Глава 3

КАК ЭТО НАЧИНАЛОСЬ

Согласно Версальскому договору, который стал итогом Первой Мировой войны, на Германию было наложено множество ограничений. Кроме всего прочего, ей разрешалось иметь в составе флота только 6 маленьких броненосцев и 30 других кораблей при строгом запрете на подводные лодки. Постройка новых кораблей также жестко ограничивалась. Количество личного состава флота не должно было превышать 15000 человек.

После захвата власти в 1933 году Гитлер поставил своей целью снятие всех ограничений (и позора) Версальского договора. Для этого он предложил открыто и бесстыдно отбросить все его положения. Шаг за шагом он проверял пределы терпения союзников. Сначала он ввел воинскую повинность, потом возродил ВВС, а затем ввел войска в демилитаризованную Рейнскую область. Он не встретил ни возражений ни протестов. Несколько удивленный, но торжествующий, Гитлер разорвал в клочья остатки договора.

16 марта 1935 года он выпустил декларацию, в которой объявил, что Германия полностью восстанавливает свои права, как суверенная держава. И снова никаких протестов. Но Гитлер прекрасно понимал что британские политики враждебно относятся к его режиму. Поэтому он постарался смягчить, если не вообще преодолеть эту враждебность. Он предложил, чтобы Германия и Великобритания подписали морской договор взамен Версальских ограничений.

Британское правительство согласилось. В результате переговоров 18 июня 1935 года было подписано Лондонское морское моглашение, по которому Германии разрешалось имел флот силой в 35 процентов английского.

Эта цифра – 35 процентов – не относилась к общему тоннажу, а к каждому классу кораблей в отдельности. Но имелось одно исключение. Германия могла построить подводные лодки тоннажем в 45 процентов английских. По взаимному соглашению позднее эта цифра могла подняться до паритета. То есть Германии разрешалось построить подводные лодки водоизмещением 24000 тонн.

Адмирал Дениц в своих мемуарах пишет, что Англия и Германия не слишком высоко оценивали роль, которую могли сыграть подводные лодки в будущей войне. Во-первых, Лондонское соглашение требовало, чтобы подводные лодки действовали против торговых судов, которые намеревалась топить, точно так же, как надводные рейдеры. При этом вопрос о том, вооружено судно или нет, вообще не поднимался. Так как большинство торговых судов могло иметь – и имело! ­– оборонительное вооружение, которое превосходило артиллерийское вооружение подводной лодки, та вполне могла оказаться в тяжелой ситуации. Чтобы потопить торговое судно, лодка должна была остановить его и дать экипажу время спуститься в шлюпки. Только после этого она могла пустить в ход торпеды. В результате встреча с вооруженным транспортом превращалась в форменное самоубийство. Поэтому подводная лодка становилась практически бесполезна для борьбы с торговым судоходством, а поскольку это являлось ее главной задачей, она сама тоже становилась бесполезной.

Во-вторых, поскольку считалось, что спасательные шлюпки не обеспечивают безопасности экипажа уничтоженного судна, лодка должна была забрать людей к себе на борт. Это было просто невозможно, так как места на лодке не хватало даже для собственного экипажа.

В-третьих, после окончания Первой Мировой войны было опубликовано много статей о новом приборе, именуемом «асдик». По заявлениям властей, этот прибор мог обнаружить лодку в подводном положении с расстояния несколько тысяч ярдов. Вооруженные этим прибором британские корабли делали подводную лодку устаревшей и бесполезной.

Следует отметить, что сами подводники отнюдь не разделяли подобные взгляды. В Германии сложилась подобная ситуация. Специалисты по подводным лодкам, несмотря на созданный англичанами асдик и ограничения, которые накладывала Гаагская конвенция, все равно утверждали, что лодки имеют большой потенциал. Гросс-адмирал Дениц в своих мемуарах пишет: «Я верил в боевые возможности подводной лодки. Я считаю ее, и всегда считал, первоклассным наступательным оружием в морской войне и идеальным торпедоносителем».

Несмотря на ограничения Версальского договора, еще в 1932 году, то есть до прихода нацистов к власти, командование германского флота тайно разработало планы строительства подводных лодок. В результате, как только было подписано англо-германское морское соглашение, немедленно были заложены первые лодки. Насколько хорошо подготовились немцы, можно судить по тому факту, что соглашение было подписано в середине июня, а уже в конце сентября, всего через 3,5 месяца, первые 6 подводных лодок (U-1 – U-6) были переданы школе противолодочной борьбы. 28 сентября подводные лодки U-7, U-9 и U-9 вошли в состав флотилии «Веддинген». В следующие несколько месяцев к ним присоединились еще 9 лодок (U-10 – U-18).

В результате через год после подписания соглашения, начав с нуля, Германия уже имела 18 подводных лодок. Они были совсем небольшими – 250 тонн водоизмещения, имели малый радиус действия, однако и этого хватало, чтобы действовать в водах, омывающих Британские острова. Кроме того, общее водоизмещение этих 18 лодок составляло всего 4500 тонн, то есть менее одной пятой разрешенных соглашением 24000 тонн.

