавиатранспорт «Энгедайн».

Примерно в это же время в море из Скапа Флоу и Кромарти вышли 24 линкора. Это были 1-я эскадра вице-адмирала Берни, 2-я эскадра Джеррама и 4-я эскадра вице-адмирала Стэрди. Вместе с ними вышли 3-я эскад­ра линейных крейсеров контр-адмирала Худа (3 кораб­ля), 1-я и 3-я эскадры крейсеров (по 4 броненосных крей­сера) контр-адмиралов Арбетнота и Хита. Главные силы флота сопровождала 4-я эскадра легких крейсеров ком­модора Ле Мезюрье (5 кораблей), а также 7 других лег­ких крейсеров. 4-я, 11-я и 12-я флотилии эсминцев, все­го 50 кораблей, прикрывали главные силы флота. Мин­ный заградитель «Эбдиэл» имел собственную отдельную задачу. Джеллико намеревался взять с собой большой гид­роавианосец «Кампания», но тот не сумел выйти вовре­мя. Таким образом, благодаря отличной работе Комнаты 40, Гранд Флит вышел в море на полтора часа РАНЬШЕ Флота Открытого Моря.

Утром германская подводная лодка U-32, патрулиру­ющая перед Ферт-оф-Фортом, заметила линейные крей­сера и выпустила 2 торпеды в «Галатею», но промахну­лась. Легкий крейсер «Фаэтон» едва не протаранил ее, но лодка увернулась. В 5.30 Шеер получил сообщение лей­тенанта фон Пекельсгейма, что 2 линкора, 2 легких крей­сера и несколько эсминцев идут на юго-восток. Через час командир U-66 лейтенант фон Ботмер, который не су­мел атаковать 8 линкоров Джеррама, выходящих из Кро­марти, сообщил, что они в сопровождении легких крей­серов и эсминцев идут на северо-восток. Эти противоре­чивые сообщения только сбили Шеера с толку. Един­ственное, что он смог понять: подводные лодки не суме­ли атаковать противника и не сумели провести надеж­ную разведку. Шеер, ничего не подозревая, отправился прямо в когти льва.

Оба противника ввели в действие практически все имеющиеся силы.

 

                                Гранд                 Флот

                                                    Флит         Открытого Моря

Линкоры                                           28                     16

Броненосцы                                       -                       6

Линейные крейсера                           9                      5

Броненосные крейсера                      8                       -

Легкие крейсера                                26                    11

Эсминцы                                           77                     62

Гидроавиатранспорты                      1                       -

Минные заградители                        1                       -

 

У англичан отсутствовали линкоры «Эмперор оф Индиа» и «Куин Элизабет», находившиеся в ремонте, а также только что введенный в строй «Ройял Соверен», кото­рый еще нельзя было считать боеспособной единицей. Линейный крейсер «Аустралиа» стоял в доке. Знамени­тый «Дредноут», увы, больше не являлся кораблем пер­вой линии и сейчас возглавлял 3-ю эскадру линкоров (броненосцы типа «Кинг Эдуард VII»).

Шеер так же вывел в море все линкоры, кроме стояв­шего в ремонте «Кениг Альберта» и только что постро­енного «Бадена». Броненосец «Пронесен» находился в Балтийском море, а «Лотринген» уже был выведен из состава действующего флота.

Англичане имели значительное преимущество и в ар­тиллерии.

 

Линкоры            Английские         Германские

   280 мм                   72                           -

   305мм                  128                        128       

   343мм                  110                           -

   356 мм                   10                           -

   381 мм                   16                           -

Всего                      264                        200

 

Линейные крейсера    Английские    Германские

       280 мм                         -                     28

       305мм                         16                    16  

       343 мм                        32                      -

       381 мм                        32                      -

Всего                                 80                    44

 

Более крупный калибр английских орудий означал еще большее превосходство в весе бортового залпа.

 

Калибр             Вес снаряда

280 мм                    300 кг

305 мм                    404 кг

343 мм                567 или 636 кг

381 мм                    870 кг

 

Град Флит имел еще одно серьезное преимущество — скорость. 4 линейных крейсера Битти могли дать на 1 узел больше любого из кораблей Хиппера. Линкоры Джеллико имели тот же самый узел преимущества перед линко­рами Шеера. Мы уже не говорим о тихоходных броне­носцах германской 2-й эскадры. Единственное неболь­шое преимущество Шеер имел в количестве торпедных аппаратов. Против 382 ТА 533 мм и 75 ТА 457 мм у англи­чан он имел 362 ТА 500 мм и 102 ТА 450 мм. Но это ни в коем случае не уравнивало силы.

Учитывая положение с резервами (англичане имели больше строящихся кораблей), Джеллико вполне мог пойти на риск потери нескольких линкоров, чтобы раз­бить или вообще уничтожить противника. Он располагал двойным превосходством в силах, а потому были все ос­нования считать, что с 31 мая 1916 года слова «Северное море» станут для британского флота такими же священ­ными, как «мыс Трафальгар».

В 5.00 Линейный Флот Джеллико лег на курс S50O и развил скорость 16 узлов, однако в полдень она была уменьшена до 14 узлов. Линейные крейсера Битти шли к точке рандеву со скоростью 19 узлов. Тэрвитт, напомнив Адмиралтейству, что его отряд ожидает указаний, полу­чил приказ стоять в порту в часовой готовности к выходу. В 12.35 Адмиралтейство передало: «Достоверных сведе­ний о противнике не имеется. Предполагалось, что он вышел в море, но по данным радиоперехвата в 11.10 его флагман находился в Яде. Очевидно, они не смогли про­вести воздушную разведку и отложили операцию». Это выглядело вполне разумно, но было абсолютно неверно. В очередной раз кабинетные адмиралы показали свою несостоятельность.

 

«Руководство Комнаты 40 в глазах Оперативного от­дела было компанией очень умных парней, способных расшифровать радиограмму, но даже предположение, что они способны интерпретировать ее, встречалось в шты­ки. Утром 31 мая начальник Оперативного отдела (контр-адмирал Томас Джексон) запросил их: откуда по пе­ленгам идет позывной DK? Получив ответ: «Из Яде», - он умчался, не задав больше ни одного вопроса. Если бы он обсудил ситуацию, то узнал бы, что позывной DK используется германским командующим только при сто­янке в гавани, а при выходе в море передается береговой станции».

 

В результате Джеллико и Битти могли сделать един­ственный вывод: если немцы и вышли в море, то лишь частью сил, а их линкоры остались в порту. Поэтому Джел­лико совершенно спокойно сохранял дистанцию 65 миль между линкорами и линейными крейсерами, хотя такти­чески более выгодно было бы сократить ее до 40 миль. Его линкоры держались севернее, чтобы при необходи­мости поддержать 10-ю эскадру крейсеров, патрулирую­щую между Шетландскими островами и Норвегией. Линейные крейсера Битти находились южнее, чтобы пере­хватить немецкие корабли, которые осмелятся направить­ся к берегам Англии.

Битти совершенно не был готов к бою. Он разбросал свои силы. 2-я эскадра линейных крейсеров находилась в 3 милях на ONO от 1-й. 5-я эскадра линкоров держалась на расстоянии 5 миль на NNW от «Лайона», чтобы за­нять место в авангарде Гранд Флита. Утром Битти задер­жался на полчаса, чтобы осмотреть подозрительные тра­улеры, и в 14.15 все еще двигался на восток. Когда он передал приказ поворачивать на NtO, крейсера Александер-Синклера, Нэпира и Гуденафа были развернуты в линию дозора в 8 милях на SSO от «Лайона». Один из офицеров «Галатеи» вспоминал:

 

«Крейсер как раз собирался поворачивать, когда на востоке было замечено торговое судно, травившее пар. Коммодор <Александер-Синклер> направился туда, что­бы осмотреть его. От борта судна отходил эсминец. Судя по короткой фок-мачте и высокой грот-мачте, это был гунн. Сразу была объявлена боевая тревога. Когда я под­нялся по трапу на полубак, то чуть не оглох от выстрела носового 152-мм орудия, а ударная волна едва не сбро­сила меня за борт».

