Бой у острова Самар

В то время, когда соединение Нисимуры шло на восток через море Сулу навстречу своей гибели, Главные силы Куриты, войдя в море Сибуян, также оказались в трудном положении. Утром 24 октября они были обнаружены американскими самолетами-разведчиками оперативных групп адмиралов Дэвисона и Богана. К наступлению ночи все 5 японских линкоров были изуродованы бомбами и дымились. Тяжелый крейсер «Мьёко» получил тяжелые повреждения и возвращался в Сингапур. Один эсминец был потоплен. А чудовищный линкор «Мусаси» покоился на морском дне. Огромный корабль получил попадания как минимум 16 бомбами и 19 авиаторпедами, перевернулся и затонул, унеся с собой 1100 человек экипажа.
Вместе с ним сгинул и энтузиазм Куриты в отношении плана «СЁ-ГО». После наступления темноты Курита повернул на запад. Этот отход прямо противоречил боевому приказу Тоёды. Главнокомандующий, узнав об этом, приказал Курите повернуть обратно и следовать к проливу Сан-Бернардино. Директива главнокомандующего была сформулирована весьма поэтично:

«Атаковать с верой в божественное провидение».

Курита послушно повернул назад. Примерно в полночь японские линкоры подошли к тихоокеанскому входу в пролив Сан-Бернардино. Соединение отставало от графика на 6 часов, но все-таки оно повернуло на юг вдоль побережья острова Самар, направляясь к заливу Лейте. 25 октября в 06.00 корабли Куриты находились примерно на полпути между проливом Сан-Бернардино и заливом Лейте. Если бы Курита знал об этом, то наверняка поблагодарил бы провидение за то, что его заставили идти сюда. Точно так же он поблагодарил бы адмиралов Одзаву и Хэлси.
Одзава на севере маневрировал со своими «подсадными утками» так, чтобы наверняка быть замеченным. Он демонстративно нарушал радиомолчание, дымил, как паровоз, и вообще лез из кожи вон, чтобы привлечь к себе внимание. Но Хэлси не нуждался в лишних приглашениях. Разумеется, он не подозревал, что японские авианосцы у мыса Энганьо подставляются нарочно. Хэлси был убежден, что японские авианосцы следует удержать как можно дальше от Лейте, поэтому он отправил в погоню за ними группы Богана и Дэвисона.{Автор неточно излагает события. Группа Шермана тоже была двинута на север. В погоне не участвовала только группа МакКейна, которая в это время принимала топливо. Хэлси вполне мог оставить на месте одну группу из трех, чтобы прикрывать пролив. Но ему показалось мало двукратного превосходства над японцами, потребовалось трехкратное. Прим. пер.}
Такое решение Хэлси оставило пролив Сан-Бернардино открытым как раз в тот момент, когда Курита намеревался проскользнуть в него. Причины, по которым 3-й Флот ушел от острова Самар, после войны подвергались суровой критике. Ответом Хэлси на эту критику было уничтожение авианосцев Одзавы серией ударов с воздуха, которые в то время не имели аналогов. Однако, судя по всему, он не сумел проинформировать адмирала Кинкейда об уходе 3-го Флота на север. В результате Кинкейд даже не подозревал, что подходы к заливу Лейте со стороны острова Самар остались открытыми. Впервые он узнал об этой бреши в линии обороны, когда Северная авианосная группа контр-адмирала К.Э.Ф. Спрэгью потребовала помощи от кораблей, находящихся южнее Самара.
Группа Спрэгью состояла из эскортных авианосцев «Фэншо Бей» (флагман), «Сен-Ло», «Уайт Плейнз», «Калинин Бей», «Киткен Бей» и «Гэмбир Бей». Их прикрывали 3 эсминца и 4 эскортных миноносца. Это были «Хоул» (капитан 2 ранга Л.С. Кинтбергер) под брейд-вымпелом командира эскорта капитана 2 ранга У.Д. Томаса, «Хеерманн» (капитан 2 ранга Э.Т. Хатэвей) и «Джонстон» (капитан 2 ранга Э.Э. Эванс) и миноносцы «Деннис» (капитан-лейтенант С. Хансен), «Джон К. Батлер» (капитан-лейтенант Дж.Э. Пейс), «Реймонд» (капитан-лейтенант А.Ф. Бейер), «Сэмюэл Б. Робертс» (капитан-лейтенант Р.У. Коупленд).
В 06.45 корабли Куриты заметили американские корабли. В это же самое время японские корабли были обнаружены американским самолетом.

«Вражеское соединение из 4 линкоров. 7 крейсеров и 11 эсминцев замечено в 20 милях к северу от вашей оперативной группы. Приближается со скоростью 30 узлов».

Это сообщение энсайна У.К. Брукса обрушилось на «Фэншо Бей», как гром среди ясного неба. Американцы были застигнуты в полный расплох. Адмирал Спрэгью сначала просто не поверил пилоту и потребовал подтверждения. Но разрывы зенитных снарядов на горизонте убедили адмирала. Он сразу приказал изменить курс, дать полный ход и поднять все самолеты.
Буквально через минуту японцы открыли огонь с дистанции 17 миль. Корабли Спрэгью, которые до того шли на север, повернули на восток и поставили дымовую завесу. С «авианосцев-джипов» начали взлетать самолеты, чтобы атаковать японские линкоры и крейсера. Спрэгью испытывал вполне понятную тревогу и открытым текстом потребовал по радио прислать помощь, не тратя времени на шифровку сообщения.
Но помощь прибыть немедленно просто не могла. 3-й Флот Хэлси был далеко на севере и уходил все дальше от залива Лейте. Линкоры Олдендорфа, находящиеся в заливе, испытывали нехватку топлива, их команды были утомлены ночным боем, к тому же они почти полностью расстреляли боезапас. В любом случае, они могли прибыть только во второй половине дня. Юго-восточнее авианосцев Спрэгью находилась группа эскортных авианосцев контр-адмирала Ф.Б. Стампа. Только Стамп мог прийти на помощь без промедления. Только две группы американских эскортных авианосцев стояли между линкорами Куриты и заливом Лейте.{И снова ошибка. Имелась еще третья группа – контр-адмирала Томаса Спрэгью, командира всей ОГ 77.4. Всего американцы имели 16 эскортных авианосцев, на которых базировались около 500 самолетов. Между прочим, больше, чем японцы имели, атакуя Пирл-Харбор. Прим. пер.}
Поэтому задача защиты десанта легла на эскортные авианосцы Спрэгью, на которые сразу обрушился смерч японских снарядов. Это были линкоры «Конго», «Харуна», «Нагато» и чудовищный «Ямато». Эти гиганты могли расстреливать противника совершенно безнаказанно, крошки-авианосцы не могли ответить на залпы 456-мм орудий. Эсминцы тоже не могли вести с ними артиллерийскую дуэль. А любой эскортный миноносец такой снаряд расплющил бы, как кувалда сырое яйцо.
