ГЛАВА 5

НОЧЬ В ТАРАНТО И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Капитан 2 ранга Брагадин дежурил в Оперативном Центре Супермарины и навсегда запомнил эту ночь. Когда произошли эти драматические события, «из Таранто по телефону начали поступать новости, совершенно неожи­данные, и одна тяжелее другой». Тогда адмирал Каваньяри по тревоге прибыл в Оперативный Центр, чтобы лично следить за происходящим. Хлынул поток донесе­ний, и быстро стало ясно, что это не беспокоящий укол, а решительная попытка разгромить весь флот. Сначала размеры катастрофы были не видны. Стало известно, что 3 линкора торпедированы, ряд мелких кораблей и соору­жения базы получили повреждения. И все это было сде­лано, несмотря на противоторпедные сети, аэростаты заграждения и зенитный огонь.

В самом Таранто удар вызвал шок. Пока аварийные партии пытались справиться с затоплением торпедирован­ных кораблей, пожарные боролись с огнем. Адмирал Риккарди и его штаб старались мобилизовать все ресурсы вер­фи, они отправили буксиры и ремонтные партии на по­мощь аварийным кораблям. Несмотря на настоятельные требования Супермарины сообщить детали повреждений, это не было сделано до утра. А когда выяснились детали, картина предстала удручающая. Линкор «Литторио» полу­чил попадания 3 торпедами, 2 из них добилась первая волна. Одна торпеда попала в носовую часть правого бор­та и сделала пробоину размером 49x32 фт в булях напро­тив 6" башни № 1. Второе попадание пришлось в левую раковину против румпельного отделения и сделало про­боину 23x5 фт. Во время второй атаки еще 1 торпеда по­пала в правый борт глубоко под ватерлинией, пробив дыру 40x30 фт в обшивке днища. Вмятину на правой раковине, как предполагали, могла сделать еще одна торпеда, кото­рая не взорвалась и была найдена в иле под днищем лин­кора. Линкор сильно сел носом, часть палубы полубака ушла под воду. Он вышел из строя на долгое время.

Линкор «Кайо Дуилио» получил 1 торпедное попада­ние в правый борт глубоко под ватерлинией против 5.31" башни № 1. Взрыв пробил дыру 36x23 фт между погреба­ми № 1 и № 2, которые были затоплены. Линкор при­шлось посадить на дно. Самые серьезные повреждения были у линкора «Конте ди Кавур». Он получил попада­ние во время первой атаки в носовую часть с левого бор­та напротив первой башни. Торпеда сделала пробоину в борту 40x27 фт. В результате были затоплены нефтяные цистерны № 1 и № 2, а также соседние отсеки. Ночью линкор отбуксировали к берегу. 12 ноября в 5.45 команда покинула корабль, после этого он тихо сел на дно. К 8.00 почти все его надстройки скрылись под водой, включая кормовую башню. Потери итальянцев были относитель­но невелики. 23 человека погибли на борту «Литторио», 16 — на «Конте ди Кавуре», 1 — на «Кайо Дуилио».

Когда наступил день, Map Гранде представляла со­бой грустное зрелище. Вся гавань была залита слоем не­фти. «Литторио» был окружен спасательными судами, которые прилагали отчаянные усилия, чтобы удержать его на плаву. К борту линкора подогнали подводную лод­ку, которая подавала электроэнергию. Танкер на его ле­вом крамболе поспешно откачивал нефть из цистерн линкора, чтобы компенсировать затопления.

Map Пикколо тоже была покрыта нефтью, которая текла из поврежденных цистерн крейсера «Тренто». Хотя попавшая в него бомба не взорвалась, она пробила боль­шую дыру в главной палубе. Переборки и вентиляцион­ные шахты были повреждены ударной волной. Нос эс­минца «Либеччио» был изрешечен в результате близкого разрыва, корпус эсминца «Пессаньо» тоже был повреж­ден. Пожарные все еще пытались залить дымящиеся об­ломки ангара гидросамолетов. В своем штабе адмирал Риккарди проводил совещание, пытаясь восстановить события ночи, и составлял рапорт, которого с такой тре­вогой ожидала Супермарина.