 

Так как германский главнокомандующий тоже не имел никаких сведений о противнике, он спокойно про­должал двигаться к берегам Норвегии. Линейные крей­сера Хиппера находились в 60 милях впереди линкоров Шеера. Ни Битти, ни Хиппер не подозревали, что в 14.00 их эскадры разделяли всего 50 миль. Когда Битти повер­нул на север на соединение с Джеллико, он оказался на параллельном курсе с Хиппером, а их завесы теперь находились на расстоянии всего 22 мили. И как это ни странно, но противники могли двигаться так достаточ­но долго, если бы не вмешался Слепой Случай. Между эскадрами противников оказался датский пароходик «У Фиорд». Коммодор Мадлунг (легкий крейсер «Эльбинг»), находившийся на западном крыле завесы Хиппера, от­правил 2 эсминца осмотреть невинное суденышко. Вскоре после этого оно было замечено «Галатеей». СЛУЧИЛОСЬ! Вскоре после 14.20 Александер-Синклер радировал: «Два крейсера, вероятно вражеских, замечены по пеленгу OSO». Мадлунг послал аналогичную радиограмму Шееру. В 14.28 орудия «Эльбинга» ответили на огонь «Галатеи» с дистанции 15000 ярдов. Следует напомнить, что, по странной случайности, первый германский снаряд, попавший в британский крейсер, не взорвался. Так на­чалась Ютландская битва, причем ни один главноко­мандующий не подозревал, что встретился с главными силами противника.

 

Прежде чем перейти к описанию боя, следует сделать несколько замечаний. Многие авторы пытаются механи­чески проводить аналогию между громкими сражениями прошлого. Трафальгар, Цусима, Ютландский бой, Лей­те... Генеральное сражение... Но мы должны заметить, что Джеллико и Шеер среди всех командующих находились, наверное, в самом сложном положении. Они не имели авиации, если не считать ненадежных германских цеппе­линов и нескольких «этажерок» «Энгедайна», поэтому ни о какой воздушной разведке не могло идти речи. Наблю­дение вели крейсера, развернутые по всему горизонту впереди линейных флотов. Но и на них нельзя было по­лагаться. Искровые передатчики и магнитные когере­ры, не слишком далеко ушедшие со времен Попова и Маркони, были слишком ненадежны. Сигналы приходи­лось дублировать прожектором или флагами, для чего Джеллико пришлось возродить забытую должность репетичного корабля. Он должен был следовать рядом с лин­корами, повторяя все приказы командующего.

Еще больше усложняли задачу командующего резко возросшие размеры флотов. Если в Цусиме Того или Рожественский могли полностью видеть свой флот, то Джеллико мог лишь догадываться, что происходит на другом конце кильватерной колонны. Возросшая дальнобойность орудий не позволяла отчетливо видеть и флот противни­ка. Туман и дым вообще ограничивали видимость 8 миля­ми. Поэтому командующие и в прямом, и в переносном смысле в ходе этого боя блуждали в тумане. Перед ними мелькали лишь отдельные куски общей картины, по ко­торым было просто невозможно представить общую си­туацию. Ни Нельсон, ни Того в такой обстановке не су­мели бы уничтожить своих противников.

До появления радара артиллерийский огонь на боль­ших дистанциях был неточным «по определению». Дред­ноуты добивались на артиллерийских учениях мирного времени (скорость цели — 8 узлов; параллельные курсы; дистанция — 8000 ярдов) результатов, сравнимых с по­казателями современных линкоров — 70% попаданий. Но в бою расстояния превышали 12000 ярдов, корабли раз­вивали более 20 узлов, курс противника был неизвес­тен, и в результате можно было ожидать не более 5% попаданий. Поэтому, чтобы добиться решительного ре­зультата, требовалась долгая артиллерийская дуэль, как при Фолклендах, если только случайное счастливое по­падание в начале боя (как у «Лайона» в «Блюхер» на Доггер-банке) не облегчало задачу. И перед обеими сторо­нами стояла вполне реальная перспектива расстрелять боезапас, не добившись существенных результатов.

Британские дредноуты имели лучшие системы управ­ления огнем, особенно КДП Скотта и столик Дрейера (Укажем, что «Эрин» и «Эджинкорт» их не имели. Знаменитый «Дред­ноут» не получил вообще никакой системы центральной наводки). Стереоскопические дальномеры германских судов были гораздо более точны, чем английские. Поэтому германс­кие корабли гораздо чаще добивались попаданий первы­ми залпами, но британские лучше держали цель после завершения пристрелки. Поэтому немцы имели преиму­щество в начальной стадии битвы, а англичане — в случае длительной артиллерийской дуэли. Следует отметить еще одну особенность германских дальномеров: на них могли работать лишь специально отобранные наблюда­тели, имевшие абсолютно одинаковое зрение обоими глазами. Поэтому укомплектовать такими дальномерщи­ками ВСЕ корабли флота было невозможно. Кроме того, человеку свойственно уставать, поэтому ухудшение мет­кости германских кораблей в ходе боя было просто неиз­бежно. Все это устраивало Джеллико, который желал ве­сти затяжную артиллерийскую дуэль с противником.

 

Реакция Битти на сообщение «Галатеи» была харак­терной для этого адмирала. Он сразу решил, что за «2 крейсерами, вероятно вражескими», находятся другие германские корабли, он приказал командиру «Лайона» Четфилду немедленно повернуть на SSO. Битти не стал дожидаться, пока остальные корабли получат этот при­каз и выполнят его. Он всегда пытался экономить даже секунды. 1-я эскадра линейных крейсеров последовала за флагманом, 2-я эскадра тоже повернула практически без задержки. Но «Барэм» находился слишком далеко, и Эван-Томас не заметил сигнала Битти. Он вообще смотрел только на север, ожидая появления линкоров Джеллико. Командир «Барэма» капитан 1 ранга Крэйг попытался убедить адмирала следовать за линейными крейсерами, но тот боялся даже чихнуть без приказа. Прошло еще 7 минут, прежде чем «Лайон» прожектором передал но­вый курс (В 4.28 замыкающий колонну линейных крейсеров «Тайгер» был назначен ответственным за передачу приказов Битти на «Барэм». Но в результате серии поворотов «Лайон» оказался ближе к «Барэму», чем «Тайгер», однако связист Битти этого не заметил. Впрочем, лейтенант Сеймур уже показал, чего он стоит в бою, на Доггер-банке). Но, прежде чем повернуть на новый генераль­ный курс, Эван-Томас счел себя обязанным выполнить очередной зигзаг и оказался уже в 10 милях от «Лайона». В 14.32 Битти увеличил скорость до 22 узлов, и линейные корабли начали быстро отставать. Желание Битти как можно быстрее догнать противника, глупость Сеймура и еще большая глупость Эван-Томаса наложились друг на друга. В результате линейные крейсера лишились поддер­жки 4 мощных линкоров, которые могли с самого нача­ла изменить ход боя{35}. В 1927 году Эван-Томас попытался объяснить свое поведение в этом бою:

 

«Единственное объяснение, которое я могу дать тому, что не получил никаких приказов — это то, что вице-адмирал хотел указать 5-й эскадре линкоров иной курс. Вероятно, он хотел зажать вражеские легкие крейсера между нами. В противном случае, если бы он хотел, что­бы мы повернули, передать приказ прожектором можно было моментально. Но это произошло лишь после того, как «Лайон» запросил «Тайгер» по радио, передал ли тот приказ поворачивать на «Барэм». Лишь тогда вице-адмирал понял, что происходит».

