Прелюдия к вторжению

Мессина и Сицилия были захвачены союзниками 17 августа 1943 года. В тот же день американские военно-морские силы заняли острова Стромболи и Липари, расположенные к северу от Сицилии на лазурной глади Тирренского моря. В 19.45 Оперативное Соединение 88 под командованием контр-адмирала Л.Э. Дэвидсона вышло из Палермо на восток, чтобы обстрелять материковую Италию.
В состав соединения обстрела входили флагман адмирала Дэвидсона крейсер «Филадельфия», крейсер «Бойз», эсминцы «Планкетт» (капитан-лейтенант Э.Дж. Берк), «Бенсон» (капитан-лейтенант Р.Дж. Вудаман), «Ниблэк» (капитан-лейтенант Р.Р. Коннор), «Гливз» (капитан-лейтенант Б.Л. Гарнетт). Эсминцами командовал капитан 1 ранга Г.К. Менокал, командир ЭЭМ-7.
Лунной ночью корабли прошли между островами Липари и Стромболи, а затем разделились на 2 группы, которые направились в районы Пальми и Джойа-Таура. «Бойз», «Ниблэк» и «Гливз» должны были обстреливать Пальми, 3 остальных корабля – Джойа-Таура.
18 августа в 01.45 жители этих маленьких портов были разбужены грохотом взрывов на берегу. Снаряды рвались вокруг моста вблизи Джойа-Таура и железнодорожной электростанции на окраине Пальми. Италия попала под обстрел.
Каждый из легких крейсеров выпустил по 300 снарядов главного калибра, а каждый эсминец – по 100 снарядов. В 01.59 обстрел закончился, и адмирал Дэвидсон повел корабли обратно в Палермо, держа скорость 25 узлов.
Если говорить о результатах, то действия флота могут показаться странными. Бомбардировщики союзников сбрасывали множество бомб на итальянские порты, уничтожали судоходство и военные объекты. Но разрывы снарядов, которые разбудили Пальми и Джойа-Таура, эхом отдались в Риме. Они также были услышаны в более отдаленных столицах – Берлине и Токио. Особый интерес представляло то, что впервые в истории американские военные корабли обстреливали европейский континент.
19 августа американские корабли снова обстреляли Джойа-Таура. Еще не заглохли разрывы, когда секретные послы маршала Бадольо, который сменил Муссолини на посту премьер-министра, встретились с представителями генерала Эйзенхауэра в Лиссабоне, чтобы обсудить условия капитуляции. Италия хотела выйти из союза стран Оси.
Но гитлеровские части держали Италию в железных тисках. В ней еще имелось достаточно фанатичных чернорубашечников, которые надеялись восстановить Муссолини.
Переговоры о капитуляции итальянской армии, начатые после падения Сицилии, были прерваны. Поэтому военные лидеры союзников были вынуждены ускорить подготовку к вторжению в Италию. Планом операции предусматривалась высадка британских и американских войск на южной оконечности «сапога». Предполагалось, что энергичным наступлением через южную Италию удастся отрезать германские войска, эвакуированные через Мессинский пролив. После этого союзники должны были начать наступление на Рим.
Сицилийская кампания длилась 38 дней. Битва за южную Италию оказалась одной из самых трудных кампаний войны. Она затянулась на 38 недель.
Американские эсминцы участвовали в ней с самого начала от Джойа-Таура и завершили ее на берегах Тибра. Вторжение в Италию началось перед рассветом 3 сентября 1943 года, когда 2 дивизии британской армии Монтгомери перепрыгнули через Мессинский пролив на носок итальянского «сапога».Они не встретили сопротивления и в течение недели развивали наступление вглубь итальянской территории, чтобы захватить Таранто, большую военно-морскую базу, находящуюся под каблуком «сапога». Вскоре они были в Бриндизи и Бари на побережье Адриатики.
Тем временем главные силы армии вторжения направились к заливу Салерно. Там англо-американская эскадра должна была высадить 5-ю Армию генерал-лейтенанта Марка Кларка. После захвата Салерно армия должна была совершить стремительный бросок к Неаполю – одному из самых крупных портов южной Европы, находящемуся в 35 милях севернее. Затем ей следовало повернуть на восток и пересечь Апеннинский полуостров. Высадка в Салерно получила кодовое название «Аваланш».
Для операции «Аваланш» флот выделил много кораблей, которые совсем недавно участвовали в операции «Хаски». В качестве главнокомандующего вооруженными силами союзников на Средиземноморском театре британский адмирал Каннингхэм сохранил командование морской частью операции «Аваланш». Вице-адмирал Хьюитт командовал флотом вторжения, который был разделен на Северное ударное соединение и Южное ударное соединение.
Южным ударным соединением командовал контр-адмирал Холл, который находился на транспорте «Сэмюэл Чейз». Адмирал Хьюитт находился с этим соединением на борту штабного корабля «Анкон». В состав соединения входила Группа огневой поддержки под командованием контр-адмирала Дэвидсона. Задачей этого соединения была высадка войск на фронте протяженностью 8 миль от южного берега реки Селе до Агрополи и их последующая поддержка.
В состав Южного ударного соединения вошло несколько американских эсминцев. Это были эсминцы сопровождения: «Планкетт» (капитан-лейтенант Э.Дж. Берк) под брейд-вымпелом командира ЭЭМ-7 капитана 1 ранга Г.Л. Менокала, «Ниблэк» (капитан-лейтенант Р.Р. Коннор), «Бенсон» (капитан-лейтенант Б.Л. Гарнетт), «Мейо» (капитан-лейтенант Ф.С. Хабекер), «Уэйнрайт» (капитан-лейтенант Р.Г. Гиббс) под брейд-вымпелом командира Диверсионной группы капитана 1 ранга Ч.Л. Эндрюса, «Коул» (капитан-лейтенант Б. Чипман), «Бернаду» (капитан-лейтенант Б.Л.Э. Тальман), «Даллас» (капитан-лейтенант А.К. Рёсслер). Кроме них имелись эсминцы сопровождения и Группы огневой поддержки: «Уолси» (капитан-лейтенант Г.Р. Уайер) под брейд-вымпелом командира ЭЭМ-13 капитана 2 ранга Э.Р. Дерджина, «Бристоль» (капитан 2 ранга Дж.Э. Глик), «Эдисон» (капитан-лейтенант Г.А. Пирс), «Ладлоу» (капитан 2 ранга Л.У. Крейтон), «Николсон» (капитан 2 ранга Л.М. Маркхэм), «Трипп» (капитан-лейтенант Р. К. Уильямс), «Ринд» (капитан-лейтенант О.У. Шпар). 18 сентября Дерджина сменил капитан 2 ранга Гарри Сандерс.
В состав Группы огневой поддержки (ОГ 81.5) вошли крейсера «Филадельфия» (флагман) и «Саванна», британский монитор «Аберкромби» и голландская канонерка «Флорес».
Северным ударным соединением командовал британский коммодор Г.Н. Оливер. Оно должно было высадить британские войска к северу от реки Селе и поддерживать их.
В состав Северного ударного соединения вошли 4 британских крейсера, корабль ПВО, 18 эсминцев, 40 тральщиков различных типов и более 300 десантных судов. Авианосное соединение поддержки имело 5 авианосцев. Соединение прикрытия насчитывало 8 британских линкоров с сопровождением. Оно действовало совместно с флотом вторжения, который мог называться интернациональным флотом, так как в него входили 2 польских эсминца, 1 греческий эсминец и пара голландских канонерок.
Высадка была назначена на 9 сентября. Корабли армады, проводящей операцию «Аваланш», вышли из Орана, Алжира, Бизерты, Триполи, из Палермо и даже Александрии. Конвои из Северной Африки встретились у северо-западного побережья Сицилии. Группа из Палермо присоединилась к флоту вторжения в 100 милях от итальянского побережья. В момент выхода целая свора германских бомбардировщиков атаковала порты Северной Африки, где были собраны корабли. Корабельные артиллеристы оказались заняты с самой первой минуты.
Вечером 8 сентября в 18.30, когда флот подходил к заливу Салерно, генерал Эйзенхауэр сообщил по радио оглушительную новость: Италия капитулировала! Но, несмотря на это, Эйзенхауэр позднее писал: «Эта капитуляция ничуть не изменила наши планы вторжения». Действительно, итальянский премьер Бадольо колебался, и заявление по радио было сделано, чтобы заставить его подтвердить капитуляцию и вызвать замешательство среди немцев. Бадольо сделал официальное заявление лишь полтора часа спустя. В штабе союзников надеялись, что это может подтолкнуть итальянских солдат повернуть оружие против немцев. Но, по данным разведки, немцы уже разоружили многие итальянские гарнизоны, заняли укрепленные позиции и готовились сражаться до конца.
Так сложилась обстановка перед высадкой в Салерно. Судя по всему, фельдмаршал Альберт фон Кессельринг прекрасно знал о целях операции «Аваланш». Поэтому он перебросил подкрепления к устью реки Селе. На побережье были созданы сильные оборонительные позиции, а на хребтах, господствующих над заливом Салерно, немцы разместили артиллерию. Залив Салерно превратился в капкан, готовый захлопнуться, как только прибудет флот союзников. Ночь была теплой и темной. Когда флот вторжения вошел в залив Салерно, вокруг царила тишина, море было совершенно спокойным. Итальянский берег казался вырезанным из черного бархата. Вода у побережья была почти неподвижной, ее слабый плеск напоминал дыхание безмятежно спящего человека.
Первая волна десанта двинулась к берегу точно в назначенный срок. За ней последовала вторая волна, которая тоже не встретила почти никакого сопротивления. Но когда к берегу подошла третья волна, вулкан взорвался.
Тщательно замаскированные доты, пулеметные точки и батареи открыли бешеный огонь по десантным баржам LCI, плавающим транспортерам DUKW и кораблям у берега. Высадившиеся войска попали под перекрестный огонь пулеметов. Выстрелы тяжелых орудий перекрывали их беспорядочный треск. Буквально ниоткуда появились тяжелые танки «Тигр».
На некоторых участках английские и американские войска не выдержали натиска и откатились обратно к урезу воды. На других участках подразделения были уничтожены до последнего человека. Фашистские самолеты бомбили и обстреливали высадившиеся войска с бреющего полета. К середине утра отмели Салерно окрасились в грязно-красный цвет. Начинало казаться, что десант вскоре будет сброшен в море.
Но в этот момент вмешалась Группа огневой поддержки адмирала Дэвидсона. Корабли задержались, так как им пришлось форсировать лабиринт минных заграждений, и прибыли в район высадки с опозданием. Но примерно в 10.00 решающего D-дня крейсера и эсминцы подошли к берегу, а к полудню все они заняли предписанные позиции. Они прибыли вовремя.
К этому моменту пляжи Салерно превратились в смертельную ловушку. Фашистские артиллеристы выдвинули батареи вперед, в том числе 88-мм орудия. Они установили их на окрестных холмах и вели оттуда сокрушительный огонь. По мнению генерала Кларка, «немцы вцепились нам в горло». На пляже немецкие танки уже подошли к окопам американцев на расстояние 200 метров. На участке «Зеленый» немцы прорвали линию обороны и заняли окопы союзников, находящиеся всего в 80 ярдах от воды.
В этот момент корабли наконец-то открыли огонь. Крейсера и эсминцы не смогли повторить снайперскую стрельбу, которой они отличались во время операции «Хаски». Береговые посты управления огнем затерялись где-то в хаосе сражения, а часть корректировщиков погибла. Кто-то потерял свою технику, у кого-то была повреждена рация. Однако 2 крейсера и 1 эсминец сумели связаться со своими береговыми постами.
Хотя большинство целей было видно плохо, снаряды крейсеров и эсминцев начали их накрывать. Фашистские пулеметные гнезда взлетали в воздух одно за другим. Мобильные орудия были уничтожены, а тяжелые батареи подавлены. Железнодорожная батарея была уничтожена или подавлена. Попав под огонь с моря, немецкие танки остановились, понеся большие потери.
К вечеру D-дня фашисты начали отступать. Хотя точно определить результаты действий кораблей огневой поддержки было невозможно, их эффективность подтвердила радиограмма генерала Ланга, отправленная адмиралу Дэвидсону:

«Благодарим бога за огонь кораблей. Вероятно, мы не удержали бы участки «Синий» и «Желтый». Смелые парни. Пожалуйста, передайте им это».

Когда главные силы, задействованные в операции «Аваланш», пробивались к Неаполю, на север был отправлен небольшой отряд кораблей, чтобы захватить цепь мелких островков в Неаполитанском заливе примерно в 40 милях к западу от порта.
Этим соединением командовал капитан 1 ранга Ч.Л. Эндрюс, находившийся на эсминце «Найт» (капитан-лейтенант Дж.К. Форд). В него также входили 2 голландские канонерки и достаточно много солдат, чтобы захватить острова Вентотене, Понца, Прочида, Искиа и знаменитый остров Капри.
На Вентотене итальянский гарнизон капитулировал с огромным удовольствием. Группа из 90 немецких солдат предпочла драться, но вскоре они были либо перебиты, либо взяты в плен. «Найт» и компания быстро покончили с остальными островами, и флот получил базу для действий против Неаполя.
В Салерно десант сумел закрепиться на берегу только на следующий день, при этом немецкая авиация проводила налеты почти непрерывно. Авианосные самолеты и армейские истребители с аэродромов Сицилии вели бои с самолетами Люфтваффе. На поддержку десанта снова были брошены корабли огневой поддержки.
К этому времени группа Дэвидсона потеряла монитор «Аберкромби», который подорвался на мине в первый же день операции. Во время боя 10 сентября голландская канонерка «Флорес» была повреждена бомбой, взорвавшейся у самого борта. Но это были единственные корабли, которые потеряла Группа огневой поддержки. К вечеру 10 сентября стало возможным отправить 11 американских эсминцев для сопровождения конвоев. В 22.15 они заняли места в охранении конвоя SNF-1, чтобы сопровождать его в Оран. Эта задача оказалась гораздо более опасной, чем огневая поддержка войск.
Через день после того как группа Дэвидсона разделилась, флагманский корабль вице-адмирала Хьюитта «Анкон» вошел в бухту Салерно, и генерал Кларк вместе со штабом перебрался на берег. Казалось, что союзники прочно удерживают плацдармы. Но внешнее впечатление оказалось обманчивым. 13 сентября в вечерних сумерках немцы перебросили подкрепления и перешли в наступление. Американский VI корпус снова понес тяжелые потери и опять едва не был опрокинут в море.
На этот раз огонь по танкам и пехоте противника вели крейсера и эсминец «Мейо». Генерал Эйзенхауэр приказал стратегической авиации прекратить бомбежки железнодорожных узлов и подключиться к борьбе за плацдарм. Воздушные бомбардировки и обстрелы с моря помогли остановить контрнаступление немцев и вынудили их отступить. Битва за Салерно продолжалась еще несколько дней, но войска Кессельринга уже не могли надеяться сорвать операцию «Аваланш».
В очередной раз действия эсминцев оказалось довольно трудно оценить. Как и во время операций «Торч» и «Хаски», американские эсминцы, участвовавшие в операции «Аваланш», входили в состав огромной десантной армады наряду с кораблями всех классов и размеров. Но иногда их артиллерия действовала исключительно эффективно, что подтверждает выдержка из рапорта адмирала Хьюитта:

«Противник был готов и ожидал вторжения союзников, когда был высажен десант в районе Салерно. Без поддержки корабельной артиллерии высадка на берег была просто невозможна. Армия не сумела бы удержаться на плацдарме, если бы не поддержка корабельных орудий и бомбардировщиков. Только в D-день корабли огневой поддержки обстреляли не меньше 132 целей. Удалось зафиксировать расход боеприпасов при обстреле только 70 целей, но общий вес взрывчатки, обрушенной на них, эквивалентен огню 22 батарей 105-мм гаубиц, израсходовавших по 400 снарядов на батарею. Это при условии, что они были бы доставлены на берег и развернуты там. Положение армии в день высадки и позднее было опасным и оставалось таким даже после обстрелов с моря и бомбардировок до дня D + 7. Ситуация была стабилизирована только в день D + 8. Обстрелы с моря велись с большой интенсивностью до 19 сентября. К 28 сентября корабли выпустили по 556 целям столько боеприпасов, что это было равно 71500 снарядам 105-мм гаубиц».