Специалисты считали эти лодки откровенно неполноценными, особенно из-за дальности плавания всего 3100 миль. Хотя они были превосходными учебными кораблями, для ведения боевых действий, по мнению экспертов, требовались более крупные лодки. И вскоре после подписания договора были заложены еще 2 лодки водоизмещением по 712 тонн с дальностью плавания 7900 миль. Однако после достройки выяснилось, что они получились неудачными из-за опасной склонности зарываться носом во время срочного погружения.

Поэтому был спроектирован промежуточный тип. Это были превосходные лодки, имевшие водоизмещение около 500 тонн, дальность плавания 6300 миль и надводную скорость 16 узлов.

К концу 1936 года германский флот имел 35 подводных лодок малого и среднего типов. Опыт их использования определил дальнейшую политику строительства. Специалисты предложили три четверти лимита в 24000 тонн отдать средним лодкам, а оставшуюся четверть – крупным лодкам водоизмещением 740 тонн и дальностью плавания до 12000 миль.

Но, к несчастью для специалистов, командование не согласилось с их предложением. Оно жаждало получить очень крупные лодки водоизмещением до 2000 тонн, которые имели бы сильное артиллерийское вооружение. Такие лодки могли вести артиллерийскую дуэль даже с вооруженными торговыми судами. Причины такого решения совершенно очевидны.

Расхождение во взглядах между подводниками и командованием флота привело к снижению темпов строительства. Главнокомандующий гросс-адмирал Редер из-за этих расхождений никак не мог принять окончательного решения. Споры продолжались в 1938 и 1939 годах. В результате после бурного начала (35 лодок за 18 месяцев) в последующие 3 года были построены всего 28 лодок.

Тем временем политические амбиции Гитлера все возрастали. Он отбрасывал одно положение Версальского договора за другим, аннексировав Австрию, Чехословакию, Данциг. Стало понятно, что новая мировая война становится неизбежной, если только не случится какое-то чудо. Гитлер понимал это лучше других. Еще в мае 1938 года он сказал адмиралу Редеру, что непосредственной угрозы конфликта с Великобританией нет, однако она должна считаться потенциальным противником.

Скрывать свои кораблестроительные планы больше не было необходимости. Был принят долгосрочный план, по которому к 1948 году Германия должна была иметь 6 новых линкоров по 50000 тонн, 12 крейсеров по 20000 тонн, 4 авианосца по 20000 тонн, большое количество легких крейсеров и 233 подводные лодки. Гитлер утвердил этот план, но потребовал выполнить его за 6, а не за 10 лет.

Однако до сих пор было непонятно, какого типа лодки предстоит строить. Поэтому, когда в сентябре 1939 года война все-таки началась, немцы имели всего 57 подводных лодок. Начало войны заставило составителей планов шевелиться быстрее, и программа строительства была утверждена. По этой программе предусматривалось строительство 29 лодок различных типов ежемесячно. Но выполнению программы помешали многие факторы, и в первую очередь нехватка стали. За первые 6 месяцев 1940 года каждый месяц строилось по 2 подводные лодки, во второй половине года эта цифра увеличилась до 6. Но только во второй половине 1941 года немцы стали строить по 12 подводных лодок в месяц. До конца войны этот показатель превзойти не удалось.

К счастью для союзников, немецким специалистам-подводникам так и не дали реализовать их мечты. Мы ожидали, что «немцы будут строить подводные лодки сотнями и не сомневались, что на стапелях в различной степени готовности стоит множество корпусов. Мы ожидали, что через 12, максимум через 18 месяцев начнется тотальная подводная война», как писал Уинстон Черчилль.

Однако она началась гораздо позже, чем мы предполагали. Но когда это все-таки произошло, результаты оказались катастрофическими, хотя немцы задействовали меньше лодок, чем хотели. Если бы Дениц имел в своем распоряжении столько лодок, сколько просил, их атака могла привести к быстрому разгрому союзников.

Командиром флотилии «Веддинген» был назначен капитан 2 ранга Карл Дениц. Во время Первой Мировой войны в 1916 – 18 годах он служил на подводных лодках, сначала вахтенным офицером, а потом капитаном. Как и все подводники, однажды вкусив прелести подводного плавания, он был околдован навсегда. Хотя после окончания войны Дениц служил на надводных кораблях, он жил только ради того, чтобы Германия снова получила подводный флот.

Его назначение командиром первой флотилии подводных лодок и последующее превращение в командующего подводными силами были предрешены заранее, так как он закончил войну, имея колоссальный опыт. Дениц имел совершенно определенные взгляды на использование подводных лодок и тактику их будущих действий. Именно поэтому немецкие подводные лодки одержали столько успехов, хотя из-за ошибок командования их было построено не слишком много.