Спрэгью мог лишь бежать со всех ног, что он и сделал. Подняв большинство самолетов в воздух, он повернул на юг, а потом изменил курс, направившись на юго-запад к заливу Лейте. Часто налетающие дождевые шквалы давали авианосцам минутную передышку от вражеского огня. Но те же шквалы укрывали японские корабли от воздушных атак.
Но Курита сам дал оказавшимся в отчаянном положении американцам шанс. Вместо того, чтобы направить свои корабли прямо на юг и отрезать Спрэгью от залива Лейте, он разделил свое соединение на 3 группы, чтобы захватить американцев в клещи. Следуя полным ходом, японские крейсера прошли под кормой американских авианосцев и начали обходить их с востока. Японские эсминцы повернули на запад, чтобы атаковать с этого направления. А прямо в центре шли императорские «сундуки».
Слишком хитрые маневры Куриты дали возможность Спрэгью перевести дух. Но крейсера, находящиеся на востоке, по-прежнему представляли смертельную угрозу, так как они мешали авианосцам идти против ветра для подъема самолетов. Требовалось предпринять что-то решительное, чтобы устранить эту угрозу. Такое задание получили эсминцы и эскортные миноносцы Спрэгью, и их действия навсегда останутся в истории. На Алеутских и Соломоновых островах, в проливе Суригао американские эсминцы шли в атаку на крейсера и линкоры. Но никогда ранее им не приходилось сталкиваться с такими силами японцев, как случилось утром 25 октября 1944 года. И никогда ранее крошечные эскортные миноносцы не вступали в бой с тяжелыми крейсерами и линкорами. И уж точно, никогда ни те, ни другие не сталкивались с супер-линкорами типа «Ямато».
Первым из эсминцев атаковал противника «Джонстон». В 07.20 он пошел прямо на тяжелый крейсер и разрядил в него свои торпедные аппараты. На эсминец обрушился шквал снарядов, чуть не выбросив корабль из воды. Скорость «Джонстона» упала до 17 узлов. Затем, получая одно попадание за другим, эсминец вступил в артиллерийскую дуэль с японским крейсером на дистанции не более 5000 ярдов.
Тем временем Спрэгью приказал эсминцам и эскортным миноносцам поставить дымовую завесу, и его авианосцы на какое-то время оказались укрыты пеленой дыма. Так как огонь японцев немного ослаб, Спрэгью приказал своему эскорту провести торпедную атаку.
В 07.27 эсминец «Хоул» (капитан 2 ранга Л.С. Кинтбергер) вырвался из дыма, чтобы с дистанции 9000 ярдов выпустить 5 торпед по линкору. Он получил несколько попаданий, но сумел в 07.35 выпустить оставшиеся 5 торпед. Судя по всему, этот залп повредил тяжелый крейсер. А ведь бой только начинался.
Эсминец «Хеерманн» (капитан 2 ранга Э.Т. Хатэвей) выполнил атаку в 07.54. Выскочив из дымовой завесы, он выпустил 7 торпед по тяжелому крейсеру. Через 6 минут он выпустил 3 торпеды по линкору. Затем, проявляя безумную отвагу, он вступил в перестрелку с 2 тяжелыми крейсерами. Счастливчик «Хеерманн»! Море вокруг него буквально кипело от раскаленной стали, однако он выскочил, отделавшись минимальными повреждениями.
Относительно тихоходные эскортные миноносцы получили приказ провести торпедную атаку после того, как эсминцы завершат свою. Новый дождевой шквал пролетел по морю и помог миноносцам подойти поближе к разъяренному противнику. Но тот же самый дождь и густой дым помешали миноносцам провести скоординированную атаку, более того, в дожде они едва не столкнулись между собой. Но все-таки они на некоторое время сдержали японцев.
Подойдя на 4000 ярдов к тяжелому крейсеру, эскортный миноносец «Сэмюэль Б. Робертс» (капитан-лейтенант Р.У. Коупленд) выпустил в него 3 торпеды. В период с 08.05 до 08.55 «Робертс» вел артиллерийскую дуэль с японскими крейсерами практически на дистанции пистолетного выстрела – 6000 ярдов. В 08.51 маленький миноносец получил первое попадание.
В 07.59 эскортный миноносец «Деннис» (капитан-лейтенант С. Хансен) сблизился с противником и выпустил 3 торпеды с дистанции 8000 ярдов. Огонь по противнику он открыл еще в 07.40 и продолжал стрелять до 09.20, пока не вышел из боя с тяжелыми повреждениями.
Эскортный миноносец «Джон К. Батлер» (капитан-лейтенант Дж.Э. Пейс) не успел выпустить торпеды. Обстреляв из орудий тяжелый крейсер и эсминец, он получил приказ прикрывать авианосцы дымзавесой.
«Деннис» отошел именно под прикрытием завесы, поставленной «Батлером».
Эскортный миноносец «Реймонд» (капитан-лейтенант Э.Ф. Бейер) открыл огонь по противнику в 07.30. Сблизившись с колонной японских крейсеров на 7500 ярдов, он всадил 16 снарядов в надстройки одного из кораблей. В 08.08 он выпустил по противнику 3 торпеды. Ему бешено везло. За 2 часа 20 минут ожесточенного боя миноносец не получил ни единой царапины.
«Джонстон», «Хеерманн», «Сэмюэль Б. Робертс», «Деннис», «Джон К. Батлер» – эти имена навсегда будут записаны в книгу славы нашего флота. В истории морской войны можно найти мало примеров боя, подобного тому, который выдержали эти эсминцы и эскортные миноносцы против линкоров и тяжелых крейсеров японского флота.
«Маленькие мальчишки», – называл их адмирал Спрэгью, приказывая прикрыть свои авианосцы. «Маленьким мальчишкам построиться для повторной атаки».
И действительно, они были маленькими мальчишками на фоне японских гигантов. 127-мм орудия против 203-мм, 356-мм, 406-мм и даже 456-мм орудий! Небронированные «жестянки» против закованных в толстую сталь линейных кораблей.
Несмотря на то, что это выглядело форменным самоубийством, они все-таки сумели спасти свои авианосцы. Японцы подобрались достаточно близко, чтобы всадить четыре 203-мм снаряда в «Феншо Бей». «Калинин Бей» получил 15 попаданий. «Гэмбир Бей» получил попадание ниже ватерлинии и потерял ход, после чего снаряды японских крейсеров разнесли его в клочья. Но это лишь показывает, что случилось бы с кораблями Спрэгью, если бы не действия эсминцев и эскортных миноносцев.