 

Объяснение потрясающее. 6 линейных крейсеров и 4 линкора, не считая кораблей сопровождения, — это именно те силы, которые нужно бросить на уничтожение 2 легких крейсеров. Да еще при этом предпринимать хитрые манев­ры. Ошибка Битти, не сумевшего сосредоточить свои силы, имела более серьезные последствия, чем промахи Хиппера. Легкие крейсера Бедикера сразу помчались на помощь «Эльбингу», а Хиппер этого не сделал. Сообщение «Эльбинга» на «Лютцове» было расшифровано неправильно. Получилось, что замечены 24 — 26 вражеских линкоров. Разумеется, Хиппер поспешно повернул на SSW. Однако он быстро понял свою ошибку и в 14.52 повернул на WNW, чтобы помочь эскадре Бедикера. В 15.00 он уже опо­знал противника как 4 легких крейсера и увеличил ско­рость до 23 узлов, надеясь перехватить их.

В 14.40 Александер-Синклер, гнавшийся за «Эльбингом», передал по радио: «Замечены большие дымы на ONO». Через 10 минут он передал новое сообщение: «Дымы 7 кораблей, кроме крейсеров и эсминцев. Они повернули на север». После этого Битти понял, что про­тивник находится севернее и восточнее его кораблей, и бой неизбежен, так как немцы оказались отрезаны от Хорнс-рифа. Но желание как можно быстрее начать бой заставило Битти полным ходом мчаться на звук выстре­лов, не обращая внимания на все больше отстающие линкоры Эван-Томаса.

В 14.47 Битти приказал гидроавиатранспорту «Энгедайн» поднять в воздух одну из его «этажерок». Экипаж капитан-лейтенанта Робинсона побил все рекорды, готовя неук­люжий самолет к вылету. Однако только через 21 минуту лейтенант звена Ратленд сумел поднять в воздух свою ма­шину. Низкие тучи вынудили его лететь на высоте всего 1000 футов. Через 10 минут Ратленд заметил противника.

 

«Чтобы выяснить, кто это, мне пришлось подлететь на расстояние 1,5 мили. Они открыли по мне огонь из зенитных и других орудий. Мы ощутили толчки от взры­вов шрапнели. Снаряды рвались на расстоянии 200 яр­дов от нас. Когда Тревин <наблюдатель> выяснил чис­ленность и диспозицию противника и отправил донесе­ние, я увеличил дистанцию до 3 миль. Погода улучши­лась, и мы смогли видеть одновременно и неприятеля, и наш флот. Это зрелище я никогда не забуду! Наши линейные крейсера и линкоры типа «Куин Элизабет» вместе с легкими крейсерами и эсминцами сопровожде­ния мчались вперед, чтобы отрезать неприятеля. В 15.45 лопнул бензопровод к левому карбюратору, мой мотор начал терять обороты, и я был вынужден снижаться. При­воднившись, я с помощью резиновой трубки исправил поломку и сообщил, что снова могу взлететь. Однако я получил приказ подойти к борту корабля, и краном был поднят на «Энгедайн».

 

Так завершилась первая попытка использовать в бою летательный аппарат тяжелее воздуха. Можно лишь пожалеть, что все усилия Ратленда и Тревина пропали попусту. Их радиосообщение было получено на «Энгедайне», од­нако гидроавиатранспорт не сумел передать его на «Лайон». Новых попыток использовать самолеты во время боя не предпринималось. Волнение было не слишком силь­ным, но хрупкая конструкция из жердочек и парусины могла не выдержать и такого. Поэтому Битти пришлось полагаться на сообщения Александер-Синклера. 1-я эскадра легких крейсеров старалась увлечь противника на северо-запад. Британские линейные крейсера в 15.00 повернули на восток, а потом на северо-восток. В 15.13 скорость была увеличена до 23 узлов, и Битти надеялся отрезать против­ника от его баз. Эван-Томас, срезая углы, сумел кое-как сократить расстояние до линейных крейсеров. Сейчас 5-я эскадра линкоров находилась в 6 милях на левой раковине Битти. «У Битти появилась прекрасная возможность сосре­доточить свои силы. Противник шел прямо на наш Ли­нейный Флот, поэтому потеря 2 —3 миль не имела значе­ния. Однако эта возможность не была использована», — сухо замечает Джеллико. На мачте «Лайона» взвился сиг­нал «BJ 1», что означало «Полная боевая готовность». Ос­тальные корабли отрепетовали его, и на мачтах «Прин­цесс Ройял», «Куин Мэри», «Тайгера», «Нью Зиленда», «Индефетигебла» взвились стеньговые флаги. Экипажи спешно проверяли работу всех приборов и механизмов. Медленно заворочались орудийные башни. Из погребов по элеваторам поползли снаряды. На мостике «Нью Зи­ленда» капитан 1 ранга Грин надел «пью-пью», ритуаль­ную маорийскую юбочку, которая приносила удачу в бою.

На борту германских кораблей происходило то же са­мое. Колокола громкого боя вызвали матросов на боевые посты. Хиппер следовал за Бедикером на северо-запад, держа скорость 25 узлов. «Лютцов», «Дерфлингер», «Зейдлиц», «Мольтке» и «Фон дер Танн» мчались вперед, пы­таясь отрезать британские легкие крейсера. Рядом с 1-й эскадрой в завесе Битти находилась 3-я эскадра Нэпира. Адмирал опасался, что Александер-Синклер не справится с крейсерами Бедикера, и пошел ему на помощь, нару­шив «Боевые инструкции Гранд Флита». В результате в завесе образовалась дыра, и Битти не получил своевре­менного предупреждения о появлении Хиппера. В 15.32 «Лайон», который только что повернул на восток, заме­тил неприятеля. Вскоре и с «Принцесс Ройял» «увидели неприятеля, 5 линейных крейсеров в сопровождении эс­минцев, ясно различимые, несмотря на большую дис­танцию». К счастью, вражеские корабли находились на расстоянии 14 миль, что превышало дальнобойность ору­дий. Хотя германский адмирал оказался в таком же поло­жении, ярко освещенный западный горизонт позволил ему заметить британские линейные крейсера на 12 минут раньше.

Хиппер немедленно сообщил Шееру о контакте, и тот приказал своим линкорам увеличить скорость до 16 уз­лов. Больше броненосцы Мауве не могли выжать из своих устаревших машин. Хиппер отозвал Бедикера, так как тот оказался в опасности, и повернул на SSO. Он решил за­влечь своего противника прямо на линкоры Шеера. Хип­пер ошибочно решил, что перед ним 6 линейных крей­серов и 5 линкоров типа «Куин Элизабет». Битти тоже передал по радио сообщение о контакте и увеличил ско­рость до 25 узлов, чтобы сблизиться с противником. Он совершенно забыл, что корабли Эван-Томаса не могут дать больше 24 узлов. В 15.45 Битти, получив подробные донесения с «Галатеи» и «Фалмута», которые поддержи­вали контакт с противником, повернул на OSO. Хиппер намеренно не открывал огонь, так как на малой дистан­ции превосходство противника в калибре орудий ощу­щалось бы не так сильно. Но германский адмирал никак не мог понять, почему не стреляют англичане, ведь пре­дельная дальность стрельбы 343-мм орудий «Лайона» со­ставляла 23000 ярдов. Он не знал, что своим приказом Битти потребовал стрелять с дистанции 16000 ярдов, «что­бы использовать преимущества наших более тяжелых сна­рядов», поэтому он ждал, пока дистанция сократится.