В годы Первой Мировой войны подводные лодки всегда действовали поодиночке. Это нельзя целиком отнести на счет ошибочной тактики, так как совместным действиям мешало отсутствие надежной радиосвязи между лодками. В то время подводные лодки имели только длинноволновой радиотелеграф. Чтобы установить связь с его помощью, лодка должна была всплыть на поверхность, поднять радиомачты и растянуть между ними антенну. Только после этого можно было начинать передачу, но сигнал можно было принимать лишь не небольших расстояниях.

Это была главная, хотя далеко не единственная трудность при налаживании взаимодействия между лодками. Поэтому от идеи групповой тактики пришлось отказаться, даже не обсуждая ее. Однако Дениц еще в 1918 году был твердо убежден, что в использовании тактики волчьих стай лежит ключ к успеху. Лишь таким образом подводные лодки могут сражаться против конвоев.

В своих мемуарах он так описывал положение одиночной подводной лодки:

«В период Первой Мировой войны германский подводный флот добился больших успехов. Однако после введения в 1917 году системы конвоев он потерял возможность решить исход войны. Океаны моментально опустели. Подводные лодки, действую поодиночке, не находили ничего. Затем лодка внезапно натыкалась на большую группу из 30 – 50 транспортов, окруженную большим количеством военных кораблей всех типов. Одиночная подводная лодка, которая натолкнулась на конвой скорее всего чисто случайно, должна была атаковать. Если командир имел крепкие нервы, она атаковала конвой снова и снова, несколько дней и ночей подряд, пока он сам и его экипаж не выдыхались окончательно. Одиночная лодка могла потопить один или два транспорта, редко – несколько, но это все равно был лишь незначительный процент от общего состава конвоя. Конвой продолжал следовать дальше. В большинстве случаев ни одна лодка этот конвой не встречала, и он приходил в британский порт, доставив туда огромные запасы продовольствия и сырья.

Следовательно, против сосредоточенных в составе конвоя судов требовалось бросить одновременно все имеющиеся подводные лодки. Это был единственный правильный путь».

Дениц принял тактику групповых действий в качестве основы подводной войны. Но имелся еще один фактор, которому он придавал такое же большое значение. Сам Дениц узнал о нем во время своего последнего похода на подводной лодке во время Первой Мировой войны.

3 октября 1918 года UB-48, которой командовал Дениц, находилась юго-восточнее Сицилии. Лодка в надводном положении ожидала прибытия товарищей. 4 октября в 01.00 внезапно был замечен эсминец сопровождения конвоя, а затем появились остальные корабли охранения и сам конвой. Быстро оценив ситуацию, Дениц незаметно проскользнул внутрь кольца охранения и приготовился атаковать головное судно крайней колонны. Внезапно он увидел, как весь конвой повернул прямо на него, так как шел противолодочным зигзагом.

Этот маневр поставил UB-68 в очень сложное положение, но, положив руль на борт, командир сумел проскользнуть под кормой судна, которое намеревался атаковать. Он оказался между первой и второй колоннами транспортов. Выбрав целью судно во второй колонне, Дениц успешно атаковал его.

Как только раздался взрыв торпеды, один из эсминцев сопровождения заметил подводную лодку и бросился на нее, вынудив немцев срочно погружаться. Так как лодка находилась совсем рядом с транспортами, эсминец не рискнул применить глубинные бомбы, опасаясь повредить свои корабли.

Погрузившись, UB-68 ушла в сторону от конвоя. Затем лодка еще раз всплыла и увидела, что конвой по-прежнему движется на запад. Дениц погнался за ним, надеясь повторить атаку из надводного положения, пока еще темно. Это оказалось невозможно, и тогда Дениц решил атаковать с перископной глубины.

Однако из-за какой-то поломки лодка потеряла продольную остойчивость и едва не перевернулась во время погружения. Немцы спаслись только продув все цистерны и дав полный назад. Однако из-за этого лодка выскочила на поверхность, и Дениц обнаружил, что находится в самой середине конвоя, причем среди бела дня. Его немедленно заметили и все транспорты, и все эскортные корабли.

Лодка не могла погружаться, так как полностью израсходовала запас сжатого воздуха. Несколько точно нацеленных выстрелов продырявили корпус UB-68, и Дениц приказал команде покинуть лодку. Один из эсминцев подобрал спасшихся, и война для Деница закончилась.

Опыт этой ночи подсказал ему, что, атакуя ночью из надводного положения, лодка получает большие шансы на успех. Она имеет очень низкий силуэт, и потому заметить ее в темноте исключительно сложно. Если же атаку проведут несколько лодок одновременно, их шансы значительно возрастут. Внезапные взрывы, гремящие во мраке, тонущие суда наверняка вызовут панику и хаос. Необходимость атаковать несколько лодок приведет к распылению сил эскорта.

В межвоенные годы Дениц не забыл полученных уроков. Когда он стал командующим подводными силами, групповая атака из надводного положения ночью стала основой, на которой он строил тактику своих лодок. Однако, как бы он ни желал перейти к такой тактике, это позволило сделать значительное улучшение радиостанций.