Их вмешательство задержало корабли Куриты и дало время самолетам адмирала Стампа появиться на месте событий. Эта задержка позволила самолетам Спрэгью заправиться и перевооружиться на Лейте и вернуться назад, чтобы принять участие в сражении. Оно дало возможность бомбардировщикам 7-го Флота, находившегося возле Минданао, прибыть к месту боя как раз вовремя. К 11.30 действия этих самолетов убедили Куриту, что американские авианосцы не стоят того риска, которому подвергаются его корабли, продолжая преследование, а путь в залив Лейте перекрыт. Действия «малышей» были так великолепны, что японцы поверили, будто перед ними авианосцы типа «Эссекс» в сопровождении крейсеров! Когда до победы было рукой подать, Курита вдруг опустил руки и приказал отходить на север. И если не «маленькие мальчишки» полностью сорвали планы Куриты, во всяком случае, они внесли в это основной вклад.
Но, как и ожидалось, эсминцы и эскортные миноносцы жестоко пострадали в этом бою. «Деннис» вышел из боя, когда его надстройка превратилась в развалины, 6 человек были убиты, а 19 ранены. Повреждения «Хеерманна» были легкими, но на нем погибли 5 человек и 9 были ранены. Хуже всего пришлось эсминцам «Джонстон» и «Хоул» и эскортному миноносцу «Сэмюэль Б. Робертс». Все эти 3 корабля были изрешечены вражескими снарядами. Все эти 3 корабля затонули. Но каждый неустрашимо сражался до конца.
Первым погиб «Хоул». Примерно в 07.25, когда капитан-лейтенант Леон Кинтбергер маневрировал, пытаясь выйти в торпедную атаку, «Хоул» получил первое попадание, которое разбило платформу КДП. Эсминец продолжал мчаться полным ходом. Цели было крайне трудно различить в клубах белого и черного дыма, а также в дождевых шквалах, которые налетали время от времени. Но БИЦ «Хоула» с помощью электронных глаз пристально смотрел на головной японский линкор. Это был «Конго». Когда дистанция сократилась до 9000 ярдов, Кинтбергер приказал дать залп 5 торпедами по грохочущему орудиями гиганту. В 07.27 «рыбки» нырнули в воду. Но в следующий момент в корму эсминца попал 356-мм снаряд, разбивший орудия и повредивший электромоторы рулевого управления.
«Хоул» был вынужден перейти на ручное управление. Когда Кинтбергер пошел в торпедную атаку на колонну японских крейсеров, на эсминце действовала уже только одна машина. Отключение электроэнергии вынудило торпедистов наводить аппарат вручную, но в 07.35 были выпущены остальные 5 торпед. Столбы воды поднялись вокруг цели, предположительно крейсера «Кумано». Корабль содрогнулся и отвернул в сторону. Если это был действительно «Кумано», то бравый эсминец может записать на свой счет попадание, которое в конечном счете стало роковым для тяжелого крейсера.
Но за свой отважный выпад «Хоул» заплатил очень дорого. Один из офицеров рассказывал: «После того как была выпущена последняя торпеда, мы решили убираться оттуда поскорее». Но убраться оказалось во много раз труднее, чем забраться. В 8000 ярдов на левом траверзе находились линкоры Куриты. На правой раковине в 7000 ярдов шли японские тяжелые крейсера. Орудия справа, орудия слева, и все стреляют. Зато у Кинтбергера и его экипажа остались только 2 носовых орудия, из которых крайне сложно отстреливаться от преследователей. Град снарядов обрушился на крошечный кораблик, который шел зигзагом, пытаясь выскочить из смертельного капкана. 127-мм, 203-мм и 356-мм молоты с грохотом били по корпусу эсминца. Корма была охвачена пламенем. Надстройки «Хоула» превратились в груду обломков и тоже загорелись.
Развязка наступила в 08.55, то есть после 2 часов боя, в течение которых «Хоул» получил более 40 попаданий. Почти весь экипаж погиб в этом аду, и почти все уцелевшие имели ранения. Командир эскорта авианосной группы капитан 2 ранга Уильям Д. Томас и командир корабля капитан 2 ранга Кинтбергер оставались на мостике до конца. Вокруг них на развороченной палубе валялись мертвые и умирающие. Командиру пришлось отправить посыльного на бак, чтобы заставить артиллеристов отойти от орудий и покинуть корабль. «Хоул» имел сильный крен, а его корма ушла в воду. Когда эсминец перевернулся через левый борт и затонул, он был просто пылающим скелетом корабля. Вместе с ним погибли 253 человека. Позднее скончались еще 15 раненых.
Лишь немногие эсминцы в этой войне подвергались такому расстрелу, как «Хоул». И лишь немногие, оказавшись в таком положении, добились так много. «Маленьким мальчишкам построиться для повторной атаки».
Когда был получен этот приказ, эскортные миноносцы – самые маленькие из «маленьких мальчишек» – мчались сквозь дым и дождь, причем кое-кого из них подгоняли вдобавок вражеские снаряды. «Сэмюэл Б. Робертс» (капитан-лейтенант Р.У. Коупленд) открыл огонь в 06.55. Теперь, примерно в 08.00, он устремился навстречу смутно видным силуэтам японских тяжелых крейсеров. Он сблизился на расстояние менее 4000 ярдов, развернулся и выпустил свои 3 торпеды, целясь под пагодообразную мачту противника. Орудия крейсера полыхнули огнем, и целый лес всплесков вырос вокруг миноносца. Другие крейсера также принялись обстреливать «Робертс». Миноносец, словно нахальный терьер, облаивающий мастифа, открыл огонь из 127-мм орудий по закованным в броню противникам.
В 08.51 «Робертс» получил первое попадание из целого урагана, который мог буквально за секунду превратить его в груду железа. Но прорвавшись сквозь смерч огня и стали, он яростно огрызался. В течение 50 минут он получал попадание за попаданием. Но все это время он выпускал снаряд за снарядом в своих противников. Дистанция изменялась от 7500 до 6000 ярдов, так как миноносец и вражеские крейсера шли безумным зигзагом по морю, затянутому рваными полосами дыма. Против многочисленных тяжелых орудий японцев миноносец имел всего 2 орудия калибром 127 мм. Одно из них уже было разбито вражеским залпом. Потеряв одну руку, если так можно выразиться, «маленький мальчишка» продолжал сражаться. Среди грома, дыма, ослепительных вспышек разрывов, грохота и воплей родилась легенда о мужестве человека, героизм которого назвали просто невозможным. Мы говорим об артиллеристе 3 класса Поле Генри Карре, командире 127-мм установки № 2. Его история изложена в боевом донесении, а также пересказана одним из уцелевших офицеров, лейтенантом У.С. Бартоном.