Можно привлечь и свидетеля с немецкой стороны. Германский историк Серториус утверждает, что Кессельринг не смог справиться с десантом именно из-за обстрелов с моря.
К концу сентября битва за Салерно была выиграна, но союзники дорого заплатили за это. Около 7000 английских и 5000 американских солдат погибли в бою. Были потоплены 2 американских эсминца. Первым на дно пошел «Роуэн». Поздно вечером 10 сентября 1943 года эсминец «Роуэн» (капитан-лейтенант Р.С. Форд) занял место в охранении конвоя SNF-1, сформированного из пустых транспортов и грузовых судов. Они направлялись из Салерно в Оран.
Небо над заливом Салерно в ту ночь было освещено багровыми сполохами орудийных выстрелов. Отдаленный берег напоминал дымящийся костер, белый дым клубился над раскаленными углями. Прибрежные хребты казались зазубренной черной стеной, отороченной языками пламени. Зато на дальних подходах к заливу царили мир и покой. Фарватер был окутан мраком, и корабль, идущий в открытое море, мог перевести дух.
«Роуэн» присоединился к сопровождению конвоя в 22.40. В полночь конвой спокойно двигался по маршруту. Ничего чрезвычайного. Но буквально в следующую секунду наблюдатель заметил фосфоресцирующую дорожку, бегущую по воде к эсминцу.
Торпеда!
Прозвучала боевая тревога, и экипаж бросился на свои посты. Торпеда проскочила под носом эсминца, не причинив ему вреда. Капитан-лейтенант Форд повернул корабль и повел его вдоль торпедного следа.
Вскоре на экране радиолокатора появились несколько отметок – вблизи находились торпедные катера. Эсминец открыл огонь по данным радара. Ведя огонь из всех орудий, «Роуэн» сократил дистанцию до 2000 ярдов. А затем, производя поворот на полном ходу, он, судя по всему, получил торпеду в левую раковину.
За взрывом торпеды последовал еще один, который разворотил корму. В воздух полетели обломки палубы и надстройки – это сдетонировали кормовые погреба.
Офицеров и матросов швырнуло в воду. Артиллеристы, которые только что стояли у орудий, обнаружили, что они барахтаются в воде, покрытой слоем нефти, среди клубов пара. «Роуэна» нигде не было видно. Эсминец просто исчез. Через 40 секунд после взрыва корабль уже скрылся под водой.
Потери в личном составе оказались исключительно большими. Спасатели, сразу прибывшие на место, нашли лишь нескольких человек. Один из сигнальщиков заявил, что видел нападавших в бинокль, но никто больше ничего не видел и не слышал. Хотя самой вероятной причиной гибели эсминца считается немецкий торпедный катер, остается возможность, что эсминец подорвался на мине.
Среди спасшихся оказался командир «Роуэна» капитан-лейтенант Форд. Сообщая о катастрофе, он особо отметил матроса У.Ф. Гарригуса, который поставил глубинные бомбы на предохранитель. Его расторопность спасла жизни многих моряков, оказавшихся в воде.
«Роуэн» стал первым американским эсминцем, погибшим во время операции «Аваланш». Однако вскоре к нему на дне присоединились и другие. Эсминец «Бак» ночью 8/9 октября 1943 года патрулировал недалеко от того места, где затонул «Роуэн». Американцы 1 октября вошли в Неаполь, но обнаружили, что его порт полностью разрушен. Отступая, немцы взорвали причалы, уничтожили доки и мастерские, заблокировали гавань, затопив там множество судов. И пока не завершилась расчистка Неаполя, транспортам пришлось разгружаться в Салерно. Вот поэтому на подходах к порту патрулировали американские эсминцы.
В полночь все обстояло спокойно. Вахты сменились секунда в секунду. В кормовом машинном отделении энсайн внимательно вслушивался в мерное гудение турбины. Операторы радара и сонара находились на своих местах.
Внезапно все переменилось. Радар засек надводную цель. Командир эсминца капитан-лейтенант М.Дж. Клейн объявил боевую тревогу. Поэтому, чем бы ни занимались моряки в это время – спали, пили кофе или предавались воспоминаниям, – они бросились на свои боевые посты. Это был тот самый экипаж, который разделался с итальянской подводной лодкой «Ардженто».
Но если рано утром 9 октября «Бак» лишь пытался найти противника, тот преуспел в этом больше. Моряки говорили, что они видели какой-то смутный силуэт – что-то вроде рубки подводной лодки. 2 торпеды попали в носовую часть корабля. Ужасный взрыв разворотил корпус эсминца.
В вихре дыма, огня и пара «Бак» остановился. Спустя 4 минуты после попадания он пошел на дно. Когда эсминец погрузился, взорвались глубинные бомбы. Но бурный водоворот стих, и на поверхности остались только обломки и расползающееся пятно нефти. В нем болтались несколько спасательных плотиков, слышались крики людей.
Пришедшие на помощь эсминец «Гливз» и британское пехотно-десантное судно LCT-170 подобрали 54 человека. Капитан-лейтенанта Клена среди спасенных не было. В этой стычке погибли около 150 моряков «Бака», и капитан последовал за своим кораблем. Эсминец был потоплен подводной лодкой U-616.
Но вторжение в Италию еще только набирало ход. В ближайшие 2 недели предстояло погибнуть еще одному американскому эсминцу. В середине октября 1943 года все дороги вели в Рим. Ну и, в частности, все транспортные коммуникации Западного Средиземноморья вели в Рим. Однако путь на Рим был «и далек, и долог», мешали узаконенные войной пиратство на море и разбой на дорогах. В начале осени 1943 года самым близким к Риму портом союзников оставался Салерно. И все-таки союзники дошли до Рима, и помогли им во многом такие охранники, как эсминец «Бристоль».
Ночью 12 октября 1943 года «Бристоль» (капитан-лейтенант Дж.Э. Глик) находился в составе охранения группы транспортов. Конвой следовал по одной из средиземноморских дорог, тянущихся вдоль побережья Алжира. Вечер был прекрасным – тихая погода, спокойное море, усеянное звездами небо.
В 04.00 конвой находился у мыса Бугарун на полпути между Алжиром и Тунисом. Прекрасная ночь стала еще чудесней. Светила яркая полная луна, проложив на воде сверкающую дорожку. Видимость была великолепной.
«Бристоль» следовал 15-узловым ходом на левом фланге конвоя, напоминая бдительную овчарку. Наблюдатели внимательно следили за морем и небом. Операторы радара и сонара всматривались в экраны, чтобы не упустить противника. Постоянная бдительность была залогом безопасности на средиземноморских дорогах.
Однако иногда не помогают даже бдительность и самая совершенная аппаратура. Умный противник находит способы обмануть людей и приборы. При некоторых условиях перепады температуры и плотности воды создают отражающие слои, под которыми может укрыться подводная лодка. В этом случае она наносит удар внезапно, и первым предупреждением о ее присутствии становятся следы торпед, или, как было в случае с «Бристолем», едва уловимый шорох в приемниках гидроакустической аппаратуры.