Чтобы использовать тактику волчьих стай, необходимо держать лодки под контролем одного управляющего центра. Для этого требовалось иметь оперативную и надежную двустороннюю связь между лодками и командиром. Развитие средств связи сделало это возможным, но здесь появлялись уже другие проблемы.

Следовало ответить на несколько исключительно важных вопросов. Возможно ли управление лодками во время атаки или координация действий возможна только до ее начала? Должен ли командир при этом находиться в море или надежное управление обеспечивает только береговой штаб? Как связаться с подводной лодкой, когда она: а) находится на поверхности; б) на перископной глубине; в) полностью погрузилась? Какие диапазоны использовать: короткие волны, длинные или сверхдлинные? Существуют ли надежные, но простые в обращении шифры для передачи приказов и донесений? Направляясь в район патрулирования, должны ли лодки следовать поодиночке или малыми группами? Какой строй лучше для атаки: сомкнутый или свободный? Сколько лодок можно свести в одну группу?

Каждый из этих вопросов в свою очередь рождал еще несколько. Пытаясь найти ответы, Дениц в период с 1935 по 1939 год проводит серию учений. Результаты оказались настолько хорошими, что началось быстрое развитие тактики групповых действий. К началу войны она была отработана почти до совершенства. С помощью коротковолнового передатчика лодка поддерживала связь с береговым центром в любом положении в любое время.

В результате Дениц создал центр управления на берегу, сначала возле Вильгельмсхафена, где находился штаб подводного флота, а потом, после падения Франции, в Лориане. После освобождения Франции он вернулся обратно в Германию. Из этих командных пунктов он держал руку на пульсе всех событий в Атлантике. Ежедневно каждая лодка отправляла короткий рапорт. Именно на основании этих донесений Дениц лично отдавал приказы всем лодкам. После начала боя каждый командир действовал самостоятельно. Когда бой завершался, он снова отправлял донесение в штаб.

Дениц тщательно разработал эту тактику, и экипажи были подготовлены к ее использованию. Однако, когда началась война, у него оказалось слишком мало лодок, чтобы действовать эффективно. Как мы уже говорили, 3 сентября 1939 года Германия имела всего 57 подводных лодок, причем в Атлантике могли действовать только 22 лодки VII и IX серий.

Это были не слишком внушительные силы, но они начали очень резво. В сентябре 1939 года были потоплены 26 торговых судов вместимостью 135552 GRT, а к концу декабря – еще 27 судов вместимостью 125372 GRT. К концу апреля 1940 года были потоплены 66 судов вместимостью 365499 GRT. Эти цифры были очень тревожными, тем более что, выступая 26 сентября 1940 года в палате общин, Черчилль, тогда Первый Лорд Адмиралтейства, сообщил, что немцы задействовали не более трех четвертей имеющихся подводных лодок. Действительные цифры потерь судоходства союзников за этот период выглядят так:

1939 год

сентябрь        23 судна

октябрь          10

ноябрь            16

декабрь          8

1940 год

январь            11

февраль          15

март            13

апрель            24

Если жалкая горстка субмарин сумела отправить на дно за 6 месяцев более трети миллиона тонн, то что начнется, когда будет выполнена программа расширенного строительства лодок? Но все эти успехи объяснялись очень просто. С самого начала войны британские власти опять начали сопротивляться введению системы конвоев, сделав, правда, несколько исключений.

Для защиты судоходства было решено применить старую политику «патрулирования районов», выдуманную еще в 1874 году! Ее основным постулатом была «защита имперских морских коммуникаций», то есть защита не кораблей, а маршрутов.

Именно эта глупая политика привела Великобританию на грань поражения в Первой Мировой войне. Уже тогда выяснилось, что патрулирование коммуникаций не обеспечивает защиты судов. Их защищают только и только конвои.

Вдобавок, в 1939 году почему-то вдруг решили, что подводные лодки будут действовать только в районе Западных Подходов, хотя еще в 1918 году они подходили в островам Зеленого Мыса, Азорским островам, к берегам Америки. Такая уверенность кажется еще более странной с учетом резкого улучшения характеристик подводных лодок.

С другой стороны, ожидались многочисленные минные постановки в наших прибрежных водах. Существовало опасение, что каботажное судоходство будет подвергаться атакам самолетов. На этом основании сразу решили, что вдоль восточного побережья Англии суда будут следовать только в составе конвоев. В 1939 году для прикрытия прибрежных конвоев была выделена часть самолетов Истребительного Командования Королевских ВВС.

Самой большой угрозой нашим океанским коммуникациям считались надводные рейдеры, так как немцы строили корабли для действий в открытом океане. Флот Метрополии должен был запереть эти корабли в Северном море. Угрозу со стороны подводных лодок планировалось устранить патрулированием районов и маршрутов надводными кораблями и самолетами, изменением маршрутов судоходства и блокадой баз подводных лодок с помощью мин и барража в Дуврском проливе. Словом, было решено применить те самые меры, которые с треском провалились в Первую Мировую войну.

Логическим последствием этой близорукой политики было то, что противолодочных кораблей, которым предстояло прикрывать конвои, отчаянно не хватало. Вдобавок их характеристики совершенно не соответствовали требованиям, которые предъявляются к эскорту океанских конвоев.