Вот его рассказ:

«Это орудие менее чем за час выпустило более 300 снарядов. Они начали стрелять осветительными, когда были израсходованы фугасные и бронебойные. Быстрый и постоянный огонь орудия № 2 вселял мужество во всю команду. Мы резко маневрировали, чтобы увернуться от японских залпов, и хотя в таких условиях система управления огнем почти бесполезна, Карр добился большого числа попаданий в японский крейсер. Мы совершенно точно разбили его 8-дюймовую башню № 3, уничтожили мостик, вызвали пожары на корме вокруг вспомогательного КДП. После того как бой длился уже 50 минут, мы получили наше первое попадание. В этот момент вышла из строя система подачи снарядов к установке Карра. Но даже это не снизило его скорость стрельбы».

Выдержка из боевого донесения:

«После того как встали машины, пропало электричество и отказала связь, но еще до того, как был отдан приказ покинуть корабль, расчет орудия № 2, который действовал просто отлично во время всего боя, выпустил 6 снарядов, наводя и заряжая установку вручную. Люди прекрасно сознавали опасность, которая возникает из-за отказа системы продувки ствола, так как пневматическая система не действовала.
При попытке сделать седьмой выстрел, гильза выскочила прежде чем замок был закрыт. Взорвавшись, она разбила орудие, убила или ранила весь расчет, за исключением 2 человек, которых выбросило наружу из установки силой взрыва.
Первый человек, который вошел внутрь установки, обнаружил Карра лежащим на палубном настиле. В руках он держал последний снаряд, хотя на шее у него была большая рваная рана, тянувшаяся до середины плеча. Живот у него был разорван, и внутренности были разбросаны внутри установки. Несмотря на это, он поднял над головой 54-фунтовый снаряд и подал его вошедшему унтер-офицеру, чтобы тот помог сделать последний выстрел. Следует напомнить, что замок орудия превратился в клубок скрученной стали, сама установка была разворочена. Карр был единственным, кто мог как-то двигаться, и его единственной мыслью было сделать последний выстрел.
Унтер-офицер принял снаряд у Карра, потом вытащил одного из раненых, который потерял сознание, на главную палубу, чтобы оказать первую помощь. Когда он вернулся внутрь установки, что увидел, что Карр упрямо пытается уложить снаряд в зарядный лоток, чтобы перед смертью успеть нанести удар японцам».

Карр умер через несколько минут после того, как его вытащили из установки. Всего к 09.07 «Сэмюэл Б. Робертс» сделал 608 выстрелов из своих 127-мм орудий. Но к этому времени в него попало более 20 тяжелых снарядов, и корабль был буквально выпотрошен. Можно только удивляться, что он еще держался на воде после 2 часов дуэли с японскими тяжелыми крейсерами. Как обычно бывает в таких случаях, это «чудо» было результатом отваги, умения и удачи экипажа. Кроме тяжелых снарядов, в него попали несколько мелких. Но перевозбужденные японские артиллеристы, похоже, стреляли слишком неточно.
Однако даже 20 попаданий было достаточно для отважного маленького миноносца. В 09.35 капитан-лейтенант Коупленд отдал приказ покинуть корабль. Все, кто мог, прыгнули за борт. В воде оказались 50 раненных, обгоревших, контуженных моряков, из которых 7 позднее скончались. В 10.05 обгоревший и изуродованный «Сэмюэл Б. Робертс» затонул.
Вместе с кораблем погибли 89 членов экипажа.
Он был вторым «маленьким мальчишкой», который был потоплен у острова Самар утром 25 октября 1944 года. Но американский флот всегда будет помнить эскортный миноносец, который сражался, словно линейный корабль. Эсминец «Джонстон» (капитан 2 ранга Э.Э. Эванс) первым из «мальчишек» вступил в бой и последним погиб в этом бою. Как «Хоул» и «Робертс», он сражался до тех пор, пока не был буквально изрешечен. Его машины были разбиты, надстройки превратились в обломки, орудия были уничтожены.
Эсминец получил попадание сразу после того, как в 07.20 выпустил 10 торпед в ближайший японский крейсер с дистанции 8000 ярдов. На это противник ответил яростным огнем, линкоры и крейсера обрушились на игрушечный кораблик, который посмел встать у них на пути и даже огрызался. В воздухе с грохотом товарного экспресса проносились 356-мм снаряды, причем 3 из них попали в эсминец. Их чудовищные удары едва не перевернули эсминец, в который попали еще и три 152-мм снаряда.
Как раз в это время адмирал Спрэгью приказал эсминцам произвести общую торпедную атаку. Хотя «Джонстон» израсходовал торпеды, а в результате повреждений его скорость упала до 17 узлов, он пошел вслед за «Хоулом» и «Хеерманном», чтобы поддержать их артогнем. Он старался изо всех сил. Выйдя на флаг противника, капитан 2 ранга Эванс сблизился до 5000 ярдов, и все это время артиллеристы «Джонстона» всаживали 127-мм снаряды в японские крейсера. Но крейсера развернули башни и обрушили на «Джонстон» ураган 152-мм снарядов. Исход односторонней дуэли был предрешен заранее.
Еще час «Джонстон» вел перестрелку с японскими крейсерами, но 152-мм снарядами в конце концов его надстройки были превращены в руины, а корпус стал напоминать решето. На нижних палубах люди сгорали заживо в пламени пожаров. Наверху их разрывало в клочья японскими снарядами. К 08.30 могли стрелять только 2 орудия «Джонстона». Выжимая из помятых машин все, что только можно, механики не могли дать более 15 узлов. От форштевня и до ахтерштевня все палубы были засыпаны обломками. Во всех отсеках вповалку лежали раненые и убитые.
И в этот момент сквозь треск и хруст эфира долетел приказ адмирала Спрэгью: «Мальчишкам на моей правой раковине: поставить дымовую завесу между мужиками и вражескими крейсерами».
В данном случае под «мужиками» подразумевались эскортные авианосцы. «Мальчишками» были эсминцы и эскортные миноносцы, которые метались взад и вперед перед надвигающимися японскими линкорами. «Мальчишки» поставили завесу – дымом из труб и дымогенераторов. Черные и белые клубы покатились по воде, слепя и миноносников, и японцев. «Джонстон» ставил завесу, когда его настиг роковой залп.
Эсминец умирал мучительно. Стоявший на мостике капитан 2 ранга Эванс до последнего управлял кораблем. Взорвавшийся снаряд засыпал его осколками, и Эванс получил множество ран. Ему оторвало два пальца на руке, однако он отказался покинуть свой пост.