В 04.23 акустики, дежурящие у сонара, услышали шум торпеды. Низкий, вибрирующий свист летящего 88-мм снаряда был бы более ясным предупреждением. Едва прозвучала тревога, как торпеда попала в «Бристоль» – всего через 10 секунд после того, как была услышана.
Она ударила в левый борт напротив носового машинного отделения. После взрыва корабль остановился с надломленной кормой. Все превратилось в немыслимую мешанину: люди, пушки, обломки машин и механизмов. Окутанный облаком дыма «Бристоль» начал погружаться.
Моряки успели спустить спасательные плоты и перевязать раненых. Но не более. Через несколько минут после взрыва «Бристоль» переломился пополам и затонул. Вскоре подошли эсминцы «Уэйнрайт» и «Трипп» и начали спасать людей. Начавшийся рассвет облегчил спасательные работы, и они завершились успешно. Всего был подобран 241 человек. Но, несмотря на проявленную отвагу, потери оказались тяжелыми. Вместе с эсминцем погибли 52 человека.
Подводная лодка U-371, потопившая корабль, даже не была замечена, она ускользнула от преследователей. Вероятно, она выпустила торпеды с большой дистанции, находясь под перископом, а потом ушла в глубину, дожидаться появления следующего конвоя.
Дорога на Рим оказалась трудной и опасной для эсминцев флота США. Погибли «Роуэн», «Бак» и «Бристоль». И прежде чем закончилась осень, еще один американский эсминец погиб на этой смертоносной «Аппиевой дороге». Убийцами стали германские самолеты, а жертвой «Битти». К ноябрю 1943 года саперы и строительные батальоны проделали гигантскую работу по расчистке гавани Неаполя. Поставленные немцами мины были подорваны, часть портового оборудования была заменена, остальное – отремонтировано. Были открыты некоторые фарватеры. Неаполь постепенно начал превращаться в базу для войск союзников, продвигавшихся с боями по Италии.
В начале ноября в Неаполь был отправлен крупный союзный конвой КМF-25А, который должен был доставить тысячи тонн военных грузов и тысячи солдат для армии генерала Марка Кларка. Конвой был сформирован в Англии и состоял из 15 американских и 8 британских транспортов. Тяжело груженые суда охраняла сильная оперативная группа, составленная из эсминцев. Командиром ОГ 60.2 был командир американской ЭЭМ-15 капитан 1 ранга К.К. Хартман. В нее вошли американские эсминцы «Дэвисон» (капитан-лейтенант Дж.Д. Колетт) под брейд-вымпелом капитана 1 ранга Хартмана, «Битти» (капитан-лейтенант У. Аутерсон), «Мервин» (капитан-лейтенант Д.Р. Фрейкс), «Тиллман» (капитан-лейтенант Ч.С. Хатчинс), «Паркер» (капитан 2 ранга Дж..У. Бейс) под брейд-вымпелом командира ЭЭМ-16 капитана 1 ранга Ч.Дж. Картера, «Лауб» (капитан-лейтенант Э.Г. Хэй), «МакЛанахан» (капитан-лейтенант Н.Ч. Джонсон).
Кроме 7 американских эсминцев, в сопровождение конвоя были включены 3 британских и 2 греческих эсминца и британский крейсер ПВО «Коломбо». После того, как конвой вошел в Средиземное море и направился к Тунису, эскорт был усилен еще 2 американскими эсминцами – «Фредерик Ч. Дэвис» (капитан-лейтенант О.У. Гёпнер) и «Герберт Ч. Джоунс» (капитан-лейтенант Э.У. Гардс).
Уязвимость конвоя вскрылась 6 ноября, когда корабли оставили за кормой Алжир и подошли к Филиппвиллю. Двигаясь со скоростью 12 узлов, конвой подошел к мысу Бугарун, где недавно был потоплен эсминец «Бристоль». И вот в 18.00, когда видимость ухудшилась, в наступающих сумерках самолеты Люфтваффе обрушились, словно стервятники, на ничего не подозревающие жертвы.
Впрочем, эту атаку можно было отбить огненной косой зенитных орудий.
Смешанная группа из 9 бомбардировщиков и 16 торпедоносцев атаковала в 18.04. Подойдя на малой высоте, один из самолетов сбросил торпеду, которая в 18.05 нанесла роковые повреждения американскому эсминцу «Битти».
В последующей битве эсминцы Оперативной Группы 60.2 хорошо себя показали. Атакующие самолеты – Не-111, Do-317 и 3 Ju-88 – нарвались на стену зенитного огня. «Дэвисон» сбил один самолет, «Паркер» сбил второй, «Тилман» третий. Эскортный миноносец «Г.Ч. Джоунс» тоже сбил самолет. Еще по одному самолету на счету британского эскортного миноносца «Хэйдон» и одного из транспортов.
Однако плохая видимость помогала самолетам. Они также имели преимущество, которым обладает быстрый и верткий нападающий перед тихоходными и неповоротливыми целями. Самолеты атаковали головные эсминцы охранения, корабли на левом фланге и в хвосте конвоя. А затем они сосредоточили усилия на замыкающих судах.
Плотный зенитный огонь сорвал атаку. Было сбито около полудюжины самолетов. Торпедоносцы были вынуждены сбрасывать торпеды с большого расстояния, а бомбардировщики – оставаться на большой высоте. Но бомбы и торпеды были не единственным оружием в распоряжении немцев. Во время этого нападения на конвой КМF-25А немцы выпустили на свободу еще одного убийцу.
Артиллеристы эсминцев, которые ничего подобного раньше не видели, сначала приняли этот предмет на мини-самолет. Затем, когда он подлетел ближе, то оказался похож на крылатую ракету, извергающую столб пламени со сверкающим зеленым шлейфом дыма. Эти фантастические кометы, сброшенные бомбардировщиками с большой высоты, стремительно пересекали небо, а потом внезапно, с воем, почти вертикально пикировали на цель. Радиоуправляемые планирующие бомбы!
Планирующие бомбы были впервые использованы против кораблей союзников при высадке у Салерно. Они представляли собой смертельную угрозу для стоящих на якоре кораблей. А теперь они изрядно потрепали нервы конвою KMF-25А и эсминцам капитана 1 ранга Хартмана. Хотя они не поразили ни одного корабля, но падали дьявольски близко.
Но в бою у мыса Бурагун более опасными, чем планирующие бомбы, оказались авиационные торпеды, которые нанесли конвою значительные потери. Прежде чем удалось окончательно отогнать фашистские самолеты, 2 транспорта союзников – «Санта Елена» и «Альдегонда» – получили роковые попадания. Когда звук авиационных моторов стих вдали, на поверхности моря плавали горящие обломки кораблей и сбитых самолетов.
6 самолетов за 3 корабля. На первый взгляд счет был в пользу конвоя, но если учесть погибшие грузы, чаша весов склонялась на сторону Люфтваффе. Хотя эсминцы сопровождения стойко защищали конвой, контр-адмирал Ч.Ф. Брайант, который анализировал боевой рапорт капитана 1 ранга Хартмана, подверг некоторые его действия резкой критике. Его замечания мы приводим:

«По моему мнению, англичане плохо организовали конвой и плохо им управляли.
Коммодор конвоя и командир эскорта должны служить в одном флоте, предпочтительно в английском, так как именно англичане руководят конвоями, совершающими переход в их зоне ответственности.
Скорость конвоя была неоправданно малой. Войсковые транспорты должны следовать с максимально возможной скоростью, и следует назначить точку рандеву. Глупо заставлять транспорты, имеющие на борту от 4000 до 7000 солдат каждый, плестись со скоростью 12 узлов только для того, чтобы прибыть в точку рандеву.
После того как конвой вошел в Средиземное море, его следовало разделить на 2 группы – быстроходные и тихоходные суда. В этот конвой были включены несколько крупных судов, способных развить 18 узлов и больше. Заставить «Монтерей», имеющий скорость 20 узлов и несущий на борту 7000 солдат, тащиться на 12 узлах – значит напрашиваться на катастрофу.
Воздушное прикрытие было отозвано еще до наступления темноты».

После боя из Алжира была вызвана помощь. 7 ноября из этого порта вышел ДЭМ-32 капитана 2 ранга Дж.Ч. Сэуэлла, чтобы заняться спасательными работами. Он состоял из флагманского эсминца «Чемплин» (капитан-лейтенант Ч.Л. Мелсон), «Бойл» (капитан-лейтенант Б.П. Филд), «Нилдс» (капитан-лейтенант Э.Р. Хекки) и «Ордоно» (капитан 2 ранга Р. Броди).
Торпедированные транспорты продержались на плаву до 7 ноября, однако спасти их не удалось. Точно так же спасатели опоздали на помощь эсминцу «Битти». Задолго до того как они появились на месте боя, он был уже обречен. Когда «Битти» получил попадание, он занимал свое место в охранении конвоя. Эсминец находился на правой раковине концевого судна правой колонны в 3000 ярдов от него. «Битти» стал мишенью первой атаки, которую немцы предприняли в сумерках.
Капитан-лейтенант У. Аутерсон и другие моряки не успели и рта открыть, как торпеда попала в корабль. Оглушительный взрыв проломил правый борт напротив кормового машинного отделения. «Битти» резко остановился и начал погружаться на ровном киле.
Однако тонущий эсминец не прекратил бороться. В нижних отсеках аварийные партии изо всех сил сражались с огнем, паром и водой. А наверху артиллеристы отбивали атаки Люфтваффе.
Мимо эсминца проносились торпеды, рядом рвались бомбы, сверху с воем летели планирующие бомбы. Но, хотя «Битти» и сумел отогнать нападавших, выиграть битву за собственное спасение ему не удалось. Вода постепенно прибывала, заливая машины и механизмы.
Поврежденный корпус эсминца не выдержал напряжений, возникших при затоплении отсеков. Корабль внезапно накренился и переломился пополам. Взлетел столб дыма, и в 23.05 носовая и кормовая части затонули.
Экипаж «Битти» организованно покинул корабль, спустив спасательные плотики и буйки, используя спасательные жилеты. Потери оказались относительно небольшими. Вместе с кораблем погибли 11 матросов, еще один человек скончался позднее. Остальные раненые – 1 офицер и 6 матросов – оправились от ранений.
Спасатели нашли моряков «Битти» достаточно измученными. Вероятно, образец выносливости и удачи показал радист 3 класса Сэм С. Поланд. По боевому расписанию он находился у бомбометов правого борта – практически над тем местом, куда попала торпеда. Подброшенный силой взрыва, Поланд шлепнулся в воду с двойным переломом левой ноги. Весь вечер и всю ночь ему пришлось плавать, несмотря на сломанную ногу. Когда его крики были услышаны, Поланда спас эсминец «Бойл». Его поведение было типичным для никогда не падающих духом миноносников американского флота. К декабрю 1943 года Средиземному морю окончательно перестала угрожать опасность превратиться в фашистское озеро. Однако немцы делали все возможное, чтобы самолеты со свастикой летали над его волнами, а подводные пираты рыскали под ними. Хотя основное внимание они уделяли шторму, бушующему в Тирренском море, они не забывали о коммуникациях между Гибралтаром и Алжиром.
Однако угроза со стороны подводных лодок и Люфтваффе постепенно ослабевала, благодаря усилению ПЛО и ПВО союзников. Кампания борьбы с немецкими лодками и самолетами предусматривала круглосуточное патрулирование и длительные поисковые рейды вблизи Алжира и Гибралтара, которые, впрочем, часто были безрезультатными. Особенно утомительными были поиски подводных лодок.
Моряки эсминцев жаловались: «Мы протираем рубашки на локтях до дыр, но не можем ничего добиться. Большинство противолодочных патрулей у берегов Северной Африки занимались поисками иголки в стоге сена. При этом уничтожить никого не удавалось. Вам оставалось лишь копить свою злость для возможной встречи с этими бандитами».
Но в середине декабря противолодочные группы уничтожили 2 немецкие лодки в Западном Средиземноморье. Первая была потоплена 13 декабря американским эсминцем «Уэйнрайт» и британским эскортным миноносцем «Кэлпи».
Эти эсминцы патрулировали вместе с эсминцами «Ниблэк» и «Бенсон». Они прочесывали район к северо-западу от Алжира на полпути между побережьем Северной Африки и Испанией, когда «Уэйнрайт» отделился от группы, чтобы проверить сообщение о «замеченной подводной лодке». Это произошло 13 декабря в 01.20.
Подозревая, что началась игра в кошки-мышки, подводная лодка затаилась. Хотя «Уэйнрайт» включил сонар, его щупальца не смогли найти иголку в стоге сена. В 02.29 на сцене появился «Кэлпи» и присоединился к охоте.
Поиски шли все утро, но безуспешно. Эсминцы упрямо продолжали искать весь день. Их настойчивость была вознаграждена. В 14.08 сонар «Уэйнрайта» установил контакт. Командир эсминца капитан 2 ранга У.У. Стробен приказал провести атаку глубинными бомбами. «Кэлпи» установил контакт в 14.23 и сразу атаковал лодку. «Уэйнрайт» восстановил контакт в 14.35 и навел на лодку британский корабль. В 14.40 «Кэлпи» сбросил новую серию глубинных бомб, и это стало началом конца.
Через 7 минут после взрыва последней бомбы подводная лодка выскочила на поверхность примерно в 1800 ярдов от «Уэйнрайта». Американский эсминец открыл огонь. Через 2 минуты после этого германские подводники начали выскакивать из рубки, чтобы покинуть лодку.
Когда фашисты принялись прыгать в воду, Стробен приказал прекратить огонь. Затем с эсминца спустили шлюпку, чтобы подобрать плававших немцев. Моряки эсминца успели даже побывать на борту тонущей подводной лодки и вывести людей, которые звали на помощь. «Кэлпи» присоединился к спасательным работам, чтобы подобрать немцев, которые предпочли лагерь военнопленных тонущему стальному гробу.
В 15.30 эсминцы со своими пленными взяли курс на Алжир. Позади них на дне моря осталась U-593. Во второй половине дня 16 декабря 1943 года подводная лодка атаковала конвой возле мыса Фолкон, Алжир. Торпедами был потоплен транспорт «Джон С. Копли». Но затем из Мерс-эль-Кебира прибыли американские эсминцы и начали охоту за подводной лодкой.
Под командованием командира ДЭМ-13 капитана 1 ранга Г. Сандерса находились «Уолси», «Трипп» и «Эдисон». Последний не принимал участия в потоплении лодки, но помог спасти ее экипаж. Все дело сделали флагман Сандерса «Уолси» (капитан 2 ранга Г.Р. Уайер) и «Трипп» (капитан 2 ранга Р.К. Уильямс).
Они прибыли в район гибели судна в 17.15 и примерно в 17.30 начали поиск лодки. Через 45 минут после начала охоты сонар «Уолси» зацепил скрывающуюся лодку.
Когда эсминцы ринулись в атаку, контакт был утерян, и от сброса глубинных бомб пришлось воздержаться. В 18.37 сонар «Уолси» восстановил контакт, и эсминцы смогли провести атаку.