В результате в 15.49 {36}немцы первыми открыли огонь с дистанции 15000 ярдов. Однако они потеряли преимуще­ство первого залпа, неправильно определив дистанцию. По словам старшего артиллериста «Дерфлингера» фон Хазе, ему удалось накрыть цель только шестым залпом. Когда немцы открыли огонь, Битти был просто вынуж­ден сделать то же самое. Один из офицеров «Принцесс Ройял» вспоминал:

 

«Их залпы постепенно ложились все ближе. Мы уви­дели красно-черную вспышку попадания нашего снаря­да в «Лютцов». В 15.51 мы увидели попадание в среднюю часть «Лайона». Через пару минут в нас попали 2 снаряда 305 мм, которые временно вывели из строя дальномерный пост. В 15.56 противник находился примерно в 10° позади нашего траверза, двигаясь на юг. Обе эскадры вели такой быстрый и решительный огонь, что было ясно — в ближайшие минуты должно что-то случиться».

 

Второе попадание в «Лайон» предупредило Битти, что вести бой на дистанции 11000 ярдов нежелательно, так как противник может использовать среднюю артиллерию, которой британские корабли не имели. Поэтому он по­вернул на 2 румба вправо. Хиппер в это же время тоже решил, что дистанция слишком мала, и повернул на SO.

Офицер, находившийся на борту линейного крейсера «Нью Зиленд», шедшего в хвосте колонны Битти, вспо­минал, что «мы с трудом поверили, что бой действительно начался. Все это слишком походило на учения. Мы и немцы повернули на почти параллельные курсы и ждали, пока дистанция сократится, прежде чем открыть огонь. Все вели себя хладнокровно и выполняли свои обязанности почти механически». Однако очень быстро англичане на своей шкуре ощутили, что кровавая реальность боя все-таки от­личается от учебных стрельб. Как только немцы нащупали дистанцию, они начали добиваться попаданий. Они нахо­дились в более благоприятной позиции, так как солнце освещало английские корабли, а ветер уносил дым прочь, не мешая немецким наводчикам. Сразу после того, как нем­цы открыли огонь, «Лайон» и «Тайгер» получили по 3 по­падания, зато немецкие корабли оставались невредимы еще 5 минут. Но потом снаряд с «Куин Мэри» вывел из строя одну башню «Зейдлица». Весь расчет башни погиб. Самое интересное, что уроки боя на Доггер-банке не пошли анг­личанам впрок. Снова началась путаница с распределением целей. 6 линейных крейсеров Битти не смогли разобраться с 5 германскими. «Дерфлингер» оставался необстрелянным почти 10 минут, прежде чем «Куин Мэри» перенес огонь на него и сразу добился попадания. Однако все это нельзя сравнивать с теми ударами, которые получали крейсера Битти. Лейтенант У.С. Чалмерс, находившийся на мостике «Лайона», вспоминает:

 

«К 16.00 мы сцепились с врагом по-настоящему. Его стрельба была феноменально точной. Вражеские снаря­ды, падая в море вокруг нас, поднимали столбы воды выше наших труб. Эти фонтаны обдавали нас водой. Вре­менами сквозь грохот боя мы слышали зловещее жуж­жание осколков, и мы видели сверкание полированной стали, когда они пролетали над мостиком. Я взглянул назад и увидел, как одна из наших шлюпок преврати­лась в облако щепок. Мы надеялись, что противник по­лучает такие же тяжелые удары. Однако пять серых силу­этов регулярно выплевывали языки огня из орудий. Ни­чего страшного с ними явно не происходило. Мы ничего не могли сказать о нанесенных им повреждениях, так как в белом тумане не видели падений собственных сна­рядов. На мостик прибежал окровавленный сержант мор­ской пехоты. Он потерял фуражку, его одежда обгорела, и вообще он казался немного спятившим. Я спросил его, что случилось. Измученным голосом он ответил: «Сэр, башня Q взорвалась. Весь расчет погиб, и мы затопили погреба». Я посмотрел назад. Бронированная крыша башни Q загнулась, как крышка консервной банки. Из зияющей дыры поднимались клубы густого желтого дыма, стволы орудий беспомощно задрались вверх».

 

Снаряд с «Лютцова» пробил крышу средней башни флагманского корабля Битти и взорвался внутри. Как и на «Зейдлице» в бою у Доггер-банки, вспыхнули заряды в рабочем отделении под башней, огонь помчался по эле­ватору в погреб. Корабль мог погибнуть. Однако это не случилось. Командир башни майор морской пехоты Ф.Дж. Харви, который получил смертельное ранение{37}, успел отдать приказ задраить двери погреба и затопить его. Ког­да огонь спустился в перегрузочное отделение, матросы в погребе успели захлопнуть двери. Позднее их так и на­шли, держащимися за кремальеры дверей.

Из 100 человек расчета башни Q уцелели только двое. Но самообладание и исключительное мужество майора Харви спасло корабль. «В долгой, кровавой и славной исто­рии Королевской Морской Пехоты нет другого имени и подвига, которые можно было бы поставить выше этих», — сказал Уинстон Черчилль. Харви стал первым из тех, кто заслужил Крест Виктории в этот день.

Но через 4 минуты с соединением Битти случилась первая катастрофа. С «Нью Зиленда» увидели, как

 

«в «Индефетигебл» попали 2 снаряда с «Фон дер Танна». Один попал в полубак, второй - в носовую башню. Оба взорвались при попадании. Потом прошло еще око­ло 30 секунд, и корабль взорвался. Первый взрыв про­изошел в носовой части. Сначала вверх взлетело полот­нище пламени, за которым поднялось облако густого темного дыма, совершенно скрывшее корабль из вида. В воздух полетели всяческие обломки. Совершенно целый 50-футовый паровой катер подлетел почти на 200 футов днищем вверх».

 

Так как на «Индефетигебле» никто не сумел закрыть двери в погреб башни А, весь экипаж погиб вместе с кораблем. Спаслись только 2 человека, которых потом подобрал германский миноносец S-16. Они были наблю­дателями на фор-марсе. Моряки долгое время провели в холодной воде и едва не замерзли. Вместе с ними спасся командир «Индефетигебла» капитан 1 ранга Сойерби, у которого были оторваны рука и нога. В конце концов он умер от потери крови и переохлаждения.

 

Теперь эскадра Битти по численности сравнялась с вражеской. Битти решил использовать свое превосходство в скорости, чтобы увеличить дистанцию и дать своим кораблям небольшую передышку. Настала очередь Эван-Томаса. В течение последних 20 минут, пока линейные крейсера вели бой, он отчаянно пытался догнать их. На­конец примерно в 16.20 Эван-Томасу удалось сократить дистанцию между собой и противником до 19000 ярдов, и 5-я эскадра линкоров открыла огонь. По словам Шеера, «положение линейных крейсеров сразу стало крити­ческим. Новый противник стрелял с необычайной быстротой и меткостью, тем более, что не встречал никакого сопротивления, так как наши линейные крейсера были заняты боем с кораблями Битти». «Фон дер Танн» сразу получил подводную пробоину и принял около 600 тонн воды. На «Зейдлице» одна башня была выведена из строя. Еще раз процитируем Шеера: «Стрельба английских ли­нейных крейсеров не принесла больших повреждений нашим линейным крейсерам, но корабли типа «Куин Элизабет» произвели просто отличное впечатление».