3 сентября 1939 года в 250 милях от северо-восточного побережья Ирландии был потоплен пассажирский лайнер «Атения». Это событие не только потрясло весь мир, оно вдребезги разнесло два заблуждения. Первое: немцы не будут отправлять свои подводные лодки в открытый океан. Второе: Гитлер будет уважать Гаагскую конвенцию. Англичане поспешно объявили, что в будущем все суда будут следовать только в составе конвоев, но пока для реализации этого благого намерения у них просто не было сил. До тех пор пока не будет реализована программа экстренного строительства эскортных кораблей, приходилось прибегать к полумерам. Все корабли со скоростью от 9 до 15 узлов предполагалось объединять в конвои. Суда со скоростью большей или меньшей должны были совершать переходы самостоятельно, однако они получали вооружение.

Но даже для сопровождения торговых судов с указанной скоростью требовалось гораздо больше кораблей ПЛО, чем имелось. Кроме того, следовало провести комплекс организационных работ, чтобы система начала действовать. Хотя в начале войны эскортных кораблей не хватало, подготовку все равно следовало провести, чтобы потом после соответствующего приказа система конвоев начала функционировать немедленно.

Уинстон Черчилль в своих воспоминаниях пишет, что за несколько дней до начала войны Адмиралтейство взяло на себя контроль над всем торговым судоходством, «полностью подготовило введение системы конвоев» и «выпустило инструкции капитанам судов, описывающие новые задачи, которые им придется выполнять после начала военных действий, специальный сигнальный свод, а также оборудование, которое позволит им держать свое место в ордере конвоя».

Адмирал Дениц придумал тактику волчьих стай в качестве противодействия системе конвоев, хотя в начале войны не смог использовать ее просто потому, что у него не было достаточного количества лодок. Пока его силы не возросли настолько, чтобы перейти к тактике групповых атак, он использовал единственную доступную ему тактику – отправлял лодки в море поодиночке, чтобы они делали все, что могли. Как в Первую, так и во Вторую Мировую войну лодка самостоятельно искала и самостоятельно топила торговые суда. Но следует отметить, что быстрый рост потерь в первые 8 месяцев войны объясняется большим количеством судов, совершавших переходы самостоятельно. К 1 июня 1940 года было потоплено не менее 200 торговых судов союзников, следовавших в одиночку. Но за это же время, несмотря на нехватку эскортных кораблей, было потоплено всего 14 судов из 2000, следовавших в составе конвоев.

В августе 1940 года Дениц приказал своим лодкам атаковать конвои ночью из надводного положения. Теперь количество лодок начало увеличиваться, и он перешел на использование тактики волчьих стай. Асдик, который был предназначен для обнаружения лодок под водой, оказался почти бесполезен против лодок в надводном положении. К тому же эскортные корабли были слишком тихоходными, чтобы преследовать противника. Срочно требовались новые эскортные корабли с высокой скоростью и повышенной маневренностью. Вдобавок в темноте были бесполезны самолеты прикрытия.

Потери конвоев начали расти, хотя потери судов, следующих самостоятельно, росли гораздо более резко. Однако, несмотря на это, несмотря на советы всех экспертов, в ноябре 1940 года верхний предел скорости судов в конвоях был снижен, чтобы позволить большинству судов следовать самостоятельно на том основании, что доставка грузов снижается слишком сильно, если большинство судов следует в составе конвоев.

Как и предсказывали эксперты, потери продолжали расти. Из 65 судов, потопленных в марте, 4/5 следовали самостоятельно. Тем не менее верхний предел скорости конвоев был восстановлен только в ноябре 1941 года.

Опыт этого мрачного периода доказал две очевидные истины. Первая: воздушное прикрытие конвоя обеспечивает ему максимальную безопасность. До марта 1941 года не было потоплено ни одно судно из состава конвоев, имевших воздушное охранение. Вторая: надводные корабли являются самыми надежными охотниками за подводными лодками – 60 процентов уничтоженных лодок были потоплены эскортными кораблями.

В апреле 1941 года система конвоев была распространена до середины Атлантики. До сих пор конвои сопровождались до меридиана 20º W, на большее эскортных кораблей не хватало. Остаток пути торговые суда проделывали самостоятельно, а эскортные корабли встречали конвой, идущий в Англию, или возвращались в порт, чтобы сопровождать новый конвой. Подводные лодки после поражения Франции оказались в выгодном положении, так как получили новые базы. Это значительно увеличило их радиус действия. Теперь англичанам приходилось обеспечивать сопровождением конвои, пока те не выйдут за пределы радиуса действия германских самолетов-разведчиков. За пределами этой зоны подводные лодки испытывали проблемы с обнаружением конвоев.

К этому времени мы окончательно убедились в эффективности воздушного прикрытия конвоев. Главной задачей Берегового Командования КВВС являлось: «Найти противника, атаковать противника, защитить свои корабли». Но до сих пор эта политика ограничивалась поиском вражеских надводных рейдеров и какими-то действиями против вражеского судоходства. Самолеты следили за вражеской активностью в портах и доках, наблюдали за подводными лодками, которые оказывались в пределах досягаемости.

