7. Подбрюшье Европы

В январе 1943 президент Рузвельт и Уинстон Черчилль встретились в Касабланке. Им предстояло решить, как вести войну после разгрома войск Оси в Северной Африке. Одним из главных решений было: продолжать операции на Средиземном море, пока не создадутся благоприятные условия для форсирования Ла Манша. Союзники решили нанести новый удар в «мягкое подбрюшье» Европы, а именно в Италии. Однако прелюдией к этой высадке, а заодно и репетицией главного вторжения должна была стать десантная операция против Сицилии. Она должна была подорвать моральный дух итальянцев, лишить самолеты Оси баз на одном из самых важных перекрестков Средиземноморья, а кроме того облегчить бомбардировщикам союзников удары по материку.

Сицилия: операция «Хаски»

Эту операцию должны были проводить два оперативных соединения, каждое из которых состояло из одной армии. Недавно сформированная и относительно неопытная американская 7 Армия под командованием Паттона высаживалась на западе. На востоке высаживалась закаленная в боях британская 8 Армия Монтгомери. Общее командование операцией осуществлял генерал Эйзенхауэр в качестве верховного главнокомандующего союзников на Средиземноморском театре. Генерал Александер являлся его заместителем. Американцам требовался серьезный успех после их относительных неудач в Тунисе. Паттон был идеальной фигурой, чтобы привести их к победе. У англичан дела обстояли проще. Монти уже доказал свою надежность, и было ясно, что он не позволит отстранить себя от руля.

Так была подготовлена сцена для крупного фейерверка. Монтгомери напрямую заявил Александеру, что он не согласен с предложенным планом. Монти заявил, что единственный путь провести операцию успешно – это увеличить его армию за счет войск Паттона. Англичане должны были играть главную роль, а американцы – только прикрывать их левый фланг, пока Крысы Пустыни ведут бои. Британский штаб и Александер сочли это разумным, так как 8 Армия уже доказала свою надежность. В то же время американцы сразу заявили «нет», полагая, что «напыщенный и пустоголовый Монтгомери недооценивает шансы Паттона на успех». К счастью, Паттон был хорошим солдатом и без возражений принял изменение плана. Однако не приходиться сомневаться, что втайне он решил проучить Монтгомери при первом удобном случае. Поэтому операция «Хаски» должны была превратиться в настоящую драму, вне зависимости от того, как будет сражаться противник. Как отмечает в своей книге о Паттоне генерал Эссаме: «Такие столкновения очень оригинальных и резко отличающихся людей ярко очерчивали и другие сценарии Второй Мировой войны». Два волевых, честолюбивых, ищущих славы человека вскоре начали соперничество, которое поглощало все их силы. Это не принесло пользы союзникам».

Еще больше осложняло положение Паттона и его американцев то, что сначала Александер во всем соглашался с Монти и почти не мог его контролировать. Генерал Аланбрук понял это и написал в своем дневнике, что Монтгомери является «сложной смесью умелого блестящего командира и учителя, однако склонного совершать непонятные ошибки из-за отсутствия такта и нежелания считаться в другими людьми. Поэтому  не удивительно, что американцы его не любили. С ним вообще всегда было сложно иметь дело. Он жаждет учить и постоянно надзирать. И мне кажется, что Алекс с ним недостаточно тверд и строг».

Силы Оси Фельдмаршал Альберт Кессельринг был верховным командующим на Средиземноморском театре. Его действия при обороне Италии показали, что он является один из величайших германских командиров. Кессельринг родился в 1885 и сначала служил в артиллерии, прежде чем перейти в Люфтваффе. Он хорошо знал Италию и использовал свои знания, чтобы проводить блестящее отступление. Александер сказал о нем: «Каждый раз, когда мы наносили удар Кессельрингу в Италии, мы захватывали его врасплох. Однако он показал огромное умение выпутываться из самых отчаянных положений, в которые его ставила слабая разведка». Союзники, благодаря Ультре, знали большинство германских кодов и знали, что намерен делать противник, еще до того, как войска Оси начинали передвижения.

