Александр Больных

РАДУГА ПОСЛЕ НОЧИ

Утро наступило совсем незаметно, крадучись. Просто тусклая чернаяночная сырость постепенно стекла с неба, оставив после себя такуюже тусклую сырость, цветом напоминающую серо-белую застираннуюзанавеску, неопрятную и помятую. Дождь продолжал моросить, реяламельчайшая водяная пыль, становившаяся заметной, толькоосев на плаще.

Леа замерла на пороге, уговаривая себя. Выходить страшно нехотелось, но Полезный Труд ждал. Крайне глупое, по ее мнению,мероприятие, однако уклониться от этого переливания из пустого впорожнее было невозможно. Опять несколько часов вони, грязи,бессмысленного тыканья по углам. Немного утешало, что котосетрывсе-таки живые, любят, когда с ними играют, пусть даже не выпускаяиз клеток. И они так ласково мурлычут...

Леа вздохнула, поплотнее затянула воротник плаща и отважно шагнулавперед. Но тотчас отшатнулась -- ее чуть не сбил с ног резвошлепавший по лужам глашатай.

-- На площадь! На площадь! -- выкрикивал он, не замедляя шага.

Обрадовавшись хоть какому-то развлечению, Леа пошла за ним.Полезный Труд может и подождать.

Квартальный был страшно зол. Он подпрыгивал на месте, рычал иплевался, а потому почти ничего не сказал, злость помешала. Усыего встопорщились и поднялись едва не выше глаз, щеки налилисьсвекольным соком и стали совершенно такого же цвета, как нос.Квартальный продолжал фыркать и клокотать, как кипящий чайник, отнего даже гарью начало попахивать, но долетали по-прежнему лишьотдельные слова:

-- Эти злокозненные... зловредные враги... уважаемый магистрат...отважные советники... грозящая опасность... все, как один...постоянный упорный труд... мудрое водительство... священныепринципы... неизменные устои... гордимся... великие вожди...великие достижения... светлое будущее...

Да, развлечения явно не получалось, все это былослышано-переслышано сотни раз, и Леа перестала обращать вниманиена невнятное бульканье. Как она заметила, глаза стоящих рядомпостепенно становились такими же тусклыми, как мокрое небо, такимивялыми и мутными.

Но вдруг пламенный косноязычный монолог квартального прервалслабым жестом человек в плаще с капюшоном, скромно державшийсяпоодаль. Незаметный такой, серый, почти слившийся с дождем.Квартальный жалобно пискнул и сник, что здорово удивило Леа, авперед выдвинулся тот самый незаметный. Под бесформенным обвислымплащом, спускавшимся почти до земли, на мгновение полыхнулпронзительно алый шелк. Советник магистрата? Нет, видимо, кое-чтоинтересное она сейчас услышит.

-- В связи со внезапно возникшей угрозой спокойствию иблагосостоянию Города, -- для такой неприметной фигуры голос был наудивление звонкий и твердый, -- высокий Магистрат с величайшимсожалением вынужден объявить о кратковременном введении некоторыхограничений. Несознательные лесовики, подстрекаемые отдельнымизлокозненными элементами, происхождение которых еще предстоитвыяснить, постепенно сокращают поставки продовольствия, забываясвой священный долг. Тем самым они ставят под угрозу неотвратимыйрост жизненного уровня Города. Верные слуги высокого Магистратабдительно следят за гнусными происками, и вскоре будет принят веськомплекс необходимых мер, направленных на ликвидацию последствийчуждых нам происков. Постоянная борьба за дальнейшее повышениеколичественного и качественного уровня полноценного снабженияпитанием народонаселения Города будет продолжена вплоть до полногои успешного завершения. Однако вследствие сочетания рядаобъективных факторов неизбежным результатом последствий мер,влияющих на развитие динамики снабжения, будет незначительноеповышение цен, являющееся отражением круто возросшего уровняпотенциальных потребностей. Оно ни в коем случае не должнорассматриваться как предмет возникновения беспокойства. Магистратвелик и мудр. Он следит за всем. Он видит все. Он денно и нощнодумает о вас и за вас. Не подлежит ни малейшему сомнению, что вближайшее время продовольственные карточки, введенные в связи спредельным обилием предварительно не распределенных продуктов,будут отменены. Кроме того, постоянно блюдя попечение об интересахнародонаселения Города, высокий Магистрат с завтрашнего дня вводитдополнительные меры предосторожности, направленные на пресечениенерационального расходования продовольственных изделий. Вчастности, будет строжайше запрещен откорм домашних кошек, собак ипрочего скота, доля которого в потреблении жизненно важныхпродуктов, инспирируемая несознательными личностями, неуклоннопродолжает возрастать с угрожающей скоростью. К виновным будутприменяться самые убедительные меры воздействия...

Чтение постановлений Магистрата грозило затянуться, и Леа началаосторожно выбираться из толпы. Полезный Труд ждать не может. Аесли сейчас на площадь выйдут ее родители...

Ряды многоэтажных аквариумов казались бесконечными. Куда ниглянешь -- всюду в желто-зеленой воде, подсвечиваемой и согреваемоймощными лампами, лениво колыхались усатые морды. Многие котосетры,выбравшись из воды на специально сделанные полочки, дремали,позевывая. Обсыхали, вылизывались.

Увидев Леа, главный смотритель седьмой секции тяжело вздохнул.

-- Опять опаздываешь? Когда-нибудь такая безответственность длятебя плохо кончится.

-- Нашу улицу опять задержал глашатай высокого Магистрата. А потомвыступал советник, -- похвастала Леа.

-- Да? -- вяло удивился смотритель. -- И что же стряслось?

Но только Леа открыла рот, чтобы пересказать все услышанное,смотритель махнул рукой.

-- Ладно. Я потом проверю, а вдруг ты просто прогуляла. Не будемтерять время попусту, за работу.

-- П-жалста, -- дернула плечиком Леа.

-- Значит так. На сегодня директива действия будет следующая:перекрасить второй и третий блоки в рыжий цвет. Первый, четвертый,пятый и шестой остаются черными.

-- Но краска опять смоется.

-- Никаких. Получишь водостойкую. Кладовщик примерно наказан запокражу, имевшую место.

-- И вообще... Зачем?

Смотритель назидательно поднял палец.

-- От нас потребовали срочно выдать сто килограммов красной икры.

Леа выпучила глаза.

-- Но ведь тогда двух блоков не хватит! Особенно второго итретьего. Там кошки малоудойные! Нужно перекрашивать самое малоечетыре блока.

-- Это не твое дело, -- отрезал смотритель. -- Мне виднее.

-- А еще у меня распылитель плохо работает.

-- Тебе все отговорки, лишь бы не работать. Это плохо кончится! Тыдолжна в этом месяце отработать еще три дня, а не то в школу будетнаправлен соответствующий документ и будут сделаны надлежащиевыводы. Вообще в последнее время я заметил за тобой дурнуюпривычку пререкаться и всячески обсуждать приказания. Наш аквариум-- не место для разглагольствований, здесь работают! Впрочем, япришлю техника, он проверит распылитель. Но смотри у меня! Япомню, как ты в прошлый раз не отмыла бачок, в результате икраполучилась зеленоватая. Все пришлось выбрасывать. Смотри! Начинайработать немедленно. Держи, -- смотритель сунул ей в руки банку скрасной краской.

-- Хорошо, -- только и успела сказать Леа, глядя на удаляющуюсяважную спину.

Потом она довольно фыркнула. Убрался наконец. Мурлыча под носвеселую песенку, Леа направилась ко второму блоку. Мыть баллонраспылителя она, конечно же, не собиралась. Охота пачкаться!Опрокинула туда банку с краской, пару раз пустила в воздух цветнуюструю. Вроде бы ничего, не слишком отличается от красной. Потомпосмотрела грустно на блаженствующих котосетров. Вот жизнь... Ешьда спи... И как их много... Но выполнять распоряжение все-такинеобходимо. Вздохнув, она открыла сетчатую дверцу и решительносунула руку по самое плечо в мутную, дурно пахнущую воду. Схвативбезмятежно спящего котосетра за шкирку, выволокла его наружу,встряхнула пару раз, чтобы вода скатилась с шерсти. Груборазбуженный зверь хрипло замяукал, всполошив обитателей остальныхаквариумов. Он вертелся и брыкался, мокрый загривок едва невыскальзывал из пальцев. Котосетр даже попытался полоснуть Леакогтями по рукам. Что поделаешь, никому не нравится, когда егокрасят из пульверизатора, да и нитрокраску котосетры переносятплоховато. Но Леа уже направила едко пахнущую струю прямо в лобзверю. Тот зажмурился, прижал уши и затих. Краска хорошо ложиласьна мокрую шерсть, однако Леа на всякий случай помотала котосетра ввоздухе, чтобы быстрее сох, и когда, он окончательно успокоился,швырнула обратно в воду. Котосетр недовольно взвизгнул, бешенозакрутил хвостом, взбивая пену, метнулся в дальний уголаквариума, замер и сердито засверкал на Леа выпуклыми зеленымиглазами. Однако она уже забыла про него и открывала следующуюклетку.

