ГЛАВА 6

ОТХОД В АЛЕКСАНДРИЮ

Пятница 23 мая

Когда занялось утро пятницы 23 мая, усиление натис­ка германских войск на Крите стало еще более очевид­ным. Поэтому возникло серьезное беспокойство за судь­бу 5-й новозеландской бригады и ее запланированный отход, который не удалось завершить под прикрытием темноты. Немецкий авангард уже начал использовать зах­ваченные грузовики КВВС и зенитки «бофорс», что по­могло ему прорваться на восток. Британские войска стра­дали от нехватки всего и вся из-за трудностей с достав­кой снабжения.

После потери аэродрома Малеме Королевские ВВС наконец получили ясно видимую цель. Начиная с пятни­цы 23 мая, «Мэриленды», «Бленхеймы», «Веллингтоны» принялись бомбить его. Они также сбрасывали медика­менты и боеприпасы в Гераклионе и Ретимо. Базирую­щиеся в Египте «Харрикейны» с подвесными баками должны были перелететь в Гераклион, чтобы атаковать Малеме, но дистанция оказалась слишком велика. Вся операция принесла мизерные результаты, хотя дорого обошлась КВВС, потерявшим много самолетов. Положе­ние защитников в Гераклионе оставалось прочным. Немцы почти не продвинулись, зато англичане провели ряд успешных контратак. Десятки самолетов с войсками были уничтожены метким зенитным огнем.

Рано утром в этот день у Каннингхэма в Александрии создалось совершенно неправильное представление о положении с боеприпасами на кораблях. Его ввела в заб­луждение «особо срочная» радиограмма, переданная Роулингсом 22 мая в 22.30. В ней говорилось о гибели «Фид­жи» и «Глостера», а также сообщалось о наличии боеп­рипасов. Из текста радиограммы следовало, что на лин­корах Роулингса не осталось боеприпасов к пом-помам, так как слово «достаточно» было почему-то заменено на «пусто» (plenty — empty). Эта информация сразу расстро­ила план главнокомандующего послать Соединение А 1 Роулингса навстречу 5-й флотилии эсминцев Маунтбет­тена. Чтобы не дробить силы, подвергая опасности не­большие группы кораблей, Каннингхэм решил отозвать в Александрию для пополнения запасов все корабли. При­каз был передан 23 мая в 4.00. Следует заметить, что пе­редача радиограмм связана с множеством технических трудностей, задержек и ошибок в процессе шифровки и дешифровки, особенно когда сигнал слабый. Роулингс заявляет, что в ходе всей операции радиограммы посто­янно запаздывали. Поэтому сейчас, когда главнокоман­дующий находился на берегу, ему следовало обеспечить гораздо более мощный узел связи.

Эсминцы Маунтбеттена «Келли», «Кашмир», «Кип­линг», «Кельвин» и «Джакел» отделились от главных сил в 20.30/22 мая. Они получили приказ искать остатки ко­манд «Фиджи» и «Глостера», после этого им следовало войти в Эгейское море и в течение ночи патрулировать между бухтами Киссамо и Кания. Эти прекрасные эсмин­цы были построены всего за 2 года до начала войны и имели характерный силуэт с одной трубой. Во время пе­рехода к проливу Антикитера на «Киплинге» (капитан 2 ранга Э, Сент-Клер Форд) случилась поломка рулевого управления, он отделился и пошел на встречу с Соединением А 1. Чуть позднее, исправив поломку, Сент-Клер Форд решил оставаться юго-западнее Крита, чтобы со­единиться с Маунтбеттеном утром в намеченной точке, куда тот придет, завершив патрулирование. Как мы уви­дим позднее, это было очень удачное решение.

Морской комендант базы в бухте Суда капитан 1 ран­га Дж.Э.В. Морзе передал, что видит подозрительные огни в бухте Кания. «Кельвин» и «Джакел» ничего не нашли в бухте Киссамо и получили приказ проверить это сообще­ние. Причиной паники оказались береговые огни. После этого эсминцы пошли на запад и самостоятельно напра­вились в Александрию.

«Келли» и «Кашмиру» повезло больше. Войдя в бухту Кания, они нашли каик, полный германских солдат, который они немедленно атаковали. Уходя на запад, они обстреляли захваченный противником аэродром Малеме. Натолкнувшись на второй каик, эсминцы обстреляли и подожгли его.