В Сицилии итальянскими войсками командовал генерал Альфредо Гуццони. Его германский советник, генерал Фридо фон Зенгер унд Эттерлин, был кавалеристом и первоклассным солдатом. Он добился больших успехов в России, где служил командиром корпуса. Фон Зенгер унд Эттерлин до войны учился в Оксфорде и даже ухитрился стать членом братства бенедиктинцев. Другим германским старшим офицером был генерал Ганс-Валентин Хубе, командир XIV танкового корпуса. Он располагал в Сицилии 2 дивизиями. Кессельринг отправил его на остров из южной Италии 13 июля, через 3 дня после высадки союзников, чтобы Хубе принял на себя командование всеми немецкими войсками на острове. Бывший пехотинец, Хубе потерял руку в Первую Мировую войну. Он хорошо проявил себя в России. В марте 1944 он сумел вывести из котла 1 Танковую Армию, за что был награжден Бриллиантами к своему Рыцарскому Кресту. Хубе погиб в авиакатастрофе в апреле 1944. Под его командованием в Сицилии находились 15 панцергренадерская дивизия (полковник Эрнст Гюнтер Бааде) и 1 парашютная танковая дивизия «Герман Геринг» (генерал Пауль Конрат).

Бааде был чрезвычайно эксцентричной и колоритной личностью. Он был сыном бранденбургского землевладельца, специалистом-коневодом и известным акробатом (как и его жена). В пустыне он командовал боевой группой Африканского Корпуса, которая взяла штурмом укрепления Свободной Франции под Бир Хакеймом. Бааде прославился тем, что командовал патрулями, одев шотландский кильт. Не менее известна была и другая его выходка. Возвращаясь из патруля, он передал англичанам по радио: «Не стреляйте, я ухожу. Бааде». Он сражался в Польше, Франции, России, Северной Африке. После Сицилии он отличился под Кассино, а в 1945 командовал танковым корпусом на Западном Фронте. Бааде был убит во время воздушного налета в последний день войны. Конрат был совершенно иным человеком. Его дивизия проявила себя в Сицилии далеко не лучшим образом. Ее действия были медлительными и неуклюжими. Ему пришлось снять с должности часть своих командиров.

Штурм Головные части обоих соединений высадились на берег почти без проблем. Однако вспомогательные высадки парашютных десантов прошли из рук вон плохо, и войска Оси получили достаточно времени, чтобы организовать оборону. Очень быстро 8 Армия увязла в тяжелых боях вокруг Катании. В это же время Паттон, демонстрируя свою лихость, мчался по западному берегу как можно быстрее, чтобы выйти к Палермо. Напряженность между двумя армиями достигла пика, когда Александер передал английской армии центральную дорогу, первоначально выделенную американскому II корпусу генерала Брэдли. Это оказалось последней соломинкой. Паттон прилетел в штаб и начал резко протестовать, требуя, чтобы ему предоставили полную свободу действий. Судя по всему, лишь тогда Александер осознал глубину возмущения американцев и отменил свой приказ. После этого он практически устранился от руководства, предоставив своим волевым командирам армий вести свои бои самостоятельно.

В конечном итоге началась настоящая гонка – кто первым придет в Мессину, находящуюся на северо-западной оконечности острова. Хотя американцам предстояло пройти большее расстояние при примерно одинаковом вражеском сопротивлении, у них за спиной стоял постоянно подгоняющий своих солдат Паттон. Понятно, что многие командиры предпочитали встретиться лицом к лицу с противником, чтобы не подвергнуться гневу своего командующего. Паттон преисполнился решимости выиграть гонку. И это ему удалось! Паттон с триумфом вошел в Мессину утром 17 августа. «Самый лучший проклятый пинатель в задницу во всей американской армии», – так Паттон называл сам себя. Такой подход действовал. Его армия быстро закалилась в боях и приобрела опыта больше, чем обещала краткосрочная Сицилийская кампания. «7 Армия показала всему миру, на что способен американский солдат, когда им правильно руководят». В то же время 8 Армия еще больше укрепила свою высокую репутацию. Но и немцы показали себя с лучшей стороны. Упорная оборона частей генерала Хубе на линии Этна и его отступление через пролив описываются историками, как пример тактического мастерства.