Перекрашивая котосетров, Леа озабоченно отметила, что их шерсть отмножества слоев краски стала грубой и жесткой. А это означало, чтоикра может потерять свой нежный тонкий вкус, снова пойдет второйсорт... Опять неприятности, смотритель разворчится, когда онаскажет, что пора брить зверей. Бритые не доятся... Один разсмотритель попытался отмыть их какой-то химией... Лучше невспоминать, как воняла икра... Упадут надои, смотритель произнесетречь об улучшении повышения достижений... Ох, опять в полоскуполучился, снова черно-красная икра пойдет. Перекрасить поскорее,пока не пришел кладовщик с обещанными банками.

-- М-мя...

Нет, положительно сегодня день неожиданностей.

Леа удивленно посмотрела вниз. Кто там вырвался на свободу? Наполу сидел котенок. Крупный, больше любого котосетра, но котенок.Он прищурил еще немного мутноватые раскосые глазенки, приоткрылрозовый ротик, в котором мелькнули изрядные клыки, и сноватихонько мяукнул. 

Только сейчас Леа различила, что в нем нет ничего от котосетра.Пушистая рыжеватая шкурка покрыта темными пятнышками, задорноподнятый хвостик был довольно коротким, ушки заканчивались бодроторчащими кисточками. Зато лапы... Их хватило бы на троих такихкотят.

-- Ты кто? -- растерянно спросила Леа.

Котенок вместо ответа подошел к ней и потерся о ноги. Но когдаона, растрогавшись, захотела поднять его на руки и погладить,звереныш прижал уши и предупреждающе зашипел, отмахиваясь лапой.Коготки вполне соответствовали размерам лап.

-- Вот ты какой...

Котенок не отпирался. Да, он такой. Хищник. Но приласкаться любит.Он снова потерся о ноги, мяукнул и запрыгал прочь. Удивленная, Леапошла за ним. Раньше она никогда не видела таких котов. Кого-то оней напоминал, но вот кого? Котенок свернул в узкий проход, где шлитрубы с горячей водой. Леа в сердцах бросила распылитель ипустилась в погоню. Залезет еще куда-нибудь, выволакивай потом изщелей. К тому же, несмотря на приказы Магистрата, ей вдруг оченьзахотелось иметь дома вот такого котенка. Звереныш, постояннооглядываясь, словно приглашая Леа за собой, юркнул в узкий лаз,обычно закрытый стальной дверцей. Но сегодня обслуживающиеаквариум техники, видимо, сильно спешили. Леа отважно нырнула втемноту, забыв о грозной табличке "Не входить", красовавшейся надверце.

Итак, таинственная закрытая дверь. Невольно вспоминалось множествоужасов -- Синяя Борода, заколдованные подземелья, клады,Альберих... Но все оказалось куда прозаичнее. Узкий и низкийкоридорчик, по которому пришлось ползти, скрючившись, противнопахнет паутиной и горячей пылью, левый бок обжигает раскаленнаятруба, она наверняка оставляет на комбинезоне ржавые полосы... Такчто Леа очень обрадовалась, когда коридорчик, наконец, кончился.

Она попала в большой зал, гораздо больше, чем ее седьмая секция.Вместо множества маленьких аквариумов здесь был сделан одиногромный бассейн, в котором плавно колыхались буро-зеленыеводоросли. Среди стеблей мелькали чьи-то зазубренные хребты.Драконы?

Леа замерла.

Из воды высунулось длинное вытянутое рыло, под которым виднелосьчто-то вроде усов, плеснул серповидный хвост, показалась могучаяспина, усаженная не то крупной чешуей, не то костяными щитками...Немудрено, что Леа ошиблась, приняв незнакомую рыбину за дракона.Но это была всего лишь рыба, пусть очень большая, в двачеловеческих роста, но рыба. Да, ее не посадишь в стеклянный ящик,ей бассейн нужен.

Больше ничего интересного из бассейна не появилось, и Леа зашагалак полутемному коридору, куда, как ей показалось, шмыгнул котенок.Нужно поскорее поймать его, а то вернется смотритель, увидит, чтоникого нет, опять Леа получит выговор. Она бесшумно скользила мимобелых дверей, украшенных непонятными надписями. Все буквы знакомы,а слова не складываются. Логия, синхро, экзо, мета. Язык сломатьможно, тарабарщина какая-то.

Навстречу ей медленно поплыл черный силуэт. Леа прижалась к стене,надеясь, что ее не заметят. Находиться здесь ей не полагалось,если поймают, то неприятности будут куда серьезнее, чем в седьмойсекции. И действительно, погруженный в свои мысли человек прошелмимо. Леа аккуратно шагнула дальше... Ох уж эти неожиданности... Икувырком полетела на пол. Внезапно открывшаяся дверь крепкостукнула ее по лбу.

Сидя на полу, она ошеломленно моргала, пытаясь разглядеть, кто жепоявился в световом прямоугольнике.

-- Я, кажется, ушиб тебя? Ай-яй-яй... Неловко получилось.

-- Нет, спасибо, ничего. -- Она старалась говорить как можноуверенней, чтобы показать, что она здесь своя. Поднялась,повернулась и, не спеша, пошла назад к бассейну.

-- Извини, пожалуйста.

-- Нет, ничего, -- повторила она. -- Это я была неосторожна.

И только спустя некоторое время человек спохватился:

-- Девочка, подожди. Кто ты?

Леа, не отвечая, пошла чуть быстрее. Самую малость, чтобы былонезаметно.

-- Стой!

Теперь она пошла крупным шагом, почти побежала. Вот уже показаласьпоблескивающая в бассейне вода...

-- Тр-ревога! -- завопили сзади. Судорожно захлопали двери,послышался топот множества ног. Леа припустила вовсю. Но счастьеей изменило окончательно. Едва она вбежала в помещение бассейна,как ее схватили жесткие руки.

-- Попалась!

-- Держи крепче! -- отозвались из коридора.

Сейчас она разобрала, кто это был. Высокие стройные молодые люди вбелых халатах. Они столпились вокруг Леа, недоуменно ееразглядывая.

-- Кто это?.. Дикари... Не может быть... Жители... Куда смотритохрана... Дармоеды... Магистрату не понравится... Шефунаплевать... Мэр взбесится... Разоблачение... Первый советник...После путешествия... Новый прокол...

Потом все умолкли и расступились. Вперед вышел седой плотныймужчина в таком же белом халате.

-- Вот, поймали злоумышленника, -- неестественно весело отрапортовалздоровяк, держащий Леа.

-- Интересно, -- вяло сказал седой. -- Мои лаборанты нашли себезанятие, в генетической лаборатории в кошки--мышки играть.

-- Никак нет, господин магистр, -- отрапортовал побледневшийздоровяк. -- Соблюдаем режим.

-- Это соседи решили сэкономить на охране, -- добавил кто-то сзади.-- За стеной находится котосетровая фабрика, наш потребитель. Она,вероятно, оттуда.

Седой скривился.

-- Кошки--осетры. Наша продукция... Впрочем, об этом мы поговорим.

-- А-а!! -- неожиданно взвыл державший Леа лаборант. Его пальцыразжались, и он шарахнулся в сторону. Одна штанина у него быларазодрана в клочья, на пол падали красные капли.

Леа не успела удивиться, как в руках магистра уже рычал и билсятот самый котенок.

-- Нашелся, пролаза, -- хмыкнул кто-то, и все разом заговорили.