В 16.10 была уничтожена главная радиостанция «Лайона». С этого момента все сообщения Битти Джеллико передавались с большой задержкой, так как сначала их приходилось передавать прожектором на «Принцесс Рой-ял». Через пару минут, когда расстояние между линей­ными крейсерами возросло до 16000 ярдов, Битти по­вернул на 4 румба на противника. 5-я эскадра линкоров тоже постепенно нагоняла противника. Однако Битти не сумел удержать численное преимущество 9 против 5. Когда оба соединения шли на SSO, англичане получи­ли новый удар.

Снова процитируем старшего артиллериста «Дерфлингера» фон Хазе.

 

«Куин Мэри» стрелял медленнее нас, но давал зал­пы всем бортом. Я мог видеть летящие снаряды и был вынужден признать, что противник стреляет прекрас­но. Как правило, все 8 снарядов падали вместе, однако они почти всегда давали недолет или перелет. Только 2 раза «Дерфлингер» попадал под смертоносный град, и каждый раз он получал попадание 1 снарядом. «Куин Мэри» пришлось плохо. Кроме «Дерфлингера» его об­стреливал «Зейдлиц». Около 16.26 настал его черед. Сна­чала в носовой части вспыхнуло яркое красное пламя. Потом там произошел взрыв, и почти тотчас еще бо­лее сильный взрыв произошел в средней части корабля. В воздух полетели черные обломки, и немедленно пос­ле этого весь корабль был уничтожен ужасным взры­вом. Поднялось гигантское облако дыма, мачты сложи­лись внутрь, и все пропало в дыму. Наконец на месте корабля не осталось ничего, кроме густого облака чер­ного дыма».

 

Офицер «Нью Зиленда» вспоминает:

 

«Тайгер» шел со скоростью 24 узла всего в 500 ярдах за кормой «Куин Мэри». Он круто повернул влево и про­пал в густом облаке дыма. Мы повернули вправо и про­шли всего в 150 ярдах от «Куин Мэри». Дым немного развеялся, и стало видно, что кормовая часть, начиная от третьей трубы, еще держится на плаву, а винты вра­щаются. Но носовая часть уже скрылась под водой. Люди карабкались на крышу кормовой башни и выскакивали из люков. Когда мы проходили мимо, кормовая часть перевернулась и взорвалась. Огромные массы стали по­летели в воздух, обломки начали падать в море вокруг нас. Мы еще не успели пройти мимо, как «Куин Мэри» окончательно пропал».

 

Унтер-офицер Э. Френсис сумел спастись из башни «X». Он стал одним из немногих счастливчиков.

 

«А потом произошел большой взрыв. Все на кораб­ле внезапно стихло, как в церкви. Пол башни выгнул­ся, и орудия вышли из строя. Я высунул голову в люк в крышке башни. Кормовая 102-мм батарея была изу­родована до неузнаваемости, и корабль имел сильный крен на левый борт. Я сообщил все это лейтенанту Эверту, и он приказал: «Покинуть башню». Я выбрал­ся на крышу, за мной вылез лейтенант. Внезапно он остановился и полез обратно, так как подумал, что кто-то остался внутри. Я не могу без жалости думать о нем и тех прекрасных людях, которые служили вместе со мной в башне. Я могу писать только об их прекрас­ном поведении, но совершенно уверен, что и весь ос­тальной экипаж от капитана до последнего юнги до конца исполнил свой долг... Два человека из расчета нашей башни, забыв о собственной безопасности, помогли мне выбраться на правый борт, где уже со­бралась небольшая толпа. Люди не стремились прыгать в воду, но что-то подсказало мне поскорее убираться. Я успел проплыть ярдов 50, когда ощутил сильный удар. Воздух наполнился летящими обломками. Я ус­лышал бурление воды, сильно напоминающее шум прибоя. Это вода бурлила в отсеках тонущего корабля. Я не успел ничего толком сообразить, как воронка засосала меня. Я почувствовал, что тону. Но я все-таки пытался вынырнуть. Когда что-то ударило меня, я схва­тил этот предмет. Это оказалась подвесная койка, ко­торая вынесла меня на поверхность скорее мертвого, чем живого... Когда я пришел в себя, то чувствовал себя очень плохо и наглотался нефти. Я сумел стереть ее с лица и осмотреться. Так как я больше никого не видел, то решил, что один уцелел из всей команды нашего прекрасного корабля. Как долго я пробыл в воде, пока не примчались наши эсминцы, я не знаю. Но «Петард» заметил меня, и мне бросили линь, ко­торый я тут же схватил. Меня вытащили на палубу».

 

Слова Битти, которыми он отреагировал на гибель второго из его линейных крейсеров, вошли в анналы Королевского Флота. Адмирал невозмутимо бросил Четфилду: «Похоже, что-то неладно с нашими проклятыми кораблями сегодня»{38}. И спокойно приказал изменить курс, чтобы еще больше сократить дистанцию до противника. Все его офицеры и матросы были полны той же холодной решимости. И в 16.28 англичане с удовлетворением увидели, как немецкие крейсера отворачива­ют. Они больше не могли выдерживать огонь тяжелых британских орудий. Сам Хиппер был вынужден признать, что от катастрофы немцев спасло лишь скверное каче­ство английских снарядов. В то же время следует отме­тить, что вклад 5-й эскадры линкоров был не столь ве­лик, как часто принято говорить. Это можно увидеть из следующей таблицы:

Попаданий в британские корабли

 

                                   С линейных крейсеров

«Лайон»                                     10

«Принцесс Ройял»                      2

«Куин Мэри»                              4 (потоплен)

«Тайгер»                                     4

«Индефетигебл»                         4 (потоплен)

«Барэм»                                      2  

«Уорспайт»                                3

«Малайя»                                    3

Всего                                         32 (с 5 кораблей)

 

Попаданий в германские корабли

 

                                  С линейных           С  линкоров

                                    крейсеров

«Лютцов»                          4                             -

«Зейдлиц»                         4                             -

«Фон дер Танн»                1                             2

«Мольтке»                         1                             2

Всего                               14 (с 10 кораблей){39}

 

У Хиппера имелась еще одна причина повернуть. В 15.55 Битти, абсолютно не считаясь с «Боевыми инструкция­ми Гранд Флита», поднял сигнал своим эсминцам: «По­явилась благоприятная возможность атаковать». Но его линейные крейсера шли с такой скоростью, что британ­ские эсминцы столкнулись с серьезной проблемой — они просто не могли обогнать эскадру Битти. 9-я и 10-я фло­тилии Голдсмита, оказавшись между линейными крей­серами, своим дымом только мешали стрелять артилле­ристам Битти. Выполнить атаку удалось только эсминцам 13-й флотилии. В 16.15 лидер флотилии легкий крейсер «Чемпион» оказался далеко впереди «Лайона», и капи­тан 1 ранга Фэри бросил свои 8 эсминцев на противника. К ним успели присоединиться 4 эсминца Голдсмита. Эти 12 кораблей атаковали 3 дивизионами под командовани­ем капитана 2 ранга Бингхэма («Нестор»), капитан-лей­тенанта Сэмса («Обдюрейт») и капитан-лейтенанта Корлетта («Нарборо»). Им навстречу бросилась немецкая 9-я флотилия, которую вел коммодор Гейнрих на легком крейсере «Регенсбург». Завязалась жаркая стычка. С борта «Никейтора» она выглядела так:

 

«Мы обошли колонну наших линейных крейсеров на скорости 34 узла. Почти одновременно мы увидели вра­жеские эсминцы, выходящие из-за линии германских кораблей. Когда мы оказались по носу от вражеских кораб­лей, то повернули и выпустили первую торпеду с дистан­ции 9000 ярдов. Теперь мы оказались в пределах досягае­мости орудий германских эсминцев, которые шли навстре­чу со скоростью 30 узлов. Мы перешли на беглый огонь всеми орудиями и с удовлетворением увидели множество попаданий. Два вражеских эсминца остановились, один имел сильный крен на правый борт. <V27 и V-29, кото­рые позднее затонули. Стрельба остальных была очень неточной, и мы не получили попаданий. Все это время мы находились под неприятно плотным огнем противо­минной артиллерии германских линейных крейсеров. Мы не получили ни одного попадания просто чудом. Я дол­жен отметить, как капитан управлял кораблем. В течение всего боя он стоял на мостике, покуривая сигарету».