«Инцидент» с Паттоном Кампания в Сицилии  не только доказала способности Паттона, как боевого командира. Она также высветила его бурный вспыльчивый характер, который привел к серии инцидентов во время посещения раненых в госпиталях. В первом случае Паттон посетил 15 эвакуационный госпиталь вскоре после того, как побывал в районе побоища возле горы Троина. 1 пехотная дивизия понесла там тяжелые потери в ходе жестоких четырехдевных боев. (Позднее Паттон снял и командира дивизии, и его заместителя.) Посетив раненых, Паттон поговорил с некоторыми и вручил им медали. И тут он обнаружил рядового из 1 дивизии, который не имел ран. Когда Паттон спросил его, почему он находится в госпитале, солдат ответил, что не может больше воевать. Паттон громко обругал его и ударил перчатками по лицу, а затем убрался прочь, громко проклиная трусов и симулянтов. Эта стычка заставила его разослать командирам частей меморандум.

До меня дошло, что маленькое число солдат идет в госпиталь под тем предлогом, что нервы не позволяют им сражаться. Такие люди трусы и бросают тень на всю армию. Они позорят своих товарищей, которых бессердечно бросают нести тяжесть битвы, в то время как сами используют госпиталь, как средство спастись. Вы должны принять меры, чтобы выявить подобные случаи и послать их не в госпиталь, а обратно в части для расследования. Те, кто не желает сражаться, должны предстать перед военным трибуналом по обвинению в трусости перед лицом врага.

На этом все могло и закончиться, однако через несколько дней Паттон решил посетить еще один госпиталь (93 эвакуационный). Повторилась та же самая драма. Паттон нашел еще одного солдата, который сказал ему, что страдает от нервов. Паттон взбесился и назвал солдата «поганым трусом и вонючим сукиным сыном». Он также пригрозил застрелить его, вытащил один из своих пистолетов и начал размахивать им под носом у солдата. Потом он приказал полковнику Карьеру, коменданту госпиталя, проследить, чтобы этот человек был немедленно отправлен обратно в свою часть. Наконец он ударил расплакавшегося солдата с такой силой, что стальная каска полетела через всю палатку. Вмешался комендант госпиталя, и Паттон убрался.

Сначала Паттон пытался игнорировать происшедшее. Вскоре после этого он прибыл в штаб генерала Омара Брэдли и сказал: «Прошу прощения, Брэд, что опоздал. Заскочил по пути в госпиталь. Там оказалась пара симулянтов. Я треснул одного, чтобы вернуть ему боевой дух». Нет никаких сомнений, что он вскоре забыл об инциденте. Однако на самом деле история не кончилась. Комендант госпиталя подал Эйзенхауэру неофициальный рапорт, который наделал много шума. Эйзенхауэр в своей книге «Крестовый поход в Европу» пишет: «История разлетелась по всему госпиталю и помчалась по соседним частям с быстротой молнии. Я вскоре получил неофициальный рапорт от хирурга, заведовавшего госпиталем, и уже через несколько часов ко мне примчалась группа корреспондентов газет, которые побывали там, чтобы выяснить все детали».

Пресса начала поносить Паттона. В конце концов, его спасла только убежденность Эйзенхауэра, что «Паттон еще потребуется нам в предстоящих грандиозных сражениях». Однако до этого ему пришлось публично покаяться. Паттон лично извинился перед персоналом 93 госпиталя. После этого генерал добровольно проделал это в каждой дивизии, пытаясь объяснить мотивы, которые заставили его ударить солдата. Ведь он всего лишь «пытался вколотить немного ума». Паттон в своем дневнике описал свой гнев и разочарование. «Мои войска уничтожили 177000 немцев, итальянцев и французов – убитыми, ранеными и пленными, из них убитыми и ранеными 21000. Наши средине потери составляли  одного человека на13½ врагов. Было бы национальным позором позволить армии потерять такого командира».

Следует также сказать, что, если бы Эйзенхауэр позволил снять Паттона после этого инцидента, американская армия потеряла бы своего величайшего танкового командира. К счастью для союзников это не случилось. Но было совершенно ясно, что в будущем Паттона нельзя оставлять без строгого контроля и постоянного надзора сверху, и его нельзя ставить на пост выше командующего армией. Возможно, он был и прав, но действовал неверно. Джордж Паттон был полевым командиром и презирал политические интриги, кипевшие в высших штабах союзников. Это было частью его, как превосходного полевого командира.