Выскочив из дыма, эсминец «Хеерманн» прошел рядом с «Джонстоном». Командир «Хеерманна» капитан 2 ранга Э.Т. Хатэвей позднее писал: «Было ясно, что «Джонстон» поврежден очень тяжело и не может поддерживать высокую скорость. Антенна радара болталась среди снастей, и Эванс передал: «Только одна машина, радар и гирокомпас разбиты». Вскоре после этого «Хеерманн», маневрируя, едва не протаранил подбитый корабль Эванса. Было ясно, что «Джонстон» долго не продержится.
Эсминец держался до 09.45. Затем был отдан приказ покинуть корабль, и уцелевшие моряки начали прыгать за борт. В 10.10 разбитый эсминец затонул, оставив плавать среди грязной пены 101 раненного моряка. Вместе с кораблем погибли 184 человека, в том числе капитан 2 ранга Эванс.
Так погиб третий «мальчишка» в бою у острова Самар. Этот бой сделал 25 октября 1944 года памятной датой для миноносных сил Тихоокеанского флота, памятной датой для всех американских миноносников. И одновременно этот день стал роковым для Императорского Флота. Как уже говорилось, «маленькие мальчишки» заставили Куриту заколебаться. Заколебавшись, он проиграл.
Описывая самопожертвование «Джонстона», адмирал Кинкейд отмечал: «Эсминец неминуемо должен был погибнуть во время подобной атаки. Но «Джонстон» погиб не напрасно. Благодаря его усилиям и усилиям других кораблей японское соединение было остановлено и вынуждено повернуть назад. Японцы планировали устроить американцам побоище, но вышло все наоборот. Роль, которую сыграл в этом «Джонстон», переоценить нельзя». Когда в 09.20 Курита повернул на северо-запад, его ударное соединение еще представляло собой грозную силу. Его линкоры получили по нескольку попаданий, но серьезно пострадал только тяжелый крейсер «Кумано», получивший торпеду с эсминца. Позади осталось практически беспомощное соединение Спрэгью и целый флот транспортов и десантных кораблей. Однако исполины «Ямато», «Конго», «Нагато» и «Харуна» показали хвост.
Разумеется, американские корабли спешили на помощь Спрэгью. Хотя адмирал Стамп решил не вступать в артиллерийский бой, он поднял в воздух свои эскадрильи. С юга двигались корабли 7-го Флота. В ответ на отчаянные призывы Спрэгью оперативная группа вице-адмирала Дж.С. МакКейна полным ходом шла к острову Самар. Но все эти подкрепления могли прибыть только после полудня. К тому же японская авиация с острова Лусон обрушилась на Южную авианосную группу контр-адмирала Т.Л. Спрэгью, полностью уравновесив возможные подкрепления. Пока Северная авианосная группа Клифтона Спрэгью сражалась с линкорами Куриты, Южная авианосная группа Томаса Спрэгью сражалась с крылатой смертью. Самолет самоубийцы врезался в авианосец «Сэнти». Другой самоубийца обрушился на «Суони». Авианосцы «Сэнгамон» и «Петроф Бей» с трудом избежали попаданий самоубийц. Вдобавок в разгар воздушного налета уже поврежденный «Сэнти» был торпедирован японской подводной лодкой. Если бы Курита двинулся в залив Лейте, эта группа ничем не смогла бы ему помешать.
Затем в 11.00 японские самолеты, возвращающиеся после налета на Лейте, атаковали потрепанное соединение Клифтона Спрэгью. На авианосцы «Сен-Ло» и «Киткен Бей» спикировали самоубийцы и врезались в них. Хотя «Киткен Бей» был уже поврежден, он выдержал удары двух «Зеро». Но самолет, врезавшийся в «Сен-Ло», послужил причиной серии сильных взрывов, которые разворотили корабль от носа до кормы. Изуродованный и пылающий авианосец перевернулся и затонул. В полдень дверь в залив Лейте оказалась открытой нараспашку, но эскадра Куриты продолжала отходить на север.
К этому моменту он имел все причины отступать. Самолеты Стампа поймали группу японских крейсеров. Крейсер «Судзуя» получил несколько попаданий бомбами и начал тонуть. Атакованные самолетами крейсера «Тикума» и «Тёкай» получили тяжелые повреждения и еле двигались. Не зная, что происходит на юге, Курита решил, что прорваться в залив Лейте невозможно. Он приказал эсминцам снять экипажи с поврежденных тяжелых крейсеров и затопить их торпедами. С остальными кораблями своего соединения Курита двинулся «на поиск Хэлси», если верить его собственным словам. Но когда японцы подошли к проливу Сан-Бернардино, адмирал потерял всякое желание искать американские авианосцы и повернул на запад в пролив. К наступлению ночи он уже полным ходом пересекал море Сибуян.
25 октября в 16.25 Хэлси отправил на юг Оперативную Группу 34.5 контр-адмирала О. Бэджера, чтобы попытаться перехватить остатки соединения Куриты. В нее были включены линкоры «Айова» и «Нью Джерси», крейсера «Винсенс», «Билокси» и «Майами» и эсминцы «Тинги» (флагман командира ЭЭМ-52 капитана 1 ранга Дж.П. Уомбла), «Оуэн», «Миллер», «Салливанз», «Хикокс» (флагман командира ДЭМ-104 капитана 1 ранга У.Т. Кенни), «Хант», «Льюис Хэнкок», «Маршалл». К несчастью, Курита прошел пролив Сан-Бернардино раньше Бэджера и ускользнул.
Но все-таки ОГ 34.5 не осталась с пустыми руками. 26 октября в 00.28, следуя вдоль побережья острова Самар, «Льюис Хэнкок» обнаружил радаром японский корабль, который удирал на запад со скоростью 30 узлов. Крейсера и ДЭМ-103 получили приказ перехватить его. Когда дистанция сократилась с 29000 до 16000 ярдов, крейсера открыли огонь. Эсминцы начали стрельбу с дистанции 11000 ярдов. Через 6 минут скорость цели упала до 2 узлов, а вскоре корабль вообще остановился. Он ярко пылал, и эсминцам «Оуэн» (капитан 2 ранга Ч.Б. Джоунс) и «Миллер» (капитан-лейтенант Д.Л. Джонсон) было приказано погасить этот факел.
127-мм снаряды и 5-торпедный залп «Оуэна» уничтожили горящий корабль. В 01.36 на море снова стало темно. «Оуэн» сделал несколько выстрелов осветительными снарядами, чтобы удостовериться в гибели цели. Оперативная Группа 34.5 продолжила поиск на юг вдоль побережья Самара. Но единственное, что она смогла найти – 11 американских летчиков, севших на воду, а также горстку плавающих японцев.