На рассвете эсминцу «Фульмине» было приказано пе­рейти из Map Гранде в Map Пикколо вместе с осталь­ными кораблями. У него на борту находились капитан-лейтенант Уильямсон и лейтенант Скарлетт. Их самолет L4A был подбит и разбился в гавани во время атаки первой волны. Они сумели выбраться из тонущего «Суордфиша» и доплыли до плавучего дока, который нахо­дился в 150 ярдах от места падения самолета. Там их подобрали рабочие верфи, которые задали англичанам хорошую трепку. Потом пленные были переведены на эсминец «Фульмине», где встретили хороший прием. После того, как эсминец сменил место стоянки, их пе­ревели на берег. Потом летчиков отправили в лагерь для военнопленных в Сульмоне, но после капитуляции Ита­лии в 1943 году их перевели в Германию, где они и про­вели остаток войны. Экипаж другого «Суордфиша», Е4Н, который был сбит во время атаки, погиб. Тело пилота, лейтенанта Бэйли, было найдено и похоронено с воин­скими почестями на кладбище Таранто, но потом его перенесли на воинское кладбище в Бари. Тело лейте­нанта Слотера найдено не было.

Однако, кроме материального ущерба, еще одна вещь заставила задуматься итальянское Верховное Командова­ние. Как британский авианосец сумел подойти на дистан­цию атаки к главной военно-морской базе не обнаруженным воздушной разведкой? Капитан 2 ранга Брагадин пишет: «В Супермарине было принято как аксиома, что, если британские корабли подойдут на 180 миль к Таранто (радиус действия их торпедоносцев), то итальянские ВВС нанесут удар и помешают англичанам поднять самолеты для атаки гавани». Но это не объясняет, как англичане подобрались незамеченными. Чтобы понять причины, нуж­но внимательнее рассмотреть события, предшествовавшие операции «Джаджмент». Почти в каждом случае, когда итальянский самолет-разведчик пытался следить за фло­том адмирала Каннингхэма, его либо сбивали, либо отго­няли авианосные истребители «Фулмар». 8 ноября был сбит самолет-разведчик, а 7 бомбардировщиков Sm-79, пытав­шихся выйти в атаку, повернули в 35 милях от кораблей. 1 из них был сбит, еще 1 поврежден. На следующий день был уничтожен еще 1 разведчик, 10 ноября — еще 1, а соединение бомбардировщиков было отогнано. Было дос­тигнуто локальное воздушное превосходство над корабля­ми флота, что стало ключевым фактором в обеспечении успеха операции. Описывая эти события, адмирал Каннингхэм замечает: «Фулмары» снова были очень заняты, отгоняя и сбивая преследователей, и делали это очень ус­пешно. Одним из самых важных требований плана был скрытный подход к точке взлета».

Провал воздушной разведки был отмечен итальянским Верховным Командованием. Капитан 2 ранга Брагадин пишет: «События ночи 12 ноября помимо всего прочего в очередной раз продемонстрировали беспомощность итальянской авиаразведки. Оказалось, что большая груп­па вражеских кораблей весь день крейсировала в центре Средиземного моря, на закате пересекла Ионическое и Адриатическое моря, но так и не была замечена италь­янскими разведывательными самолетами. Более того, авиаразведка смогла обнаружить англичан только 13 но­ября — два дня спустя после боя».

Как писал адмирал Бернотти: «Успех воздушной ата­ки против кораблей на внешнем рейде Таранто был первым примером огромных возможностей самолетов-тор­педоносцев против кораблей в сильно защищенной базе. Он также подтвердил общие возможности авианосца». Он счел нужным подчеркнуть, что оборона базы частично оказалась слабой из-за плохой ПВО, но в основном из-за того, что противоторпедные сети были установлены на глубину 8 метров, а торпеды шли на глубине 10 мет­ров. Это было возможно благодаря использованию маг­нитных взрывателей, что оказалось полным сюрпризом для итальянцев.

Кроме атаки Таранто, той же ночью итальянцы полу­чили еще один удар. Его нанесло Соединение X под ко­мандой вице-адмирала Придхэм-Уиппела, состоящее из крейсеров «Орион» (флагман), «Сидней», «Аякс» и эс­минцев «Нубиэн» и «Мохаук». Как мы помним, во вто­рой половине дня 11 ноября эти корабли отделились от главных сил флота и пошли на большой скорости к Отрантскому проливу. Их целью был перехват итальянских конвоев, которые, как было известно, по ночам пересе­кают Адриатику из Отранто, Бриндизи и Бари. Пройдя юго-западнее острова Корфу в 10.30, Соединение X по­вернуло на север и развило скорость 25 узлов. В 22.30 ско­рость была снижена до 20 узлов. Море было спокойным, дул ветер силой 1 балл, облачность составляла 7/10, луна полнотой 3/4 стояла на юго-востоке. Учитывая яркий лун­ный свет, адмирал держал свое соединение сосредото­ченным, и оно не было обнаружено. Англичане вышли на линию Бриндизи — Валона, но не успели дойти до линии Бари — Дураццо. Планом отводилось всего 30 ми­нут на поиск и уничтожение противника. После этого соединение должно было отходить, чтобы утром оказаться вне досягаемости вражеских самолетов.