Италия

Кампания в Италии, которая последовала после захвата Сицилии, была кровопролитной и трудной. Это было обусловлено рельефом местности. Центральную часть полуострова занимает горный хребет, а узкие прибрежные равнины изрезаны многочисленными реками. Как и блестящая кампания XIV корпуса в Бирме, итальянская кампания остается в тени высадки в северо-западной Европе. Одной из главных стратегических целей этой кампании было связать как можно больше вражеских дивизий, чтобы их нельзя было перебросить в Нормандию. К моменту падения Рима в июле 1944 немцы держали в Италии 26 дивизий. Когда война закончилась, там находились 23 дивизии, поэтому поставленная цель была достигнута. Однако Александер постоянно терял одну дивизию за другой. Сначала их отзывали для проведения операции «Оверлорд», потом – для операции «Драгун». В этом случае из Италии были отозваны сразу 7 дивизий.

Командиры союзников В основном использовались 2 армии союзников. Американская 5 Армия генерала Марка Кларка высадилась и действовала на западном побережье. 8 Армия Монтгомери высадилась и сражалась на востоке. Сам Монти отбыл в декабре 1943, чтобы принять командование 21 группой армий, готовившей высадку в Нормандии. Его место занял генерал сэр Оливер Лиз. В этот же время убыл и Эйзенхауэр. Он сдал верховное командование на Средиземном море генералу «Джамбо» Уилсону. Генерал Александер стал главнокомандующим войсками союзников в Италии. Лиз, которого Монтгомери забрал в 8 Армию, чтобы командовать ХХХ корпусом, уже показал свои способности, как в Северной Африке, так и во время вторжения на Сицилию. Способный и популярный командир, Лиз представлял собой тип современного генерала, «мчащегося по забитой раскисшей дороге, обстреливаемой противником, помахивая рукой и окликая солдат». Следует также упомянуть начальника штаба Александера с января 1944 генерала (позднее фельдмаршала) сэра Джона Хардинга. Он уже показал во время боев в пустыне, что соображает не хуже любого из полевых командиров. Позднее Александер напишет о нем: «Мне повезло, что у меня был такой прекрасный солдат и способный штабной офицер. Кроме того, он был превосходным товарищем, которого любила и уважала вся наша многонациональная армия». В декабре 1944, когда Александер стал верховным командующим союзников на Средиземноморье, он назначал Хардинга командиром XIII корпуса.

План союзников предусматривал высадку в две стадии. Первая, операция «Бэйтаун», была назначена на 3 сентября. Части 8 Армии должны были высадиться на «носке» итальянского сапога. Вторая стадия, операция «Аваланш», предусматривала высадку американской 5 Армии в заливе Салерно. Это произошло на следующий день после капитуляции Италии. После этого и до конца войны немцы могли полагаться только на часть Лигурийской армии генерала Грациани, смешанного немецко-итальянского соединения. Остальные итальянские войска были разоружены и больше в боях участия не принимали.

Союзники смогли пройти южную часть Италии достаточно быстро. Однако потом, накануне зимы, они застряли южнее Рима. Но нельзя ссылаться только на «генерала Грязь», хотя он и мешал ведению операций до следующей весны. Главным было ожесточенное сопротивление немцев. После этого Александер спланировал двойной удар, чтобы уничтожить силы противника южнее Рима и потом освободить столицу, соединившись с силами, вырвавшимися с плацдарма возле Анцио. Операция была проведена в июне 1944. Следующая германская оборонительная позиция, Готская линия, проходила поперек Апеннин. И снова «генерал Грязь» еще раз задержал наступление союзников до следующей весны. Несмотря на то, что Александер имел всего 17 дивизий против 23 вражеских, он добился трудной и вполне заслуженной победы, когда к началу июня 1945 вышел к австрийской границе.