 

Встречная атака эсминцев превратилась в рукопаш­ную на «ничейной земле». Битти и Эван-Томас уклони­лись от всех 18 торпед, выпущенных германскими эс­минцами. Хотя Хиппер тоже отвернул, чтобы уклониться от 20 торпед, выпущенных эсминцами Фэри, «Петард» (капитан-лейтенант Томсон) сумел добиться попадания в носовую часть «Зейдлица»{40}. Однако линейный крейсер сохранил скорость и остался в строю.

Обстоятельства помешали 1-й флотилии капитана 1 ранга Рупера и большей части эсминцев Голдсмита при­нять участие в этой атаке. Кроме того, крейсера Нэпира и Александер-Синклера оказались в тылу. Но в 16.20 эс­кадра Гуденафа сумела занять позицию впереди британ­ских линейных крейсеров, чтобы вести разведку. Битти с момента первого контакта уже прошел 50 миль по на­правлению к Хорнс-рифу. Хотя он вел бой с Хиппером, никаких других германских кораблей он не обнаружил, и имел все основания поверить ошибочному заключе­нию Адмиралтейства, что основные силы германского флота остались в порту. Если бы Шеер сохранял пре­жнюю скорость 15 узлов и курс NW, то Битти уже заметил бы его. Но германский адмирал повернул на запад, чтобы зажать британские линейные крейсера между эскадрой Хиппера и собственными силами. Однако «Франк­фурт» сообщил о присутствии 5-й эскадры линкоров. В тот момент германский Линейный Флот шел длинной кильватерной колонной, которую возглавляла эскадра Бенке. Шеер был вынужден повернуть на северо-запад, чтобы как можно быстрее прийти на помощь Хипперу. Лейтенант Теннант, находившийся на мостике «Ноттингема», вспоминает: «Мы находились в 1500 ярдах впе­реди наших линейных крейсеров и в 13000 ярдов от противника, когда внезапно слева по носу из тумана появилась длинная колонна кораблей. Мы вместе с осталь­ными крейсерами пошли на них, чтобы иметь возмож­ность сообщить командующему <Битти>, кто это». В 16.38 все иллюзии Джеллико и Битти относительно места пре­бывания Шеера были рассеяны. «Саутгемптон» отпра­вил радиограмму: «Вижу неприятельский линейный флот на SO, курс N». Через минуту аналогичное сообщение прислал «Чемпион». Когда Битти услышал это, то сразу понял, что идет прямо в западню. До этого он был со­вершенно уверен в исходе боя. Хотя он потерял 2 ли­нейных крейсера, оставшиеся 4 вместе с линкорами Эван-Томаса могли уничтожить 5 кораблей Хиппера. Но теперь ситуация изменилась, и ему следовало уходить OT превосходящих сил немцев. Но у него имелась еще одна задача. Он должен был вывести германские линкоры прямо на Линейный Флот Джеллико, который находился в 50 милях к северу.

 

Битти отреагировал на сообщения Гуденафа и Фэри поворотом на обратный курс, хотя он задержал этот поворот до 16.40. Только когда он сам увидел на юго-западе на расстоянии 11 миль дымы и мачты линкоров Шеера, адмирал приказал поворачивать. Как и ранее, когда при­шло сообщение «Галатеи», Битти повернул свою эскад­ру последовательно. Это было очень рискованно, так как концевые корабли его эскадры могли попасть под сосре­доточенный огонь Флота Открытого Моря. К счастью, Хиппер был занят боем с 5-й эскадрой линкоров. Битти повезло еще в одном — концевой корабль его колонны «Нью Зиленд» завершил поворот раньше, чем показа­лись линкоры Шеера. Но линкорам Эван-Томаса пришлось гораздо хуже, причем снова по причине глупости коман­дира эскадры. Битти поднял флажный сигнал, приказы­вающий поворачивать, в 16.40. Однако его не различили ни на «Барэме», который находился в 7 милях от «Лайона», ни на «Тайгере». Опять отличился флаг-офицер Бит­ти лейтенант Сеймур, который не удосужился продубли­ровать приказ прожектором. И в который раз Эван-Томас решил тупо ждать приказа, двигаясь прямо навстре­чу главным силам германского флота. В этом бою коман­дир 5-й эскадры линкоров выказал прямо-таки патоло­гическую боязнь самостоятельности, превратившись в простой транслятор приказов старшего начальника, но зато транслятор в золотых эполетах. Через 6 минут после поворота Битти повторил сигнал, и опять-таки флагами. 5-я эскадра сумела разобрать его, лишь когда «Лайон» оказался прямо на траверзе у «Барэма». А потом Эван-Томас совершил еще одну ошибку, тоже приказав пово­рачивать последовательно, а не все вместе. Битти надеял­ся, что 5-я эскадра отвлечет на себя огонь линейных крей­серов Хиппера и облегчит положение его собственных кораблей. Однако Эван-Томас решился поворачивать толь­ко в 16.57 и попал под огонь линкоров Шеера. Герман­ская 3-я эскадра линкоров сосредоточила свой огонь на точке поворота, и под обстрел поочередно попали «Барэм», «Вэлиант», а потом «Уорспайт». Первый и третий получили повреждения, но «Вэлианту» повезло. Зато когда пришел черед поворачивать «Малайе», «точка поворота стала очень горячим местом. Снаряды сыпались градом, и крайне сомнительно, чтобы нашему кораблю, замы­кавшему строй, удалось избежать повреждений, если бы командир <капитан 1 ранга Бойл> по собственной инициативе не повернул раньше». Хотя 5-я эскадра линко­ров отвлекла на себя огонь противника от крейсеров Гуденафа, этот поворот следует считать грубой тактической ошибкой, в которой в равной степени виноваты Битти и Эван-Томас.

Британские линкоры спасла от гибели их толстая бро­ня и меткая стрельба. Круто отвернув, чтобы уклониться от атаки 13-й флотилии, Хиппер продолжал следовать на юг, пока в 16.45 с мостика «Лютцова» не заметили линкоры Шеера. Через 12 минут Хиппер совершил ту же самую ошибку, что и Битти — он повернул вправо на 16 румбов последовательно. Его линейные крейсера попали под огонь «Барэма» и «Вэлианта» и могли пострадать еще больше, если бы «Уорспайт» с «Малайей» не перенесли огонь на головные линкоры Шеера. Самое интересное, что этот ошибочный маневр Хиппер и Эван-Томас вы­полнили одновременно. Старший помощник «Уорспайта» так увидел все это:

 

«Вскоре после поворота я внезапно увидел на пра­вой раковине весь Флот Открытого Моря. По крайней мере, я видел мачты, трубы и бесконечную цепь оран­жевых вспышек вдоль всей колонны. Шум их снарядов, падающих недолетами и перелетами, оглушал. Все вре­мя раздавалось леденящее «Бах! Бах! Бах!» Я почувство­вал один или два сильных толчка, но даже не подумал, что мы получили попадания. Мы достаточно быстро выполнили поворот «Зеленый 120» (поворот вправо на 120°). Я отчетливо различил, как 2 наших залпа попали в головной германский линкор. Столбы желтого огня поднялись выше мачт. На носу и корме у него начались сильные пожары».