Корабли Бэджера этой ночью потопили отставший от соединения Куриты эсминец «Новаки». «Ямато» и остальные японские корабли вышли в море Сибуян, хотя им еще предстоял долгий путь домой. Поврежденный «Кумано», пытавшийся ускользнуть вдоль западного побережья Лусона, был перехвачен 4 американскими подводными лодками. Они выпустили в этот корабль в общей сложности 23 торпеды, но «Кумано» выдержал всё! Подводные лодки загнали его на мель, но не сумели прикончить. Потребовались бомбы авианосных самолетов, чтобы закончить работу, которую начали эсминцы Спрэгью. Линкор «Конго» оказался не таким выносливым. Когда он направлялся в Японию, его настиг торпедный залп подводной лодки. Линкор взорвался, а вместе с ним взорвался японский эсминец «Уракадзэ». Когда уцелевшие японские корабли добрались до Японии, выяснилось, что Императорский Флот практически истреблен. Он проиграл бой в проливе Суригао, бой у острова Самар и бой у мыса Энганьо. 25 октября в 02.05 разведывательный самолет с «Индепенденса», пролетая в 85 милях впереди Оперативного Соединения 38, установил интересный радиолокационный контакт. В Филиппинском море к северо-западу от мыса Энганьо была обнаружена группа японских кораблей. В 02.20 была замечена вторая японская группа в 40 милях за кормой первой. 3-й Флот Хэлси наконец-то обнаружил авианосцы Одзавы!
Они все там были – тяжелый авианосец «Дзуйкаку», легкие авианосцы «Титосэ», «Тиёда», «Дзуйхо», линкоры-авианосцы «Исэ» и «Хьюга», легкие крейсера «Тама», «Оёдо», 8 эсминцев. Их присутствие в этом районе не было сюрпризом для американцев. Хэлси сообщили, что противник подходит к Лусону с северо-востока. Адмиралу Одзаве наконец-то удалась роль подсадной утки.
Хэлси не подозревал, что на вражеских авианосцах практически не осталось ни самолетов, ни летчиков, поэтому он решил завязать авианосную дуэль и завершить ее ударом тяжелой артиллерии. Он начал маневрировать так, чтобы на рассвете поднять в атаку самолеты. Митчер послал самолеты-разведчики, чтобы точно установить положение противника, и в 06.30 первая ударная волна поднялась в воздух. Лишь несколько японских истребителей попытались перехватить «Хеллкэты», но были быстро сбиты. В 09.00 американские самолеты, прорвав завесу зенитного огня, обрушили на японские авианосцы свои бомбы и торпеды.
Атаки продолжались весь день до вечера. Одзава преуспел в роли приманки. Но такая задача была одной из самых оригинальных уловок в истории войны. Был потоплен «Дзуйкаку». Был потоплен «Тиёда». Был потоплен «Дзуйхо». Следом за ними на дно отправился эсминец «Акицуки». На пороге могилы задержался «Титосэ», потерявший ход после нескольких попаданий. Во второй половине дня Одзава повернул на обратный курс и пошел на север с уцелевшими кораблями.
По непонятной причине он отделил крейсер «Тама» и пару эсминцев, приказав им оставаться рядом с «Титосэ». Но ведь авианосцы были намеренно принесены в жертву! Этот непонятный поступок дал шанс артиллерийским кораблям Хэлси.
К этому времени командующий 3-м Флотом был полностью удовлетворен: авианосцы Одзавы больше не представляли никакой угрозы. Он отправил оперативную группу Богана, а также линкоры и часть крейсеров под командованием вице-адмирала Ли к острову Самар. Чтобы покончить с остатками соединения Одзавы, Хэлси направил эскадру крейсеров контр-адмирала Л.Т. ДюБоуза к мысу Энганььо.
Соединение ДюБоуза состояло из крейсеров «Санта Фе» (флагман), «Мобайл», «Уичита» и «Нью Орлеанс». Их сопровождали эсминцы «Портерфилд» (флагман командира ЭЭМ-55 капитана 1 ранга Ч.Р. Тодда), «Каллахэн», «Кларенс К. Бронсон» (флагман командира ЭЭМ-50 капитана 1 ранга Э.Р. Уилкинсона), «Коттен», «Дорч», «Хили», «Когсвелл» (флагман командира ДЭМ-100 капитана 1 ранга У.Дж. Миллера), «Капертон», «Ингерсолл», «Кнапп», «Паттерсон» и «Бэгли».
В 16.25 был замечен умирающий «Титосэ», и крейсера немедленно обстреляли его. Когда разбитый авианосец охватило пламя, ДюБоуз приказал дивизиону эсминцев добить его. Но авианосец сэкономил американцам силы и торпеды, так как сам перевернулся и пошел на дно.
В 18.40 радаром были обнаружены крейсер «Тама» и его сопровождение. Японские крейсер и эсминцы уходили на север, но корабли ДюБоуза постепенно их догоняли. После долгой погони капитан 1 ранга Миллер получил приказ сблизиться с противником, имея эсминцы «Когсвелл», «Ингерсолл» и «Капертон», и провести торпедную атаку. В 20.11, когда дистанция сократилась до 6800 ярдов, 3 эсминца выпустили половину своих торпед. После этого японский эсминец, шедший концевым, получил несколько снарядов с крейсеров. К 20.46 этот корабль потерял ход и загорелся. Эсминец «Портерфилд» направился к нему, чтобы добить торпедами, и опять не успел. Японский корабль взорвался и затонул. Позднее было установлено, что погиб эсминец «Хацуюки».
К 21.00 оставшиеся 2 японских корабля уже находились в 46 милях к северу и явно уходили от американцев. Так как на американских эсминцах начали подходить к концу запасы топлива, ДюБоуз прекратил погоню. Крейсер «Тама» вскоре был перехвачен американской подводной лодкой и еще до полуночи также отправился на дно. Через день после боев в проливе Суригао, у острова Самар и мыса Энганью японские крейсера «Кину» и «Носиро» вместе с эсминцем «Уранами» были атакованы и потоплены американскими авианосными самолетами недалеко от Филиппин. 27 октября были отправлены на дно эсминцы «Фудзинами» и «Сирануи». Императорский Флот представлял теперь лишь бледную тень самого себя. Но даже этой тени вскоре предстояло рассеяться.
Если говорить о боях на море, то операция «Кинг-2» полностью смяла план «СЁ-ГО». В ходе боев за Лейте американский флот потерял 1 легкий авианосец, 2 эскортных авианосца, 2 эсминца, 1 эскортный миноносец. Императорский Флот потерял 3 линкора, 1 тяжелый авианосец, 3 легких авианосца, 6 тяжелых крейсеров, 4 легких крейсера, 11 эсминцев, а также все шансы удержать Филиппины и защитить Японию. Вице-адмирал Одзава мрачно признал: «После этой битвы надводные корабли превратились во вспомогательную силу».