Сопровождение конвоев считалось возможным, но сложным, так как не хватало самолетов сверхдальнего действия. В мае 1940 года союзники оккупировали Исландию, и это во многом помогло им. Эскортные корабли получили базы для дозаправки и смогли значительно расширить зону защиты конвоев. Самолеты с исландских аэродромов могли патрулировать новые районы.

В апреле 1941 года была проведена реорганизация той части Берегового Командования, которая отвечала за Северную Атлантику, в основном 15-й авиагруппы. В Исландии было создано отдельное 30-е авиакрыло, что обеспечило более надежную защиту судоходства. Взаимодействие кораблей и самолетов было значительно улучшено тем, что Адмиралтейство получило оперативный контроль над всеми самолетами Берегового Командования. И все-таки большие районы Северной Атлантики все еще не были перекрыты самолетами. Им предстояло оставаться таковыми до тех пор, пока не появятся самолеты сверхдальнего радиуса действия.

Примерно в это время в Адмиралтействе родилось несколько новых идей. В начале войны главнокомандующий военно-морской базой в Плимуте отвечал за защиту судоходства на Северо-Западных и Юго-Западных Подходах. Черчилль во втором томе своих мемуаров утверждает, что его по-настоящему пугала только подводная угроза. Но без особенно глубоких размышлений было ясно, что для нейтрализации этой угрозы следует увеличить количество эскортных кораблей и самолетов. Однако имеющиеся ресурсы распылялись в попытке прикрыть два главных направления, ведущих к портам Великобритании. Кроме того, после падения Франции Плимут оказался под постоянным наблюдением вражеских самолетов-разведчиков, что уменьшало его ценность как базы.

Учитывая это, сэр Уинстон приказал отныне использовать только один маршрут – к северу от Ирландии. Штаб Командования Западных Подходов, как его назвали, должен разместиться в Ливерпуле. Какое-то таинственное чутье подсказало премьер-министру решение, которое оказалось наилучшим, но которое не видел никто из моряков. Еще когда Черчилль занимал пост Первого Лорда Адмиралтейства, интуиция подсказала ему, что Ливерпуль станет одним из самых важных нервных узлов Адмиралтейства. Он отдал приказ превратить здание Дерби-хаус в бронированную, герметичную цитадель, оснастить ее всеми средствами связи, чтобы она могла служить современным штабом высокого уровня. Благодаря этому решению, адмирал сэр Перси Нобл, назначенный командующим морскими силами Западных Подходов, получил заранее оборудованный штаб и смог немедленно приступить к работе.

Адмирал Нобл, имевший некоторый опыт сопровождения конвоев, придерживался совершенно определенных взглядов на противолодочную войну. Его опыт прекрасно описан в книге капитана 1 ранга Дональда Макинтайра «Охотник за подводными лодками»:

«В феврале сэр Перси Нобл решил выйти в Атлантику, «чтобы лично посмотреть, как можно улучшить существующую организацию сил». К счастью, он выбрал эсминец, которым командовал капитан 2 ранга Уолтер Каучмен. Во время этого перехода он командовал эскортом. Во время перехода береговые штабы постоянно вмешивались в деятельность эскорта, что вызывало настоящее бешенство у командиров кораблей. Командир эскорта не мог опираться на свою оценку ситуации. Его корабли приказами с берега отправлялись в бессмысленные поиски, пока в конце концов корабль Каучмена, на котором находился сэр Перси, не остался защищать конвой в одиночку. Противник конвой не атаковал, но сэр Перси твердо решил положить конец этой ерунде».

Решив «положить конец этой ерунде», адмирал Нобл решил, что командиру эскорта следует предоставить полную свободу действий. Их эффективность значительно увеличится, если корабли будут использовать агрессивную тактику, разработанную на основе имеющегося опыта. Эта эффективность еще больше увеличится, если все корабли эскорта будут знакомы с мнениями и пристрастиями командира эскорта, и наоборот, командир эскорта будет досконально знать сильные и слабые места своих кораблей и экипажей.

Чтобы добиться этого, следовало формировать эскортные группы, все корабли которых должны действовать как единая команда в неизменном составе. Однако лишь в 1943 году была выработана схема групповой подготовки. До тех пор только практика могла дать кое-какой опыт. Ну, еще в перерывах между сопровождением конвоев командиры могли отработать совместные действия. Но в январе 1942 года для реализации идей сэра Перси в Дерби-хаус было создано Тактическое подразделение Западных Подходов. Им руководил замечательный человек – капитан 1 ранга Гилберт Робертс. С помощью тщательного анализа боевых донесений он разработал новые методы атак и ввел новые способы обнаружения подводных лодок.