-- Настоящая рысь... Я не думаю, что это действительно так...Генетики из третьего отдела постоянно втирают очки... Жесткоеизлучение не способно произвести...

-- Вот уродец...

-- Побочный продукт, брак. Вместо котосетра -- рысь.

-- Нет, позвольте, животное необходимо исследовать. А что, если этореставрация?

-- Ошибка производства!

-- Хватит, -- сказал магистр. -- Девчонку вышвырните вон, а эту тварькиньте рыбам, пусть пообедают.

Неожиданно для себя самой Леа кинулась на магистра и заколотилаего кулаками по груди.

-- Не смейте! Отпустите его! Он маленький!

Опешивший магистр выронил рысенка, который не замедлил вцепиться вближайшую ногу. Когда суматоха улеглась, магистр приказал:

-- Обоих ко мне, там разберемся.

-- Но с девчонкой как-то неловко. Это все-таки житель Города,-- робко возразили белые халаты.

-- Исполнять! -- металлическим голосом рявкнул магистр.

А вскоре начались и долгожданные чудеса, хотя в этот момент Леабыла менее чем когда-либо расположена встречаться с ними. Еетащили по длинным запутанным коридорам, мелькали облупившиесястены, тусклые лампы. Коридоры постепенно менялись. Облезлаяштукатурка превратилась в ноздреватые каменные плиты, а выстланныйпластиком коридор завершился винтовой лестницей, точь-в-точь как встаринном замке. Крутые ступени были вытерты почти наполовину ивыкрошились, из всех уголков выползали бледно-зеленые пятнаплесени. Однако освещалась лестница не трещащими смолянымифакелами и не вонючими масляными светильниками, а вполнесовременными лампами дневного света. Леа вспомнила, что в седьмойсекции стояли обычные, постоянно перегорающие. А здесь налестнице...

И ее впервые пробрал озноб. Приключение переставало нравиться, онапоняла, что попала в подземелья ратуши, откуда мало кто выходил.Да и тащили ее лаборанты как-то странно. Не то чтобы грубо, аравнодушно, словно деревянную.

Но главные неожиданности были впереди.

Массивная железная дверь, рыже-коричневая от ржавчины,распахнулась на удивление легко и бесшумно. Леа зажмурилась, когдав глаза ударил яркий, почти солнечный свет. Вместо закопченогосводчатого подвала, которым должна была закончиться лестница, онаоказалась в большом белом зале, напоминавшем бассейн. Так это иесть зловещие подземелья ратуши?

-- Рысь -- в клетку, девчонку -- в лабораторию, -- распорядилсямагистр.

-- У вас происшествие, магистр? -- поинтересовался высокий худойчеловек в красной мантии. Его правая рука висела на перевязи.

-- Слабо отработанная технология, -- недовольно буркнул магистр. --Получили вместо котосетра и не решились сразу ликвидировать.Играли, ласкали... Рука не поднялась. Вы же знаете, советник, какя сентиментален.

-- Ваше доброе сердце известно всем, -- немного странным тономсогласился советник.

Леа выпучила глаза. Побитый советник, надо же! Их обычно из ратушине выманишь, а тут руку сломали.

-- Кроме того, мы надеялись использовать полученную удачнуюкомбинацию генов в дальнейших исследованиях. Нужно ловить самыйничтожный шанс реставрации первоначальной экосферы. Никто не можетуверенно предсказать, в какой момент нам понадобятся те или иныеживотные. Мы обязаны быть наготове.

-- Понадобятся ли?

-- Не возвращайтесь к старым спорам, советник. Не время и не место.

-- Вот вы как заговорили...

Магистр ехидно усмехнулся.

-- Судя по вашей руке, происшествия случаются не только в бурлящейи неспокойной лаборатории генетики, но даже в тихом и сонномотделе безопасности.

-- Напрасно смеетесь, магистр, -- кисло выдавил советник. -- Этопроисшествие еще заставит всех нас потерять сон. Вас в том числе.

-- Вряд ли, -- самоуверенно возразил магистр. -- Я никогда не страдалрасстройствами нервной системы.

Советник прищурился, испытующе поглядел на магистра и сказал:

-- Нашлась ракета.

Маска невозмутимости в одно мгновение слетела с лица магистра.

-- Где?!

-- К величайшему сожалению, именно там, где мы и предполагали.

-- Проклятье! Это точно?

-- Я видел ее так же, как сейчас вижу вас.

-- Трудно же ее будет заполучить,  -- вздохнул магистр. -- Но ничего.Главное, что вы ее обнаружили.

-- Вы немного рано прицеливаетесь.

-- Вы хотите сказать, -- недобро прищурился магистр, -- что ракетаостанется в руках вашего отдела?

-- Она вообще не попадет в руки Магистрата.

-- Это как?

-- Ракету нашел не я один. Настоящий хозяин сделал это одновременносо мной. И за такой камуфлет вам придется отвечать.

-- Советник, у вас жар.

-- Нет, магистр. Виной всему ваша хваленая сентиментальность ичувствительность, -- снова вспылил советник. -- Вспомните, чтопроизошло в вашей лаборатории двадцать лет назад. Почему вы былипротив преследования беглецов?

-- Потому что никакие силы не помогут нам научиться управлятьракетой. Еще тогда я предвидел сегодняшний день. Работы надгенетической бомбой памяти дали совершенно неожиданный результат --пробуждение профессиональных навыков у прямых потомковкосмолетчиков. И я считал себя не вправе пытаться медикаментознымлибо психодинамическим способом повлиять на этих людей. Мырисковали потерять все, без малейшей гарантии вновь получить.Конечно, вы предпочли бы отдать их своим костоломам. У меня иныеметоды. В человеческую психику нельзя лезть с дубиной.

-- Ну, вот и получили...

-- Это ваша система наблюдения дала сбой.

-- И что будет теперь, если вся мощь этой машины обрушится наГород? Что останется от ваших деликатных методов, от вашегогуманизма, от вас самих?

-- У нас есть, чем ее встретить, ведь мы не теряли времени даром.Технический отдел сполна отрабатывает свое привилегированноеположение. А кроме того, я полагаю, этого не произойдет. Дажебольше -- я уверен. Ладно, это застарелая язва, не будем еерастравлять. Вот когда наши опыты подойдут к концу, и мы научимсясвободно манипулировать сознанием, тогда можно будет попытатьсясамим предпринять активные действия против ракеты.

-- Скорей бы, -- вздохнул советник. -- А это что за девчонка?

-- Спрашивайте у своих дураков. Мы поймали ее в осетровомпитомнике.

-- Паюсной икорки захотелось? -- ухмыльнулся советник, но тут жеспохватился. -- Ка-ак? Что же такое творится? Если всякие разныебудут знать...

-- Вот потому мы и захватили ее с собой.

-- Благодарю вас, магистр. Мы сегодня же займемся ею. Выясним, ктоее подослал и с какой целью.

Леа похолодела.

-- Нет-нет, советник, -- помахал ладонью магистр. -- Вы ее неполучите.

Но советник не слушал его. Он трижды хлопнул в ладоши, и за спинойу него выросли двое стражников. Вместо привычныхалебард они держали странно изогнутые металлические трубки. Ноги у Леаобмякли, и она бессильно обвисла на руках тащивших ее лаборантов.Однако магистр не был расположен уступать кому-либо. По его знакучетверо лаборантов выступили вперед, заслонив собой Леа. Из-подхалатов у них моментально появились точно такие же трубки.Советник, налившись кровью, сорванным голосом потребовал:

-- Отдайте девчонку мне.  Это прерогатива отдела безопасности-- расследование криминальных покушений на спокойствие ибезопасность Города.

-- Да не было ничего. Ни криминала, ни покушения.

-- А девчонка?

-- И ее не было.

-- Вот оно что, -- протянул советник.

-- Конечно. Давайте не будем затевать перестрелку прямо в ратуше.Это будет предельно глупо. В конце концов, мы преследуем однуцель. Так стоит ли ссориться из-за того, каким именно путем этацель будет достигнута? Тем более, что на девчонку у меня своивиды. Мне не хватает лабораторного материала.

-- Хорошо, магистр. Встретимся позднее, на заседании. Там идоговоримся окончательно.

-- Я всегда с радостью убеждаюсь, советник, что голос разума в васнеобычайно силен.