23 мая примерно в 2.00 эсминцы «Дикой» и «Хироу» в маленькой деревушке Айя Румели на юге острова приня­ли на борт короля Георга II Греческого вместе с членами королевского семейства, как и планировалось ранее. Ко­роль еле успел спастись из своего дома в Петриволии до того, как он был окружен немцами. Ему пришлось про­делать трудное двухдневное путешествие через горы цен­тральной части острова в сопровождении взвода новозе­ландских солдат под командой полковника Дж. С. Блан-та, британского военного атташе в Греции. Как только важные персоны оказались на борту, эсминцы присое­динились к эскадре Роулингса.

Выполняя приказ главнокомандующего об отходе в Александрию для пополнения запасов, флот на рассвете 23 мая оказался рассредоточенным. Соединение D адми­рала Гленни, державшего флаг на «Дидо», только что прибыло в Александрию, «Аякс» и «Орион» немного от­стали. Соединение Е капитана 1 ранга Мака (эсминцы «Джервис», «Айлекс», «Низам», «Хэйвок») ночью патрулировало возле Гераклиона. Теперь оно прошло через пролив Касо и направлялось в Александрию. Сначала Каннингхэм намеревался усилить это соединение крей­серами «Аякс» и «Орион», которые израсходовали мень­ше боеприпасов, чем «Дидо». Однако его приказ был принят с большим опозданием и уже ничего не мог из­менить в общей ситуации. Эсминцы Мака в течение 5 часов отбивали атаки пикировщиков, которые, впрочем, не дали результата. Только «Айлекс» и «Хэйвок» получи­ли мелкие повреждения.

Южнее Крита Соединение А 1 адмирала Роулингса (2 линкора и 7 эсминцев) находилось в 25 милях на NO от Соединения С адмирала Кинга (4 крейсера и 1 эсминец). Обе эскадры следовали в Александрию. В 6.30 к Кингу присоединились эсминцы «Кандагар» и «Кингстон» со спасенными остатками экипажей «Фиджи» и «Глостера». На обоих эсминцах уже кончалось топливо. Узнав, что Соединение А 1 находится всего в 25 милях, Кинг подо­шел к Роулингсу и заправил свои эсминцы с линкоров. В этот момент на «Кандагаре» оставалось 10 тонн топли­ва, на «Кингстоне» — 17 тонн.

В 7.45 эсминцы «Дикой» и «Хироу», имевшие на борту короля Греции, его семью и министров, присоедини­лись к Роулингсу. Адмирал немедленно приказал эсмин­цам занять места в охранении линкоров, чтобы самоле­ты противника не застигли их без прикрытия. В первой половине дня рассеявшиеся эсминцы собрались, если не считать «Келли», «Кашмира» и «Кандагара». Капитан 1 ранга Уоллер на «Стюарте» вместе с «Вояджером» и «Вен­деттой» находился далеко к западу, имея приказ Роулин­гса искать команду «Фиджи» возле острова Гавдос. Еще одной группой кораблей, временно объединившейся со сводной эскадрой, были эсминцы «Ягуар» и «Дифендер», которые вчера покинули Александрию и направлялись на Крит с боеприпасами и продовольствием для армии. Ближе к вечеру они отделились и пошли в бухту Суда, куда прибыли в полночь 23 мая. В течение 2 часов груз был переброшен на берег, эсминцы приняли раненых и отправились в Александрию.

Ранее мы говорили, что штурмовой транспорт «Глен­гайл» в сопровождении крейсера ПВО «Ковентри» и шлюпов «Окленд» и «Фламинго» вышел 22 мая в Тимбаки. Однако, с учетом тяжелых потерь в кораблях в этот день и общего приказа на отход, Каннингхэм 23 мая в 11.17 приказал ему вернуться. Это было сделано после консультации с генералом Уэйвеллом и под впечатлени­ем, что

«он был отправлен как овца на бойню».

Однако Адмиралтейство смотрело на это иначе. Кан­нингхэм продолжает:

«К моему изумлению, около 16.00 Адмиралтейство через мою голову прислало приказ «Гленрою» снова по­вернуть на север. Через час я получил радиограмму, ут­верждающую, что нужно попытаться высадить подкрепления сегодня ночью, если это будет возможно. Конеч­но было уже слишком поздно, поэтому я приказал «Гленрою» идти в Александрию и сообщил в Адмиралтейство, что он прибудет к цели днем, если продолжит следовать на север. То есть как раз под удар Люфтваффе. Не говоря уже о недопустимости вмешательства тех, кто не знаком с положением на месте».

После этого было принято решение, что подкрепле­ния будут доставлены быстроходным заградителем «Эб­диел».