Кроме того, адмирал Нобл, используя директиву премьер-министра и собственный дар убеждения, сумел заставить правительство начать производства всего, что требовалось для ведения войны против подводных лодок. Он добился приоритетного строительства необходимых ему кораблей и самолетов, обеспечения их необходимым оружием. С помощью инженер-контр-адмирала сэра Генри Уайлдиша и его команды инженеров Нобл создал ремонтные базы и мастерские в Ливерпуле, Гриноке, Белфасте, Лондондерри и Сент-Джонсе на Ньюфаундленде. Мы перечислили здесь только самые крупные, но более мелкие базы были созданы и в других портах. Результат появился немедленно. Когда сэр Перси возглавил силы Западных Подходов, из имевшихся 146 эскортных кораблей в ремонте постоянно находились 50 процентов. К ноябрю 1942 года эта цифра сократилась до 16 процентов.

Нобл также реорганизовал работу береговых штабов. Они стали более поворотливыми и эффективными. Вмешательство в действия командиров в море было настрого запрещено, что принесло Ноблу вечную благодарность капитанов, изнемогавших под грузом директив.

Разумеется, все это требовало времени, а война ждать не собиралась. Когда в декабре 1941 года в войну вступили Соединенные Штаты, Дениц перевел свои подводные лодки к побережью Америки. Они собрали там богатую добычу, пока в мае 1942 года американцы не перешли на систему конвоев. Но с января по май немецкие лодки успели потопить 505 судов.

Американская система конвоев, стыкующаяся с нашей, вынудила подводные лодки отступить вглубь Атлантики. Только там они могли найти район, где транспорты не имели воздушного прикрытия. Июль 1942 года важен тем, что с этого месяца самолеты получили новое оружие – авиационные глубинные бомбы, которые превратили их в настоящих охотников за подводными лодками. Кроме того, ночные самолеты получили новые прожектора Ли, что позволило им проводить ночные атаки.

Однако нехватка самолетов все еще оставалась самым серьезным фактором, мешавшим нам в ходе Битвы за Атлантику. Хотя выяснилось, что на «Либерейторы» можно устанавливать дополнительные топливные баки, снимая часть вооружения, их было слишком мало. Поэтому далеко не все конвои получали воздушное прикрытие в центре Атлантики.

В середине океана, юго-восточнее Гренландии, существовала дыра длиной около 600 миль, в которой самолеты не могли действовать вообще. Это была печально известная Гренландская воздушная дыра, или просто Дыра. Там подводные лодки спокойно ожидали конвои, и там эти конвои несли особенно тяжелые потери.

Моряки постоянно утверждали, что лишь заткнув Дыру, мы лишим подводные лодки заповедных угодий. Однако политика стратегических бомбардировок Германии взяла верх над противолодочной войной, поэтому английские и американские авиастроительные заводы крайне неохотно занимались производством сверхдальних самолетов. А пока самолетов не хватало, приходилось изворачиваться, используя самолеты Берегового Командования и привлекая для борьбы с лодками самолеты Бомбардировочного Командования КВВС и американской 8-й Воздушной Армии.

В 1942 году Битва за Атлантику развивалась для союзников просто катастрофически. Немцы вводили в строй все больше подводных лодок и не только компенсировали потери, но и наращивали их количество. К концу 1941 года Дениц имел почти 250 лодок, из которых 100 могли участвовать в боевых действиях. К октябрю 1942 года количество боеготовых лодок увеличилось вдвое, хотя это было все равно меньше, чем ему хотелось.

Успехи, достигнутые немецкими лодками, приводили в ужас. С января по июль 1942 года они потопили не менее 3100000 GRT. В течение 6 последующих месяцев потери союзников оставались на этом же уровне и значительно превысили вновь построенный тоннаж.

Битва за Атлантику с самого начала войны стала одним из решающих сражений, но теперь возникла угроза самому существованию Англии. Поэтому те, кто определял общую стратегию, были вынуждены в первую очередь заняться вопросами противолодочной борьбы. На конференции в Касабланке, проведенной в январе 1943 года, было решено, что разгром подводного флота Германии становится первоочередной задачей, для решения которой следует использовать все ресурсы союзников. После этого было проведено совещание по вопросам атлантических конвоев, чтобы согласовать использование имеющихся ресурсов Соединенных Штатов, Великобритании и Канады. Было решено сосредоточить имеющиеся корабли и самолеты в наиболее угрожаемых зонах, стандартизовать оперативные и тактические приемы, чтобы при совместных операциях флотов 3 государств не возникала проблема недостаточного взаимопонимания.

К концу 1942 года на поле боя начали выходить эскортные группы. Однако количество быстроходных эсминцев, фрегатов, шлюпов и корветов, из которых состояли эти группы, все еще оставалось слишком малым, чтобы они действовали так эффективно, как это требовалось. Корабли и экипажи просто изнемогали под непосильной нагрузкой, и как они это выдержали, до сих пор остается одной из величайших загадок войны.

Ближе к концу года в структуре командования Западных Подходов произошли важные изменения. Адмирал сэр Перси Нобл, который сравнительно недолго командовал нашими противолодочными силами и просто не успел добиться заметных результатов, был направлен в Вашингтон в качестве главы нашей военно-морской миссии вместо адмирала Э.Б. Каннингхэма. Вместо Нобла был назначен адмирал сэр Макс Хортон.