12 ноября в 1.00 Соединение X достигло крайней се­верной точки маршрута и повернуло назад. Но в 1.15 эс­минец «Мохаук», шедший слева по носу у «Ориона», заметил несколько затемненных кораблей по пеленгу 120° на расстоянии около 8 миль. Это был итальянский конвой из 4 торговых судов под охраной миноносца «Никола Фабрицци» (650 тонн, 4 — 4" орудия) и вспомогательно­го судна «Рамб III» (3667 тонн), который направлялся в Бриндизи. «Мохаук» известил «Нубиэн» и пошел на про­тивника со скоростью 25 узлов. Выбрав в качестве цели эсминец, в 1.25 он открыл огонь с дистанции 4000 яр­дов, попав четвертым залпом. Вражеский корабль отвер­нул прочь и поставил дымзавесу.

«Орион» также увидел корабли противника и повер­нул, пересекая курс конвоя. В 1.28 крейсер открыл огонь по третьему судну из своих 6" орудий. Одновременно он обстрелял миноносец из 4" орудий с дистанции 6400 яр­дов. Торговое судно быстро загорелось. Одна из 2 торпед, выпущенных по нему, попала в цель, и судно затонуло. Англичане выпустили несколько осветительных снаря­дов, и «Орион» перенес огонь на четвертое судно, кото­рое получило несколько попаданий и загорелось. После того как экипаж покинул его, судно было торпедирова­но и затонуло кормой вперед.

Крейсер «Аякс», который заметил конвой в 1.25, об­стрелял миноносец через 5 минут. Но тот ушел под кор­му крейсера, и огонь перенесли на одно из торговых су­дов, которое загорелось. Потом «Аякс» обстрелял еще одно судно, накрыл его 2 залпами. Противник начал тонуть, хотя выпущенные по нему торпеды прошли мимо.

Крейсер «Сидней», последний в колонне, заметил конвой уже в 1.21. Он открыл огонь по головному торго­вому судну. После того, как оно загорелось, «Сидней» перенес огонь на второе, которое пыталось удрать, ок­руженное столбами воды от разрывов. Затем под руку попался несчастный миноносец, ставящий дымзавесу, однако он быстро умчался вперед, поэтому огонь снова перенесли на скучившиеся суда конвоя. «Сиднею» круп­но повезло в 1.40, когда под ним прошла торпеда. В этот момент он обстреливал стоящее на месте судно, которое горело. Крейсер выпустил одну за другой 2 торпеды. «Мо­хаук» и «Нубиэн» тоже были заняты. Первый, после короткой стычки с миноносцем, занялся вторым судном слева. Второй эсминец тоже обстреливал торговые суда.

В 1.53 адмирал Придхэм-Уиппел прервал бой и при­казал соединению лечь на курс 166° и иметь скорость 28 узлов. В ходе боя он получил радиограмму, в которой го­ворилось, что, по сведениям британского морского ат­таше в Стамбуле, итальянский флот намерен обстрелять остров Корфу. В результате английская эскадра могла быть отрезана превосходящими силами. Так как конвой и его сопровождение, очевидно, были уничтожены, не было никаких причин задерживаться здесь. Тогда англичане еще не знали, что все 4 торговых судна — «Каталани» (2429 тонн), «Капо Вадо» (4391 тонна), «Премуда» (4427 тонн), «Антонио Локателли» (5691 тонна) — были по­топлены. Тяжело поврежденный «Никола Фабрицци» су­мел добраться до порта. «Рамб III» не получил ни цара­пины. В своем официальном донесении адмирал Каннингхэм позднее писал: «Рейд был отважно выполненной операцией в узком проливе, где вполне можно было ожи­дать встречи с превосходящими силами противника. Мы сумели нанести противнику значительные потери и не­сомненно добились большого морального эффекта». В пол­день 12 ноября Соединение X присоединилось к флоту, который крейсировал между Грецией и Сицилией при­мерно в 250 милях от итальянского побережья.