Глубинные бомбы «Уолси», которые рвались вокруг лодки, помяли ей прочный корпус, разорвали легкий корпус и вывели из строя электрооборудование. Взрывы вызвали течь, которая могла стать для лодки роковой, если ее не устранить. Но течи могли вывести лодку из строя задолго до того, как она пойдет на дно. Соленая вода, хлещущая под большим давлением, могла повредить электрические кабеля, вызвать замыкания, что привело бы к пожарам. Раньше или позже течи неизбежно ставили вопрос: либо тонуть, либо всплывать на поверхность. Командир U-73 выбрал второе и приказал продуть балластные цистерны.
Когда на экране радара «Уолси» появилась отметка прямо по курсу на расстоянии 1900 ярдов, это было именно то, чего дожидались «Уолси» и «Трипп». Они немедленно осветили лодку мощными прожекторами. Оказавшись в лучах света, фашистские подводники открыли огонь. Раскаленная сталь обрушилась на палубу «Уолси» и ранила 2 матросов. Но подводники сразу пожалели о своей глупости, так как эсминцы ответили точным и мощным огнем, который превратил лодку в тонущую развалину. Вместе с лодкой погибли 27 фашистов, эсминцы подобрали 34 человека.
Был уничтожен еще один подводный пират, хотя и не последний на Средиземном море. Однако союзники продолжали наступать. Начался новый 1944 год, и дни гитлеровских подводных лодок были сочтены. Бои за Сицилию были тяжелыми. Бои в Италии были еще тяжелее. Фельдмаршал Кессельринг вывел свои войска с южной части полуострова и расположил их на оборонительных линиях «Густав» и «Адольф Гитлер», протянувшихся поперек Италии. Они преграждали дорогу на Рим. В боях к северу от Неаполя американская армия натолкнулась на укрепленный район Монте Кассино и была вынуждена остановиться. На побережье Адриатического моря британские войска были остановлены на реке Сангро. К началу 1944 года наступление союзников выдохлось.
Тем временем немецкие парашютисты освободили Муссолини из тюрьмы, а союзники получили страшный удар в Бари. 2 декабря 1943 года Люфтваффе молниеносным ударом разгромили этот адриатический порт, отправив на дно 16 транспортов союзников.
После того, как союзники овладели Неаполем и важной авиабазой Фоджиа, американское командование было склонно ограничиться сдерживанием противника. Однако Черчилль настойчиво требовал продолжать наступление в Италии. Учитывая, что лобовая атака горной линии обороны обойдется слишком дорого, британский премьер-министр предложил высадить десант на Тирренском побережье возле Анцио. В результате союзники обошли бы с фланга позицию у Монте Кассино, оказались в 35 милях позади линии «Густав» и всего в нескольких милях южнее Рима.
Эйзенхауэр считал, что такая операция слишком рискованна, но мнение Черчилля возобладало. Для проведения операции у Анцио, получившей кодовое название «Шингл», были выделены силы. Так как генерал Эйзенхауэр отправился в Англию, чтобы занять пост верховного главнокомандующего войсками союзников, общее командование на Средиземноморском театре принял британский генерал сэр Генри Мэйтланд Уилсон. В его ведении оказалась и Италия. Подготовка к операции «Шингл» двинулась полным ходом. Высадка была назначена на 24 января 1944 года.
Для высадки было выбрано побережье от курортного местечка Неттуно в 30 милях южнее Рима – почти до устья реки Тибр. В центре этого участка находился маленький порт Анцио.
Десантная армада была собрана в районе Неаполя. Американский и британский флоты наладили тесное сотрудничество, которое помогло им проделать путь от берегов Канады до Италии. Американскими морскими силами (десантное Оперативное Соединение 81) командовал контр-адмирал Ф.Дж. Лоури. Британскими силами командовал контр-адмирал Томас Трубридж. Флот, собранный для проведения операции «Шингл», состоял из множества десантных судов и кораблей огневой поддержки, которые уже участвовали в высадке десантов в Сицилии и у Салерно. Однако в его составе было много новичков. Несколько французских, голландских и греческих кораблей придавали армаде интернациональный характер. Паре американских эскортных миноносцев вскоре предстояло показать, что и маленькие корабли играют важную роль в гигантских операциях.
В составе ОС 81 числились следующие эсминцы и эскортные миноносцы: «Планкетт» (капитан-лейтенант Э.Дж. Берк) под брейд-вымпелом командира ЭЭМ-7 капитана 1 ранга Дж.П. Клея, «Уолси» (капитан-лейтенант Г.Р. Уайер) под брейд-вымпелом командира ЭЭМ-13 капитана 1 ранга Г. Сандерса, «Уэйнрайт» (капитан 2 ранга У.У. Стробен), «Трипп» (капитан-лейтенант Р. К. Уильямс), «Ниблэк» (капитан-лейтенант Р.Р. Коннор), «Гливс» (капитан 2 ранга Б.Л. Гарнетт), «Эдисон» (капитан-лейтенант Г.А. Пирс), «Ладлоу» (капитан 2 ранга Л.У. Крейтон), «Мейо» (капитан-лейтенант Э.Д. Каплан), «Чарльз Ф. Хьюз» (капитан-лейтенант Дж.Ч.Г. Уилсон) под брейд-вымпелом командира ДЭМ-14 капитана 2 ранга В. Хаварда, «Хилари П. Джоунс» (капитан 2 ранга Стисберг), «Мэдисон» (капитан 2 ранга Д.Э. Стюарт), «Лэнсдейл» (капитан-лейтенант Д.М. Свифт), «Г. К. Джоунс» (капитан-лейтенант Р.Э. Соул), «Фредерик Ч. Дэвис» (капитан-лейтенант Р.Ч. Роббинс).
Задачей Оперативного Соединения 81 была доставка армейских частей на побережье в район мыса Анцио в тыл вражеского правого фланга. Военные корабли должны были прикрывать высадку и обеспечить необходимую огневую поддержку.
Сначала десантный флот двинулся в направлении Корсики, чтобы обмануть противника, а потом повернул назад к мысу Анцио. Высадка была назначена на 02.00 22 января, и корабли прибыли к месту назначения после полуночи.
Подходя к берегу, корабли повернули к мысу, который напоминал нарисованный пейзаж.
Темное побережье оставалось спокойным и тихим, даже когда к нему начали подходить десантные суда. Перед тем как они вышли на мелководье, десантные баржи с ракетными установками обрушили на пляжи море огня. К 04.00 авангард прочно закрепился на берегу, а разведчики начали продвигаться вглубь территории. Противник пока никак не реагировал.
Моряки, которые помнили бои на плацдарме у Салерно, были приятно удивлены тем, как развивались события. К несчастью, вскоре все изменилось. На рассвете вокруг плацдарма загремели орудия, а затем появились самолеты Люфтваффе. Началась битва за Анцио.
Янки и томми захватили Неттуно и Анцио после полудня в день высадки. Но занятие этих маленьких городков было только началом. Застигнутые врасплох, фашисты начали перебрасывать войска, артиллерию и самолеты, пытаясь сдержать натиск союзников. Немецкие 88-мм снаряды начали рваться на побережье между Анцио и Неттуно. Тучи самолетов со свастикой с ревом проносились в небе над мысом. Как отметил адмирал Лоури: «Первые бомбардировки в D-день были слабыми, но со следующего дня их интенсивность стала увеличиваться. В первые 10 дней воздушная тревога звучала примерно 70 раз, причем 32 раза это завершалось бомбежкой».
В среднем 3 воздушных налета в день в течение 10 дней. Эсминцы прикрытия из состава ОС 81 были заняты по горло, обеспечивая ПВО района высадки. И днем, и ночью зенитчикам приходилось отражать атаки пикировщиков и горизонтальных бомбардировщиков. Самые мощные налеты немцы проводили в вечерних сумерках, используя одновременно пикировщики, торпедоносцы и планирующие бомбы. Но лишь один раз им удалось добиться внезапности.
Армия начала требовать огневую поддержку прямо с первого дня, и для этого были использованы эсминцы. По одиночке и группами, иногда вместе с крупными кораблями, они курсировали вдоль берега, обстреливая цели, указанные береговыми постами управления огнем.
Могла возникнуть путаница, потому что американские посты работали с английскими кораблями, а английские посты – с американскими кораблями. Истребители американских армейских ВВС корректировали огонь и британских, и американских кораблей. Однако радиосвязь была налажена так здорово, что были получены вполне приемлемые результаты.
В своем рапорте адмирал Лоури писал:

«В донесении командира VI корпуса командиру Оперативного Соединения 81 говорится, что, по показаниям пленных, огонь корабельной артиллерии был очень эффективным и деморализующе действовал на немецкие войска. Вероятно, самым важным типом стрельбы был заградительный огонь кораблей по перекресткам дорог, по шоссе и мостам. Лишив противника возможности использовать некоторые стратегические пункты, наши войска сумели консолидировать позиции, прежде чем противник успел собрать резервы для атаки плацдарма».

Одним из первых эсминцев, оказавших огневую поддержку десантникам в Анцио, был «Мейо» (капитан 2 ранга Э.Д. Каплан). В день высадки он обстрелял вражеские позиции на правом фланге плацдарма у Анцио. На следующий день он все еще находился там. Немцы перебросили тяжелые орудия для обстрела побережья, и под их прикрытием немецкие войска попытались форсировать канал Муссолини. Огнем эсминца «Мейо» они были остановлены на берегу канала. Адмирал Лоури отметил: «Скорость и точность его стрельбы сорвали немецкую контратаку через канал Муссолини».
«Мейо» продолжал обстреливать немецкие позиции до вечера 24 января, когда он был выведен из строя подводным взрывом неизвестного происхождения. Взрыв имел место в 20.01 и мог быть результатом подрыва на мине или попадания циркулирующей торпеды, которая осталась незамеченной. Он произошел у правого борта эсминца, в результате были затоплены кормовое машинное и кормовое котельное отделения. Была разрушена переборка между двумя отсеками, выгнута главная палуба, перебит правый гребной вал. 6 человек погибли, 25 были ранены. Экипаж «Мейо» справился с затоплением и удержал корабль на плаву. Он был отбуксирован в Неаполь для временного ремонта, а потом отослан в Штаты.
Другим эсминцем, отличившимся при оказании артиллерийской поддержки во время операции «Шингл», был «Ладлоу» (капитан 2 ранга Л.У. Крейтон). 26 января в 10.19 он откликнулся на требования подавить фашистский опорный пункт в районе Литтории. Прибыв туда, корабль открыл огонь и выпустил 267 снарядов. Успех подтвердило сообщение с берега: «Прекрасно. Литтории больше нет».
Но «Ладлоу» также пострадал у Анцио. 8 февраля, когда эсминец следовал вдоль берега, он получил попадание 150-мм снарядом под основание КДП. К счастью, снаряд не взорвался. Однако прежде чем он прекратил носиться по палубе, он ранил матроса и взорвал несколько снарядов к зенитному автомату. Кусок патронной ленты хлестнул по ноге капитана 2 ранга Крейтона и тяжело ранил его. Артиллерийский унтер-офицер Джеймс Д. Джонсон подобрал раскаленный снаряд, из которого текла взрывчатка, и выкинул его за борт. Это спасло корабль от новых повреждений. «Ладлоу» проследовал дальше, а временное командование кораблем принял лейтенант П. Катлер.
Свидетельства эффективности действий эсминцев огневой поддержки можно найти в бортовом журнале эсминца «Эдисон» (капитан 2 ранга Г.Э. Пирс). В боях за Анцио этот эсминец выпустил 1854 снаряда калибра 127 мм по 21 различной цели. 29 января, выпустив 101 снаряд, эсминец обратил в бегство колонну фашистских танков и грузовиков. Восторженные корректировщики отправили с берега несколько поздравлений. Мы их процитируем.
«Эффективный огонь. Очень-очень хорошо. Снесло кучу гансов».
«Пилот говорит, что огонь очень эффективен. Вы добились прямых попаданий в орудия, по которым стреляли».
«В результате обстрела пулеметная точка полностью уничтожена».
«Вашей последней целью была башня, использовавшаяся как наблюдательный пост. Вы уничтожили ее полностью». Обстрелы берега были не единственной работой эсминцев в Анцио. Как всегда бывает в десантных операциях, они выполняли самые разные задачи, иногда рутинные, иногда необычные. Например, некоторые эсминцы патрулировали вокруг района стоянки транспортов, охраняя его от подводных лодок, но в то же время поглядывая на возможные пути подхода немецких торпедных катеров. Другие эсминцы сопровождали прибывающие транспорты, третьи конвоировали уходящие пустые суда. Эсминцы Оперативной Группы 81.6 капитана 1 ранга Дж.П. Клея занимались самыми различными делами. Но главным было прикрытие транспортов от атак с воздуха. Большинство эсминцев время от времени занимались этим.
Германская артиллерия и Люфтваффе оказывали основное сопротивление в районе Анцио. Тяжелые орудия Круппа прибыли лишь в конце боев, но Люфтваффе действовали с самого начала. Противник после дня высадки проводил в среднем по 3 налета в день в течение 10 дней.
Эсминцы бдительно наблюдали за воздухом с помощью радаров, отбивали налеты огнем зениток, ставили дымовые завесы, прикрывая транспорты. Все корабли и суда, участвовавшие в операции, были оснащены аппаратурой постановки дымзавес. Она использовалась с большой эффективность при налетах в сумерках или сразу после наступления темноты, когда вспышки выстрелов могли выдать корабль. Немецкие летчики, прорываясь сквозь огневую завесу, были вынуждены сбрасывать бомбы практически наугад.
Но «Хейнкели», «Дорнье» и «Юнкерсы» все-таки смогли нанести несколько чувствительных ударов. В самом начале битвы получил попадание флагман капитана 1 ранга Клея эсминец «Планкетт». Корабль, которым командовал капитан 2 ранга Э.Дж. Берк, был серьезно поврежден.
Атака была проведена 24 января в вечерних сумерках – излюбленное время пилотов Люфтваффе. Это был один из тех комбинированных налетов, в которых действовали торпедоносцы, пикировщики и носители планирующих бомб. В атаке участвовали от 8 до 10 самолетов. В боевом донесении командира «Планкетта» описан ход боя:

«Бой начался, когда мы увидели с левого борта 2 приближающиеся планирующие бомбы. Они были опознаны по бледному светящемуся зеленоватому следу. Одновременно на высоте 50 футов были замечены 2 Ju-88, один слева, другой справа по носу. Мы открыли огонь и увеличили скорость до 27 узлов. Сделали поворот на планирующие бомбы. Они упали в воду в 200 ярдах за кормой корабля.
С этого момента корабль маневрировал так, чтобы идти навстречу низколетящим самолетам. Расчеты носовых 20-мм автоматов сообщили, что видели, как низколетящий самолет сбросил торпеду на дистанции 800 ярдов. Она прошла параллельно курсу корабля. В следующие 10 минут эти самолеты несколько раз появлялись, пытаясь занять выгодную для атаки позицию, и сбросили по крайней мере 5 бомб, которые упали на расстоянии от 20 до 200 ярдов. Считаю, что эти бомбы были сброшены пикировщиками, хотя сами самолеты не были замечены.
Вероятно, силуэт корабля очерчивали вспышки выстрелов. Один из вражеских самолетов разбился в 1000 ярдов по левому борту, другой – в 1000 ярдов справа по носу. Один был замечен уходящим, оставляя за собой шлейф дыма. Примерно через 12 минут после начала боя корабль получил попадание бомбой в 28-мм автомат».

По оценке, это была 250-кг бомба. После взрыва по палубе пронесся шквал раскаленных осколков. Несколько человек были убиты взрывом, других выкинуло за борт или убило обломками. От огня начали рваться 28-мм и 20-мм патроны, лежащие возле зениток, что привело к новым жертвам. Левая машина была повреждена, корабль начал описывать циркуляцию. Правую машину пришлось остановить, чтобы пламя от ветра не перекинулось на корму к глубинным бомбам.
Пока отчаянные головы сражались с огнем и взрывами, артиллеристы носовых 127-мм и 20-мм установок продолжали вести огонь по атакующим самолетам. Жестокий бой продолжался еще 5 минут. Затем пожар на корме был взят под контроль, а вражеские самолеты скрылись в темноте. Варварски изуродованный «Планкетт» побрел прочь от района боев. 53 человека погибли при взрыве, 20 были ранены. В сопровождении эсминца «Ниблэк» он ушел в Палермо. Командир ЭЭМ-13 капитан 1 ранга Г. Сандерс принял командование Оперативной Группой 81.6.
«Планкетт» был не единственной жертвой Люфтваффе у Анцио. Еще несколько кораблей были повреждены, а несколько потоплены, в том числе британский крейсер «Спартан». Но потери все же были относительно невелики, если учесть количество бомб, торпед и планирующих бомб, которое немцы обрушили на корабли союзников за первые 3 недели операции «Шингл». Именно возле Анцио пара эскортных миноносцев в корне пресекла атаки с использованием планирующих бомб. Разработанная в строжайшей тайне планирующая бомба – ее вполне можно было называть управляемой ракетой – была уменьшенным вариантом смертоносных самолетов-снарядов. Она не имела дальность V-1 и такого же большого заряда, но в боевом отношении была гораздо более опасной.
Большой самолет-снаряд имел огромную разрушительную мощь, но был безмозглым, как берсерк-убийца. Зато планирующую бомбу можно было навести. По существу, это были маленькие самолеты-снаряды, имеющие ракетный ускоритель и оснащенные чувствительной аппаратурой управления, реагирующей на радиосигналы. Планирующую бомбу запускали с самолета на большой высоте и управляли ею издали. Она обрушивалась на цель, подобно метеору. Планирующие бомбы представляли собой страшную опасность, что было продемонстрировано у Салерно и при нападении на конвой KMF-15А. С ними нужно было бороться. Но как?
Зенитная артиллерия была бесполезна. Планирующие бомбы падали с неба, как кометы. Их скорость была слишком велика, а сами они были слишком маленькими, чтобы можно было вести прицельный зенитный огонь. В Салерно единственным противоядием оказались истребители, которые атаковали самолеты-носители. Конвой KMF-25А, не имевший воздушного прикрытия, был принесен в жертву планирующим бомбам.
Напомним, что в состав сопровождения разгромленного конвоя входили 2 эскортных миноносца – «Герберт К. Джоунс» и «Фредерик Ч. Дэвис». Вместе с другими кораблями сопровождения эта пара тоже тряслась от страха, когда появились планирующие бомбы. Эскортные миноносцы проектировались прежде всего как корабли ПЛО и не могли обеспечить надежной ПВО, а уже тем более – бороться с планирующими бомбами. В рапорте командира «Фредерика Ч. Дэвиса» говорится:

«21 января корабль вышел из Неаполя. В течение последних 3 месяцев этот корабль вместе с «Г.К. Джоунсом» входил в Оперативную Группу 80.2, чьей задачей была отработка методов борьбы с радиоуправляемыми бомбами. Предполагалось, что в будущем, во время операции «Шингл» их главной задачей будет защита кораблей именно от этого типа оружия».

Когда «Дэвис» (капитан-лейтенант Роббинс) впервые вошел в состав 8-го Флота, у него на борту находилась команда радиоперехвата для проведения специальных исследований. Эта команда состояла из 3 солдат армии, которые были специалистами в области радио. Почему радиотехники? Потому что планирующие бомбы управлялись по радио. Именно от радио зависела планирующая бомба, радио было тем «мозгом», который управлял бомбой и бросал ее на цель. И вот кто-то очень умный сообразил, что именно «мозг» бомбы может стать ее ахиллесовой пятой.
То, что наводится по радио, может быть уведено в сторону по радио. Можно просто забить частоту передатчика, и тогда система управления выйдет из строя.
Поэтому на борту «Ф.Ч. Дэвиса» была установлена специальная аппаратура перехвата и постановки помех для подавления радиосигналов, посылаемых противником на планирующую бомбу.
Такие же команды радиоперехвата со специальной аппаратурой имелись на борту эскортного миноносца «Г.К. Джоунс» и флагмана капитана 1 ранга Сандерса эсминца «Уолси». Никто пока не знал, будет ли работать аппаратура постановки помех, но все участники были полны решимости попытаться добиться успеха.
Во время операции «Шингл» эскортные миноносцы «Ф.Ч. Дэвис» и «Г.К. Джоунс» стояли на якорях возле побережья в районе Анцио. День за днем, налет за налетом, они приводили в действие свою аппаратуру. Другие корабли в это время палили из всех орудий. «Дэвис» и «Джоунс» тоже стреляли, но их самая эффективная завеса была невидимой. Пока остальные корабли забрасывали в небо взрывчатку, эти миноносцы пронизывали эфир радиоволнами. И пока взрывчатка сбивала немецкие самолеты, радиоволны сбивали планирующие бомбы.
«Уолси» также принимал участие в специальных операциях, однако его аппаратура постановки помех была не такой эффективной, как на эскортных миноносцах. «Джоунс» и «Дэвис» вынесли на себе основную тяжесть битвы. Они также действовали как часовые, обнаруживая приближение самолетов Люфтваффе и предупреждая остальные корабли. Описывая работу команды радиоперехвата «Дэвиса», капитан 2 ранга Роббинс заявил: «Следует сказать, что работа одного из них была просто замечательной. До того как на берегу были развернуты радиолокационные установки, «Дэвис» был самым лучшим и самым надежным стражем, заблаговременно предупреждавшим о вражеских воздушных атаках».
Но самым главным достижением «Дэвиса» и «Джонса» в Анцио был срыв атак планирующих бомб. Мы приведем выдержку из рапорта капитана 1 ранга Сандерса:

«В период с 22 января по 4 февраля 1944 года немецкие ВВС провели 26 бомбовых атак. В 4 из них были использованы радиоуправляемые бомбы. Эффективность, с которой «Г.К. Джоунс» и «Ф.Ч. Дэвис» мешали наведению этих бомб, является просто выдающимся достижением.
Далее со 2 по 7 и с 12 по 14 февраля немцы провели еще 13 налетов на позиции в Анцио. Радиоуправляемые бомбы были использованы 2 раза. Ни один корабль не получил попаданий. Системы подавления «Дэвиса» и «Джоунса» уводили эти бомбы в сторону. «Уолси» действовал не столь успешно. В последней атаке 2 планирующие бомбы совершенно внезапно прервали полет и нырнули в море».

Так это происходило. Между строками можно заметить страшное нервное напряжение, которое испытывали все, когда эскортный миноносец впервые опробовал аппаратуру постановки помех, и услышать радостные крики, когда бомба ушла в сторону; увидеть мрачные лица моряков, которые сообразили, что во время атаки их корабль должен стоять на месте, как пришпиленный. А что если пилоты фашистских бомбардировщиков поймут, что именно эти маленькие кораблики взяли верх над их летучими роботами?
Однажды во время воздушного налета радист команды перехвата на «Дэвисе» услышал, как один немецкий пилот говорит другому: «Давай займемся фрау Майер». Радист знал немецкий разговорный язык, и от услышанного у него волосы встали дыбом. «Фрау Майер» на сленге означало «старая сплетница». Он решил, что под «старой сплетницей» подразумевается «Фредерик Ч. Дэвис».
Едва перехваченное сообщение было передано на мостик, как 4 самолета вышли из строя и направились к эскортному миноносцу. 13 бомб упали вокруг него, подняв высокие столбы воды. «Дэвис» раскачивался и содрогался. Прямых попаданий не было, но осколками был убит один человек. Это была единственная потеря «Дэвиса» за 142 дня операции «Шингл».
«Фрау Майер» продолжала сплетничать. Ее атаковали торпедоносцы. Ее атаковали пикировщики. Ее обстреливали из пулеметов. Она содрогалась от близких разрывов. На нее обрушили все, что могли нести самолеты, – кроме планирующих бомб! «Фредерик Ч. Дэвис», он же «фрау Майер», просто уводил роботов в сторону.
Мы приведем мнение капитана 1 ранга Дж.П. Клея, командующего миноносными силами 8-го Флота.

«После высадки в Анцио «Ф.Ч. Дэвис» и «Г.К. Джоунс» оставались на якорной стоянке у плацдарма большую часть времени. Вражеские самолеты сбросили множество бомб и выпустили много радиоуправляемых снарядов по конвоям на стоянке, когда там находились эти два корабля. Их работа по выявлению рабочих частот и подавлению сигналов управления бомбами была просто выдающейся».

И далее он подчеркнул:
«В результате этих контрмер немцы практически прекратили использовать планирующие бомбы в этом районе, начиная с марта». Обрушившись на плацдарм у Анцио, фельдмаршал Кессельринг сумел сковать войска союзников в районе Анцио-Неттуно. Зимой были подвезены огромные 280-мм железнодорожные орудия, которые помогли немцам удержать позиции. С помощью этих «Больших Берт» немцы надолго остановили союзников.
Наконец кончилась зима, наступила весна, и союзники все-таки сумели вырваться из мертвого захвата. Массированные бомбардировки германских коммуникаций по всей Италии до самой Флоренции на севере помогли им сделать это. Крепость Монте Кассино бомбами была просто стерта в порошок. Начав наступление, 5-я и 8-я армии 25 мая 1944 года встретились возле Анцио.
Армии союзников вошли в Рим 4 июня. Падение первой столицы Оси потрясло весь мир. Окончательная победа союзников уже было недалеко. Для нацистской Германии и самурайской Японии на горизонте замаячило поражение. А фашистская Италия уже сошла в могилу.
Американские эсминцы и их экипажи во многом помогли одержать эту драматическую победу.