 

В это время попадания получили «Кениг», «Гроссер Курфюрст» и «Маркграф».

Буквально через минуту после того, как были обнару­жены вражеские линкоры, Битти отозвал эсминцы Фэри. Дивизионы «Обдюрейта» и «Нарборо» выполнили при­каз. Сначала решили отходить и «Нестор» с «Никейтором». Один из офицеров «Никейтора» вспоминал:

 

«По пути назад мы прошли мимо остановившегося беспомощного «Номада». Мы запросили его, нуждается ли он в помощи, но капитан-лейтенант П. Уитфилд ска­зал нам, чтобы мы шли дальше. Заметив слева по носу колонну линкоров, я воскликнул: «Теперь все в поряд­ке, пятая эскадра линкоров». Но это заблуждение длилось не более секунды. Более внимательный взгляд показал, что это были немцы, и «Нестор» шел в атаку на них. Очень скоро мы оказались под плотным градом снарядов. Мы обстреляли из всех орудий легкий крейсер в голове колонны, дистанция не превышала 3000 ярдов. «Нестор» решил довести атаку до конца. Как только вра­жеский линкор показался на прицелах наших торпедных аппаратов, «Нестор» получил попадание, и нам пришлось положить лево руля, чтобы не столкнуться с ним. «Не­стор», поняв, что выведен из строя, приказал нам при­соединиться к «Чемпиону», и мы отвернули. Командир эсминца лишь позднее узнал, что мы так и не выпусти­ли нашу последнюю торпеду. Несмотря на настоящий вихрь падающих вокруг снарядов, мы получили попада­ния только несколькими осколками».

 

Зато поврежденным «Нестору» и «Номаду» спастись не удалось. Один из офицеров этого эсминца вспоминал:

 

«Целая эскадра германских линкоров использовала нас в качестве мишени. Мы находились всего в 2000 ярдов от головного, когда выпустили нашу последнюю торпеду, поэтому мы находились буквально на дистанции писто­летного выстрела для их 280-мм и 305-мм орудий. Ко­рабль начал тонуть кормой и постепенно погрузился, но всему экипажу удалось спастись до того, как он затонул. Плавали мы недолго, германский эсминец поднял нас из воды. Следующие два с половиной года мы были «го­стями» кайзера».

 

Капитан 2 ранга Бингхэм, который получил Крест Виктории за руководство дивизионом во время этой от­важной атаки, через 4 дня отправил жене письмо из Гер­мании, в котором так описывал конец «Нестора»:

 

«Уитфилд и я остались, словно ягнята за заклание, на пути Флота Открытого Моря. Мы пережили несколь­ко очень неприятных минут, когда вражеские орды под­ходили все ближе, а никого из наших не было видно. Падение первых снарядов принесло нам облегчение. Я приказал спустить шлюпки. Отвечать я не мог, так как мои орудия были слишком малы. Я понимал, что нас прикончат в считанные минуты, и отдал приказ: «Спа­сайся, кто может!»

 

Старший помощник М.Дж. Бетелл стоял рядом с ко­мандиром. Бингхэм спросил у него: «А мы теперь куда пойдем?» На это Бетелл спокойно ответил: «Надеюсь, что в рай». После этого он бросился на помощь раненно­му матросу. Снова обратимся к письму Бингхэма.

 

«Мы бросились в шлюпки и отвалили. «Нестор» зато­нул в считанные секунды, задрав нос вверх. Мы трижды прокричали «Ура!», когда он скрывался под водой, а потом запели «Типперери» и «Боже, храни короля». По­зднее германские эсминцы подобрали 75 человек из 83 моряков моего экипажа. Им пришлось провести этот бой в крысиной дыре в трюме в полной уверенности, что британские эсминцы перехватят и потопят нас. Это было нашим самым горячим желанием, хотя это и могло сто­ить нам жизни. Можешь ты представить себе наши чув­ства каждый раз, когда они играли боевую тревогу и начинали грохотать их орудия? Однако каюта была чис­той и теплой, мы получили еду и вино. Германские офицеры были очень добры. В конце концов, измученный организм взял верх, и я крепко уснул!»

 

Бетелл в плен не попал...

Тем временем Гуденаф решил сыграть в Нельсона и «приложил подзорную трубу к слепому глазу». Он сделал вид, что не заметил приказа Битти возвращаться. 2-я эс­кадра легких крейсеров продолжала следовать на SO до тех пор, пока не оказалась на расстоянии 13000 ярдов от германских линкоров. В 17.00 «Саутгемптон» сумел пере­дать по радио состав сил Шеера, их курс и скорость.

 

«Для нас было не слишком хорошо пытаться вести бой с линкорами своими 152-мм орудиями. Поэтому, пос­ле того, как мы сообщили о неприятеле, единственное, что нам оставалось - убираться как можно скорее. Сна­ряды рвались рядом с «Ноттингемом» и поднимали стол­бы воды высотой с наши мачты. Другие рвались недоле­тами в 100 ярдов, и осколки свистели у нас над голова­ми. Часть их попадала в корабль, но жертв пока не было. Нет нужды говорить, что все это время мы следовали полным ходом. Так как за нами гнался весь германский линейный флот, нам здорово повезло, что в машинном отделении не отказала ни одна деталь».

 

Гуденаф теперь следовал на север в кильватерной струе 5-й эскадры линкоров. Он сделал все возможное, чтобы стереть из памяти ошибки, допущенные им 16 декабря 1914 года. Тэрвитт, перехватывая по радио донесения Гуденафа, буквально не находил себе места. Он несколько раз запрашивал инструкции у Адмиралтейства. Но един­ственное, чего он добился — приказа завершить заправку топливом. «Вероятно, позднее вам придется сменить лег­кие крейсера и эсминцы Флота Линейных Крейсеров». Но пылкой натуре Тэрвитта этого было мало. В 17.15 он передал: «Я выхожу в море». Через 20 минут прилетел нервный окрик Адмиралтейства: «Немедленно возвращайтесь в порт и дожидайтесь приказов». Глупость этого при­каза стала очевидной, когда после полуночи Тэрвитгу все-таки приказали следовать в район боя. Но теперь его 5 легких крейсеров и 19 эсминцев уже не сумели принять в нем участие. Первый Морской Лорд считал, что кораб­ли Тэрвитта нужно держать в готовности на случай, если Шеер отправит часть сил на юг, чтобы совершить набег на Даунс. Впрочем, даже если бы Гарвичские Силы и успели прибыть на место, вряд ли бы они серьезно повлияли на исход боя{41}.

Как только Джеллико получил первое донесение «Галатеи», он приказал дать полный ход. В 14.55 скорость была увеличена до 18 узлов, а в 16.00 — до 20 узлов. Сле­дуя курсом SO, его линкоры пытались сблизиться с ли­нейными крейсерами. Расстояние между ними было на 12 миль больше, чем предполагалось, так как Джеллико потратил много времени на досмотр подозрительных тра­улеров, которые якобы вели радиопередачу. Однако в 15.10 он приказал броненосным крейсерам Хита и Арбетнота выдвинуться на 16 миль вперед от «Айрон Дьюка». 3-я эскадра линейных крейсеров вместе с легкими крейсера­ми «Честер» и «Кентербери» и 4 эсминцами увеличила скорость до 22 узлов, чтобы соединиться с Битти. Джел­лико в 16.05 одобрил эту инициативу Худа. Через 25 ми­нут на британских линкорах боцманские дудки отсвистали боевую тревогу. Это произошло, когда Джеллико по­лучил неожиданный подарок — сообщение Гуденафа о замеченных линкорах Шеера, которые находились в 50 милях от британских линкоров. В 17.00 Адмиралтейство получило радиограмму, которую ждало целых два года: «Генеральное сражение неизбежно».