-- К тому же нам совсем не нужен лишний скандал, -- согласилсясоветник.

Он уже повернулся, чтобы уходить, как позади раздалсяотчаянный вопль. Оказалось, рысенок опять освободился и пустил вход зубы и когти. Рассвирепевший звереныш не думал даже пытатьсяудрать. Напротив, он, словно маленькая фурия, кинулся надержавшего Леа лаборанта и с размаху полоснул его когтями по шее.Что тут началось...

Рваные клочковатые полосы тумана, бесшумно извиваясь, ползли поземле, как исполинские змеи. Они приближались и замирали, готовяськ броску, приподнимали косматые головы и неуловимым движениемоказывались совсем рядом. Их влажные, холодные кольца обвивалиЛеа, заставляя невольно вздрагивать... и бесследно таяли. Толькоперед глазами продолжала плыть неровная серая пелена, закрывая всевокруг. Иногда пелена редела, в ней появлялись просветы...

...тусклое серо-свинцовое солнце краем почти касалось металлическипоблескивающей равнины. Казалось, оно не за горизонтомскрывается, а ныряет в бездонный колодец. По всей равнине былирасставлены прямоугольные коробки из белесого камня. Равнина намгновение осветилась пронзительной зеленоватой вспышкой, и коробкиначали оплывать, словно воск на горячей плите...

...вихри серого тумана постепенно белели,  рассыпаясь на мириадыбелоснежных... нет, просто на мириады снеговыхточек-искорок. С протяжным посвистом--шипением метель неслась надпромерзшей до ледяной каменности равниной, ломая потерявшие отмороза гибкость стебли высокой травы. В бело-серой круговертивдруг вспыхивают два зеленых огня. Опасность? Нет...

Кончилось все так же внезапно, как началось. Снова Леа оказалась внеудобном жестком кресле, пристегнутая к нему ремнями. На головунеприятно давил тяжелый металлический шлем, от которого отходилисотни разноцветных проводов.

Магистр отвернулся от экрана и устало потер слезящиеся глаза.Потом тихо сказал, ни к кому не обращаясь:

-- Ну, все поняли?

После некоторого молчания один из лаборантов неуверенно заметил:

-- Это ничего не доказывает.

-- Пистолетом вы владеете лучше, чем логикой, -- отрезал магистр.

-- Но этого не может быть, -- упорствовал лаборант.

-- Нам так выгодно считать. Все хорошо, а если и случаются провалы,так это единичное случайное явление. Кроме того, помнится, именноваш сектор отрабатывал программу запрета. Отработали, отшлифовали.Ведь вы докладывали именно так?

-- Расшифровка неоднозначна, -- лаборант хоть и побледнел, но несдавался. -- Вспомните город.

-- Помолчите, -- равнодушно махнул рукой магистр. -- Нужно уметьпризнавать свои ошибки. Упорствуя в заблуждении, можно стократноусугубить вред и даже сделать его непоправимым. Если же вовремяправильно оценить события, поражение можно превратить в победу.Признаем прямо -- центр страха перед природой функционируетнестабильно, на грани срыва. Это косвенно подтверждается ееобращением с проклятой рысью. Зондирование подтверждает, чтоискать спасения в Городе она не будет... А сама рысь? Вспомните,она пыталась помочь девчонке. Зверь лучше любого прибора чует, ктоему друг, а кто... нет. Так что, мои дорогие, нужно не искатьоправдания, а принять этот прискорбный факт как данные сверхуисходные условия и работать дальше. Выход должен найтись. Темболее, что я пока не собираюсь информировать об этом советников.Пусть пребывают в блаженном неведении.

-- Может, все-таки следует им сказать?

-- Не спешите. Не время. Первый советник рассчитывает на стражу, нашпионов. Ладно. Мы покажем им, кто в замке король. Но это позднее.Глупо заниматься сведением счетов, сидя на готовом взорватьсявулкане. Прежде всего нужно обеспечить прочный, надежный тыл.Междоусобица в критический момент смертельна. Необходимо уметьобуздывать желания. До времени! Тем более, что неудачи пошли одназа другой.

 -- Но...

-- Нет! -- перебил магистр. -- Займитесь рысью. Это наш недосмотр.Выясните причины, мутагенный фактор.

-- Слушаюсь!

-- И проверьте возможность закладки программ управления в нее тоже.

-- Слушаюсь.

-- После совещания у мэра я вернусь, обсудим наши перспективы.Девчонку подготовьте получше. Пентотал, скополамин, церебронал.Отвечаете за это головой. Она должна стать чистым листом, накотором я напишу свои слова! Если она <I>там<D> брякнет что не надо...Помните, первый советник готов сожрать нас с костями. Спит и видитсебя в кресле мэра, куда путь идет по нашим головам. Он-то небудет вести себя как нынешняя марионетка.

Окна в парадном зале ратуши были высокими, локтей пять, не меньше.Однако в зале было темно. Может потому, что частый свинцовыйпереплет со множеством мелких стекол почти не пропускал света. Аможет потому, что пропускать было нечего: на улице царил привычныйсумрак, моросил мелкий дождь, и вообще было непонятно -- утро ли,вечер или даже ночь.

Факелы сухо потрескивали, пуская тонкие струйки черного дыма, сшипением срывались капли горящей синеватым пламенем смолы.Советник, сидевший справа от мэра, поправил мантию и поморщился --видимо перевязанная рука продолжала болеть -- потянул носом инедовольно сказал:

-- Традиция -- это великолепно. Но не обязательно же цепляться заних в мелочах. Мне этот дым глаза выел. Уж здесь можно было бысделать более приличное освещение.

Мэр важно кивнул пышным париком.

-- Вы совершенно правы, господин первый советник.

-- На худой конец можно перенести совещание ко мне в лабораторию, --добавил магистр, зябко ежась. -- Там, по крайней мере, не так дует.

Леа сонно качнулась, чуть не упала, но все-таки удержалась наногах. Она безразлично взглянула на сидящих за длинным столом,покрытым красной бархатной скатертью, расшитой золотом.Позолоченные бронзовые подсвечники казались отлитыми из чистогозолота. Все было пышно, богато и красиво. Во главе столарасположился егопревосходительство господин мэр -- толстый румяный старичок, непотерявший, однако, живости движений, хотя пустой взгляд выдавал,что прошедшие годы все-таки не канули бесследно. Его мантия былаоторочена белым мехом с черными искрами.

Справа от него находился уже знакомый Леа первый советникмагистрата, бережно нянчивший перевязанную руку. Слева -- высокийхудой человек с нездоровой желтой кожей лица, припорошеннойкрошечными черными оспинками. Судя по красной мантии, он тоже былсоветником. Магистр не изменил белому халату.

-- Меня удивляет ваше легкомыслие, господа, -- проскрипел второйсоветник. Голос у него был соответствовал внешности -- нездоровый,задыхающийся.

-- Почему? -- ласково осведомился магистр.

-- Это совершенно необходимо, причем не столько для нас,представителей системы управления, сколько для простонародья.Внешне мы не имеем права сильно отличаться от них. Иначе этовызовет сильнейшее раздражение простолюдинов, и трудно предсказатьего последствия.

-- Пусть ненавидят, лишь бы боялись, -- полыхнул глазами первыйсоветник. -- Меня не пугает возмущение так называемого народа.

-- Вы настолько уверены в прочности своего положения? Толькочувствуя за спиной большую силу, можно позволить себе говоритьтак, -- заметил второй советник. -- Я предпочитаю опираться навнутренние императивы, а не на средства подавления и оружие. Вовсех правилах и установлениях, пусть даже самых бессмысленных,заложена глубокая суть. Нам необходимо, чтобы каждый простолюдинощущал наличие этой сути, знал, что за ней следят непрестанно,неусыпно и непреклонно. Что малейшее несогласие с нею будетнеотвратимо и жестоко караться. Следя за этим, мы первые подаемпример соблюдения кодексов. Мы должны приучить народ делать вещи,единственный смысл которых заключается в их полнейшейбессмысленности. Вот тогда простолюдин наш, мы можем делать с нимвсе, что захотим. И все то, что мы делаем на глазах у него, дажесамые бессмысленные поступки, есть признак одежды на голом короле.Необходимо заставить простолюдина восхищаться пышностью одеяниякороля.

Мэр растерянно похлопал глазами и промолчал.