А что случилось с эсминцами 5-й флотилии, которые не сумели соединиться со сводной эскадрой? Маунтбет­тен с «Келли» и «Кашмиром» полным ходом шел на за­пад из Эгейского моря, успешно завершив ночной по­иск. Он намеревался встретиться с «Киплингом» южнее Гавдоса. Корабли отбили 2 воздушные атаки, не получив повреждений. Однако 23 мая в 7.55, когда они находи­лись в 13 милях южнее Гавдоса, эти 2 эсминца были ата­кованы 24 пикировщиками. «Киплинг», который нахо­дился в 7 милях южнее, видел атаку и немедленно по­шел на помощь. «Кашмир», уклонившись от полудюжи­ны бомб, получил попадание и затонул через 2 минуты. «Келли», выполняя поворот на скорости 30 узлов, полу­чил попадание и перевернулся. Он еще продержался вверх дном около 30 минут, после чего тоже пошел на дно. Теперь пикировщики начали обстреливать из пулеметов спасшихся моряков, убив и ранив несколько человек. «Киплинг» сам стал мишенью для 6 горизонтальных бом­бардировщиков. Каждый новый заход вынуждал Сент-Клер Форда уходить прочь, уклоняясь от бомб и отстре­ливаясь. Во время одной атаки его катер еще находился в воде, пришвартованный к эсминцу. «Киплинг» дал ход, и катер потащился за кораблем, вырвав одну из шлюп­балок. При этом погибли первый помощник «Киплинга» капитан-лейтенант Дж.Э.С. Буш и первый помощник «Келли» лорд Хью Бересфорд, которые пытались пере­резать фалы. «Киплинг» продолжал спасательные работы до 11.00, подобрав 128 человек экипажи «Келли», в том числе лорда Маунтбеттена, и 153 человека с «Кашми­ра», в том числе капитана 2 ранга Г.Э. Кинга. Можно только порадоваться, что Сент-Клер Форд решил дожи­даться встречи с «Келли» и «Кашмиром» юго-западнее Крита. В ходе этого боя были сбиты по крайней мере 2 германских самолета, а 4 получили повреждения.

В 11.00 отважный маленький «Киплинг» самостоятельно направился в Александрию. На следующее утро в 50 ми­лях от порта на нем кончилось топливо. Эсминец был встречен сетевым заградителем «Протектор», который был послан ему на помощь. Одинокий корабль подверга­ется огромной опасности, но здесь фортуна оказалась на стороне решительного и смелого капитана.

В пятницу 23 мая бухта Суда подверглась налету гер­манских самолетов, которые сосредоточились на 5 торпедных катерах и потопили их. Был также потоплен пат­рульный корабль «Сиверн». Эти катера и другие малые суда действовали очень активно. Они сбили 2 германских самолета и, возможно, еще 2. Подвергаясь ежедневным воздушным атакам, они перевозили оружие, боеприпа­сы, продовольствие, патрулировали берега, выполняя свои обязанности с незаурядной храбростью.

В этот день Каннингхэм получил еще один приказ Ад­миралтейства. Вероятно, он был вызван информацией о приказе адмирала, отзывающем все корабли в Александ­рию. В этом приказе говорилось, что исход битвы за Крит будет иметь серьезные последствия. Особенно важно в те­чение ближайших 2 дней не допустить высадки морских десантов, даже если это приведет к новым потерям. Как будто Каннингхэм обо всем этом не подозревал! Адмирал послал немного раздраженный ответ, указывая, что прак­тически все корабли израсходовали топливо и боеприпасы.

Комитет начальников штабов из Лондона запросил информацию. Каннингхэм ответил, что мощь воздушных атак более не позволяет флоту действовать в Эгейском море или вблизи Крита в дневное время. Он не может помешать высадке морских десантов, не рискуя понести такие потерями, которые могут серьезно подорвать мор­ское господство на театре, особенно с учетом уже поне­сенных потерь.

Комитет начальников штабов ответил, что флот и КВВС должны идти на любой риск, только чтобы поме­шать высадке сильных подкреплений противника. Если воздушная разведка обнаружит к северу от Крита вра­жеские конвои, флот должен атаковать их даже днем, хотя это приведет к тяжелейшим потерям. Время должно было показать, как долго сохранится такое положение.

Вмешательство невежд всегда бьет сильно. Каннинг­хэм в своих мемуарах назвал этот приказ «исключитель­но бессмысленным».

«Время» в течение последующих 2 дней показало, на­сколько прав был адмирал.