На борту «Илластриеса», идущего на большой скоро­сти на соединение с флотом, царил бурный восторг. Од­нако следовало подождать, пока снимки фоторазведчи­ков подтвердят результаты атаки. Экипажи торпедонос­цев в суматохе, царившей над якорной стоянкой, не имели возможности точно оценить итоги своих усилий. Однако и то, что удалось различить, ясно говорило: опе­рация закончилась полным успехом. 12 ноября в 7.00, когда авианосец появился в пределах видимости, на мачте флаг­манского линкора под позывными «Илластриеса» взвил­ся сигнал: «Маневр хорошо выполнен». Именно так вы­ражали свое одобрение адмиралы британского флота.

Флот пока оставался и пределах досягаемости италь­янских самолетов-разведчиков, поэтому «Фулмары» авиа­носца снова приступили к работе. Они сбивали тихоход­ные летающие лодки Cant.501, которые попытались при­близиться к кораблям. По словам адмирала Каннингхэма: «Однако им (итальянцам) не повезло, так как 3 ле­тающие лодки «Кант» были сбиты истребителями «Илластриеса». Последняя стычка произошла прямо у нас над головой, и мы увидели массивный фюзеляж «Канта», вываливающийся из туч, тогда как 3 «Фулмара» висели у него на хвосте. Конец мог быть только один, и вскоре небо прочертил пылающий метеор, волочащий за собой длинный хвост черного дыма. Мы могли только пожалеть бедных итальянских летчиков, которые пытались выпол­нить безнадежную задачу на неуклюжих самолетах».

Тем временем на борту «Илластриеса» шла подготов­ка к повторной атаке вечером. Главнокомандующий раз­решил ее, получив радиограмму Листера, который реко­мендовал сделать это, пока противник не усилил оборо­ну базы. Однако к 16.00 Каннингхэм начал сомневаться, стоит ли требовать от летчиков такого напряжения. Од­нако он оставил окончательное решение за Листером. Все вопросы были сняты после того, как ближе к вечеру на­чала ухудшаться погода. Это заставило адмирала Каннингхэма отменить повторный удар и повести свой флот об­ратно в Александрию, куда он и прибыл 14 ноября.

Первую информацию, полученную с фотографий, сде­ланных неизменными «Мэрилендами», сообщил коман­дующий Мальтийской военно-морской базой. Он также добавил: «Сердечно поздравляю с большим успехом». Капитан 1 ранга Бойд в своем рапорте отдал должное «великолепно работающей фоторазведке КВВС», кото­рая была важным фактором, обеспечившим успех опера­ции. Решение использовать в торпедах взрыватели «Дуп­лекс» оправдалось результатами. Он упомянул сложнос­ти, возникшие у экипажей самолетов «Игла», которым пришлось действовать с совершенно незнакомого корабля. Также он упомянул проблему загрязненного бензина, который был отслежен до танкера «Тоунлайн», ведь это привело к гибели 3 «Суордфишей». Бойд высоко оценил «рвение и энтузиазм всех, кто был занят в этом великом предприятии». Он отметил умение пилотов, «которые на относительно тихоходных машинах совершили умелую и точную атаку, несмотря на интенсивный зенитный огонь». Адмирал Листер глубоко сожалел о непредвиденном от­сутствии авианосца «Игл». В частном письме он выразил мнение, что его присутствие «значительно увеличило бы силу атаки, которая, я уверен, стала бы сокрушительной». Адмирал Каннингхэм описывал атаку в своем рапор­те как «отлично спланированную. А решительность, с которой она была проведена, отражает высочайшие зас­луги всех, кто в ней участвовал». Комментируя операцию МВ.8 в целом, он отмечал: «Помимо великолепных ре­зультатов, полученных в ее наступательной части, воз­можно, самым удивительным оказалось то, что конвои следовали, как по расписанию. Корабли выгружали ору­дия и припасы, все рандеву широко разбросанных сил происходили точно в назначенное время». Сначала Ад­миралтейство не слишком верило поступающим донесе­ниям, которые из-за трудностей передачи оказались не совсем точно расшифрованы. Но когда стали известны детали, гордость за тех, кто совершил это, нельзя опи­сать. Премьер-министр, мистер Черчилль, с понятной долей преувеличения сообщил палате общин: «Результат решительно изменит весь баланс морской мощи на Сре­диземном море. Он также окажет воздействие на общую ситуацию на морях по всему земному шару». Первый Лорд Адмиралтейства Э.В. Александер (позднее виконт) вы­сказал горячую признательность ВСФ. «Поздравления и благодарность нации в полной мере заслужены Воздуш­ными Силами Флота, которые одержали великую побе­ду в крупнейшей операции, когда либо предпринятой ими против вражеских кораблей. А также поздравления сэру Эндрю Каннингхэму, первому адмиралу, использовавшему новое оружие в таких масштабах и столь триум­фально».