-- Пуля сильнее слова, -- поморщился первый советник.

-- Не думаю, -- возразил магистр.

-- Вы правы, хотя и держитесь особой точки зрения на эффективностьразличных способов убеждения, -- поддержал его второй советник. --Но в любом случае я полагаюсь на ваших лаборантов, а не настражников господина первого советника.

-- Еще бы, -- усмехнулся первый советник. -- Они так ловко орудуютпистолетами... Куда там моим увальням.

-- Как идут ваши работы? -- спросил второй советник у магистра. --Ведь вы не зря притащили сюда этот экспонат. Вы никогда ничего неделаете просто так. Хотите похвастать новыми достижениями?

-- Не совсем.

-- Повиниться в ошибках?-- съехидничал первый советник.

-- Тоже нет. О ней немного позже, пока о более насущных делах.Завершается работа над программой "Город". Обработка населенияпроводится все более форсированными темпами. Мы наконец добилисьперевода страха перед природой на уровень генетического кода ивскоре сделаем заключительный рывок.

-- Разделяй и властвуй, -- хохотнул второй советник. -- Тогдагорожане ни за что не столкуются с лесовиками.

-- Совершенно верно. Агорафобия и клаустрофобия исключают другдруга. Но мне нужна более эффективная помощь первого советника.Постоянная, ежедневная, настойчивая, целеустремленная обработкадолжна помочь закрепить сформированный образ врага. Ваши глашатаислишком ленивы.

-- Хорошо, -- кивнул первый советник. -- Мы учтем это.

Мэр сделал умное лицо.

-- Правильно. Накажите их.

-- Теперь об изменившейся ситуации, -- не обращая на него нималейшего внимания, продолжал магистр. -- Ракета должна быть внаших руках любой ценой. Это совершенно очевидно. Вопрос лишь втом, с какими целями мы будем ее использовать.

-- Уничтожить наследие черных времен, -- брякнул мэр. --Незыблемость! Порядок! Установление!

-- Да, конечно, -- утешил его первый советник. -- Стоит лииспользовать ее для нашей эвакуации?

-- Наше положение так плохо? -- невинно спросил магистр.

-- Не цепляйтесь к словам!

-- Конечно, уровень жизни у них сейчас намного выше, чем здесь, --вздохнул второй советник.

-- Но будете ли вы там советником магистрата? -- ядовито осведомилсяпервый советник.

-- Скорее музейным экспонатом, -- уныло ответил магистр. -- Илипациентом сумасшедшего дома.

Второй советник скривился.

-- Это даже не вопрос для обсуждения. А будем ли мы пытатьсяустановить связь?

-- Нет! -- выкрикнул первый советник. -- Это приведет к тем жерезультатам.

-- Значит, средство устрашения, -- подвел итоги магистр. -- Угроза,которая действует тем, что существует.

-- Вы говорите так, словно ракета уже у вас в руках, -- вздохнулвторой советник.

-- Техника -- это ваша епархия, -- парировал магистр.

-- Сейчас ею командует тот полоумный мальчишка, -- при этих словахпервого советника передернуло. -- И не обрушит ли он эту угрозу нанаши головы?

-- Он не мог овладеть всеми механизмами ракеты за такой короткийсрок, -- уверенно возразил второй советник.

-- Если бы не кое-чьи старания, -- первый советник кивнул в сторонумагистра, -- я разделил бы вашу уверенность.

-- Люди -- это мое, -- туманно ответил тот.

-- Вы обещаете? -- недоверчиво прищурился второй советник.

-- Я недаром так берег их психику. Вместе с профессиональныминавыками должны были проснуться и некоторые нравственные запреты.

-- Это вы хотите проверить экспериментальным путем? -- не унималсяпервый советник.

-- Вы гарантируете? -- в упор спросил второй советник.

-- Своей головой, -- твердо ответил магистр.

-- Абсолютно правильно, -- согласился мэр.

-- Но ведь под влиянием Неправильного Мира эти запреты моглиослабнуть, -- предположил первый советник.

-- Еще неизвестно, кто на кого сильнее влияет, -- пожал плечамимагистр.

-- И что из этого следует? -- спросил первый советник.

-- То, что системой самых простых мер, скажем, наличием заложника,его можно заставить делать все, чего мы захотим.

-- Но я предпочту подкрепить ваши действия своими доводами, --добавил второй советник.

-- Так будет лучше, -- кивнул магистр. -- Дублирование не помешает.

-- С этим вопросом мы закончили, -- сказал первый советник. --Теперь, кажется, остается выяснить только одно. Зачем выприволокли сюда девчонку?

-- Запомните ее получше, -- магистр широким жестом указал на Леа. --Это наша козырная карта, наша отмычка. Мальчишка владеет ракетой.Тем лучше! После глубокого цереброзондирования я выяснил, что онатоже сохранила кое-какую память о ракете. Парень нам не так уж инеобходим. Лишь бы он впустил девчонку туда, а потом... Онапоможет нам и добраться до ракеты, и овладеть ею.

-- Но вы только что говорили... -- начал было первый советник.

 -- Иногда я могу заставить человека сделать то, чего он даже вмыслях не имел. Но я не злоупотребляю своими возможностями.

Первый советник пристально посмотрел на магистра и промолчал.

Магистр вдруг достал из кармана халата хрустальный шарик,пронзительно засверкавший таинственным светом, и поднес его кглазам Леа. Она хотела было зажмуриться, потому что лучи кололиглаза, словно раскаленные иглы, но не сумела, веки неповиновались. У хрустального шарика внезапно выросло множествоизвивающихся щупалец, они охватили голову Леа и, причиняянестерпимую боль, начали прогрызаться сквозь череп. Она закричала,забилась, однако сверкающий паук был сильнее.

... снова плыл белый туман. Будто исполинский удав, он стис--кивал ее влажными кольцами и что-то вкрадчиво шептал на ухо.Перехватывало дыхание, внутри все замирало, кружилась голова,страшно хотелось вырваться и убежать, но змея не отпускала. Онашептала, шептала, шептала...

Стражники жутко спешили. Они гнали лошадей галопом, то и делонахлестывая их плетьми. В деревнях останавливались только чтобыпереночевать, днем -- чтобы напоить лошадей. Связанная Леа валяласьна дне повозки. Ее било и мотало на ухабах, сильно швыряя наборта. Хорошо еще капитан стражи приказал постелить немноготрухлявого сена и тряпья. После этого он счел свои заботы опленнице законченными и принялся выполнять приказ -- доставить Леав Неправильный Мир как можно скорее. Зачем? Что-то ейвспоминалось, но когда она принималась думать об этом, у нее сразуначинала страшно болеть голова. Приходилось бессмысленно следитьза прыгающими в небе облаками. Похоже, что это отрывались куски отвисевшей над Городом грязно-серой шапки, которая была виднаиздалека. Безошибочный указатель любому путешественнику как найтиГород.

О-ох! Опять рытвина... К исходу первого дня этой лихорадочнойскачки у Леа все бока были в синяках, пронзительно саднилисодранные веревками руки. Капитан хмурился, поглядывая на нее, нопродолжал гнать отряд с прежней скоростью.

К счастью, благодаря его усердию, путешествие оказалось недолгим.Жуткая тряска вызывала у Леа приступы тошноты, беспорядочноемелькание над бортами повозки хилых деревьев с листвой,напоминавшей высохшую лягушачью кожу, заставляло жмуриться. Привиде широких полей ей казалось, что земля уходит у нее из-под ног,и она проваливается в бездонную яму. Низенькие, скрюченные ивонючие жители деревень внушали ей чувство омерзения. Впрочем, этиее ощущения вполне разделяли стражники, так что ей было не слишкомодиноко. Да и в воздухе с каждым днем все отчетливее слышалось...нет, не запах... какая-то неописуемая словами смесь ненависти,страха и боли... Видимо, это и было дыхание Неправильного Мира.

На третий день деревни пропали. Унылые зелено-коричневые холмыстановились все ниже и ниже, сочную яркую траву постепенно сменилиржавые камыши, откуда-то прилетели полчища комаров. Даже солнце немогло их прогнать, потому что над отрядом по неведомой причинепостоянно висели облачка. Стражники, целиком занятые войной скрылатыми кровопийцами, ничего не замечали, ни на что не обращаливнимания, тогда как у Леа слезы выступали от нараставшего в грудиощущения тревоги и ужаса. Капитан, оказавшийся более чутким, чемстражники, на мгновение взглянув на нее, приказал развязать ейруки.