Но японские солдаты, японские подводники, японские летчики еще продолжали сражаться. И дорога от Лейте до Манилы была долгой и тяжелой. Памятным примером выносливости эсминцев американского флота являются приключения эсминца «Росс» (капитан 2 ранга Бенджамин Коу). В начале боев за Лейте этот эсминец получил несколько ударов, которые могли погубить менее прочный корабль. То, что он выдержал все испытания, является блестящим доказательством выдающегося искусства инженеров, спроектировавших его, высокой квалификации и добросовестности рабочих, построивших его. И, разумеется, его экипажа.
Приведем выдержки из рапорта капитана 2 ранга Коу:

«В период с 17 октября по 1 ноября 1944 года эсминец «Росс» участвовал в операции в заливе Лейте, пережив целую серию опасных приключений, которая иногда казалась бесконечной. До 19 октября «Росс» пережил шторм, участвовал в обстреле берега и отогнал несколько японских самолетов, что было совершенно нормальным развитием событий. Но 19 октября в 01.33 корабль подорвался на мине, которая вывела из строя носовое котельное и машинное отделения, причем погибли несколько человек. Но это было только начало череды неудач. В 01.55, когда весь экипаж занимался ремонтными работами, еще одна мина взорвалась под кормовым машинным отделением, затопив его. Были повреждены топливные цистерны, затоплены кубрики, кормовые погреба и мастерская. Среди экипажа появились новые жертвы. Корабль получил крен 14° на левый борт, а его корма ушла под воду.
Во время проведения спасательных работ «Росс» продолжал дрейфовать по минному полю. Экипаж сбрасывал грузы с верхней палубы, перевязывал раненых. Была начата подготовка к эвакуации, если придется оставить корабль. Когда выяснилось, что крен остановился на 14°, а дифферент начал уменьшаться, командир объявил экипажу, что корабль можно и должно спасти. Все мысли о том, чтобы оставить корабль, были отброшены, и спасательные работы продолжились с удвоенной энергией.
Вскоре прибыл буксир «Чикасо», который начал буксировку эсминца к острову Хомонхон. Когда мы вышли с минного поля, опасения подорваться на третьей мине улетучились. Мы бросили якорь возле острова Хомонхон. К этому времени усилиями экипажа крен сократился до 5°, а корма поднялась из воды на 18 дюймов. Но в этот момент из-за холмов острова выскочил вражеский самолет, который добился близкого разрыва. Бомба ранила 2 человек и сделала множество мелких пробоин в борту эсминца. Это усилило желание экипажа побыстрее оказаться рядом со своими кораблями. «Чикасо» помог нам в этом, и вскоре эсминец бросил якорь у острова Маркидакит, примерно в 8 милях к югу от северной зоны стоянки транспортов.
Следующие 2 дня были отмечены спорадическими воздушными налетами, во время которых эсминец стрелял из немногих уцелевших орудий. Японские самолеты в это время добились попаданий в крейсер «Гонолулу» и тральщик «Презервер». К этому времени по ночам начала светить яркая луна, и тяжесть японских атак снова переместилась на поврежденные корабли, которые стояли отдельно. Было решено перевести эсминец прямо в центр стоянки транспортов, что и было сделано. Стоять среди транспортов оказалось гораздо приятнее. Интенсивность воздушных налетов увеличивалась, но ремонтные работы продолжались в периоды между атаками. К этому времени два 127-мм и большинство 20-мм и 40-мм автоматов были введены в строй, удалось исправить КДП и БИЦ. Настроение экипажа изменилось от мрачной решимости к полной уверенности, когда «Росс» сбил первым же залпом бомбардировщик «Лили», второй подбил прежде, чем остальные корабли успели открыть огонь, и помог повредить третий.
Следующие двое суток были отмечены воздушными налетами, которые проходили днем и ночью. В результате на стоянке воцарилась общая нервозность. Зенитным огнем кораблей и нашими истребителями было сбито много вражеских самолетов, что помогало поддерживать боевой дух. Налетевший 27 октября тайфун принес долгожданную передышку, так как вражеская авиация оказалась прикованной к земле на всю ночь. Все были уверены, что эсминец выдержит этот шторм, так оно и было. А затем начались новые воздушные атаки, которые проходили днем и ночью до сегодняшнего дня (1 ноября)».

В бою погибли 23 человека из экипажа «Росса», многие были ранены. Медикам пришлось работать ничуть не меньше, чем артиллеристам или ремонтникам. И все были на высоте положения.
В начале 1945 года корабль на буксире прибыл в Пирл-Харбор. В марте он уже оказался на верфи в Мэр-Айленде, где прошел капитальный ремонт и переоборудование. 26 июня эсминец снова вышел в море, готовый принять участие в новых боях.
Комментируя пережитое «Россом», капитан 2 ранга Коу писал:

«Этот факт ясно показал, что эсминец в 2100 тонн построен исключительно прочно. Не только корпус корабля выдержал все удары, но и машины и механизмы, несмотря на сильнейшие сотрясения от близких разрывов, пострадали очень мало». 3 октября 1944 года эскортный миноносец «Сэмюэл С. Майлс» (капитан-лейтенант Г.Г. Бруссо) следовал в составе поисково-ударной группы недалеко от Палау. Группа состояла из эскортного авианосца «Хоггат Бей» и 4 миноносцев ДЭМЭ-8. Едва начало рассветать, как «Майлс» радаром обнаружил подводную лодку на расстоянии 16800 ярдов. Командир оперативной группы капитан 1 ранга У.В. Сондерс сразу приказал ему загнать лодку под воду.
В 04.40 лодка была обнаружена визуально и опознана как японская. Когда «Майлс» приблизился на 6000 ярдов, противник решил, что пора погружаться. «Майлс» сразу атаковал ее с помощью хеджехога. Во время второго захода снаряды нашли цель, и под водой раздались 2 взрыва. Потом прогремел взрыв такой силы, что миноносец буквально подпрыгнул. Радар, сонар, УКВ-станция вышли из строя. Какое-то время, и не без оснований, моряки даже думали, что корабль торпедирован.
Нет нужды говорить, что взрыв, так встряхнувший миноносец, подводную лодку просто разорвал на куски. На рассвете было замечено множество обломков и пятно соляра. В течение 2 дней оно становилось все больше и больше. Подводная лодка I-364 «истекла кровью» до смерти. «Ричард М. Роуэлл» (капитан 2 ранга Г.Э. Барнард) был придан Оперативному Отряду 77.4.13, прикрывавшему авианосцы контр-адмирала Т.Л. Спрэгью. Утром 24 октября эти корабли обеспечивали воздушную поддержку десанта на Лейте. Акустикам требовалось предельное внимание и незаурядное мастерство, чтобы обнаружить лодку, когда миноносец идет в кильватерной струе целой группы авианосцев. Именно такой оператор служил на эскортном миноносце «Роуэлл».