18 ноября Его Величество король Георг VI прислал адмиралу Каннингхэму поздравления. «Последняя успеш­ная операция флота под вашим командованием является источником гордости и благодарности всей страны. По­звольте мне передать самые теплые поздравления ВСФ, за их блестящие действия против итальянских кораблей в Таранто».

Неожиданно для своего министра иностранных дел и племянника графа Чиано Муссолини спокойно принял известие о катастрофе, постигшей его флот. «Черный день. Англичане без предупреждения атаковали итальянский флот, стоящий на якорях в Таранто, потопили дредноут «Кавур» и серьезно повредили линкоры «Литторио» и «Дуилио». Эти корабли на много месяцев вышли из строя. Я думал, что найду дуче разочарованным. Вместо этого он спокойно принял удар, ни на секунду не показав, что полностью осознает его тяжесть», — писал Чиано.

Неясно, что привело к переменам в командовании ита­льянским флотом. Был ли это удар по Таранто, или не­способность адмирала Кампиони навязать бой значитель­но уступающим силам адмирала Сомервилла 2 недели назад у мыса Спартивенто — можно только гадать. В со­став британской эскадры входил авианосец «Арк Рой-ял», и несомненно, этот факт повлиял на решение ита­льянского адмирала уклониться от боя. Но, как бы то ни было, 8 декабря адмирал Артуро Риккарди, бывший ко­мандир военно-морской базы Таранто, несмотря на не­хватку морского опыта, сменил адмирала Доменико Каваньяри на посту начальника Морского Генерального штаба. Адмирал Анджело Иакино, бывший командир дивизии тяжелых крейсеров, сменил адмирала Иниго Кампиони на посту главнокомандующего флотом. Кам­пиони был назначен заместителем Риккарди.

Хотя в ту ночь 3 из 6 итальянских линкоров были вы­ведены из строя, ни один не получил роковых повреждений. «Литторио» вернулся в строй к концу марта 1941 года, хотя оказалось совсем непросто увести его на ре­монт, так как под килем линкора лежала невзорвавшая­ся торпеда. Ремонт «Дуилио» завершился к середине мая. Но «Кавур», после временного ремонта на месте, был поднят только в июле 1941 года. Потом его отбуксирова­ли в Триест, но работы не были завершены к моменту подписания Италией перемирия в 1943 году. 2 неповреж­денных линкора — «Витторио Венето» и «Джулио Чезаре» — на следующий день ушли в Неаполь, а позднее — в Специю. Там в конце января к ним присоединился за­вершивший модернизацию «Андреа Дориа». Дивизия тя­желых крейсеров была переведена в Мессину, но, как отмечал адмирал Бернотти, такая передислокация фло­та была неприемлема как постоянная мера. Он писал: «Ударом с воздуха противник добился результатов, ко­торые вынудили ядро наших морских сил уйти из южных вод. Но ведь именно в этой зоне вероятность их использо­вания была особенно высока, так как мы должны были пытаться помешать передвижению британских сил меж­ду двумя бассейнами Средиземного моря». Он с сожале­нием отметил отсутствие авиационных частей, выделен­ных для постоянного сотрудничества с флотом. Вынуж­денное рассредоточение флота в северной части Тиррен­ского моря показало ему, что противник будет свободно действовать в тех районах, где хотел действовать италь­янский линейный флот.

Замечания итальянского адмирала более реалистич­ны, чем болтовня Черчилля и некоторых британских комментаторов, которые все еще видели в линкорах ос­нову морской мощи. Но именно господство в воздухе стало ключевым моментом всей стратегии войны на Сре­диземном море в последующие годы. Тот факт, что боль­ше адмирал Каннингхэм не встречался с превосходя­щими силами итальянского линейного флота, значил гораздо меньше, чем захват господства в воздухе. После атаки Таранто он, на короткое время, наслаждался этим

господством, несмотря на численное превосходство Реджиа Аэронаутика. Однако это блаженное состояние ока­залось очень недолгим. Отмена планировавшегося гер­манского вторжения в Англию и провал итальянского наступления в Греции заставили главнокомандующего германским флотом адмирала Редера возобновить свои просьбы к Гитлеру обратить внимание на Средиземное море. Это привело к плачевным результатам для британ­ского флота.