Самого перехода Леа не заметила. Не вспыхнуло рядом жаркое пламя,не полетели с истошными воплями стаи кошмарных чудовищ, неразверзлась земля. Ничего не произошло, разве что пропали наконецнадоедливые облака. А так... По-прежнему неровная грязная дорогапетляла между жирно поблескивающими бронзово-зелеными лужами,утыканными по краям мясистыми глянцевитыми стеблями осоки.По-прежнему надоедливо звенели мириады комаров, стражники сруганью хлестали себя по щекам. Но вот почему-то ни один комар непопытался напасть на Леа. Измученные лошади устало переступали почавкающей грязи, уже никак не реагируя на удары плетей.

К Леа вдруг пришел покой. Разом схлынули все тревоги и заботы,испарился страх, исчезло напряжение. Словно лопнул застарелыйгнойник, сверлящая боль пропала, сменяясь облегчением, почтирадостью. Зато стражники начали нервничать. Им не по душе пришелсявоздух Неправильного Мира -- втягивая его расширенными ноздрями,они вздрагивали и лязгали зубами. Ехавший справа от повозкистражник крепче сжимал арбалет и поминутно оглядывался, точноожидал внезапного нападения. Ехавший слева передвинул на поясеножны меча, чтобы удобнее было его выхватить. Капитан теперьдержался вплотную к повозке и пристально следил за Леа, хотя и такона не имела ни малейшего шанса удрать.

Леа попыталась было понять, что происходит. Но тут же острый уколв висках заставил ее со стоном опрокинуться на дно повозки.

Придя в себя, она приподнялась, чтобы получше разглядеть, чтотворится вокруг, и не смогла сдержать вздоха разочарования. Вот онкаков, Неправильный Мир! Никаких перемен. Но ведь так не должнобыть! Он не может быть таким серым и тусклым!

Ночевать они остановились на небольшой глинистой площадке,усыпанной выцветшим мелким щебнем. Это было самое сухое место вокруге, хотя и здесь между камнями виднелась очень черная и оченьхолодная на вид вода. Однако стоило сделать в сторону буквальнодва-три шага, как нога тут же с хлюпаньем уходила по колено ввязкую бурую жижу. Мокрые гнилые прутья, которые удалось собратьдля костра, упорно отказывались разгораться, и капитан приказалразломать борт повозки, чтобы хоть как-то обогреться. Стражникипугливо жались к убогому костерку, держа оружие наготове. Изтемноты долетали непонятные шумы, вздохи, шорохи, но никому незахотелось пойти и посмотреть, кто там бродит...

Всю ночь Леа снились кошмары. Что-то тяжелое давило на грудь,забивало горло, заставляло задыхаться. Утром Леа всталаневыспавшаяся и злая. Впрочем, стражники чувствовали себя ничутьне лучше. Впервые за время путешествия они смогли увидеть восход,но и это редкое в Городе зрелище не принесло радости. Землистыепомятые лица, ввалившиеся воспаленные глаза... Зато унылая равнина

под лучами солнца преобразилась. Тусклая мертвенная зелень сталаяркой и сочной, тут и там мелькали разноцветные пятнышкидиковинных цветов, бурая глина превратилась в сверкающий гранит,чахлая осока обернулась стройными деревцами. Леа даже протерлаглаза, отгоняя наваждение. А вот стражники по-прежнему ничего незамечали... Что же происходит? Вяло переругиваясь, они собралинехитрый походный скарб, уложили его в повозку. И тогда лошадиотказались идти. Стражники уговаривали их, тянули и дергали за

поводья, но смирные лошадки неожиданно проявили норов упрямейшихослов. С диким ржанием они вставали на дыбы, брыкались, пыталисьукусить стражников. Капитан кисло глядел на суматоху, а потом сампопробовал заставить свою лошадь сдвинуться с места. Он огрел еепо хребту ножнами меча, но в ответ получил такой силы удар копытомв живот, что пролетел по воздуху несколько локтей, прежде чемшлепнулся в лужу.

Когда он поднялся, огорченный и бледный, Леа с трудом удержаласьот смеха. Капитан, приложив обе руки к животу, сделал нескольконеверных шагов и снова опустился на землю.

-- Что будем делать? -- угрюмо спросил один из стражников.

-- Может, вернемся назад? -- неуверенно предложил другой, размазываяпо лицу пот и грязь.

-- Магистрат с нас шкуру спустит, -- кое-как отдышавшись, ответилкапитан.

-- Еще вернее с нас ее спустят здесь, -- кисло сказал первыйстражник. -- Я никогда не доверял Неправильному Миру. Он чуждчеловеку. И сейчас затевается что-то неладное. Иначе с чего былошади взбесились? Они умнее нас, если не хотят идти дальше. Этотмир ненавидит человека, нам нужно поскорее уносить отсюда ноги.

-- У меня есть приказ доставить девчонку... к месту... -- Капитанснова поднялся.

-- Но это просто безумие!

-- А я считаю безумием не выполнить приказ советника.

-- Но...

-- Молчать! В конце концов я -- командир отряда, и я приказываю!Ведь я могу казнить на месте без суда любого, но пока я воздержусьот таких мер. <I?>Пока!<D> -- Капитан кричал, выхватив меч и зло сверкаяглазами. -- Готовьтесь, мы выступаем!

Стражники поворчали еще немного, но потом смирились и началиразвязывать тюки на повозке. Впрочем, капитан решил взять с собойлишь двоих, к величайшему облегчению двух других, оставив ихкараулить лошадей.

Идти становилось все трудней. Земли, точнее, грязи под ногамиоставалось все меньше, зато воды становилось все больше. Поройлюди брели по пояс в отвратительном, мерзко пахнущем месиве.Одежда быстро покрылась черными пятнами, припудренными сухойряской. Леа удивляло, как это стражники так уверенно ориентируютсяв незнакомых местах. Она подметила, что капитан иногда поглядываетна маленькую черную коробочку со стеклянной крышкой, укрепленнуюна левом запястье. Но когда Леа захотела поближе взглянуть, что жеэто, капитан свирепо заорал на нее и даже замахнулся кулаком, хотяударить не посмел. Тяжелые серые тучи пропали, теперьвысоко-высоко над головами сверкала прозрачная голубизна, лишькое-где испятнанная легчайшими белыми облачками. Солнце началопалить нещадно, и Леа даже пожалела о пропавших тучах. Из трясинначала подниматься масса испарений, воздух вокруг колебался иплыл. Стражники задыхались, но Леа не ощущала никакого запаха. Чтоже случилось? Или она другая? И снова резкий приступ головнойболи... Стражников, несмотря на жару, колотила крупная дрожь, иЛеа ловила на себе их удивленные взгляды -- она даже скинула плащ.Ведь огромный золотой шар, медленно катившийся по небу, был многобольше невзрачного медного кругляшка, иногда выглядывавшего из--затуч над Городом.

Постепенно вода становилась все чище, болото превращалось в мелкоетеплое озеро. На поверхности воды плавали крупные листья кувшинок,появились яркие цветы. Но это не обрадовало стражников. Они сострахом вглядывались в медленные волны, расходившиеся в стороны,когда кто-то невидимый проплывал рядом. Обнажив мечи, стражникиосторожно нащупывали дорогу, хотя дно теперь было твердымпесчаным. Леа снова вспомнила рассказы о Неправильном Мире ипредставила, какие монстры могут скрываться в воде. Вспомнила,представила... И ничуть не испугалась. Потому что временами ейупорно казалось, что они идут по весеннему цветущему лугу, а какиетам могут быть опасности?

Наконец впереди показался небольшой островок с кривым раскидистымдеревом на макушке. Один из стражников с радостным воплем рванулсяк земле и сразу кувырком полетел в воду, окунувшись с головой.Из-под ног у него с пронзительным верещанием вылетело нечтоярко-красное, длинное и вертящееся. Они встретились с первымобитателем Неправильного Мира, однако эта встреча никого необрадовала. Наоборот, никто не пожелал разобраться, что это былоза диво. Все четверо, взбурлив воду, опрометью кинулись костровку, стремясь как можно скорее выбраться из предательскойводы на твердую, надежную сушу, не скрывающую никакихнеожиданностей.