Танковые силы союзников Учитывая рельеф местности, обе стороны испытывали трудности в использовании танков в Италии. Ни одна из армий союзников не имела более 2 танковых дивизий, хотя они имели более чем достаточно отдельных бригад. Например, от Салерно до Вольтурно (октябрь 1943) американская 5 Армия наступала, имея 1 американскую и 7 английскую танковые дивизии. Однако она потеряла Крыс Пустыни, когда те отправились в Англию, готовиться к высадке в Нормандии. То же самое произошло и с американской 2 танковой дивизией, которая воевала в Сицилии в составе 7 Армии Паттона. 8 Армия не имела танковых дивизий до прибытия 5 канадской танковой, которая сменила 7 танковую, но попала в 8 Армию вмесето 5 американской. Следом за ней в марте 1944 во время битвы за Кассино прибыла английская 6 танковая дивизия генерал-майора В. Эвели. Позднее командование дивизией принял генерал Джеральд Темплер, прославившийся после войны во время операций в Малайе. Наконец в мае 1944 прибыла 6 южноафриканская танковая дивизия и была передана 5 Армии. Таким образом, к концу войны каждая армия имела по 2 танковые дивизии.

Особого упоминания заслуживает американская 1 танковая дивизия, которая была первым американским бронетанковым подразделением, отправившимся за окена. Она сражалась против немцев в Северной Африке. «Старые железнобокие» с боями прошли всю итальянскую кампанию. Ее солдаты первыми вошли в Рим. Она провела на фронте больше времени, чем любая другая американская танковая дивизия. Когда дивизия высадилась в Италии, ею командовал великий танковый командир генерал-майор Эрнест Н. Хармон. В июле 1944 он получил в командование корпус, и его сменил генерал-майор Вернон Э. Притчард, который оставался на этом посту до конца войны. Хармон принял дивизию у генерал-майора Орландо Уорда после стычки в проходе Кассерин. Он писал о предстоящей кампании: «Меня страшно интересует проблема использования танков в Италии. Я отношусь к этому очень серьезно, так как предвижу, что местность будет ужасно мешать нам».

Следует также генерала Джеффри Кийза, который был начальником штаба Паттона в первые дни существования 2 танковой дивизии. Он был призван из резерва и командовал 9 танковой дивизией. Однако его отозвали, чтобы сделать заместителем Паттона во время операции «Торч». Кийз оставался на этой должности до высадки в Сицилии. Именно Кийз командовал «Сводным корпусом», который Паттон отправил форсированным маршем на Палермо. Потом он командовал американским II корпусом в Италии, а после войны командовал американскими 7 и 3 Армиями. Современники писали о нем: «Он был «мозгами» Паттона... Но, к несчастью, он был лишен честолюбия, и мало кто знает об этом великом танковом командире».

Танковые силы немцев Большая часть этой страны явно не подходила для танков. Однако это не означало, что мы найдем в ходе этой кампании примеров умелого использования танков, или то, что союзники не имели способных танковых командиров. Однако немцы имели в Италии относительно более мощные танковые силы, хотя в различные периоды число танковых и панцергренадерских дивизий менялось очень сильно. Однако время Гитлер собирался назначить Роммеля пост войсками в Италии, который в конечном итоге занял Кессельринг. Однако в конце концов фюрер решил доверить Роммелю укрепление Атлантического вала и подготовку к отражению высадки союзников.

В момент высадки союзников в Италии немецкие войска там оказались разделены между главнокомандующим Южным ТВД (Кессельринг) и группой армий «С» (Роммель). Немцы имели 19 дивизий, в том числе несколько танковых и панцергренадерских.

Когда в апреле 1945 союзники начали свое последнее наступление, ни XIV, ни XXVI танковые корпуса не имели в своем танковых или панцергренадерских дивизий. В то же время 26 танковая и 29 и 90 панцергренадерские дивизии числились в других корпусах. Этими танковыми корпусами командовали Хубе и Херр. В октябре 1943 Хубе сменил генерала фон Зенгера унд Эттерлина, который командовал 13 танковой дивизией в России и провел весь остаток войны в Италии, заняв пост командующего 10 Армией в октябре 1944.  Его место в LXXVI танковом корпусе занял генерал фон Шверин. Возможно, звездным часом военной карьеры фон Зенгера стала битва за Кассино, когда 100000 солдат успешно удерживали свои позиции, надолго задержав армии союзников. Именно фон Зенгер 4 мая 1945 прибыл в штаб Марка Кларка в качестве германского представителя, чтобы обсудить условия капитуляции.