В 08.33 миноносец установил гидролокационный контакт с лодкой прямо за кормой соединения, но сильная турбулентность делала этот контакт сомнительным. Тем не менее, в 09.08 капитан 2 ранга Барнард приказал атаковать цель из хеджехога. Через несколько секунд после залпа один из снарядов взорвался. Через 40 секунд в глубине моря прогремел еще один взрыв. В 09.13 акустик доложил, что слышит новые взрывы. А затем море содрогнулось, встряхнув корабль. Судя по всему, это были предсмертные судороги подводной лодки. Через 30 минут «Роуэлл» провел еще одну атаку, но контакт пропал, и взрывов больше не последовало. Однако желаемый результат и так был достигнут.
Бурлящая солярка начала подниматься на поверхность. Рядом с этим грязным пятном моряки нашли множество обломков – переломанные доски, пробку, маленькие стеклянные ампулы с японскими иероглифами. Из документов японского 6-го Флота выяснилось, что «Роуэлл» потопил I-362. Эсминцы «Хелм» (капитан 2 ранга С.К. Сантмайерс) и «Гридли» (капитан 2 ранга П.Д. Квирк) были приданы Оперативному Отряду 38.4.3, который прикрывал оперативную группу контр-адмирала Дэвисона. 28 октября ее авианосцы поддерживали американские войска на Лейте. Оперативная группа шла в круговом ордере, когда в 12.28 сонар «Хелма» засек цель на расстоянии 600 ярдов.
Эсминец сразу атаковал лодку глубинными бомбами. «Гридли» получил приказ помочь и в 12.32 присоединился к «Хелму». Через 20 минут «Хелм» выполнил вторую атаку, и после того, как стихли разрывы бомб, на поверхности появилось масляное пятно. Просачивающийся соляр был замечен самолетом, который также принял участие в охоте. Лодка получила рану и «истекала кровью».
Следующую атаку «Хелм» выполнил в 13.30. На поверхность поднялась стайка воздушных пузырей. Теперь настал черед «Гридли», который сбросил глубинные бомбы в 13.42. Четвертую атаку «Хелм» провел в 14.14. Взрывам глубинных бомб вторил сильный раскат, похожий на удар грома. Масло, куски пробки, деревяшки начали выныривать из бурлящей воды. Чтобы гарантировать уничтожение лодки, «Гридли» сбросил еще 2 серии глубинных бомб. «Хелм» выполнил последнюю атаку в 15.08. Затем эсминцы спустили шлюпки и в течение получаса вылавливали обломки. В улове оказались «3 куска тикового палубного настила и 2 человеческих легких».
Так нашла свой конец японская подводная лодка I-54. «Эверсол» (капитан-лейтенант Джордж Э. Марикс) покинул залив Лейте вечером 27 октября, чтобы на рассвете встретиться с оперативной группой. 28 октября в 02.10 эскортный миноносец установил радиолокационный контакт с неизвестным кораблем на дистанции 5,5 миль.
Примерно через 18 минут корабельный сонар обнаружил цель на расстоянии 2800 ярдов, а через 30 секунд после этого «Эверсол» получил попадание торпеды. Корабль дернулся и накренился на 15 градусов. Буквально через пару секунд в него попала вторая торпеда, которая влетела в пробоину, сделанную первой. Все нижние отсеки корабля были разрушены, крен увеличился до 30 градусов. В 02.40 капитан-лейтенант Марикс приказал команде покинуть миноносец.
Экипаж спустился за борт, сохраняя дисциплину, и вскоре в море оказалось множество плотиков и отдельных пловцов. «Эверсол» затонул через 15 минут. Примерно в 03.30 японская подводная лодка открыла огонь по спасшимся. В течение 20 минут беспомощные моряки были мишенями для безжалостного расстрела, после этого лодка погрузилась. Через несколько минут море вздыбилось от страшного взрыва, который убил и ранил многих пловцов. Потери экипажа в результате всех этих трагических событий оказались очень велики. Спаслись только 139 человек.
Командир «Эверсола» считал, что последний взрыв был вызван осколочной бомбой, которую сбросила лодка. По его утверждениям, глубинные бомбы миноносца стояли на предохранителях, к тому же взрыв раздался через 30 минут после того, как затонул корабль. Несомненно, жертв было бы гораздо больше, если бы на помощь не пришли находящиеся рядом эскортные миноносцы «Ричард С. Булл» и «Уайтхерст». Результаты не замедлили себя ждать. Вскоре после гибели «Эверсола» эскортный миноносец «Уайтхерст» получил по УКВ сообщение от эскортного миноносца «Булл» об этой трагедии. «Уайтхерст» в это время входил в состав Оперативного Отряда 77.7.1, который сопровождал танкеры и транспорты с боеприпасами для кораблей 7-го Флота, действующих в заливе Лейте.
Узнав о гибели «Эверсола», «Булл» вызвал еще один миноносец, чтобы тот прикрывал его, пока сам «Булл» занимается спасательными работами. Ему на помощь был отправлен «Уайтхерст». Его командир, лейтенант Дж.К. Хортон, начал прочесывать район. Он уже почти решил завершить поиски, как в 05.45 был установлен гидролокационный контакт. Через 10 минут «Уайтхерст» вышел на исходную позицию и дал залп из хеджехога. Результата не последовало. В 06.08, 06.35 и 06.48 миноносец повторил атаку с помощью хеджехога. Через 11 секунд после того, как снаряды последнего залпа ушли в море, внизу прогремела серия взрывов. Все завершилось громоподобным раскатом, эхо которого было слышно еще очень долго. Как обычно бывает в таких случаях, от сотрясения отказал сонар «Уайтхерста».
Поэтому Хортон попросил «Булл» подключиться к поискам. После безуспешных попыток восстановить контакт командир «Булла» передал по УКВ:

«Акустик говорит, что, судя по силе взрыва, который он слышал с расстояния 3 мили, от подводной лодки ничего не осталось».

Это заключение было правильным. Однако утром миноносцы все-таки еще раз прочесали район и нашли некоторые доказательства гибели лодки. Расколотые доски, деревянные рукояти, куски пробки. После войны выяснилось, что была уничтожена подводная лодка I-45, которая, скорее всего, и потопила «Эверсол».
«Уайтхерст» отомстил за гибель товарища практически немедленно.