Тяжело отдуваясь, они опустились на прогретую солнцем землю,покрытую ласковой шелковистой травой.

-- Чуть сердце не разорвалось, -- пожаловался искупавшийся стражник.-- Кто это был?

Второй стражник не ответил. Его все еще колотило, глазанепроизвольно моргали, зубы лязгали. Лишь капитан был относительноспокоен.

-- Наверное, какой-нибудь хищник, -- утешил он, пожав плечами.-- Сейчас лежит, затаился, дожидается.

-- Неужели нам снова придется лезть в воду? -- стражника всегоперекосило от ужаса.

-- Прекратите трястись! -- заорал вдруг капитан. -- Тряпки! Смотрите,дальше дорога будет легче!

Совсем недалеко от островка виднелась песчаная отмель, котораявела к следующему островку, потом к третьему... А дальшевырисовывалась зеленая роща, значит, там был долгожданный берег.

Капитан лег на спину, всей грудью вдохнул свежий чистый воздух.Хорошо-то как! На небе не осталось ни облачка, только крошечнаячерная точка вроде соринки. Он раскинул руки и сладко потянулся.

-- Вот бы дойти и больше не встретить никого! -- с чувствомвоскликнул он. -- Как я ненавижу здешних тварей.

-- И меня тоже? -- послышался откуда-то сверху обиженный голос.

Путники удивленно закрутили головами, стараясь понять, ктоговорит, и где этот "кто" находится.

-- Смотрите, -- придушенным голосом прошептал успевший высохнутьстражник, вскидывая руку.

На толстой ветке, протянувшейся горизонтально прямо над ними,непринужденно болтал в воздухе хвостом небольшой крокодил, что-тонеторопливо пережевывая. В первую минуту Леа решила, чтоперегрелась на солнце. Но когда разом стражники вскочили,выхватывая мечи, и попятились, а капитан остался лежать сразинутым ртом, словно его разбил паралич, она поняла, что это небред. И сделала два шага вперед.

-- Вот это да... -- вырвалось у нее.

Слух у крокодила оказался отменный.

-- Что же тут удивительного? -- снова обиделся он. -- Лежу спокойно,никого не трогаю. -- Он зевнул и показал небольшие, но с виду оченьострые зубы.

-- Никогда не видела крокодилов на дереве,  -- призналась Леа.-- Не думала даже, что такое возможно.

-- Так ведь интересно же посмотреть, что где творится, -- объяснилкрокодил. -- Вообще в мире столько любопытных вещей... Жизни нехватит все осмотреть, ощупать, на зуб попробовать... Не то, что подеревьям лазать, летать научишься.

-- Летать... -- прошептал близкий к обмороку капитан.

-- Ну... -- замялся крокодил, -- невысоко, скажем...

-- Все равно как-то странно, -- промямлила Леа, до которой лишьтеперь дошло, что она ведет непринужденную беседу, подумайтетолько, с крокодилом. Вот он, настоящий Неправильный Мир.

Стражники начали помаленьку приходить в себя. Выставив впередмечи, они осторожно подкрадывались к дереву, а капитан уженатягивал арбалет.

-- Но-но! -- предостерегающе крикнул крокодил, которому сверху всепревосходно было видно. -- Вы мне это прекратите! Не в Городе,чтобы хозяйничать!

-- Поговори мне, лягушка хвостатая, -- сквозь зубы процедил капитан.-- Живо на туфли обдеру! -- Он рассвирепел до невозможности,вспоминая свой недавний испуг.

-- А если молчать буду? -- жизнерадостно поинтересовался крокодил.

-- Тогда на сумку.

Однако маленького крокодила не испугали мрачные перспективы.Напротив, он довольно нахально зевнул, сплюнул сквозь зубы и селна ветке. Почесал одну заднюю лапу о другую.

-- Попробуй.

-- Ах ты тварь зеленая! -- взорвался капитан. -- Я давно мечталполучить башмаки из настоящей крокодиловой кожи, а не изкрококошки!

Угрюмо сопя, он двинулся к дереву.

-- Не смей его трогать! -- крикнула Леа, но капитан даже необернулся. А когда Леа схватила его за рукав, пытаясь остановить,он отшвырнул ее прочь, словно щенка.

-- Придержите девчонку! -- крикнул капитан стражникам, и Леазабилась в их крепких руках. Ей зажали рот скверно пахнущейжесткой перчаткой и прошептали на ухо:

-- Спокойнее, спокойнее... А то ведь мы можем и не довести тебя доместа. Мало ли что случается в Неправильном Мире.

Когда капитан подошел к дереву вплотную, оказалось, что хотякрокодил и сидит сравнительно невысоко, все-таки достать его сземли невозможно. Бренча доспехами, словно ящиком с кастрюлями,капитан неуклюже подпрыгнул и взмахнул мечом, стараясь зацепитькрокодила. Но тот лишь усмехнулся и метко плюнул прямо налысоватую макушку капитана. Капитан побагровел и выпучил глазатак, что Леа испугалась, как бы они не выскочили вообще. Стрелятьиз арбалета капитан по какой-то причине не хотел, возможно, онстремился собственными руками порвать крокодила на куски. Нобешенство не помешало ему сообразить, что нужно делать. Капитансрубил длинную ветку и начал размахивать ею, стараясь сшибитькрокодила на землю.

-- Эй, ты! -- встревожился крокодил. -- Не надо!

-- Это ты так думаешь, -- мстительно ответил капитан. -- А я полагаюсовсем наоборот, надо!

-- Мне так неинтересно, -- поскучнел крокодил. -- И вообще надоело.Караул! -- неожиданно завопил он, когда ветка все-таки зацепила егопо хвосту. -- Помогите! Убивают!

-- Сейчас помогу, -- пообещал капитан, прицеливаясь, чтобы посильнеетреснуть крокодила.

Вдруг позади что-то шумно плеснуло. Леа не могла обернуться, и впервый момент лишь попыталась угадать, что происходит. Однако онасразу почувствовала, что стражники отпустили ее, прыткошарахнувшись в разные стороны. Пахнуло гниловатой тиной, и Леаувидела, как из озера, раздвигая листья кувшинок, выползаеттолстенное зеленоватое бревно, увешанное лохмотьями водорослей.Бревно медленно вылезало на островок, вспахивая землю. Толькотеперь Леа различила два маленьких глаза, горящих злым краснымогнем. Бревно остановилось невдалеке, невнятно хрюкнуло... и стреском раскололось надвое. Так, по крайней мере, померещилосьЛеа. Но это была всего лишь пасть, принадлежавшая крокодилу такихчудовищных размеров, какие не встречаются даже в охотничьихбайках. Большой крокодил еще раз глухо хрюкнул и сонным голосомспросил:

-- Что здесь происходит?

-- Пристают разные, -- плаксиво сообщил с дерева Маленький Крокодил.

-- Которые?

-- Вон тот.

-- Понятно, -- деловито ответил Большой Крокодил и многообещающещелкнул зубами. -- Не трожь ребенка! -- грозно рявкнул он капитану.

Тот слабо икнул, выронил ветку, опустился на четвереньки ипочему-то вприпрыжку бросился бежать вокруг дерева. БольшойКрокодил не произнес ни слова. Он вообще, похоже, предпочиталдействия словам. С трудом повернув исполинскую голову, крокодилприподнялся на коротеньких, но сильных лапах, и заурчал,разыскивая противника. Капитан с проворством белки взлетел насамую вершину дерева, едва не спихнув по дороге МаленькогоКрокодила, уцепился за тонкие ветки и повис, шумно дрожа. Отодного стражника остался только шлем, сам он точно испарился.Второй оказался храбрее. Он сорвал со спины арбалет и, стоя поколено в воде, тщательно целился. Багровые глаза БольшогоКрокодила раздраженно мигнули, он недовольно фыркнул и снеожиданным проворством бросился на стражника. Басовито щелкнулатолстая тетива, но тяжелая стальная стрела лишь с безвреднымтреском ударилась о костяные пластины на спине чудовища и ушла возеро. Стражник еле сумел увернуться от разинутой пасти, в которуюмог пролететь без задержки. Крокодил промчался мимо ичуть вильнул хвостом, подняв фонтан брызг. Стражник взлетел ввоздух, звеня кольчугой.