Адмирал Хортон был старым подводником, имевших колоссальный опыт. Он великолепно понимал психологию подводников и оказался достойным противником адмирала Деница. Вскоре после прибытия в Дерби-хаус он взялся за организацию групп поддержки, хотя эта система была задумана еще адмиралом Ноблом. Нобл не смог ее реализовать по весьма прозаической причине – не хватало кораблей.

 Буквально в первый же день адмирал Хортон направил письмо в Адмиралтейство: «Нам срочно нужны «Группы поддержки», чтобы усиливать эскорт конвоев, как подчеркивал мой предшественник. Если не появится достаточное количество эсминцев с большой дальностью плавания и самолетов дальнего действия, вскоре в Атлантике может сложиться самая серьезная ситуация». Группы поддержки должны были стать основным инструментом уничтожения подводных лодок. Они должны были базироваться в стратегически важных пунктах по обеим сторонам Атлантики. Если конвой и его эскорт подвергнутся сильной атаке подводных лодок, группа поддержки должна спешно прийти на помощь. Как и эскортные группы, группы поддержки должны были тренироваться и действовать в постоянном составе.

Но чтобы действовать подобным образом, группы поддержки должны были состоять из действительно быстроходных кораблей. До сих пор эскортные группы состояли в основном из корветов, однако они были слишком тихоходны для групп поддержки. Идеальным составом группы поддержки были 6 эскортных миноносцев и 6 фрегатов, имеющих достаточно топлива, чтобы действовать посреди Атлантики. Но пока что миноносцев и фрегатов не хватало, и такое положение сохранилось до тех пор, пока не начали поступать корабли американской постройки.

Однако адмирал Хортон был не тем человеком, который отступит перед трудностями. Он был убежден, что уже сейчас можно найти эффективные меры для отражения подводной угрозы. Снова и снова он давил на правительство, а в ответ на очередной отказ, он находил новые аргументы.

В конце концов он выдвинул предложение сократить эскортные группы, прикрывающие конвой на начальном и конечном отрезке перехода. Самой большой угрозой он считал Дыру посреди Атлантики. Из освободившихся кораблей следовало сформировать группы поддержки, которые будут действовать в этом районе. В результате, количество эскортных кораблей, сопровождающих конвой на самом опасном отрезке пути, будет увеличено.

Сами подводные лодки помогли ему выиграть этот спор. В первые месяцы 1943 года цифра потопленного тоннажа круто пошла вверх, в марте были потоплены 49 судов вместимостью 295970 GRT. Пока это были самые крупные потери за месяц. Столкнувшись с угрозой катастрофы, власти отступили, и адмиралу Хортону разрешили сократить эскортные группы на один корабль. Это дало ему 16 эскортных кораблей, из которых он сформировал 4 группы поддержки.

Сэр Макс был горячим сторонником взаимодействия с авиацией, как и сэр Перси Нобл. 25 ноября 1942 года на совещании в Адмиралтействе ему сказали, что в ближайшие дни 2 эскадрильи «Галифаксов» буду выделены для противолодочного патрулирования. Вскоре были выделены еще 2 такие же эскадрильи, а в марте 1943 года – 3 эскадрильи «Либерейторов». Хотя Хортон желал получить гораздо больше, это все-таки было хорошей новостью. Появлялась возможность хоть как-то заткнуть Дыру, хотя пока затычка получалось не очень надежная.

В феврале 1943 года Хортон получил еще одно хорошее известие. Командующим Берегового Командования КВВС был назначен маршал авиации сэр Джон Слессор. Сэр Джон знал, что адмирал Хортон постоянно требует обеспечить конвоям воздушное прикрытие, и стал его твердым сторонником в этом вопросе. Взаимодействие Королевского Флота и Королевских ВВС в районе Западных Подходов вступило в новую фазу. Все вопросы были согласованы еще раньше, и сейчас принятые меры начали приносить результаты.

Почти ежедневно в битву с подводными лодками вступали новые силы. Причем это были не только новые корабли и самолеты. Яйцеголовые изобретали новые устройства для обнаружения и уничтожение врага. Немцы создали приемник радиолокационного излучения. В ответ на это ученые разработали новый тип радара, который сделал этот приемник бесполезным. Был усовершенствован асдик. Поднявшиеся на поверхность лодки быстро обнаруживались новыми радарами и ВЧ-пеленгаторами. Было улучшено и вооружение кораблей.

Но в то же время выросли силы противника, которые он мог использовать против конвоев. Гросс-адмирал имел в своем распоряжении не менее 212 боеготовых подводных лодок, и теперь он почти полностью перешел на использование тактики волчьих стай. Его подводники имели отличную подготовку, командиры лодок были агрессивными и уверенными офицерами. Все это делало их грозными противниками.

Однако время их успехов подходило к концу, и конвой ONS-5 внес заметный вклад в их окончательное поражение.