Танки Содружества Канадское правительство в начале 1941 утвердило создание 1 канадской танковой дивизии. В марте ее формирование завершилось, она была переименована в 5 канадскую танковую дивизия и осень отправилась в Англию. Было решено, что I канадский корпус сменит ХХХ корпус, а 5 канадская танковая сменит 7 танковую дивизию. Это произошло в конце 1943. После прибытия в Италию дивизия поменяла 4 командиров за 4 месяца. Бригадный генерал Б.М. Хоффмейстер сменил генерал-майора Э.Л.М. Барна, который стал командиром корпуса вместо генерала Крирера.

Бретт Хоффмейстер был офицером пехотного ополчения. Он командовал батальоном во время высадки на Сицилии… Весной 1944 он стал командиром 5 канадской танковой дивизии и в мае – июне готовил соединение в долине Лири… После этого 5 канадская танковая дивизия проявила выдающиеся качества во время боев на Готской линии… Берт командовал дивизией до конца войны, сначала в Италии, а потом в Голландии. Его руководство было замечательным. Он отличался изобретательностью, отвагой, тщательностью. Он был выдающимся лидером и командиром. На дивизионном уровне он был лучшим из канадских генералов.

6 южноафриканской танковой дивизией во время боев в Италии командовал генерал-майор Эверед Пул. Она появилась на фронте во время боев за Кассино, позднее принимала участие во взятии Флоренции и прорыве Готской линии. Газелям не хватало пехоты, и в последний год войны дивизии была придана английская 24 гвардейская бригада. Достижения дивизии были значительными, что в большой степени обусловили качества ее командира.

3 новозеландская дивизия, которая сражалась в Италии, была соединением нового типа. Она имела 4500 машин и 20000 человек. Ею командовал генерал-лейтенанта сэр Бернард Фрейберг, кавалер Креста Виктории. Черчилль сравнил его с саламандрой, которая купается в огне. Он воодушевлял своих солдат, командуя на линии фронта. Хотя Фрейберг был исключительно храбрым солдатом и первоклассным лидером, его нельзя назвать выдающимся танковым командиром.

Польские танки Было бы просто немыслимо не упомянуть польский 2 корпус и его кровопролитную победу в Монте-Кассино, после того, как многие другие подразделения безуспешно пытались взять штурмом этот монастырь. Во время этих атак пехоты отважно поддерживали танки польской 2 танковой бригады. В ходе боев корпус потерял четверть своего состава.

Снайпер Чтобы закончить с Италией, следует вспомнить, что танковый командир хорош настолько, насколько хорош его экипаж. Поэтому меткий наводчик ценится на вес золота. Капрал Элфи Николс из эскадрона «В» 9 собственного королевы уланского был как раз таким стрелком. Его довоенным хобби была стрельба по фазанам местных сквайров. По пути на работу он прихватывал с собой винтовку .22, которую прятал в штанину. Немного позднее он обнаружил, что полученный опыт очень пригодился ему, когда он стал наводчиком танкового орудия. За один день битвы при Эль Аламейне он уничтожил 9 немецких танков, а всего в ходе битвы Николс подбил 14 танков. Генерал Монтгомери, который слышал по радио переговоры танкистов, приказал немедленно наградить Николса Военной Медалью. Его репутация, как отличного стрелка, еще более укрепилась в последующих боях в Северной Африке и Италии. Командир эскадрона, майор Дерек Эллхузен сказал:

Последний танковый бой этой войны эскадрон «В» провел южнее реки По к востоку от Феррары с остатками 26 танковой дивизии. Элфи показал себя, как стрелок, во всем блеске. 3 немецких танка Mark IV шли вдоль дороги на большой скорости на расстоянии 800 – 1000 ярдов от нашего фронта. Он подбил правый и левый танки. Третий танк получил попадание в моторный отсек, окутался дымом и пропал. Мы нашли его на следующий день. Это была последняя демонстрация его искусства наводчика. В ходе всей войны он уничтожил от 40 до 50 немецких танков.