Леа показалось, что Большой Крокодил кинется на стражника, нозверь только угрожающе рявкнул, глядя на поверженного врага, и ужепочти мирно добавил:

-- Будешь знать, как обижать маленьких.

Стражник не стал дожидаться продолжения нравоучений. Вскочив наноги, он с невероятной быстротой помчался по мелководью и скрылсяиз виду.

Леа вновь посмотрела на висящую парочку. Маленький Крокодил веселораскачивался на ветке, то и дело поглядывал на верхушку, где слабоикал капитан. Иногда он разевал пасть, показывал клыки и делалвид, что хочет схватить капитана за штаны. Тот с жалобным пискомподжимал ноги и пытался залезть повыше, но лезть выше было некуда.

-- А вон еще один, -- вредным голосом сообщил Маленький Крокодил.

-- Вижу, -- коротко ответил Большой.

-- Может, съедим?

-- Можно.

Капитан звонко застучал зубами и задрожал так, что МаленькийКрокодил чуть не свалился с ветки.

-- Так есть или не есть? -- продолжал издеваться он. Капитан навсякий случай вцепился в ветку зубами.

-- Хватит болтать, слезай, -- хмуро приказал Большой Крокодил.

Маленький вздохнул и поскреб передними лапами живот.

-- Трудная задача. Не знаю даже, получится или нет.

-- Залез ведь.

-- Вверх всегда проще. И вообще интересно.

-- Вляпаешься однажды со своим неуемным любопытством.

Маленький Крокодил глянул вниз, что-то прикидывая, а потомнеожиданно с воплем: "Держите меня!" -- отважно спрыгнул с дерева.Гулко шлепнулся на землю и некоторое время лежал неподвижно, потомсел, встряхнулся и сдавленно сообщил:

-- А вот и мы приехали.

-- Смотри у меня, -- неодобрительно фыркнул Большой Крокодил.

-- А может, все-таки съедим? -- предложил Маленький Крокодил,показывая на капитана. -- У меня все зубы чешутся! -- приподнявшисьна цыпочки, старательно крикнул он.

-- Лезь сам.

Маленький Крокодил растерялся.

-- Так ведь он меня... Я не могу простить, -- он поднял поцарапаннуюлапу.

-- Посмотри, где он висит, -- ухмыльнулся Большой Крокодил.

Маленький Крокодил захлопал глазами, а потом радостно завопил:

-- Ур-ра! Так ведь это зацветайка!

-- Именно. А ты дурак.

Маленький Крокодил оскорбился.

-- Вовсе нет. Ничего со мной не случилось бы. Я же сидел настарой-престарой ветке, высохшей насмерть. А он влез назелененькую, молоденькую. Да еще укусил ее. Смотри, мне кажется,он уже начинает распускаться. Правда, смотри.

Леа последовала совету и посмотрела на капитана. Глупо улыбаясь,тот слез с дерева и, пошатываясь, побрел неведомо куда, не обращаяни малейшего внимания на крокодилов. Леа чуть не упала отнеожиданности, когда увидела, что вся его спина покрыта нежнымизелеными листочками, из плечей торчат тонкие гибкие веточки, а намакушке... Капитан вырыл в песке возле самой воды маленькую ямку,уселся в нее и замер. Бутоны на макушке начали бесшумно лопаться,выбросив два первых бледно-розовых цветка.

-- Вот что значит кусаться не подумав, -- наставительно сказалМаленький Крокодил. -- Я себе подобного никогда не позволяю. Япредельно осторожен. -- Он покосился на Большого.

-- Водяной балуется, -- неодобрительно проворчал тот.

-- Лично я сам семь раз прицелюсь, один -- откушу, -- похвасталсяМаленький Крокодил. -- Ладно, это уже неинтересно. А вот что мыбудем делать дальше? Ой, лапка болит.

-- А ты приложи подорожник, -- посоветовала Леа, -- и все пройдет.

Крокодилы повернулись к ней и принялись внимательно ееразглядывать. Она, изо всех сил стараясь выглядеть бодрой, вежливосказала:

-- Добрый день.

-- Это ты серьезно насчет подорожника? -- недоверчиво переспросилМаленький Крокодил.

-- Совершенно.

Большой Крокодил недоуменно хмыкнул и посмотрел на Маленького. Тотв свою очередь уставился на Большого и произнес:

-- А почему бы и не попробовать? Вдруг поможет.

-- Мне-то что. Пробуй.

-- Тем более, что скушать ее мы всегда успеем. Даже простопроглотить целиком.

Главным недостатком Маленького Крокодила, как нетрудно былоубедиться, являлось непомерное любопытство. Ему хотелось знатьрешительно все: и что, и где, и когда, и как... Причем узнатьнемедленно и здесь же. Своей неумолчной трескотней он был способенвывести из равновесия любого. Пожалуй, только Большому Крокодилуудавалось успешно противостоять лавине вопросов, совершеннопохоронившей под собой Леа. Он только снисходительно похрюкивал иотмалчивался, глядя, как она пытается объяснить МаленькомуКрокодилу, отчего вода мокрая.

Впрочем, помимо общих вопросов, у того в запасе был и ворохмелких. В очередной раз с плеском вынырнув впереди БольшогоКрокодила, он повернулся к Леа и спросил:

-- А это правда, что у вас ветер дует со всех сторон?

Только после этого вопроса Леа сообразила, что вНеправильном Мире ветер дует строго в одном направлении, неотклоняясь ни на локоть.

-- Совершенная правда, -- подтвердила она.

-- Но ведь это страшно неудобно! -- воскликнул Маленький Крокодил. --Откуда вы узнаете, с какой стороны копать вход в нору, чтобы незаливало дождем?!

-- Какую нору? -- не поняла Леа.

-- А где вы живете? -- в свою очередь не понял Маленький Крокодил.

-- Но разве вы живете в норах? -- окончательно растерялась Леа. Онамало что знала о крокодилах, но все-таки была уверена, что в норахони не обитают.

-- Мы не какие-нибудь дикие звери, -- оскорбился маленький Крокодил.-- Труд сделал из лягушки крокодила цивилизованного, основнымпризнаком которого является овладение орудиями труда, основнымпризнаком которых является искусственное происхождение, основнымпризнаком которого является... -- барабанил деревянным голосомМаленький Крокодил, полузакрыв глаза и как бы вспоминая давно иплохо выученный урок. Потом он сбился и замолчал, смутившись.

 -- Наслушался, -- неодобрительно заметил Большой Крокодил иэнергично заработал хвостом, только вода позади взбурлила. Леапрозевала рывок и с трудом удержалась у него на спине. А МаленькийКрокодил моментально отстал, жалобно вопя. Большой же Крокодил всеприбавлял ходу и прибавлял, не обращая внимания на его крики.

-- Но вообще-то он хороший, -- как бы про себя буркнул БольшойКрокодил.

-- Даже очень, -- согласилась Леа. -- Но столько вопросов...

-- Он еще маленький, любознательный.

Словно тяжелый корабль, Большой Крокодил с треском и хрустомврезался в заросли старого, слегка пожелтевшего камыша. Почти непотеряв скорости и оставляя за собой широкую просеку, он продралсяк песчаному берегу и с размаху выскочил на него, пропахав в пескеглубокую борозду. Леа растерялась и полетела кувырком по песку.Села, растерянно озираясь.

-- Приехали, -- невозмутимо и как всегда кратко сообщил БольшойКрокодил.

-- Ага, -- только и смогла выдавить Леа.

-- Иди прямо по ветру.

-- А что там?

-- Найдешь Умный Камень. Он подскажет, что делать. Поможетвспомнить, что забыла.

Наученная горьким опытом, Леа не стала пытаться осмыслить, что ейсказали. Это могло снова завершиться приступом страшной головнойболи. Просто приняла приказ.

Большой Крокодил прислушался. Издали доносились невнятные вопли,пыхтение, плеск и шум воды. Леа показалось на мгновение, что надкамышовыми зарослями она видит парящего Маленького Крокодила,который отчаянно машет лапами. Конечно, померещилось.

-- Почему вы помогли мне?

Вместо ответа Большой Крокодил зевнул, показывая страшные зубы,повернулся и бесшумно скользнул в воду.