Чтобы позволить Джеллико установить контакт с Шеером и помешать немцам ускользнуть, Битти должен был обогнать Хиппера и вынудить его повернуть на во­сток. Это не позволило бы Хипперу обнаружить британ­ский Линейный Флот и предупредить Шеера. Поэтому Битти после поворота на NNO сохранил скорость 25 узлов и к 17.10 оторвался от Хиппера. Более тихоходная 5-я эскадра линкоров продолжала бой еще 20 минут с германскими линейными крейсерами, 1-й и 3-й эскад­рами линкоров. Они увеличили скорость до 20 узлов, в результате чего броненосцы Мауве отстали. Однако, хотя 4 британских линкора находились под огнем немцев почти полчаса, Шеер так и не сумел повредить ни од­ного из них достаточно сильно, чтобы тот потерял ход и стал жертвой немцев. Самые тяжелые повреждения получил «Малайя». Его 152-мм батарея правого борта была практически уничтожена, линкор получил 2 под­водные пробоины, но ход не снизил. Зато 381-мм ору­дия британских линкоров нанесли ощутимые удары «Гроссер Курфюрсту», «Маркграфу», «Зейдлицу» и уже поврежденному «Лютцову». «Дерфлингер» тоже получил пробоину ниже ватерлинии. Корабли Эван-Томаса ока­зались отлично построены, а их экипажи заслуживают всяческих похвал за мужество и выучку. Однако следует отметить, что линкоры Бенке и Шмидта стреляли го­раздо хуже своих же линейных крейсеров. Лейтенант Кинг-Хэлл с «Саутгемптона» вспоминал:

 

«5-я эскадра линкоров представляла собой прекрас­ное зрелище. Они попали под сосредоточенный огонь 12 германских тяжелых кораблей, но, казалось, это их со­вершенно не беспокоит. Стрельба немцев не произвела на меня большого впечатления. Но наше собственное положение было не слишком приятным. Полдюжины ста­рых германских броненосцев в хвосте колонны находи­лись слишком далеко, чтобы стрелять по 5-й эскадре линкоров. Но мы находились на расстоянии 15000 — 16000 ярдов от них, то есть в пределах дальнобойности их ору­дий. Поэтому они начали упражняться в стрельбе по на­шей эскадре. Я находился в кормовом посту управления с полудюжиной матросов. Мы спрятались за обшивкой толщиной в десятую дюйма и жевали ветчину. Нам каза­лось лишь вопросом времени, когда именно 280-мм снаряды накроют нас. Ведь не могут же они постоянно да­вать недолеты или перелеты».

 

Но немцы так и не сумели пристреляться. Капитаны Гуденафа применили тактику охоты за залпами, направ­ляя крейсера прямо к месту падения вражеского залпа. Поговорка о том, что снаряд дважды в одну воронку не попадает, оказалась справедливой. Судя по всему, немцы не были знакомы с этой тактикой, потому что Шеер сде­лал довольно глупое замечание относительно действий Гуденафа: «Их судорожное и бессмысленное метание взад-вперед заставляло думать, что наш огонь так повлиял на них, что они просто не знали, куда нужно поворачивать».

Еще два небольших корабля доставили некоторое бес­покойство германским линкорам. Это были эсминцы «Онслоу» капитан-лейтенанта Дж. Тови (Будущий адмирал флота лорд Тови) и «Морсби» ка­питан-лейтенанта Р. Алисона. В 17.00 Тови обнаружил, что идет прямо на германские линкоры, не имеющие мино­носного прикрытия. Такую возможность было просто грешно упустить. Он бросился в атаку, приказав «Морсби» следовать за ним. Но прежде чем эсминцы сумели выпустить торпеды, крейсера 4-й Разведывательной Груп­пы обстреляли их и вынудили отвернуть. Тови повернул «Онслоу» влево и прекратил атаку. Алисон повернул вправо и совершил еще одну попытку. С дистанции 8000 яр­дов он выпустил торпеду в третий корабль в колонне Шеера — линкор «Кронпринц Вильгельм». Хотя торпеда прошла мимо, Алисон так умело управлял своим эсминцем, что остался совершенно невредим под градом вражеских снарядов.

В 17.40 Битти, который больше не видел Хиппера, решил, что пора приступать к выполнению главной за­дачи, и повернул на NNO. Почти в это же время Шеер, который решил, что противник улизнул от него, приказал Хипперу возобновить погоню. Германские линейные крейсера повернули на NW. В результате через 10 минут они попали под перекрестный огонь. Линейные крейсера Битти обстреливали голову колонны Хиппера, а 5-я эс­кадра линкоров вела огонь с правого крамбола. У Хиппе­ра просто не было иного выбора, как повернуть назад. Сначала он попытался повернуть только на 45°, но к 17.55 совместный огонь 8 британских кораблей нанес новые тяжелые повреждения германским линейным крейсерам. Освещение благоприятствовало английским наводчикам, тогда как немцы видели только смутные силуэты, едва различимые в тумане. Хиппер снова был вынужден от­вернуть. Укажем количество попаданий на этой стадии боя.

 

Попаданий в британские корабли

 

                            С линейных       С линкоров

                             крейсеров

«Лайон»                          2                     -

«Барэм»                           -                     4

«Малайя»                         -                     4

«Уорспайт»                      -                    5

Всего                               15 (с 10 кораблей)

 

Попаданий в германские корабли

 

                                         С линейных       С линкоров

                                          крейсеров

«Лютцов»                                2                                4

«Дерфлингер»                         1                                3

«Зейдлиц»                                2                                4

«Гроссер Курфюрст»              -                                1

«Маркграф»                             -                                2

«Кениг»                                   -                                 1

Всего                              20 (с 8 кораблей)

 

В целом входе первой фазы боя Битти выполнил свою задачу. Он не позволил Хипперу обнаружить линкоры Гранд Флита, и потому ничего не подозревающий Шеер двигался прямо в расставленную западню, но при этом Битти понес слишком тяжелые потери.

Хиппер тоже преуспел в решении своих задач. Он су­мел завлечь превосходящие силы противника под огонь линкоров Шеера и при этом уничтожил 2 британских линейных крейсера. Это был блестящий успех, хотя сле­дует признать, что Битти и его штаб сделали несколько грубых ошибок, а стрельба британских линейных крей­серов была просто отвратительной. Впрочем, это не име­ло слишком большого значения, так как англичане име­ли 9 линейных крейсеров (и еще 2 строящихся) против 5 немецких (и еще 1 строящийся). Битти и Эван-Томас со­вершили еще одну грубейшую ошибку, без необходимо­сти подставив под огонь немцев 5-ю эскадру линкоров. 381-мм орудия этих кораблей успели крепко насолить гер­манским линейным крейсерам, которые получили не­сколько очень тяжелых попаданий. «Фон дер Танн» ли­шился всей главной артиллерии, хотя капитан 1 ранга Ценкер и оставался в строю, чтобы отвлекать на себя огонь противника.

В целом ситуация к 18.00 складывалась в пользу англи­чан. Шеер столкнулся как раз с тем противником, встре­чи с которым он стремился избегать всю войну. И теперь почти все зависело от главнокомандующих. Почти — по­тому что туман и надвигающиеся сумерки сократили ви­димость до 6 миль. До темноты оставалось всего 3 часа, и за это время Джеллико должен был успеть добыть для Англии новые лавры.

---

Дальше